Деревенский этикет

     На третьем курсе, когда все вокруг нашего сельскохозяйственного института и далеко за его пределами веяло достижениями развитого социализма, меня поселили в одной комнате со старостой курса Сагитовым и круглым отличником Федоровым. В общем, в такой компании не расслабишься! Четвертым жильцом у нас был Ренат Саяпов – крепыш среднего роста, с ясными зеленоватыми глазами, с вьющимися волосами; для полноты картинки деревенского парня не хватало лишь несколько соломинок в его волосах и цветка ромашки в нагрудном кармане. С последним я сдружился.

     Уже тогда Ренат был кандидатом в мастера спорта по борьбе, и иногда брал меня с собой в спортзал, где показывал некоторые приемы самозащиты. Ловкий и цепкий на борцовском мате, в повседневной жизни он никогда и никуда не спешил. Опаздывать на занятия и лекции на пять – десять минут для него было привычным делом. Как ни странно, многие преподаватели такое ему легко прощали. Так же, ни разу я его не видел взволнованным или расстроенным по какой-либо причине. На все мелкие неприятности и сложные жизненные обстоятельства мой новый друг смотрел философски спокойно, и в таких случаях смиренно произносил: «Бывает еще хуже!»

     На занятия в институт Ренат почти всегда ходил с одной измочаленной тетрадью, при сем ручки для письма у него могло быть не всегда. Это меня немного удивляло, пока все не выяснилось во время очередной лекции.

     Мы сидели на кафедре военной подготовки. Майор с высшим академическим образованием объяснял нам основы радиолокационной технологии, примешивая в свой доклад физику, электронику, высшую математику и прочую муть. Все старательно конспектировали. Лишь Ренат полулежал на парте. Со стороны казалось, что он дремлет или о чем-то мечтает, мысленно нежась на стоге сена у себя в деревне. Некоторое время офицер терпел это «безобразие», то и дело, косясь в сторону мечтателя, потом не выдержал и скомандовал:
     - Товарищ курсант, встаньте!

     Неожиданно быстро для расслабленного состояния Ренат поднялся.
     - Вы почему не пишете?
     - Я запоминаю так, товарищ майор!
     - ??? В таком случае, повторите, что я продиктовал за последние пять минут!
     Без всякой подготовки Ренат начал сыпать сложными, мудреными фразами, в точности воспроизводя специфические термины, военные ударения и прочие загогулины, будто просидел с майором несколько лет в одной радиолокационной станции во время боевых действий.
     - Достаточно, товарищ курсант! – прервал его офицер, явно удовлетворившись ответом. – Садитесь. Можете продолжить слушать, остальные пишем.

     Староста Сагитов и отличник Федоров получали от деканата нашего факультета механизации повышенные стипендии. Обычные студенты, успевающие по всем предметам, получали обычные сорок рублей. Колхозные стипендиаты имели такие же стипендии, как староста и отличник; наличие «хвостов» при этом не имело принципиального значения. Но все - и староста, и отличник, и обычный студент, и колхозный стипендиат, в целях экономии, часто готовили нехитрый обед у себя в общежитии. Бывало, иногда ходили и в студенческую столовую. Правда, из-за больших очередей там не всегда можно было успеть пообедать во время большого сорокаминутного перерыва. Но, как я уже описал выше, с Ренатом временные рамки заметно расширялись.

     Однажды мы с ним обедали в нашей столовой: выстояв приличную очередь, взяли роскошный обед, заплатив при этом пятьдесят копеек каждый. Поглядывая на часы, я быстро проглотил первое блюдо, второе, затем приступил к десерту – сметане с сахаром. Сметану молочные комбинаты в те времена выпускали густую, и выпить ее просто так, опрокинув стакан, не удавалось, - приходилось ковырять вилкой. Той же вилкой потом соскребали со стенок стакана остатки ценного продукта. (В начале каждого учебного года студенты растаскивали из столовой ложки - вилки по общежитиям для личных нужд, и администрация института не всегда оперативно успевала восполнять недостаток столовых приборов, особенно - чайных ложек).
 
     Попивая потом компот, я стал ожидать товарища. Тот ел по обыкновению не спеша, тщательно пережевывая пищу, наслаждаясь ароматом и вкусом натуральных социалистических продуктов. Со сметаной же он справился, напротив, быстро и очень просто: поковырял немного вилкой, потом налил туда компот, побултыхал и… выпил залпом все содержимое! (Если меня читают младшие школьники, для них поясню: дядя Ренат налил в сметану только жидкий компот, а оставшиеся на дне сухофрукты съел, аккуратно доставая их из стакана пальцами).

    Наблюдая за товарищем, я тихо приходил в ужас, хотя сам тоже был деревенским парнем! Ситуация усуглублялась еще и тем, что за соседним столиком обедали миловидные студентки из экономического факультета; которые осторожно цепляли вилочками кусочки мяса и макароны, и изящно отправляли их в рот. От происходящего за нашим столиком я покрылся потом, и мои глаза сделались сначала размером с советскую пятикопеечную монету, а затем – квадратными.

     Покончив с едой, Ренат блаженно откинулся на спинку стула, громко икнул и, заметив мою изумленную физиономию, сказал, довольно поглаживая живот:
     - Все равно внутри все смешается!

     После этого случая, обедая в советских столовых, я тоже стал пользоваться вилкой исключительно для смешивания сметаны с компотом или чаем. Впоследствии, заполняя разные анкеты, на вопрос: «Считаете ли вы себя культурным человеком?» всегда писал жирными буквами: «Нет!»


     *На фотографии два персонажа из рассказа – староста и автор. Остальные – обычные студенты (бывшие).