Время разбрасывать камни

 

     Иногда, к сожалению не часто, я раздаю возле Храма свои религиозные рассказы и эссе. Это не сложно - нужно лишь скопировать на аппарате какое - то количество рассказов, встать во дворе Храма возле свечной лавке и держать листики на виду. Некоторые сами догадываются для чего я стою, другие спрашивают, а я объясняю. Одни - берут, другие - отказываются. Я понимаю и тех и других. Кто - то любит читать. Им интересно, что может человек сам от себя написать. Те, кто отказываются, возможно, знают больше, чем я и лишний раз не хотят отвлекаться на что - то, что может отвлечь их от более важных на их взгляд дел. Также я догадываясь о том, что не все, взявшие у меня лист с рассказом обязательно сразу же, в тот же день прочтут его и сделают нужные для себя выводы. Возможно, они совсем забудут о нём. Пройдут годы, прежде чем мой труд, напечатанный на белом листе, случайно попадёт им на глаза, и они с интересом, но, главное, с пользой для себя, прочтут его.


        Это и есть моя главная цель, ибо всё в нашей жизни должно быть во - время. "Есть время разбрасывать камни и время собирать камни", - сказано в Писании. Значит пришло время для вас собирать. Но лучше этого, если бы кто - то из ваших детей среди груды бумаг в шкафу вдруг обнаружил мой труд и, повертев его в руках, подумал: "Что это? Откуда и кому предназначено?" и просто, из любопытства, прочитал. Затем перечитал и задумался. Меня к тому времени может и на Свете этом уже не быть, но я буду от туда радоваться и считать свою задачу выполненной! А это для меня сейчас единственная и главная цель и даже смысл моей не очень долгой жизни.

     Я не знаю, сколько ещё проживу, и никто этого с уверенностью мне сказать не может. Сказать, что смерти я не боюсь было бы преувеличением и, возможно, неправдой, хотя я уверен, Там лучше, чем здесь, гораздо лучше, но для того, чтобы оказаться именно Там, где лучше, ещё постараться придётся!

    Совсем недавно одна из проходивших мимо меня в обширном дворе Храма женщин(это была довольно пожилая и, видимо, хорошо знающая жизнь), спросила,- Как называется мой рассказ?". У меня их много, но почему - то в голову пришёл только один "По делам и заслугам нашим!". Это даже не рассказ, скорее эссе. Я предложил его ей почитать. Она же, не зная содержания, догадалась по названию,о чём оно будет  и ответила:-" Зачем?! И так ясно : Там нам за всё отвечать придётся!". Никогда не перестану удивляться мудрости наших людей!

       Не уставал и не устану повторять, что наша цель: Добиться жизни вечной! У каждого свой путь к ней. Пройти его надо достойно, хотя,признаю, не всегда это просто и часто кажется, что результат сильно разнится с затраченными силами. Это одно из самых сильных препятствий по дороге в Царствие Божье.

       Человеку может казаться, что он делает именно то, что приведёт его в Царствие Небесное, но беды земные преследуют его по пятам, и у страдальца естественно возникает вопрос: "За что и почему?". Он впадает в сильное искушение и может усомниться в правильности выбранного пути. В голове у него возникают мысли:"Раз нет справедливости здесь, возможно её нет и там?! Как тогда жить? К чему стремиться?". Действительно очень опасные мысли, рождающие апатию или даже уныние.

      Именно так и произошло с Анатолием Степановым, бывшим водителем большегрузового автомобиля. Всё это было в далёком прошлом. Ныне он инвалид - колясочник. Грузовики, перевозки, вольная дорожная жизнь остались лишь в его самых лучших воспоминаниях.

       Как и большинство водителей - дальнобойных грузовиков, Анатолий Степанович отличался суровым характером, разговаривал мало, дружбы ни с кем не водил. Лично я обходил его стороной, но дружил с его сыном, пока тот случайно не погиб, выпав из окна многоэтажного дома. Отец сильно скорбел. Казалось, его горю не будет конца. Лишь внуки, оставшиеся после погибшего сына, но жившие отдельно немного смягчали безграничную боль. Он часто навещал их, приносил одежду и другие подарки. Ещё Анатолий гнал первоклассный самогон, по вечерам попивал его в одиночестве, потому как друзей по причине жёсткого характера у него и быть не могло.

       В те годы я жил напротив его огромного дома. Изредка он звал меня. Расспрашивал о сыне. Сам рассказывал разные истории. Ещё его интересовала моя религиозная жизнь, моё мировоззрение. Он был очень далёк от вопросов веры, и я никогда не был до конца уверен в том, ради развлечения он беседовал со мной об этом, или это его действительно интересовало?

       Мы живём в такое время, когда почти все обо всём знают. Информация сейчас распространяется одновременно. Иное дело, принимают люди эти знания за истину или отвергают. Анатолий Иванович знал всё, но сердцем, разумом не принимал. Это шло в разрез с привычным ему образом жизни, а жизнь свою менять... Нет, об этом не могло быть и речи!

       Как - то раз, в одну из поминальных суббот, я посоветовал ему поставить за помин души погибшего свечу в Храме. Не сразу, но  согласился.

       К обеду бывший водитель вернулся. Но как ни странно он был не один. Постучал ко мне в окно.

  - Выйди, мне твоя помощь нужна. Только сапоги резиновые возьми, перчатки медицинские сколько есть и заходи ко мне. Дверь будет открыта.

       Я ничего не понял из его слов, но сделал так, как сосед говорил. Во дворе, куда я вошёл без стука стоял грязный, давно опустившийся человек, от которого несло невероятно отвратительным запахом.

  - Вот, подобрал на обратном пути. Понимаешь, купил я свечу, спросил, где поставить. Как объяснили, так и сделал. Решил на лавке в Храме посидеть, о сыне вспомнить. На людей тоже хотелось посмотреть. Ведь никогда я порог этого здания не переступал. Верующих людей в своей жизни видел много, но столько разом в первый раз. Ни я им не мешал, ни они мне. "Каждый жил, живёт и будет жить только для себя и своего собственного удовольствия. Никогда это не поменяется! Так живут и те, кто ходит в Церковь и те, кто не ходит! Зачем себя, людей и, главное, Бога, обманывать?!",- думал я, сидя в дальнем углу на деревянной со спинкой лавке. " Хорошо, что ещё есть на чем посидеть. Не у всех же ноги здоровые?! Молодцы, позаботились!".

  - О чём говорили или пели я не вникал, о сыне думал. Где - то там у Креста горела свеча. Она и занимала все мои мысли. Она горит, а я думаю. В какой - то момент хор петь перестал, вышел мужик в рясе и что - то говорить начал. Слушать мне его не хотелось. У них своя жизнь, у меня своя. На что мне в их мораль вникать?! Но его слова сами лились мне в уши. Не затыкать же мне их было. А говорил этот мужик о том, что Бог будет судить мир и разделить людей на две части. Ну, об этом я уже слышал - на плохих и хороших. Он же назвал одних козлами, а других овцами. Козлы - это, понятное дело те, кто хорошим овцам жить мешает. Я, например. И вот, говорит Бог, что был он голодный, а хорошие люди накормили его. Хотел Он пить, они дали ему воды. Не было у Него одежды, так они одежду ему принесли. И ещё в тюрьме посетили его. А ты знаешь, был я в тюрьме, хоть никому никогда и не говорил о ней. Это после неё я злой, как собака стал. Плохо там. Очень плохо.

  - Догадываюсь, что плохо. Много слышал об этом.

  - Слышать одно, но своими глазами, на своей шкуре ощутить - это совсем, брат, другое. И вот те, к кому Бог обращался, отвечают Ему, что никогда не видели Его голодным, раздетым и в тюрьму к нему не приходили. Получается, зря Он их хвалит. А Господь им в ответ говорит: Если вы сделали это кому - то из людей, значит сделали для Меня.

       Я заметил, как Антон Степанович, наверное, впервые в своей длинной жизни произнёс слово Господь.

  - Тех, кто помог, - продолжал бывший водитель, - Господь поселит в Раю. Других отправит ты сам знаешь куда. Как вышел я из Храма, вот этого встретил. Грязный, замёрзший, оказывается тоже из бывших сидельцев. Жилья нет, ночует под елью, у Храма  попрошайничеством промышляет. Посадил его в машину, привёз сюда. Места здесь много. В пристройке горемыку поселю. А ты отмой его. Я брезгливый, в свою ванную не пущю. А тебе по вере твоей положено помогать таким, как он. Вот и старайся, отмывай прямо здесь, во дворе. Сапоги и перчатки только надень. Да мыла не жалей, хотя его ещё керосином, возможно, вспрыснуть вместо водки придётся!

  - Игорь, я тебя Егор называть буду. Так сына моего звали. О водке, самогоне тебе забыть придётся. Да и мне тоже. Здоровье уже не то. Вместе и лечиться будем. С этой минуты начнём. Вдвоём легче справиться будет.Характер у меня крутой, любой тебе об этом скажет, так что не подведи ни себя, ни меня!

        На этом можно было бы закончить нашу историю. Но жизнь продолжается, и принимает она порой самые неожиданные непредсказуемые повороты. Как я говорил выше, от напастей и бед из нас никто не застрахован. Но главное здесь не впасть в отчаяние, но сделать правильные выводы и продолжать жить. Да, продолжать жить не смотря ни на что!

       Через месяц или два сосед мой разбился на машине. Жив он остался, но собирали его по кускам, лечили долго в трёх городах. Пока он по больницам лежал, за огромнымдомом приглядывала бывшая жена, хорошая женщина. Для внуков берегла. Егора мне пришлось поселить у себя.

      Прошло почти восемь месяцев прежде чем я вновь увидел Анатолия. Он похудел, побледнел, поседел. От былого водителя остался лишь решительный взгляд и непреклонный характер. Он тут же потребовал Егора, отослал жену и строго на сторого запретил ей приходить, чтобы её нытьем и вечными жалобами на тяжёлую судьбу не отравлять себе настроение.

       Без каляски передвигаться Анатолий уже не мог. Егор остался с ним до конца.