Каждый нашёл то, что искал

Два бывших номинанта на правительственную награду, два закадычных дружка детства встретились случайно по утру, у поросшего ивняком, с по потрескаными, замызганными стенами муниципального Дворца спорта. Один шёл на служебную парковку дорогих автомобилей, другой с тряпочной сумочкой - в продуктовый магазин.

  Поговорили о том, о сём. Незаметно для себя переключились на тему своих заслуг.

- Не пойму я тебя Иван, - нервно теребя ручки обвислой сумочки, говорит один из них. -  Вот ты публично отказался от ордена «Отечества», а я получил. Шум на весь Глючинск был. По логике у меня должно быть всё по жизни, а у тя – ничё. Я на свободе - гулять, а ты за свои делишки - тюрьмы топтать. Однако получается всё наоборот. Ты дом, двухэтажный, бассейн выстроил, дорогу к дому плиткой выложил. Сына бесплатно учишь в Президентской Академии… Сам горнолыжных курортов не вылазишь. С большим начальством общаешься, мэр Глючинска слова лишнего боится  сказать и всё у тебя по уму. Я же, как в бочке живу. У меня ничего кроме кредитов и долгов. Иногда голодаю… пенсии, шахтёрской, на еду не хватает. Как тебе крамольному удаётся язык с властью находить?

- Был ты по жизни Васькой, Васькой и остался…  На проблему надо смотреть с размахом, с прицелом на дальность поражения. Важно не на пинджак цацку вешать, а при в кармане иметь заслугу, чтоб работала ажник, как насос в подсобке.

- Как это ? – Спрашивает недоумённо Васька и из под густых бровей недоверчиво смотрит на Ивана.

- А вот так это ! – Говорит тот весело и достаёт из кармана мобильный телефон. – В нём вся сила моя !

- Не понимаю… - бурчит Васька, пожимая плечами. – Поясни…

- Слушай сюда… Когда ко мне пришли три крепких пацана в чёрных костюмах с вестью, что мне присуждена президентская награда, я им, наливая водки в стаканы, и говорю: «Не надоть мне ордена, сохраните её для другого достойного человека». Они бестолково закрутили головами, на лицах кисляки, попросили ещё водки налить. А я им, в их мордатость, и выплёскиваю свою хотелку: «дайте, говорю, лучше мне номер мобильного телефона Путина и больше ничего не надо». Те смеются, пальцем у виска крутят. Смотрят на меня как на дурака и думают, наверно, в нутрях, своих: «куда ты лезешь с неумытой рожей(?)». Я же упёртый продолжаю гнуть свою линию, подливая водку в стаканы. «Путин, - говорю им, - дружкам, своим, - дарит казённые аэропорты и корабли… А я чё хуже их!? У него такая власть в руках - нам до ней топтаться и топтаться... Допустим, позвонил он, батька наш, в Думу или ещё куда, и те отписали кенту, президентскому, пару заводиков и федеральных трасс… И я так жить хочу!» Часа три я их мурыжил. Наконец-то, посовещавшись по телефону с кем-то, сдались. Тот, что по старше, среди них, носатый такой, со взглядом змеи, ползучей, махнул рукой и написал номер телефона на салфетке. Хлопнув на посошок по стакаше, ушли, прихватив с собой орден и наградной лист.

- И что ?

- Ну сам видишь… У меня костюмчик от Кардена, а у тя - трико застиранное и облохмаченное, кеды без шнурков, засаленная кепка… А твоя награда как поживает? Грудь не давит ?