Летающий пикап

Взять свою самую дорогую рубашку/бадлон/пуловер  – по цене или по персональной истории, в зависимости от того, что сейчас важнее, и использовать ту, что тяжелее всего будет оторвать от сердца, лучше по виду унисекс, и в субботу утром приехать на Уделку. По дороге от метро до рынка постелить белую простыню, там, где бабушки обычно своим скарбом торгуют, вот с ними рядом. Аккуратно разложить на ней рубашку. Снять ботинки и поставить их на края простыни, чтобы не сдувало. Расстегнуть куртку на распашку. Начать активно продавать, чуть дурачась, как восточный торговец: «Рыба, свежая рыба! Ой, простите, пуловер, прекрасный пуловер от Marks&Spenser, мало и аккуратно ношенный, 1000 рублей! Вот, посмотрите, дама, молодой человек, очень удачная будет покупка, точно не пожалеете!» Пританцовывать на простыне босыми ногами, демонстративно греться, тянуться к весеннему солнышку. Иногда останавливаться на месте, с сомнением, задумчиво, чуть нахмурившись, свесив голову чуть набок, смотреть на свои босые ноги. Потом, как очнувшись, подпрыгнуть, начать ходить мини-шажками по периметру простыни, шевеля ступнями в разные стороны и сжимая-разжимая пальцы ног, будто разминая стопу. Заговаривать с соседними бабушками: «Ну, как у вас жизнь? А я вот тоже, последний пуловер продаю, надоело так жить! А эта чашечка у вас петербургского фарфора? Как чудесно!» В общем, очаровательно рисоваться. Если полицейские будут подходить, смиренно стоять и разводить руками: «Вот, всего одну вещь продаю, надеюсь, быстро получится, хороший же! Очень захотелось, новая жизнь, старое другим полезней будет, наверняка!» Когда освоишься, резко остановиться, набрать побольше воздуха и звонко выкрикнуть, задрав голову к небу: «А девушке пуловер за чашку кофе! Все!» И дальше уже призывать, обращаясь к прохожим, не только к девушкам, а ко всем, к аудитории: «Пуловер, чистый свежий пуловер, красивый, коллекция прошлого года, без зацепок, без пятен, цвет как в первый день! За кружку кофе, девушка, не проходите мимо, замерз уже так-то, вот за кружку кофе именно вам отдам, папе подарите! Нет папы – еще лучше, сами носить будете, знаете наверное, сейчас в тренде балахонистые одежды, с джинсиками в облипочку отлично будет смотреться! Померяйте, я Вам вот зеркальце сейчас достану!» – обращается к соседям по «прилавку», интеллигентно, доброжелательно. С уважением: «Подскажите, пожалуйста, у Вас вот зеркальца не найдется? Надо девушке показать, ей бы померить да посмотреть? Нет? А, у Вас только маленькое? Ну, маленькое тоже подойдет, я-то не захватил, что-то не подумал, утром еще проспал немного… Спасибо! Красивое какое, миленькое…» – смотрится в него сам, поглаживая подбородок, делая лицо и взгляд высокомерного скучающего аристократа, а в следующую секунду – поэта со взором огненным, мечтателя, повелителя всепоглощающих страстей. Спохватывается, сгребает пуловер с простыни, шаркает почему-то по ней ногами, словно вытирая, на деле скорее всего испытывает новый способ согреться, суетливо обращается к девушке: «Меряйте, пожалуйста, меряйте, вот, посмотрите, какой мягкий, теплый, но не тяжелый, не душный, а за кофе можно вот в любую кафешку тут рядом, мне бы погреться! Вы же составите мне компанию? Отдаю лучшее, любимое, только в хорошие, чистые руки!»