Здравствуйте, вашу мать!

Смешно вспоминать, но жена моего брата стеснялась здороваться. Она родилась и жила в небольшом казахском городе Ермаке Павлодарской области, в котором было чуть больше десяти тысяч жителей. После развала Советского Союза город переименовали в Аксу. (Интересно, жители города аксогородцы или аксыссцы?) Несмотря на свою «казахскость», казахов в Ермаке почти не было. В городе был завод ферросплавов, ГРЭС, снабжающий электроэнергией значительную часть Казахстана, и еще несколько небольших заводов. Поскольку традиционно казахи занималась овцеводством и скотоводством, видимо, в Ермаке им было просто нечего делать. Потому разговаривать по-казахски местным русским по сути не у кого было учиться.
- Григорьевна, а ты же казахский в школе изучала, как по-казахски будет самолет? - Со смехом обращаюсь я к своей невестке.
- Да я уж почти все забыла, - смеется она. Но подумав, добавляет. - Кажется, самолетка.
- Ух ты! А как будет «здравствуйте»?
- Саламацаз бар... Это все знают.
- А ты вот по-казахски знаешь, как здороваться, а почему-то никогда не здороваешься ни по-русски, ни по-казахски.
Григорьевна, когда не выпьет, все время молчит. А вот когда выпьет, то сможет вести диалог на любом дипломатическом уровне. Вернее, смогла бы, если б не одно «но». Поработав на стройке больше двадцати лет, она, как бы это выразиться,  крепко ругается матом. Собственно, наверное, слово «крепко» тут лишнее. Она просто каждое предложение сопровождает или выражением «е... твою мать» или «бл-дь». Еще она может сказать «не п...зди» и «пошел на...». Кажется, этими выражениями  набор ее мата и ограничивается. Справедливости ради надо сказать, что мат ее не так уж и безобразен. Один знакомый выпускник университета, вот тот матерился так матерился. В начале предложения он говорил «бл...дь», а в конце «... твою мать». Причем, иногда ему было маловато этих двух добавлений, тогда он предложение разбивал еще внутри двумя-тремя вставками. Нелепость состояла в том, что две трети времени тратилось впустую. Информации было с гулькин нос. Почти весь объем слов занимал мат.
Позднее я читал психологическое объяснение этого феномена, которое может показаться невероятным. Зачастую матерятся люди довольно стеснительные, чтобы... заполнить паузы.
Собственно, с Григорьевной именно так и было. Она была  очень стеснительным человеком.
- Григорьевна, - снова начинаю я подначивать родственницу, - ты так и не сказала, почему не здороваешься.
- А чего здороваться-то? - Тут же дает она ответ. - Какой в этом смысл?
- Признаться, я даже не сразу нашелся, что ответить.
- Ну, принято у людей культурных приветствовать друг-друга.
- Так это ж у культурных. А я, бл...дь, с каких это пор вдруг культурная стала?
А с чего бы тебе быть некультурной? Ты же техникум закончила. По сути можешь быть руководителем на стройке.
- Вот, бл...дь, Саня, ты у нас как иностранец.
- Это почему же?
- Да послушал бы ты как наш руководитель матом кроет.
Мне это «крыть» нечем, я молчу. Потом вспоминаю о теме разговора.
- Так ты не здороваешься, потому что это не нужно?
- Вот ведь пристал, е... твою мать.
Григорьевна потушила сигарету в пепельнице и отодвинула ее от себя подальше.
- Тут без стакана не разберешься. Налей, Ленка. Чего ты уши развесила, - командует она сестре.
- Во, б... нашли крайнюю, - парирует Ленка, но берет бутылку и разливает по стаканам.
- Ты-то будешь, Саня? - Обращается она ко мне, зная, что нередко я принимаю участие в разговоре без выпивки. В этот раз я соглашаюсь.
- Можно.
Мне наливают тоже.
Григорьевна, наконец, вспоминает про мой вопрос и с некоторой грустью говорит:
- Не знаю, почему у нас не здороваются.
- Но ты ведь не просто не здороваешься, ты не отвечаешь на приветствие. Я говорю «здравствуй», а ты молчишь.
- Да стесняюсь я, бл...дь.
- Вот те на. Материться не стесняешься, а здороваться стесняешься.
- Ну, вот такое я г-но.
- Да в том-то и дело, что это не так. Ты очень хороший  и добрый человек. Отзывчивый и бескорыстный.
- Е... твою мать, я сейчас заплачу...
- Это ж действительно так.
- Если ты денег пришел просить, так нету у меня, - начинает она каламбурить, но останавливается. - А ты возьми да научи меня здороваться.
- Идет, - соглашаюсь я. - Представь, что я только что пришел.
Я вышел из кухни и, сходив в прихожую, вернулся.
- Здравствуйте!
Григорьевна смотрит на меня и улыбается.
- И что?
- Тебе надо тоже сказать «здравствуйте».
- Здравствуйте, е... твою мать.
- Хорошо. Но теперь попробуй сказать без мата.
- Ну, здравствуйте.
Мат едва не слетает с языка, повиснув на самом кончике.
- Отлично, - хвалю я свою «ученицу». - А теперь скажи без «ну».
- Здравствуйте! - Четко выговаривая каждое слово, говорит Григорьевна.
- Ну вот. Можешь же, если захочешь.
Я искренне рад результату. Невестка у меня - что надо!
... Прошло всего две недели и Григорьевна здоровалась легко и непринужденно, почти не добавляя своих привычных выражений. А еще через два месяца ее поставили бригадиром и она почти перестала материться, если была не на работе. На стройке, говорит, без мата не получится - придется слишком долго объяснять, что покрасить, а что поштукатурить. 
4 февраля 2020 года.