Разведке отдал жизнь Гл. Пролог

09.01.1942,               

остров Городомля,
пос. Никола-Рожок,
Тверская область


    Прекрасное озеро Селигер замерло, сковавшись сверкающим ледяным панцирем. Его живописные окрестности самой природой созданы для отдыха людей, которым на время войны пришлось о нем позабыть.

    В пятницу с раннего утра, еще до первых проблесков зари, выдалась ясная теплая погода с небольшим морозцем градусов этак десяти. Под тяжестью лыж тянет заунывную негромкую песню приминаемый рыхлый снег. Цепочка из семи белых призраков молча продвигается вперед, плавно работая слегка постукивающими палками. Маршрут группы пролегает от острова Городомля по озеру Селигер мимо поселка Никола-Рожок сквозь узкую полосу леса  между озерами Корегощ и Серменок.

    Величавые вечнозеленые сосны и ели, белоствольные березки и стройные осины надежно защищают лыжников от порывов пронизывающих ветров, раздольно гуляющих по окрестным озерам.

    Группа разведчиков отдельной разведроты 51-й отдельной стрелковой бригады под командованием высокорослого, с правильными чертами лица командира взвода младшего лейтенанта Куприяшкина(1) выполняет боевое задание по разведке расположения и численности немцев в районе деревни Заборье. В пути не заметно никаких признаков противника.

    Маленькими изящными снежинками кружится снег, медленно опадая на свежеиспеченную лыжню. У высокой красавицы-ели в густом подлеске Куприяшкин тормозит, призывно поднимая левую руку и утыкая обе палки в снег. Из-за пазухи он извлекает карту-километровку, на которой указаны многочисленные озера, реки, холмы, болота и населенные пункты данной местности:

    – Гребещенко(2)! Подсвети мне.
   
    Следующий за командиром рослый боец помогает ему.

    После краткого изучения, Куприяшкин произносит негромко:
    – Быть осторожными! Глядеть в оба! Метров четыреста осталось до дороги в сторону Заборья. Гребещенко, передай по цепочке.

    Куприяшкин внимательно рассматривает местность, прильнув к окулярам бинокля. Однако, не слишком зорко. От его холодных карих глаз ускользает легкое колыхание одной из нижних ветвей ели на противоположной стороне через поляну, задетой каской с накинутым сверху белым капюшоном.

     Метрах в тридцати от разведчиков притаился разведывательный дозор 123-й пехотной дивизии вермахта в количестве двух отделений. Немцы дружно лежат в снегу, сбросив лыжи и широко раскинув ноги в меховых ботинках. Карабины и автоматы наготове к бою, ожидая команды немецкого лейтенанта.

     Куприяшкин в неведенье, что скоро радостная сестрица-жизненка передаст эстафетную палочку мрачной сестрице-смертушке…

     Как только разведчики вышли на середину поляны, грянул первый залп. Яркие вспышки немецких выстрелов ослепительными молниями прореживают предрассветный сумрак.
     Разведчики стремглав падают, только участь некоторых уже предначертана свыше.

     Первым же выстрелом из карабина в грудь наповал сражен Куприяшкин. Он делает шаг вперед, шатается и низвергается вниз, как подкошенный, в пропасть смерти. Уже в падении еще одна пуля попадает в широкую грудь. В последние секунды своей жизни Куприяшкин напрасно пытается удержать бьющую ключом кровь, прижав обе ладони к чернеющим опаленным ранам. В его затуманенных болью глазах яростно закрутился радужный шлейф, чрез несколько секунд прекращая свой суетный бег. И больше ничего он уже не чувствует, уткнувшись левым боком в стылый снег. 

     Вслед за ним, навсегда оставляя о себе добрую память, погибают еще двое. Крепко сбитый помощник командира взвода старший сержант Голосов(3) смертельно ранен в голову двумя пулями. А на груди неунывающего разведчика Гребещенко очередь немецкого автомата в трех местах огненным шквалом прорезает маскхалат.

     Уцелевшая четверка ползет изо всех сил к лесу под роем вражеских пуль, как можно глубже вжимаясь в спасательный снежный покров. За двумя из них тянутся, поблескивая при свете поднимающегося солнца, багряные полосы следов. Кипенный снег жадно впитывает нежданный дар кровопролитья.

     После первого огневого контакта наступает затишье. Кто-то из немцев, смешно коверкая слова, громко агитирует:
     – Иваны, сдавайся! Оружие оставить! Руки вверх! Великая Германия гарантирует вам теплую пищу и жизнь!

     Заняв оборону за несколькими поваленными соснами, оставшиеся в живых разведчики молчат, подавленные внезапным нападением и потерей товарищей. Лишь раненые издают с трудом сдерживаемые стоны.

     Лежа, Вильневецкий перевязывает своим пакетом покалеченного в левую голень рядового Чернышкова(4). Предварительно, вливая ему в горло пару глотков армейского болеутолителя - водки из своей фляжки дрожащими руками, обагренными кровью Чернышкова. Он задирает обильно пропитанную кровью штанину, осторожно врезая материю своим ножом от низа до колена, с усилием разорвав перевязочный пакет.

     Несмотря на перевязку, левая нога Чернышкова стремительно окрашивается в алый цвет. Запах свежей крови резко, одуряюще ударяет в горячие влажные ноздри. Лицо Чернышкова медленно заливает молочной бледностью. Стиснув зубы от жгучей боли, прикусив язык, он утирает правой рукой крупные бисеринки пота. На хмуром безусом лице Вильневецкого пылает огнем кожа. Смесь ярости, страха и отчаяния одолевает его кипящее сердце под светлеющим небом. «Вот и прошли серые, унылые будни. Похоже нам – капец!» – украдкой мелькает в голове Вильневецкого пагубная мысль. Он отчаянно мотает головой, отгоняя прочь нахлынувший приступ мимолетной трусости. Нервно подергивается правый уголок рта.

Вильневецкий хрипло шепчет, перехватывая скорбный взгляд Чернышкова:
– Терпи Сашка, полегчает через пару минут!
   
Тот жадно глотает пару снежных комков.

    В метре от них худощавый, с глубоко посаженными зелеными глазами рядовой Политимов(5) торопливо оказывает помощь раненому жилистому Дюжкову(6): пуля пронзила правое плечо, застряв в суставной сумке. Сверлящая боль пронзает тело Дюжкова. Он вопит, захлебываясь и плохо соображая. Политимов стремительно зажимает ему рот рукавицей. Дюжков потихоньку затихает, сворачиваясь калачиком. Затухающая боль тупо сверлит сознание Дюжкова после приема водки.

    Тем временем немцы замыкают кольцо окружения, снова призывая разведчиков сдаться. В надежде взять их живьем, они не используют пока «колотушки»(7).

    Старший по возрасту и более опытный Политимов берет командование на себя, выкладывая с правой стороны от себя три гранаты «РГ-41»(8) на примятый снег:
    – Парни держаться! Шум боя привлечет наших.

    И через короткую паузу, со злостью сплевывая:
    – Братцы! На крайняк, дорого продадим наши жизни! Отомстим за парней! Возьмем с собой как можно больше фрицев на тот свет! Это наша земля, наш лес. Пусть умрем, но умрем достойно!
 
    Он яростно ругнулся, стиснув до горячей крови нижнюю губу. Все согласно кивают. Слова тут излишне.
    Заняв круговую оборону, разведчики открывают ответный прерывистый огонь, за исключением пораженного в плечо Дюжкова. Он судорожно тискает левой рукой пистолет «ТТ».

    Приклады «блокадников»(9) заурядно впиваются в покатые плечи, сильно дергаясь после каждого выстрела. Левой рукой бойцы крепко обхватывают кожух ствола. Крепкие пальцы прижимают до упора гладкую выемку спускового крючка.

    «Блокадники» исполняют залихватскую оглушающую песню, яро выплевывая каскад пуль очередями. В унисон немцы слаженно вторят из автоматов и карабинов.
 
    Вскоре Политимов опомнился, усмирив накалившиеся эмоции, когда они истратили практически по магазину:

    – Прекратить огонь! Беречь патроны. Стрелять одиночными.

    Чернышков меняет барабанный магазин на 71 патрон, извлекая новый из подсумка на поясном ремне. И переводит флажок перед спусковой скобой в режим одиночной стрельбы.

    После опустошения магазина Вильневецкий оцепенело замер, не реагируя на команду.
    – Колька, очнись! – с матюгами орет Политимов.

    Вильневецкий дергается, производит замену магазинов и в исступлении кричит,сплевывая клейкую слюну накопившуюся во рту:
 
    – Щас гады получать весточку!

    Вдаль летят подряд две гранаты «РГ-41», запущенные его мощными замахами. Впрочем, резкие громкие хлопки взрывов раздаются среди деревьев, не причинив ощутимого вреда врагу. Только несколько пушистых ветвей елей падают, скошенные острыми осколками.

    На счастье разведчиков, привлеченное грохотом боя, подоспело отделение пешей разведки 1-го стрелкового батальона бригады. Нанеся удар по левому флангу немцев, бойцы стрелкового батальона вынудили тех отступить. Подхватив своих раненых и постоянно огрызаясь, немецкий дозор организованно ушел в отрыв…

    В суровой стычке в свои неполные двадцать лет разведчик рядовой Николай Вильневецкий впервые на войне так близко заглянул в глаза жестокой смерти, унесшей трех товарищей. Впереди у него еще множество боев, рейдов и засад; страданий, эпизодов мужества и отваги, заурядных событий. Но этот ожесточенный бой железной хваткой цепко врезался в его память.

   
Примечания к тексту:

1) Куприяшкин Николай Григорьевич (1915–09.01.1942):  уроженец села Еремеевка Сосновского района Пензенской области.

2) Гребещенко Михаил Афанасьевич (1910–09.01.1942): призван Белавским РВК Калининской области.

3) Голосов Дмитрий Алларионович (1910–09.01.1942): уроженец д.Баюрово Карачаевского района Молотовской области, призван Новофоминским РВК Московской области.

4) Чернышков Александр Иванович (1923–31.01.1942): уроженец с.Колывань Чапаевского района, призван Чапаевским РВК Куйбышевской области.

5) Политимов Григорий Михайлович (1913–08.03.1943): 28.10.1941 призван Кизеловским ГВК Молотовской области, награжден медалью «За Отвагу» (1943).

6) Дюжков Николай Федорович (1922гр): 29.09.1942 призван Балезинским РВК Удмуртской АССР, награжден медалью «За Отвагу» (1942).

7) Немецкая граната «М24» наступательного типа с длинной деревянной ручкой.

8) Советская ручная граната наступательного типа периода 1941-1942 годов.

9) Автоматы «ППД» в руках разведчиков изготовлены на Сестрорецком инструментальном заводе им. С.П. Воскова в Ленинграде. По этой причине получили прозвище "блокадники".