Осторожно! Хлеб

 Вкушаю ли я добрый хлеб ? Вкушаю ли я хлеб негодный ? Я не знаю...

 
 В доме, где меня уже принимают не как гостя, а как своего, я сплю на веранде, на полу. Веранда с пустыми арками окон выходит на южную сторону. Конец июня. Ночь, но мне не спится: полнолуние. Луна красная, как лицо девушки, стыдящейся своей наготы. Чёрная ночная рубашка соткана из невидимого газа и прозрачная материя не в силах скрыть сияния тела, льющегося сквозь неё искрами драгоценных сплавов. Ни с чем не сравнимое переживание, ночной сон на открытом воздухе в деревне. Усадьба большая, два гектара. За садом, здесь говорят левада, на западной стороне и полосой деревьев, по меже, на восточной, соседских домов не видно. Когда в доме гаснет последний искусственный источник света и всё погружается во Тьму, на небе проявляются все до одной звезды. В городе не увидишь такого неба. Я люблю погружаться в материю Тьмы... Ни одна среда не даёт моему сознанию такой ясности мысли, как Тьма. На Свету мысль рождается, а Тьма... создаёт условия точно, парадоксально мысль развить. Звуки тоже не имеют с городом ничего общего. Город разрушает тишину шумом, а деревня погружена в мир звуков самой Природы: естественных. В пойме реки, которая течёт с северной стороны усадьбы, серебристые тополя аплодируют лёгкому ветерку. Сверчков, оркестр струнный, нота за нотой, подпиливает материю ночи... к утру она рухнет. Заплакала серая неясыть. Солируя, забрехала собака за рекой и тут же, кобелиный сводный хор дал жизни всему хутору. Петуньи в арках окон точат мёд. Таинственные шорохи в палисаднике. В сарае свинья дала фальшивую ноту.


 Как вольно душе ! Не сжимаемая стенами, на улице, ночью, душа раскатилась широко, во все стороны !!! Волнение, истома, разлились в груди. Лежу и рассматриваю звёзды. Звёздное небо над головой... если вдуматься... скорее разгадка многих тайн, а не загадка. И Космос стал ясным, а Земля сумрачной, таинственной. Вселенная... Дом... Необъятный дворец... с бесконечностью этажей... ярусов... апартаментов... аванзал... гостиных... комнат... лестниц... маршей... анфилад... галерей... террас... каморок... чуланов... погребов... подвалов... Земля... - невидимая былинка в чулане дворца. Моя душа рвётся на простор, где всё разумно и просто. В миры, где она обнажена... и нет житейской аксиомы: чужая душа - потёмки. Рвётся вон из чулана. В этот раз, я родился и живу на Земле, но, что знаю о ней ? Мой век короток... её летопись слишком велика... Многого не ведаю, а могу только догадываться, выпаривая крупицы Истины из океана лжи.


 Неясыть кружит по округе, слышно, как смещается голос птицы в пространстве: слева-впереди - направо - за головой. Сон не идёт. Откидываю одеяло и сажусь на диванчик.


 Спутница продолжает мягко освещать округу. Завернувшись в чёрный саван, младшая, поначалу стыдливо, прячась за прозрачным балдахином кровати сестры, подсматривает за старшей, раздевающейся на ночь до гола. Осмелев, рукой нездешнего ветра, она отдёргивает лёгкий занавес расслоившихся облаков, висящих высоко над ложем. Щёки Луны заалели ещё ярче, но сестра продолжает внимательно изучать сестру. В отличии от младшей, старшая, Земля, без стеснения, открыто, демонстрирует мне своё обнажённое тело. Раздражённая, Мать-Вселенная накидывает на лицо дочери-подростка невесомую, полупрозрачную пелерину облака, но непослушная, непокорная девчонка стягивает её нетерпеливым жестом и продолжает пристально наблюдать за сестрой во все глаза своего полного, красного, красивого лица. Под её недобрым взглядом, голубая кровь сестры, то прильнёт к поверхности тела, то хлынет обратно. Земля спит на спине, вольно раскинувшись и утонув в тёмных шелках Космоса. Она крупнее сестры и более развита, физически, у неё спортивное телосложение. Я сижу и безо всякого стыда рассматриваю её плоский живот, он прямо перед моими глазами. Великолепно развившийся, с аккуратными кубиками пресса, он уходит вперёд и вниз, исчезая во тьме. Но я знаю, там, в самом низу живота, кубики упираются в ровную линию растительности лесополосы. Мне становится понятно одолевающее Луну чувство - ревность. Она завидует. Понимает, что краше, моложе сестры, но понимает и абсолютную свою бесплодность. Девственная Земля... беременна... Она бессовестно-игриво... знает, что на неё... спящую... смотрят... дразнит налившимися мышцами живота, которые легонько поглаживает во сне невесомой ладонью ветерка, снизу-вверх. Передо мной... пшеничные поля. Колос почти вызрел. Золотистый днём, сейчас, отливает серебром. Тихая звёздная ночь, полная Луна и пшеничное поле, заставили меня думать о хлебе.


 В старину говорили:

 - Чтобы печь хлеб, нужно быть добрым Человеком.


 Утверждаю, добрым Человеком должен быть и хлебороб. В хуторе я познакомился с мужиком - он - хлебороб. Вот, характеризующий его эпизод. Мы возвращались из районного центра на машине. Купили в дорогу мороженное: было жарко. Мой попутчик разорвал упаковку и выбросил в окно, на ходу. Я поинтересовался:

 - Ты, сельский человек, ты любишь землю ?

 - Она меня зае... - раздражённо ругнулся хуторянин.

 - Всё, разговор закончен ! - резко прервал его я.


 Хлебороб - Человек, который робит хлеб. Робить добрый хлеб, но при этом не любить землю и не уважать своё ремесло - невозможно. Добрый Человек берёт доброе зерно: высевает, растит, убирает. Добрый Человек берёт доброе зерно и печёт добрый хлеб. Человек берёт добрый хлеб и насыщаясь, наполняется добром. Уверен в этом.


 Более безалаберного, бестолкового хозяина и работодателя я не встречал. Подобное - подобное притягивает. У него три работника. Неплохие ребята, но, глядя на своего нанимателя, трудятся, как бог на душу положил. В течении года мне довелось наблюдать полный цикл: посевную, фазу роста, уборочную. Я почти не видел трудящихся хлеборобов в добром здравии. Время сеять - все в запое. Начинают с опозданием, а ведь в эту пору, сам был свидетелем, всё решает даже не день, а час. Да-да, три тысячи шестьсот секунд... Нисколько не преувеличиваю. Но и во время сева, работники ( следует ударить не " о ", а последнюю " и ", так, не без сарказма, их называет моя тётя ) под хмельком, бутылка всегда под рукой. Работодатель сам наливает водку труженикам, жалея их, ведь у ребят болят головы, им необходимо поправиться. Я бывал на поле и всё видел своими глазами. Добрым, такой хлеб, уже не получится. Постоянные поломки техники, ругань, перебранки, доброты хлебу не добавляют. Что излучают такие хлеборобы, соприкасаясь с семенем, о чём думают, что говорят ?.. Поля засеяны. Вот теперь можно распиться, как следует, со вкусом. На их языке этот " официальный " запой, бесконечно растянутый во времени, называется " окончание посевной ". Наступает фаза роста растений, но она ничем не отличается от сева или того хуже. Это время когда можно уповать только на бога, благоприятные погодные условия, но и самому не плошать. Несведущему человеку может показаться - делать нечего - это не так. Необходимо просмотреть технику, в случае необходимости устранить поломки. Проверить, смазать и законсервировать до будущей посевной сеялки; подготавливать технику и прицепное, навесное оборудование к уборочной; вести текущий ремонт, культивировать, подкармливать. На деле, практически ничего не делается заранее, а делается в последний момент, зачастую на поле, в спешке, кое-как. На новом оборудовании, важные узлы могут иметь не болтовые соединения, а проволочные скрутки. Нет у хлеборобов времени заниматься всякой чепухой ! Водка киснет ! Стаканы рассыхаются !! А они будут болты, да гайки крутить, да смазывать !!! Шалишь, Гуго Пекторалис, со своей железной волей ! Ощути засасывающую топкость, сырую вязкость, самозатягивающегося русского теста ! В материаловедении есть понятие - " усталость стали "... Русское тесто - усталости не знает. Оно скиснет, посереет... А ты кинь в него свежих дрожжей ! Поднимется ! Порозовеет ! Расправит, округлые, взбитые плечи ! Всё переваривает высоколегированный буржуазно-капиталистический желудок, а русского теста переварить не в состоянии - не переваривает. Вязкое, оно налипает на стенки желудка и... вызывает несварение... и... открывается застарелая, тысячелетняя язва. Сталь вязнет в тесте и проваливается внутрь. Оно затянется, сомкнёт огромные руки-лапы, покойно положит их на живот и... как не бывало ничего.


 Я отношу случайного знакомого к юному, цифровому поколению горе-хлеборобов, хоть ему и за пятьдесят. Главным его инструментарием является не голова, а планшет. Что ??? Ты, наивный, подумал о полевой сумке командира ? С секретными картами местности ( полей ) ? Компасом ? Курвиметром ? Разноцветными карандашами ? Нет, ты бесконечно отстал от неодеревни - город. В уме ли ты ? Там, в мегаполисах, ты, валенок столичный, знаешь вообще, куда шагнул научно-технический прогресс, высокие технологии ? Деревня давно уже в " цифре " ! Планшет, он электронный, а не кожаный ! Лапоть городской ! Это компьютер ! У него есть память, восемь ядер... Теперь, два грецких полуядра черепной коробки, основательно проспиртованных, можно положить на полочку, " у шкафчик ", у планшета всё равно больше. Его запой может длиться две недели и тогда гори синим пламенем: и поля, и техника, и кредиты в банке - всё !!! Всё !!! Короткий перерыв в несколько дней и ещё декада запоя - не-до-пере-за-пил. Когда попойка прекращается, целая неделя уходит на возвращение в околочеловеческое состояние. Необходимо с четырёх конечностей встать на две... или три. Как-то, хлебороб, покойно-мертвецки, загробно-потусторонне пьяный, упал с приступок и... изменив рельеф лица, травмировал правую ногу, повредив коленный сустав, растянув связки стопы. Долго ходил с палочкой, стреноженный. Слегка посвежевшее, лицо, толстым слоем, монументально, обмазывается маской суровой серьёзности, деловитости и в руки берётся... планшет !!! Если стоит засуха, а планшет рисует дождь, а дождя нет - виноват Гидрометеоцентр и Росгидромет. Вильфанд - падла !!! Стоит ли засушливая погода, идут дожди, светит Солнце, дует ветерок, плывут облака или утки, улетит ли ракета в Космос или курица взлетит на забор - достаётся и отцу, и сыну, и святому духу. Виноваты все, даже воздух - не тот воздух нынче ! А ещё не забывай о большом красном пятне на Юпитере. Это самый большой атмосферный вихрь в Солнечной системе. Хлебороб !? Он ни в чём не виноват ! От него ничего не зависит !

 У них, горе-хлеборобов, существует нерушимая традиция. Сразу по окончании уборки, даже не по окончании, а во время, уже в самом конце, жарить шашлык и пить водку. Собран урожай ячменя, но, как собран ! Ведётся уборка, уже куплено и томится мясо, водка томится в холодильнике, а душа томится по водке. Начинаются дожди, несильные, но вызревшим колосовым много не нужно, чтобы набрать сверхизбыточную влажность и лечь на землю. И что же ? Уборка продолжается !!! Продолжается !!! Сбор ! урожая ! подгоняется ! под традицию ! Мясо, водка, томящаяся душа ! не могут ждать !!! Начинается запой. Душа распрямилась, натянулась и звенит на разрыв струн !!! Не стой на пути ! Русский мужик гуляет ! Плевать, что ячмень собран в дождь, что у него сверхвысокая влажность, что он лежит в кучах и не ворошится. Машина, которая перебрасывает зерно, не имеет приводных ремней - порвались. Некому съездить за ними в район, а ведь зерно может " загореться " ( нагреться внутри куч и начать преть ). Хлеб всему голова ? Нет - хмель ! И не просто хмель, а невообразимо-крайняя степень опьянения и безалаберности. Сдача зерна на элеватор: хлебороб пьян, работники пьяные, ячмень имеет влажность сверх нормы, а значит низкую цену - плевать ! В таком виде, теряя сопроводительные документы, скандаля, сквернословя, они отправляют зерно на элеватор. Машина с прицепом уходит гружённая наполовину, а деньги перечислены и за машину, и за прицеп - пой-дё-т ! Вот такие головы робят хлеб. Случалось, кукуруза оставалась не убранной. Почему ? Непогода, поломки, пьянки, опять непогода, всё до кучи. Да, кукурузу можно оставить на поле и убрать весной, но когда дело дошло до уборки, оказалось... убирать нечего. За осень, зиму и начало весны, поле находилось в соседнем хуторе, жители... выломали большую часть урожая. У всех хозяйство, скотина...


 " Заряженное " зерно, в конце концов, попадает на современные мукомольни, где его разбивает энергия электричества, а не размалывает энергия ветра или воды. Я знаю, сейчас, самый вкусный, дорогой - это хлеб, выпекаемый из муки, полученной старинным способом на дедовских мельницах, где в качестве источника энергии используется вода. Такие мельницы есть в Черногории. Кто эти люди, современные мукомолы ? Что у них в головах ? Современная пекарня. Всё настроено на производство, продажу и возможность заработать, как можно больше.


 - Любят ли своё ремесло хлебопёки ? Что это за люди ? - всё тот же, мучающий меня вопрос. Раньше, чтобы отвлечься от посторонних мыслей, женщины, выпекавшие хлеб, пели песни и никто не пустословил.


 Вот случай, впервые заставивший меня задуматься над вопросом:

 - А добрый ли хлеб я ем ?


 Москва. В большом, достаточно дорогом, магазине, я направился к бакалейному отделу - не дошёл. Остановился и стал наблюдать издалека. Жирная двуногая самка выбирала хлеб. Свинота, свыше центнера весом, лет двадцати пяти, копалась в хлебе. Свинота брала хлеб, ломала, мяла жирными пальцами и с силой швыряла на полки, где лежали другие изделия. Она изуродовала весь хлеб, при этом выражая неудовольствие и громко перехрюкиваясь со спутницей. Наконец, взяв то, что собиралась сожрать, свинота, колыхая салом, потрусила дальше. Продукт своего времени, а может безвременья ?.. Я ушёл, ничего не купив. Тогда, глядя на безобразную сцену, я подумал об энергиях которые несёт в себе хлеб, как законченное изделие, прошедшее полный цикл, от хлебороба до прилавка...


 Пока я сидел, карта звёздного неба изменилась. Раскручивая спираль, созвездия совершили очередной виток. Я прислушался: абсолютная тишина. Ни один шорох не нарушал предрассветного часа. Ночью, когда люди спят и спит их информационное поле, хочется верить - информационное поле Вселенной, эталонное, выправляет хлеба, растущие на Земле. Посерело. Близился рассвет. Содержание уступало место Форме... Наступал час Солнца: крикливый, горластый. Люди будут ругаться... говорить... думать... особенно не задумываясь над тем, что они говорят... и о чём думают...


 Я лёг, укрывшись верблюжьим одеялом и стал засыпать.


 Вкушаю ли я добрый хлеб ? Вкушаю ли я хлеб негодный ? Я не знаю...