С подсветкой-то, конечно, удобнее

               

        Зайдя  в  полутемный  гараж,  Гринька  чертыхнулся.  Опять  со  светом    до  конца  не  закончил,  но  за  опятами  ехать  нужно  прямо  сейчас,  раненько,  поутру.  Иначе  пролетишь,  все  без  тебя  порежут  грибники  ушлые.  А  на  мотоцикл он  давно  не  садился,  так  как  чаще  на  машине  ездить  приходилось.  Чуть  ли  не  до  вывиха  нижней  челюсти  сладко,  аж  до  головокружения,  смачно  зевнув,  совсем  еще  не  проснувшись,  вовремя  вспомнил  вдруг  о  наличии  в  баке  горючего.  Кто  его  знает,  есть  ли  там  бензин  вообще? 
        Взялся  за  руль,  покачал  мотоцикл  и  вслушался: плещется  там,  в  баке,  нет?  Ничего  не  поняв  толком,  решил  заглянуть  в  него.  И  не  подумал,  глупец.  Ну,  а  что  там,  в  глубине,  столь  рано,  да  еще  и  в  гаражных  потемках,  мог  он  увидеть?  И  прямо  чуток,  всего  капельку    самую,  взял,  да  и  подсветил.  Ну,  да.  Спичкой.  И  всего-то  лишь  одной.  Конечно,  тут  же  и  маму  родную  вспомнить  пришлось.  И  даже  дважды  подряд  помянул  ее.  Вначале  мысленно,  а  сразу  после - словесно  и  очень  громко.  И  ведь  помогла  мать.  А  как  же?  Она  ведь  всегда  укоряла  его,  сыночка,  в  излишней,  даже  чересчур,  медлительности. 
        Получается,  совсем-совсем  и  не  зря  мамочка  это  делала,  ибо  самая  близкая  родственница  и  в  этот  раз  выручила  наследника  своего.  Как?  А  до  удивления  просто.  Он,  сыночек  ее  Гринька,  как  и  всегда,  особо  не  торопясь,  этак  лениво,  по-гусиному  вытянув  шею,  вознамерился,  было,  в  бак  заглянуть.  Ну,  да.  Чтобы  хоть  краешком  глаза  увидеть,  сколь  же  горючки  в  баке  осталось.  И  именно  из-за  своей  нерасторопности,  и  врожденной  медлительности,  снова  повезло  ее  сыночку.  Ибо  прихватило  «тормознутому»  чудику  ее  лишь  козырек  фуражки. 
        Да  чуток  брови  белесые  и  короткие  реснички  поросячьи  краешком  пламени  опалило.  Но  ущерб,  собственно  говоря,  не  особо-то  и  большой. Они,  бровки-то  его  с  реденькими  ресничками,  на  конопатой  физии  и  без  того  еле-еле  заметны  были.  И  еще  вот  в  чем  пофартило  копуше  Гриньке.  Видать,  в  баке  всего  лишь  на  самом  донышке  бензина  оставалось,  поэтому-то  и  полыхнуло  оттуда  всего  только  разочек.  А  кому  спасибо?  Мамочке.  Ведь  это  она  его  столь  неповоротливым  и  копотливым  родила,  и  потому  не  успел  он  личико  свое  подсунуть-подставить  под  пламя  в  полном  ракурсе. 
        И  чуток  вот  чего  еще  жаль: было  бы  довольно  неплохо,  если  бы  мама  умишка  ему  маленько  побольше  бы  добавила…Однако,  коли   глянуть  на  происшедшее  с  другой  стороны,  то  получилось-то  совсем  ведь  даже  и  неплохо.  А  потому  что  таким  вот  чудесным  образом  Гринька  хотя  бы  «мать»  свою  словесно  и  очень  громко  вспомнил!  И  то  ладно. И  на  том  ему,  сыночку,  спасибо  великое.  Да,  и  куда  ему,  всю  жизнь  «копуше»,  особо  и  спешить-то?  Как  там,  в  пословице  народной,  говорится? «Поспешишь – людей  насмешишь»?  А  всего  лишь  с  секунду  поторопись  он,  сыночек  ее  родненький - мог  бы  ведь  даже  и  без  глазонек  остаться…Так  что,  мужики,  все  нормалек.  Спешите  медленно.