Бабушки. Зарисовки

Хорошо, что Бог предусмотрел потребность детей в заботе, ласке и выдал детям при рождении в комплекте с родителями по 2 бабушки. Они, наученные жизненным опытом, просто жили, просто любили, просто помогали, ничего не ожидая взамен. Но именно они ненавязчиво передавали информацию о том, что хорошо, что плохо, рядом с ними мы научились мыть посуду в двух тазиках, стирать порознь белое и цветное белье, драить на реке половики, томить на открытом огне жаркое, печь блины, варить варенье, стряпать пироги, лепить пельмени, накрывать на стол. И не ныть, не терять веру в завтрашний день, относиться ко всему с чувством юмора. Последнее меня удивляло и удивляет больше всего. Не озлобились. Не обижались. Относились ко всему как к данности. Просто жили.

Раскулачили наскоро. Забрали все – скотину, дом, домашнюю утварь, одежду. Не успели отъехать от дома, как началось распределение конфискованного имущества. Все, кто работал от зари до зари, имел то, что можно прихватизировать, в одночасье превращались во врагов родины и отправлялись на поселение.  Оставляли одно – детей. Из Владимира в телеге везли малышей в летней одежде, ничего не разрешили брать. Два месяца детей зарывали в сено. В октябре достигли точки назначения – Россохи. Выживали в нечеловеческих условиях, но оставались людьми.

  Детей, что в прежние времена, что сейчас, накормить трудно. Четверых внуков, мал мала меньше, и подавно. Родители всегда удивлялись, как бабушка с нами справлялась. А она не напрягалась, постоянно организовывала соревнования.

 Команда лепить пельмени встречена не на ура: кому с улицы хочется домой заходить. Плетемся, свесив головы, моем руки, садимся за стол. Бабушка
распределяет работу - младший тесто раскатывает в трубочку, второй режет, третья внучка делает скалкой сочни, старшая помогает то ей, то с бабушкой лепит. Младших до лепки допускают, когда свою работу сделали. А дальше соревнование – чьи пельмени получились красивее. Никто никогда не проигрывал на этом этапе, у всех находились красивые, аккуратные, самые маленькие, самые большие.

Главное соревнование всегда впереди -  кто быстрее съест тарелку пельменей. Мы старались жевать побыстрее и вылетали из-за стола с криками радости. Проигрывал всегда Коля: он в первые же секунды набивал полный рот пельменями. И все! Пошевелить языком, разжевать уже возможности не было. Мы прыгали рядом и кричали в голос:

- Коля, быстрее, Коля, жуй.

История с блинами выглядела один в один. Огромные блины лежали перед нами на тарелках, рядом стоял растопленный сливочный маргарин (куда по вкусовым качествам до него сегодняшнему маслу!). Как только звучала команда, все начинали откусывать маленькими кусочками и быстро-быстро работать челюстями. Но не Коля! Он с помощью рук заталкивал в рот половину блина. И до конца трапезы сидел, пытаясь жевать. А мы прыгали рядом и кричали в голос:

- Коля, быстрее, Коля, жуй.

Вторая бабушка, баба Аня, умерла рано, но в памяти сохранились картинки. Мы обожали морковку, и она тщательно мыла ее, брала нож и начинала скоблить тонкими-тонкими, скручивающими пластинками. Мы с братом стояли рядом, как галчата, открыв рот. Первые пластинки младшему, вторые мне, младшему, мне. И так пока не накормит нас.

А как она варила рисовую кашу. Обожаю ее до сих пор, но ни разу не получилось, как у бабушки. Может, это связано с детством, что все казалось вкуснее, ароматнее, желаннее?

А кто помнит рябчики? Да нет не те, о которых вы подумали. Рябчики – это порезанная пластиками картошка, подрумяненная на плите. У нас в руках по кружке молока. Бабушка (иногда ее заменял папа) дает одному, второму, одному, второму эти похрустывающие кружочки. Если в гостях двоюродные, то время ожидания удлиняется. Но никто не ропщет, не лезет вне очереди.

Я скучаю по той жизни, все чаще вспоминаю различные ситуации из детства. Сейчас есть все, чего душа пожелает. Но где та радость, восторг, вкус, который мы испытывали в том далеком, бедном детстве?  Что-то мы потеряли. Может, душу разучились вкладывать?