Ингеборг Фомич 3 - Легкость

Сколько он простоял так? Наверное, часов пять-шесть. Когда он открыл глаза, коричневые от закатных лучей дома выламывали из неба куски. Само оно казалось плоским, словно экран кинотеатра перед показом, когда еще горят лампы в зале.

Фомич вспомнил, как ходил в «Будапешт», просторный, светлый, окруженный панельными многоэтажками, воплощавшими мечту домостроя. Тогда он только переехал в Отрадное, работал в автомастерской при лесном питомнике. Как ее звали?.. – Оксана, кажется. Они часто ходили на сеансы, что-то посещали, смотрели, тратили на ерунду все до последнего пятака. Ему это казалось тогда шикарным. Лица не вспомнить, только чувство ожидания лучшего и возбуждающего уюта спальни, пахнущей сладковатой отдушкой. Ездили на электричке до ее дома, поднимались по узкой лестнице, расставались.

Мелькнуло и погасло, как не было. Фомич осторожно повернул голову, ожидая, что затекший позвоночник отзовется болью. Но голова повернулась легко, на вдохе, словно часть хорошо отлаженного механизма. Он расслабленно выдохнул, ощущая привкус воздуха и собственных легких – горьковатый, влажный, приятный. Взгляд скользнул по убогой обстановке вокруг – асфальту, выбитым газонам, по стене дома, изуродованной балконами, проводам, тянувшимся между крышами, остову скамейки, забытой с сороковых. По разношенной обуви и мятым штанам в разводах, прикрывавших его нижнюю часть, над которой поработало время.

То, что раньше вызывало чувство притупленной тоски, не тревожной, привычной как мозоль, теперь родило внутреннюю усмешку. Словно кто-то заразил его мозг иронией – чувством, давно утраченным старым одиноким мужчиной, живущим случайным заработком.

Пока он так стоял, небо почернело, проступила звездная сыпь с лунным серпиком над многоэтажкой.

То ли решив размяться, толи ведомый чувством, что дом ему не нужен теперь, Фомич пошел под деревья, вглядываясь в промежутки между ними. Фонарей с этой стороны не было, только свет из окон. В полусотне метров стояла почти полная темнота. И чем темнее становилось вокруг, тем четче и острее он видел.