Право на бездействие глава 2

Глава 2
Сны о прошлой жизни.
Небольшая серверная комната, она же мой кабинет. Завалена до потолка всяким хламом. Мерно гудят сервера. Мониторинг обновляет состояние оборудования в сети. Все четко, все хорошо. Системы работают. Я вяло попиваю кофе из огромной кружки и печатаю код очередной программы. Заглянул мой друг, позвал обедать. Накинув легкую куртку вышел из здания, солнышко приятно ласкало лицо. Мимо шли девушки в красивых курточках и пальто. Красивые такие девушки, длинные ножки, сапожки да чулочки. Друг вышел следом поправляю кепку спросил: «Сегодня куда пойдем?» Я подумал, «А давай в дальнюю, у меня изжога от еды в той что ближе.»  Мы дошли до столовой заказали еду и расставив тарелки с подносов сели лицом к телевизору, где по новостям вещи о росте доходов Россиян. Гороховый суп, котлета с пюре, салатик, что еще нужно мужчине в обед? Запивая пирожок компотом, коллега заметил: «Врут сволочи и не краснеют. Все врут и про зарплаты, и про политику.»  Я согласился, доедая котлету. «Не смотри ты эти новости они как о другой стране все говорят»
Я проснулся почему-то в поту, было жарко и душно. Тянуло гарью в горле першило. Сдавленным голосом я крикнул: «Пожар!» и стал пробираться к выходу с чердака. Дыма было не очень много, но достаточно, чтобы слезились глаза. Тяжелый рюкзак мешал движениям и оружие предательски цеплялось за какие-то крючки и выступы на стенах. Добравшись до первого этажа в числе прочих, я подавил свое желание выбежать во двор, а наоборот прижался к стене под окном недалеко от входа. Вероятность что прошлые владельцы вернулись и устроили поджог я не отметал. Первые кто выбежали во двор разбежались, кто куда и не было ясности в происходящем. Прошло несколько минут до того что кто-то скомандовал всем двигаться на выход с вещами. Чтобы не попасть в давку я вышиб прикладом остатки стекла в окне, под которым сидел и перемахнул через подоконник. Далее прижавшись к стене отбежал к забору. Сова уже организовал тушение пожара и люди по цепочке от колодца передавали ведра с водой, горела комната на втором этаже, поэтому последнему приходилось лить воду стоя на лестнице. Ведер явно не хватало, поэтому пожар набирал силу. Я вспомнил что видел огнетушитель в кладовой и побежал к тому дому с которого я начал знакомство с поселком. Добравшись сквозь толпу к кладовой и найдя искомое, я бегом вернулся назад и подал огнетушитель одному из людей, стоящих в цепочке, тот радостно передал его дальше и на верх. Стоящий на лестнице выдернул чеку и направил струю в окно. Из окна повалил густой черный дым, отработанный огнетушитель упал в низ и тушение водой продолжилось. Сова подгонял: «Быстрее ребята, живее…. Сгорит же все к чертовой матери…» Но все было напрасно, спустя с десяток минут полыхнул чердак, а еще минут через пять к дому было уже не подойти. Огромный факел горящего дома взвился над лесом. Надо было уходить, теперь сюда весь сброд соберется с округи, поглазеть нет ли какой поживы. Дом еще догорал, а всех вновь собрали во дворе. В центре на коленях стояли трое, со связанными руками за спиной. Говорил командир, а рядом с ним сложив руки на груди стоял Сова: «По закону военного времени, за нарушение дисциплины, повлекшей смерть товарищей, приговариваю к казни через расстрел.»  Сразу несколько бойцов вошли с оружием в круг подошли к виновным в пожаре и встали на изготовку. Один из задержанных пополз на коленях в сторону командира, но его грубо сбили на землю ударом ноги. «Целься… Пли..» Сухие выстрелы слились с треском горящего дома.  «Всем пол часа на сборы уходим, командир развернулся и вышел из круга, в компании своих приближенных»
  Большая часть тяжело раненых погибла при пожаре, но оставшихся приходилось нести на импровизированных носилках. В том числе и мне. Это вызывало с одной стороны много недовольства среди бойцов, но с другой вызывало во мне уважение к командованию. Всё-таки своих не бросаем. Я шел в начале колонны и не видел большую часть отряда, поэтому трудно сказать было сколько нас всё-таки осталось. Те ребята что были расстреляны нашли в доме бар напились и стали курить сигары, в итоге устроили пожар. Вот так минуты радости сменились забвением. Шли медленно, да и точного плана передислокации не было, задача была уйти как можно дальше. Шли снова по лесу, но в другую сторону. Болото быстро закончилось и начался сосновый бор, местность заметно шла в гору. Почти целый день мы провели в пути и только к вечеру устроили привал, тут и выяснилось, что большая часть бойцов от отряда отделилась и ушла в неизвестном направлении. «Да они по одному отходили в сторонку и все... пойди угляди.» Старик в ушанке с седой бородищей и ватнике, присел рядышком на отдых. Я поинтересовался у него сколько нас теперь осталось. Добродушный дедок расплылся в улыбке: «А вот этого милок я не слыхал… чего не слыхал того говорить не буду.»  «Ну что же пойду, и я послушаю» Я встал и пошел к тому место где был командир, но меня через пять шагов поймали за руку. Мой старый знакомый Саша потащил меня к себе. «Садись не дергайся.» Я присел рядышком на лежащий ствол дерева. «Ты чего Саш?» Саша нахмурился и шепотком почти сказал: «Смотри расклад такой, нам кто-то на хвост сел, а половина отряда как узнала дала деру. Может и нам?». Я задал разумный вопрос: «Так, а сколько нас то сейчас?»  Саша еще тише и на ухо прошептал: «Не считая раненых человек пятнадцать, я так слышал.» Я подумал и ответил ему: «Заметят, выстрелят в спину. Лучше пока со всеми» Не прошло и полу часа как мои опасения подтвердились, одного из дезертиров публично пристрелили. Саша нервничал и его нервозность передавалась мне. Командир собрал все около небольшого костра. Уже темнело и хорошо было видно только напряженные лица людей, ловящих каждое его слово. «Уйти не успеем, нам не оторваться, придется принять бой, сколько человек нас преследует мы не знаем, если займем хорошую позицию сможем противостоять силам в двое, а то и в трое превосходящим. Чуть дальше есть небольшая высота, там и окопаемся. Тех, кто побежит, перестреляю как бешенных собак.» Почти в полной темноте, подручными средствами, откапывали импровизированные окопы. Мы с Сашей по очереди, используя одну сапёрную лопатку на двоих отрыли окоп в полный рост, между двух могучих сосен.  С корнями пришлось повозиться, зато теперь если что отходить можно под прикрытием. Командир всю ночь ходил по позициям и давал распоряжения, увидев нас он сначала посмотрел на наш окоп затем на наш небольшой путь сообщения. «Капайте шире путь сообщения и до самого КП он указал на небольшую землянку почти в центре высоты. А так молодцы, позиция хорошая, дам вам пулемет. И не стреляйте раньше времени, берегите патроны.» Только к утру мы закончили с ходом сообщения. Грязные, но довольные собой мы ели запасенные консервы, когда к нам пришел Сова нес РПК и три магазина к нему. «Держите только не стреляйте зря.» Меж собой решили, что стрелять из РПК будет Саша так как у него был опыт. Взошло солнце, ветер потихоньку разогнал туман. Наша позиция была на вершине холма. Слева холм омывался небольшой речкой, ее выдавала высокая более темно зеленая трава по берегам. Наступать с этой стороны было неудобно, там все хлюпало, так как река разлилась. Перед нами простиралась небольшая поляна, тоже густо поросшая травой кроме тех мест, где мы сами ее замяли проходя. Правый фланг представлял собой смешенный лес, из берез, елок и других деревьев, росших довольно плотно, тоже не побегаешь. И в довершение в нашем тылу раскинулась болотистая равнина с одиноко стоящими, невысокими деревцами. Напасть можно было с любой из сторон, но удобнее всего это сделать тут по сухому и прямо на наш окоп. Жаль вечером мы плохо с ориентировались. Думали, что позади поле, а не болото, сейчас то было видно, как резко трава сменяется мхом через каких-то метров двести.
Незаметно для себя я провалился в сон. Я сидел на лавочке в зимнем парке, а на залитом катке, в свете прожекторов, рассекая лед коньками, катались люди. Море бенгальских огней и смеха, перекатывались волнами мимо меня по парку. Кто парочками, кто по одиночке, но всех объединяло праздничное настроение. В центре катка возвышалась зеленная красавица, украшенная гирляндами и шарами. Мимо по тропинке проходили две девушки и неожиданно остановились. «Можно, в смысле у вас тут не занято?» Спросила блондинка, та что повыше в яркой вязанной шапочке с помпоном и длинными прядями из-под шапки. «Да конечно присаживайтесь» Я сопроводил свою фразу широким гостеприимным жестом.  Подружка, одетая в шубку с капюшоном, из которой я видел только кончик розового носика, села на самый край лавочки, подальше от меня, а вот блондинка села рядышком. «А почему вы один?»  Год выдался не очень удачным, и я действительно оказался один и в незнакомом городе, должна была быть пересадка, но мой рейс отменили и домой я смог вылететь только на следующий день. Конечно все это я рассказывать девушкам не стал. «Так вышло» я постарался сказать это максимально весело и с улыбкой. Блондинка же тем временем шла в наступление, ее серо-голубые глаза пытливо буравили меня.  Тонкие линии бровей, аккуратный и красивый нос. Очень красивые скулы. Длинные ноги из-под кожаной куртки на меху в кожаных замшевых сапогах с высоким голенищем и меховой оторочкой в цвет шапки. «А где ваше шампанское? Как можно встречать новый год без шампанского?» Я только развел руками. «У меня только бутерброды с копчёной колбасой, красной рыбой и сыром.» Это было все что я смог купить в буфете гостиницы, но встречать новый год в номере не захотел вот и вышел в парк. Блондинка вскочила и затормошила подругу «Вот Галька, а ты не верила, а у нас аж две бутылки шампанского… и больше ничего» Галя молча достала из сумки две бутылки дешевого шампанского.  «Будем праздновать вместе.» Вслед за бутылками, были извлечены пластиковые стаканчики. «А вас как зовут?» поинтересовался я. «Меня Маша, а ее Галя… Галя не спи…» Галя видимо уже приняла спиртное и не в пример своей подруге не проявляла особой активности.  Маша посмотрела на часы, так осталось десть минут наливаем. Я достал, замотанные в полиэтилен бутерброды и открыл бутылку. Белые стаканчики наполнились пенистой жидкостью. Люди на катке тоже собрались и смотрели на часы, расположенные на близ стоящем здании. Я стоял рядом с Машей держа стаканчик и следил за циферблатом, стрелки сдвинулись под оглушительное «Ураааа! С новым годом! Урааа!» Маша подпрыгнула неожиданно обняла меня и поцеловала прямо в губы: «Это вам на счастье!». И грянул салют….
«Димон…! Просыпайся!...!!!» В лесу грохотало.  Отдельные взрывы грант и очереди выстрелов, иногда отдельные выстрелы. Все происходило где-то у нас в тылу. Видимо преследователи пошли не по нашим следам, а по следам отделившейся группы. Тем самым, они сами того не подозревая, оказали нам скорее услугу.   К сожалению бой малу по малу сходил на нет, и кто побеждал было не ясно. Спустя час все стихло только отдельные и редкие выстрелы. Саша помрачнел «Раненных добивают» Это точно не наши. Прошло около двух часов, когда по высоте пробежала команда к готовности. Мы не видели, а с нашего тыла небольшая группа направилась к высоте. Сначала их думали всех положить, но потом в них узнали своих, ранее сбежавших из отряда. Грязные и мокрые они влезли на высоту. Со слов, вновь прибывших в лесу на них напала банда людоедов, редкостные выродки, людоеды и в самом деле ели людей и особым кичем у них считалось украшать свою одежду костями убитых ими людей. В банде было человек тридцать не меньше и сейчас они шли по пятам наших беглецов. Бандиты не заставили себя ждать Поблескивая белыми костями сразу с десяток человек выбежали на болото, но увидев, что высота занята отошли назад в лес. Было понятно, что они скоро нападут, знать бы откуда. Сверху свистнуло и один из ребят схватившись за шею упал ничком. «Снайпер!» Все вжались в окопы. Еще пару раз свистнуло в воздухе. Сосны прикрывали нас от взглядов с флангов и тыла, поэтому мы могли видеть полянку перед высотой не рискуя стать мишенью. Но атака пошла со стороны болот. Высота долго молчала, а потом раздалась команда «Огонь». Со стороны болот ответили, ветки с сосен сыпались на нас, хоть мы и небыли в зоне поражения. Держа полянку на прицеле, мы не могли видеть, что происходит в нашем тылу. Но пока наши стреляли, была надежда на победу. Спустя минут пять перестрелки группа человек из пяти выскочила на полянку с нашей стороны и резво побежала на нас. Саша полоснул очередью, но бандиты, ловка прижимаясь к земле и прячась в высокой траве почти не замедлили своего бега. И тут огонь открыли по нам, из кустов и леса, длинными очередями. Земля и ветки сыпались на нас со всех сторон, нас просто давили огнем. При этом в нашем тылу бой не утихал. Людоеды добежали до самого склона, но Саша не давал им поднять головы. Я старался же подстрелить кого-то из них, но тщетно. Опытные обстрелянные бойцы, перемещались быстро, змейкой и все это под градом вражеского обстрела. Воздух разорвал свист снаряда с последующим оглушительным взрывом. Саша завопил прямо мне в ухо: «Чертов миномет, у них миномет!» Я и сам понимал, что это явное преимущество наших врагов.  Снаряд летел с нашей стороны, значит он где-то не далеко. Скорее всего пехотный и небольшой, очень сомневаюсь, что с собой на руках эти ребята смоги утащить гвардейский. Также я понимал, что среди деревьев миномёт не поставить, рискуя получить рикошет от веток и стволов. Внимательно изучая поле, я заметил минометную позицию. Сам миномет видно за высокой травой не было, а вот бойца, закидывающего мину, видно было. В очередной раз, когда боец встал с миной в руках я прицелился и выстрелил. Мина уже попала в миномет, но подстреленный людоед упал видимо прямо на него, точно не сказать, но рвануло сильно, вместо позиции миномета зияла огромная черная воронка. Лишившись миномета и потеряв достаточно много бойцов, бандиты отступили. Но снайпер продолжал работать по нашей позиции. По ходу сообщения к нам пригибаясь, почти на четвереньках прибежал Сова: «Как вы тут?» Я улыбнулся, а Саша так грустно посмотрел на Сову: «Держимся по маленькую, у вас то как?». Сова только рукой махнул: «Да ни как, окопы отрыли не глубокие, да и ходы сообщения, теперь только ползком. Ладно я назад вот держите, это последний…» С этими словами он отдал нам еще один рожок на 75 и уполз обратно. Людоеды притихли, даже снайпер прекратил стрельбу. Может ждали, когда мы сами постараемся уйти, а может какой план строили. Нас было всего 18 человек считая двух тяжело раненых. А их если считать убитых сейчас около двадцати пяти. На равнине у нас шансов не было, да и в лесу. Бойцы они хорошие, бегают быстро и зигзагами, дерутся наверняка тоже, подпускать их к позиции нельзя.  За весь бой я убил только одного, а расстрелял целую обойму. Саша был уверен, что зацепил двоих, но в густой траве высотой метра полтора — это трудно. На болоте осталось лежать трое. Потраченное количество боеприпасов, не было оправдано. Саша удобно сел на дне окопа: «Ночью пойдут, я покемарю, а ты посторожи, если не трудно.» Спать я не мог поэтому ел. Саша спал неспокойно дергался и ворчал во сне. Я знал, что он опытный солдат, не смотря на его эмоции, во время боя он уверенно держал всегда оружие и не раздумывая стрелял в противника. Быстро реагировал на все, даже вот с минометом, не успел первый снаряд упасть, а Саша быстро убрал пулемет и сам к краю окопа прижался, а сразу после взрыва вернулся на исходную. В личных вещах у него были медали, но он про них ничего не рассказывал, он вообще не говорил никогда о той жизни. Да как все изменилось, вот я к примеру инженер и что я делаю? Правильно отбиваюсь от людоедов сидя в окопе с винтовкой, класс! И вот теперь какое значение имеет мое образования, достижение, да и вообще прошлое? Единственно важный вопрос, который по-прежнему не давал мне покоя, где и в какой момент я свернул не туда…? Я много раз думал и анализировал, и не мог понять где и что я сделал не так. Моя жизнь сейчас смахивала на фильмы про пост апокалиптический мир, вот только это был не мир, а отдельно взятая страна….
Как и предсказывал Саша до самого вечера Людоеды сидели тихо. Затем они стали показываться по одному по два разом, на кроях высоты с разных сторон. Видимо искали удобное место для штурма. Неожиданно группа сразу человек пятнадцать ринулись через нашу полянку на склон. Но Саша их ждал, длинная очередь срезала впереди бегущих, я же стрелял по задним рядам. Но большая часть все еще бежала на нас. У меня было две гранаты, снятые с трупа во дворе, и я ждал, когда они подойдут ближе. В этот момент через рощу по флангу побежала аналогичная вторая группа. Их крики заглушали шум выстрелов, психологическая атака. Я ждал бойцов первой группы и когда они выбежали на дистанцию, швырнул первую гранату. Взрыв разметал строй нападающих. Часть из них ринулась сразу на фланг, оставшиеся залегли на склоне. Саша перевел огонь на фланг, но сосна, прикрывавшая нас сейчас ему, мешала. Те что залегли бросились в атаку снова, и я бросил в них последнюю оставшуюся гранату.  Что-то случилось со взрывателем, граната не взорвалась сразу, поэтому людоеды сначала залегли, а затем поднялись и побежали дальше, когда взрыв наконец произошел. Эта задержка сыграла мне на руку. Сразу трое нападавших были убиты осколками, остальные получили ранения. На нашем направлении атака закончилась. Я искал тех Людоедов что были только ранены и добивал.   Но на фланге шел не шуточный бой. Вопли нападающих становились все ближе, и мы увидели противника у себя в тылу. Сразу трое молодчиков вскочили в ход сообщения к нашему окопу, пулемет Саши выдал последнюю очередь и стих, забрав жизни еще двоих людоедов. Патронов больше к пулемету не было. Я выстрелил почти в упор от бедра, пуля прошла через моего противника на вылет, тот качнулся, но побежал дальше и уперся в ствол моего оружия, прижатого прикладом к поясу, я выстрелил еще раз. Здоровый людоед   рухнул на меня и подмял под себя. Мне не хватало силы и пространства чтобы вылезти из-под трупа, весившего больше ста килограмм. Людоед смердел ужасно, толстая, кожаная куртка, обшитая костями, ужасно кололась. Я слышал шум боя, ужасные крики Людоедов, выстрелы и шум драки. Неожиданно все стихло и крики нападавших стали сходить на нет.
Наверно я потерял сознание. Я шел по городской улице, ветер гнал снежную пыль вдоль дороги между домами. Людей почти не было, да и света уже не было. Миновав ряд заколоченных ларьков, я свернул на свою улицу и почти наткнулся на девушку в длинном пальто с капюшоном и замотанным шарфом лицом «У тебя еда есть?» Я немного ошалел от такого приветствия и пробормотал что да есть и мне ничего не надо. Уже многие торговали на улице кошатиной, крысятиной и другим не совсем мясом.  Летом это мясо ужасно воняло и по нему ползали мухи, но покупателей и менял это мало смущало. А зимой, менялы замораживали мясо в большой кусок льда, и когда ты приносил его домой и растапливал оказывалось что большая часть веса была водой. Я уже месяц не покупал и не ел мяса, но покупать кусок льда меня не тянуло.  «Стой ты не понял!» Девушка намертво вцепилась в мою руку. Я повернулся «Ну чего тебе?». Пока шел с работы я сильно замерз, да и есть хотелось. Девушка отступила на шаг, и откинула полу пальто обнажив длинные уже порядком синие ноги из-под не очень длинной юбки. «Ну это…» Она явно подбирала слова, видимо первый раз. «Еды дашь?»  Я озвучил свою догадку: «Первый раз что ли? Непохожа ты на… поняла в общем.»  Девушка совсем растерялась, запахнула пальто: «Первый не первый, дело то не хитрое, так как договорились?» Секса у меня не было давно, да и жалко стало это чудо, эх добрый я. «Ладно иди за мной. Посмотрим на тебя.» Девушка послушно шла следом до самого подъезда.  Домофон давно не работал, поэтому входная дверь в подъезд запиралась на замок, благо жильцов осталось не много. Впустив девушку в подъезд и заперев дверь, я повел ее по темной лестнице на свой этаж.   Моя железная дверь еще и усиленная наваренной поверх арматурой вызвала у нее явный восторг: «Ничего себе, как ворота в замок…» Я впустил ее в квартиру и закрыл дверь.  Это на самом деле была не моя квартира, мой дом сгорел. Эту квартиру я занял, так как знал, что хозяева уехали из страны и больше не вернуться. Вообще было много брошенного жилья, люди бежали кто куда, это раньше за него убивали. Теперь квартиры и целые дома стояли пустыми. Девушка стояла в прихожей нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Я протянул ей небольшой веник: «Вот отряхни с одежды снег и проходи.» Послушно отряхнув с одежды снег, моя новая знакомая прошла в комнату. «Садись на диван к печке, сейчас растоплю» Печка у меня была не плохая, лучше самоделковых буржуек, ее принесли мне в счет оплаты работы, два здоровых мужика. Фабричная большая и очень эффективная, со старой было дров не напастись. Одно из окон в квартире я заложил кирпичом и через него вывел трубу на улицу, а печь поставил на большую стальную тумбу, положив под печку теплоизолирующую плиту, так что труба шла по прямой и без всяких там колен.    Ни угара, ни пожара можно было не бояться. Печка быстро разгорелась и по квартире сразу потянуло тепло. Пока я раздевался и возился с вещами, девушка скинула пальто и шарф на диван и сидя на краю дивана, вытянула руки и ноги в сторону печки: «Хорошая у тебя, печка, не то что у нас, аж как в бане…» Я подошел к печке и слегка прикрыл заслонку чтобы снизить скорость горения: «Да повезло…консервированную фасоль с сыром будешь?». Моя новая знакомая активно закивала головой: «Да, да все буду…!» Я вскрыл две консервы бросил в каждую по плавленому сырку и поставил на печку разогреть. На рынок я сегодня не успел было много работы, но зато мне хорошо заплатили. Присев на диван, я осведомился: «Тебя хоть как зовут?» Девушка повернулась ко мне, ни чего такая, мелкая только, при росте около ста шестидесяти, моя новая знакомая обладала короткими каштановыми волосами, остриженными под египтянку. Темные глаза, цвет не различить в тусклом свете из окна и всполохах через стекло печки. Лицо слегка угловатое с острым подбородком.  Излишне худая и бледная до ужаса. «Тебе зачем? Хотя че тут такого, имя как имя. Женей меня зовут.» Я вручил ей банку и ложку. Женя принялась за еду, не ела она давно, даже банку изнутри выскребла пальцем. Покончив с едой, она откинулась в блаженстве на диван. Спокойно доел свою порцию, и убрав мусор, я вернулся на диван к печке. Женя приподнялась на локте и было видно, что она порядком нервничает, прикусывая нижнюю губу. «Ты только это… ну потерпи не много, не трогай, я сейчас, ну сама.» Честно мне хотелось быть хорошим и отпустить ее, так, но ей было явно больше восемнадцати и передо мной была уже не девочка.  Да и вела она себя хоть и неуверенно, но все же достаточно целенаправленно.  Встав с дивана, она стащила с себя громоздкую не по размеру кофту, затем слегка задумавшись стянула майку с бюстгальтером, обнажив свою небольшую, но упругую грудь.  После повернувшись ко мне спиной, она стянула валенки и юбку, оставшись в одних трусах и носках. В этом виде она вернулась на диван. «У тебя резинка есть?» Я кивнул и достав озвученный предмет с полки разделся сам.  Она не сразу поддалась, она лежала, держа ноги сомкнутыми вместе и подтянув ноги пятками к пятой точке, когда мои руки ее коснулись она даже, вздрогнула и уже привычным образом закусила нижнюю губу. Пока мои руки скользили по ее бедрам стаскивая с нее оставшееся белье, она прикрыла глаза и даже разок всхлипнула. Раздев ее до конца, я слегка остановился, выжидая ее реакции, медленно потянув ее ноги на себя. Женя открыла глаза, и положив голову на бок, затем я почувствовал, как сопротивление спало.
 Конечно никакой страсти в ней не было, она просто отдалась мне, без интереса, без эмоций. Это как пластиковый леденец, ни вкуса, ни запаха, ни радости, только в самом конце, видимо испытав какие-то яркие ощущения она изогнулась подо мной и прижалась ко мне со всей своей силой, но уже в следующей момент она обмякла. Диван я разложил, и мы лежали рядом. Женя повернула свою голову ко мне и тихо так спросила: «Тебе как? Нормально?». Я слегка задумался над формулировкой и утвердительно ответил, что да, все хорошо. В конце концов, а что я хотел за банку фасоли. Она встала и прошлась по комнате, затем вернулась, и села у моих ног: «Мне еще надо, в смысле, у тебя еще консервы остались?» Утвердительно кивнув и приподнявшись на локте, я ждал развития ее мысли. Женя не естественно заломила руки: «Я еще кое-что умею…, хочешь…?» В этот раз она старалась, видимо преодолела какой-то внутренний барьер. Получив обещанное, она быстро оделась и собралась уходить. «Погрей не ешь холодным…» Она повернулась уже замотав лицо шарфом: «Это не мне, это сестренке.» Я вывел ее во двор и проводил взглядом до самого поворота. Вернувшись домой и посмотрев на диван, я почувствовал себя очень дурным человеком, даже мерзким. Сложив все обратно и убравшись в квартире, я закрыл глаза и долго так сидел, слушая треск печки и думая о том, что всё-таки происходит со мной и почему вещи неприемлемые для меня ранее вдруг стали возможны. Хотя если честно от наших раскаяний никому не горячо не холодно, поступки и только поступки определяют, что мы представляем из себя в итоге, а причины этих поступков только
  Меня вытащили из-под трупа чужие руки, жадно хватая свежий ночной воздух я был как рыба на берегу. «Живой, живой…» Держа меня крепко в руках на меня смотрели Сова и Саша.