Изображая барона Толля

На январском небе ни облачка. Сухо и тепло. На газонах зеленеет свежая трава, легкий ветерок явственно доносит запах весенней прели.
На скамье автобусной остановки сидят два мужика. У одного из них в руках жигулевский радиатор, у второго – шапка. Они щурятся от яркого солнышка и курят.
Мимо них, по обочине дороги, проползает делопроизводитель Хомяков, волоча отросшее за прошедшие года брюхо. Лицо его в испарине, прядь волос свисает на нос, взгляд сосредоточен, полы кашемирового пальто испачканы землей.
– Курлы, – бормочет Хомяков, рывком переставляет вперед локти и попеременно подтягивает толстые ноги. Ползет он в направлении Балашихи, стало быть, на север.
– Долетит? – с сомнением говорит первый мужик и выдыхает сноп табачного дыма, который медленно плывет тоже к Балашихе.
Второй мужик одевает шапку на голову, достает из кармана сигарету, откусывает фильтр, плюёт им в сторону путешествующего субъекта, закуривает и безапелляционно отрезает: Не-а, не долетит... Околеет... Зима ишшо своё возьмет.