Для тех, кому за... девятьсот девяносто

Сегодня бабе Яге исполняется 999 лет.
—Да, время бежит, на следующий год  юбилей будем отмечать, — объявляет именинница. — Спасибо, Леший, что ты радостный такой. Песни поёшь… А может, в нашем лесу произошло  что- нибудь интересное?
—Это, как его…— Леший молчит и улыбается, даря Яге  найденную  под сосной осеннюю, но всё ещё душистую лесную  травушку для укрепления памяти.


— Кикимора, ты не знаешь, часом, чего Леший весёлый такой? Он ничего не помнит, совсем память потерял. Может, случилось, наконец-то чего?
— Чего? Чего? — повторяет Кикимора.
— Эх! Глухая ты. Ничего не слышишь, — досадует  Яга.
— Мыши? — молвит Кикимора, перебирая пряные снадобья, источающие ароматы леса.
— Да не мыши!— в ухо ей кричит Яга.
— На крыше? Полезли на чердак!— пытается  взобраться на шаткую лестницу Кикимора. 
Попивая дымящийся чай с растёртой надоевшей лягушачьей смесью  для продления молодости, Яга говорит:
— В лесу каждый день одно и то же. А в городе, я слышала, пенсионеров  записывать стали в кружки.
— Ставить пирожки? — уточняет Кикимора.
— Любые кружки: кулинарный, танцевальный, я бы пошла на театральный, — мечтательно добавляет Яга.
— Ты уже пошла? — переспрашивает  Кикимора.
— Не пошла, а, пожалуй, полетела. Давно я метлой не пользовалась. Пора прошвырнуться, — достаёт Яга свою нарядную яркую юбку.
– И я с тобой, — засобиралась Кикимора.
— Я лечу в город! — торжественно сообщает Яга.
— Я лётчиком в молодости был,  тоже полечу, — вспомнил  Леший, — а может, пожарным или моряком, но кем-то точно, не помню.
– В нашем возрасте не  важно, кем мы были, а важно, чем себя сейчас занять. Не надо сидеть без дела. А то совсем память потеряем, а также слух и зрение, –  сделала вывод Яга.


Все трое, друг за дружкой, худенькие, лёгонькие,  уместились они на метле и, лавируя меж высоченных вековых дубов,  рванули в небо. Стаи уток, летящих на юг, чуть не сбились с курса, удивлённо оглядываясь на странный экипаж, просвистевший мимо них.
Минут через десять лесные жители уже летели над городом.
— Эх! Давненько мы туточки не были! Шуму-то сколько! Суеты! Зато весело! — смеётся Яга.
— Да ничего я не свесила, — ответила Кикимора, подобрав на всякий случай подол  нарядной длинной  юбки. — Чем они тут дышат? Воздуха свежего не хватает, — констатирует Кикимора.
— Машины его  портят, их  видимо-невидимо, как муравьёв в нашем лесу, — замечает Леший.
— Внимание! Сейчас приземляться будем,  вон вывеска: «Мой социальный центр».
— Чо? Прямо весь твой? — удивляется Леший, мягко касаясь ногами, обутыми в новенькие сандалии, тротуарной плитки у трёхэтажного здания с высокими окнами от пола до потолка.


Яга пристроила свою летательную технику  у металлической двери.
Самые настоящие  долгожители, которым далеко-далеко за девятьсот девяносто, стряхнули с себя зелёные хвойные иголки, налепившиеся при быстром взлёте из лесного массива, и открыли широкую дверь с вертикальной блестящей ручкой.
—Здравствуйте, а что нужно, чтобы записаться в кружки?— смело и доброжелательно спросила Яга.
— Здравствуйте, ничего особенного. А вы состоите у нас в списках по  программе «Долголетие»?— задала вопрос  молодая женщина у компьютера в холле с уютными столиками для посетителей.
— А что это за программа? — Леший завязал беседу с мужчиной, который оказался ему чрезвычайно рад, дождавшись  наконец  себе напарника для игры в настольный теннис.
— Ну вы, я вижу, вполне  подходите для программы «Долголетие», — не стала вдаваться  в подробности работница центра. Какими кружками интересуетесь?
— Театральный есть? — задала вопрос не в бровь, а в глаз Яга.
— Конечно. Поднимайтесь на второй этаж, там как раз репетиция идёт.
Кикимора увязалась за Ягой, но задержалась в комнате с открытой дверью, где пенсионерки мирно беседовали, увлекшись созданием поделок из зелёного мха, разукрашенных синей краской шишек, красных ягод рябины и другими природными материалами, работать с которыми Кикимора была большая мастерица.
— Нас интересует то, чем мы увлекались в детстве, — продолжала разговор какая-то рыженькая миловидная женщина в красном свитере и чёрных брючках.
—Ничем почти не отличаемся от пионеров, — согласилась с ней её собеседница с седыми волосами в вязаной крючком жёлтой шали, которая обматывала фиолетовыми нитками проволочную фигурку лошадки.
— Как здорово у вас получается!— воскликнула Кикимора. — Я  принесу любой поделочный материал. У меня шишек, веточек, сучков, ягод, желудей и прочего добра полным – полно.
— Вот это пригодится! — приветливо отозвалась женщина с ухоженными ногтями.

Кикимора тут же спрятала свои заскорузлые неопрятные руки с потрескавшейся кожей в карманы, но  не выдержала, начала мастерить маленький домик из сухих веточек, на крыше которого прикрепила снег из ваты. В ход пошли бусины, пуговицы, чтобы сделать глазки на лицах детворы, играющей во дворе. Вот и санки бегут с горы, а на дереве сидит снегирь с яркой грудкой.  За работой в основном молчали. Кикиморе не приходилось напрягать слух: и так всё было понятно и интересно. Время летело незаметно. Сумерки за окном сгустились, когда  в дверь просунула голову Яга и сообщила, что пора ехать домой.


Не хотелось покидать светлые хоромы. Еле-еле отыскали Лешего, который ловко играл в бильярд. Кто бы мог узнать в этом расторопном мужчине забывчивого  старикана. Он настолько переменился, что сам удивился, увидев в высоком зеркале своё отражение: разрумянившийся парубок с горящим взглядом!
— Наигрался досыта, — заулыбался он, представив Ягу и Кикимору своим новым друзьям. — Знакомьтесь:  Ядвига, — Яга зарделась от мужского внимания,  начала кокетничать,  мило хлопая чёрными глазами, подавая каждому ручку.  — А это Кики, — произнёс  он, указывая на Кикимору.
—  Очень приятно познакомиться с вами, Кики, — ответил его  друг.
Кикимора ручку не протянула, решив дома срочно  сделать маникюр, но присела в реверансе.
— Завтра ждать тебя, Лёня? — спрашивают  мужчины.
— Да! Прямо с утра! — пообещал он на прощание.— Яга,опять сюда приедем? — с надеждой  спросил он, покидая уютное здание.
— Обязательно. Мне  роль обещали  дать  в  новогоднем спектакле. Я в восторге от сценария.
Друзья взгромоздились на метлу и взмыли в небо. Как же теперь неузнаваемо изменится их жизнь, только не ленись! Да и жили  ли они раньше, девятьсот девяносто  с лишним лет назад?!