В раю

Раю мой, раю мой,
прекрасный мою раю

плач Адама


По-настоящему ты начинаешься для меня с того осеннего тихого дня, когда мы по какому-то наитию отправились в Новый Ботанический сад. И я готова была уже поверить тебе: три дня разлуки и неопределённости что-то изменили во мне, а больше – ты сам, нечто, идущее от тебя, твоя чистота и кротость и… и что ещё, я не знаю, только рядом с тобой, в твоём присутствии, вообще, с тех пор как ты появился, я чувствую себя такой счастливой!

Я начинаю верить в твою любовь. И вот уже на остановке в ожидании троллейбуса мы тянемся друг к другу без слов, не сговариваясь – и, прижавшись друг к другу как можно теснее, чувствуем, что нашли то, что искали.

Сад, почти пустой в это время года, встретил нас нездешней тишиной. Тому, кто как я, любит бывать наедине с природой, знакомо это состояние: покой, безмятежность, отсутствие смущающей душу суеты; только мирное покачивание деревьев, плавное, едва приметное движение облаков, вскрики улетающих птиц.

Редкие посетители разбрелись по тропинкам – в одиночестве наслаждаться красотой этого дня. Мы никому не мешаем. Нам никто не мешает. Мы целуемся на поляне, усыпанной золотыми листьями. Впереди – обрыв и прекрасный вид на Днепр. Никого нет. Тёмные мохнатые ели да светлые берёзки – свидетели нашей горячности. Здесь я первый раз дарю тебе свою ласку.

Потом мы стоим, обнявшись, над обрывом. Под нами – Днепр и мост Потона, по которому мчатся машины; слева – узорчатые главки Выдубецкого монастыря, где мы были с тобой раньше. Левый берег, Днепровская набережная. Лёгкая синеватая дымка окутывает далёкие дома и деревья.

– По-че-му я так любишь тебя? – произносишь ты с мукой, словно сам не можешь этого уразуметь, словно ноша тебе не по силам; твои слова, идущие из глубины души, отзываются во мне сладкой дрожью. Раньше они казались мне пустыми, но теперь, когда я поверила, я начинаю ощущать их силу. И я тянусь к тебе, как к свету.

Пробираясь по камням и обломкам давних строений, мы карабкаемся вверх по холму; на вершине холма наткнулись на какой-то домик, обнесённый проволочной изгородью. А мы оказались внутри. Как мы сюда забрались? Нас всё смешит и радует. Наконец, мы нашли выход, а рядом с ним, снаружи, надпись: «Посторонним вход воспрещён». И нам снова смешно и весело.

Боже мой, в этот день, в этом саду, среди притихших деревьев, падающей листвы и отцветающих осенних цветов мы более свои, чем кто бы то ни было. Мы как будто только что родились в мире, созданном специально для нас. Мы снова вместе – после долгой-долгой разлуки, которая длилась… сколько? Века? Тысячелетия? Годы? Или три дня?

Ах, теперь, когда мы снова вместе, это неважно! Мы обнимаемся, улыбаемся, целуемся – единые друг с другом и со всем вокруг. Мы как будто открыли вновь давно утраченный секрет райского счастья. Он так прост! Ты – это я, а я – это ты. Мы – единое целое. Это – наш рай, а мы – первые и единственные его обитатели.

"Пришелец", роман, из 3-ей части