На его теле черная татуировка. Эпилог

Оставалось еще несколько минут.
Джейкоб облокотился о стиральную машинку, стоящую вторым рядом, и посмотрел в окно.
Лето подходило к концу. Самое странное и прекрасное лето на его памяти.
Он нашел прачечную с вай-фаем. Он нашел парня, которого полюбил. И парень полюбил его.

Этот парень, словно почувствовав, что думают о нем, поднял глаза от планшета, где снова резался в мобильную версию «Зомби против ангелов», и улыбнулся. А потом закинул ноги на диванчик, на то место, где до этого сидел Джейкоб, и продолжил тыкать кого-то пальцем.
Когда он наконец-то закончил модель «Джейкоба», он сказал, что хочет попробовать сделать с ним мультик. И хотя Джейкоб простонал, потому что делать мультик — чертовски долго, он был рад. Потому что делать мультик — чертовски долго.

Машина пикнула, давая понять, что закончила цикл. Нужно было переходить к сушке.
Джейкоб перекладывал вещи и над некоторыми задумывался, это его или Расти? Ну, с тех пор, как они съехались, к вящему недовольству Такера, который, впрочем, очень быстро нашел плюс в поиске нового соседа на квартиру — предлог приглашать девушек, куча белья стала у них одна на двоих. Хотя вот эти трусы с хитрым койотом определенно ему не принадлежали.

Джейкоб включил сушилку и, посмотрев на табло, где, как всегда, отображалось одно и то же количество минут, которое он никогда не запоминал, пошел обратно к дивану.
Расти убрал ноги, но лишь затем, чтобы потом положить их ему на колени.

— Почему я никогда не видел тебя в койотах? — задумчиво спросил Джейкоб, когда тот посмотрел на него, ожидая чего-нибудь милого.

Расти рассмеялся, но покраснел, наверное, не от этого.

— Я могу надеть их в следующий раз, если хочешь.
— Ну, я не буду делать вид, что не хочу.

Расти отложил планшет и пересел ближе, спуская ноги на пол. Джейкобу нравилось, когда он утыкался макушкой в его подбородок. Его последний шампунь пах виноградом.

— Может… раз уж мы заговорили об этом… — Джейкоб закусил губу, поднимая глаза, чтобы он не сразу в них посмотрел.

Как он и думал, Расти тут же задрал голову, глядя ему в лицо.

— Что?
— Ну.
— Что? — Расти засмеялся и ткнул его под ребра.

Кажется, он начал догадываться. Начал понимать его намеки. Правда, для этого пришлось ему прямо сказать, что когда Джейкоб загадочно замолкает, это намек. Или когда трогает. Или когда говорит, что у него красивые уши.

А вообще Джейкобу нравилось, как рука Расти лежала на его бедре.

— Ты о… — Расти опустил глаза, но мягкую улыбку не скрыл. Одобрительную.

Ему нравилось, что у них было все.
Джейкоб думал, будет сложно. Он вспоминал, как размышлял об этом давным-давно. Ну, по ощущениям, так минимум — в прошлой жизни. Какой неполной тогда казалась ему эта самая жизнь. И какой она стала теперь.

Нет, не только из-за секса. Иногда стоило просто говорить, не убегая от разговора. От конфликта. Как бы больно и страшно ни было.

Почти весь август они играли в какую-то ужасно затягивающую стратегию. А Расти даже один раз поучаствовал в игре «в мяч» вместе с товарищами Джейкоба. Играть он не умел совершенно.
А еще они смотрели фильмы и даже этот кошмарный с Николасом Кейджем.
А еще лепили.
Ну и много чего.

Расти прижался так тесно, забрасывая ногу на его бедро, и это по ощущениям где-то было между небом и землей.

— Я не против, — сказал он и пощекотал его пупок через футболку.
— Отлично.

Джейкоб погладил его по голове. О, эти моменты были бесценны.

— Потому что я нашел диск с записями серий бурундуков и Дональда Дака за начало девяностых.
— Ого. — Расти хмыкнул протяжно, осознав, что попался. — Детство.
— Там еще есть наклейки.
— О, боже.
— А еще я нашел кафе, где доставляют пиццу со смородиной.
— Это, — Расти коснулся его подбородка, поворачивая лицом к себе, — самое непристойное предложение, которое я когда-либо слышал.

Джейкоб засмеялся, потому что попал под град щекотных поцелуев.

— Но если ты подумал о чем-то другом, — сказал он между ними, — то…

Расти рассмеялся так, что можно было счесть его согласие за шутку. Но потом он поднял глаза и сказал. Не шепотом, потому что не боялся. Потому что знал, на что шел, и шел.
Или летел?..

— Не беспокойся, — сказал Расти. — Я подумал.

Лето подходило к концу. Самое странное и прекрасное лето на их памяти.