Тривиальное кольцо

    Небольшой удлиненный сапфир обрамляли пятнадцать крошечных бриллиантов. Для Лидочки кольцо было помпезным, парадным, ослепительным. Никто из её предков и родственников не имел такой красоты на своем безымянном пальце. Виктор подарил его ей в день двухлетия совместной жизни. Это самое двухлетие и эта самая совместная жизнь существовали исключительно в их личностном пространстве, так как Виктор был женат и имел двоих детей, и Лидочка четко, ясно и твердо сказала, что не будет строить счастье на несчастье ближнего своего. Наслаждаясь минутами близости и редкими днями эскапад по природе Подмосковья, она не задумывалась о перспективе их отношений, так как таковой, по её мнению, не существовало.
    Путешествуя на лодке по подмосковному водохранилищу, она небрежно взмахивала рукой и говорила: «Греби налево». Потом, осмотревшись, как ивы купают свои ветки в стоячей воде и прищурясь, подставив лицо закатному солнцу, небрежно говорила: «Греби направо». Виктор, как электронный робот, получающий команды от главной электронной сети, немедленно повиновался, и его «гребные» способности неустанно функционировали, а покорный мозг безукоризненно исполнял команды.
Молодые тела и такие же мозги не анализировали сложившуюся ситуацию. Их биологический ритм, настроенный на быстрое восстановление, требовал жить, жить и жить. Гормоны человека предназначены для управления функциями организма, их регуляции и координации. Благодаря их работе определяется наш внешний вид, проявляется активность, возбуждение. Эти биологически активные химические вещества оказывают мощное влияние на весь организм посредством взаимодействия с рецепторами. Гормоны передают информацию от одного органа в другой, связывают один орган с другим. Это позволяет достичь баланса в работе всего организма. Когда тебе тридцать лет, баланс в работе всего организма достигается только тогда, когда ты крепко обнимаешь своего любимого и, прижавшись к спине, коленка в коленку, сладко дремлешь перед следующим всплеском любовной волны.
Отсутствие возможности снять квартиру и жить вместе, бесконечные угрызения совести по поводу многочисленных моментов, связанных с украденным счастьем, разбалансировали гармоничные уже трехлетние отношения и привели к раздумьям о том, что ничего решить невозможно.
    Есть такая категория людских особей, которая, столкнувшись с трудностями, сложив крылья, слепив ласты, молча и улыбаясь, идет ко дну. Лидочка тихо и незаметно превратилась в Лиду, а Виктор, соединив ладошки и стопы, полностью отдался на волю судьбы, роль которой в этот период играла именно Лидочка, а кто же еще? Судьба и превратила Лидочку в Лиду.
Добрый, нерешительный, великодушный, щедрый, заблудившийся, Виктор совсем не соответствовал своему имени. Ни о какой победе он и не мечтал. В определенный момент особого отчаянья он веселился на тонкой грани бездонной пропасти и чего-то ждал…
Лида, уже прошедшая все ситуации и пережившая их не раз и не два, с каким-то равнодушным и усталым лицом ушла спать, небрежно приобняв Виктора со словами: «Я устала. Спокночь», – и чмокнула его в макушку. Дело было на дружеской вечеринке, посвященной Рождеству Христову, у друзей в гостях. Виктор не ушел вслед за нею, к чему привыкли все, а налил себе стакан белого вина и произнес: «In vino veritas, in aqua sanitas», – и смачно осушил ёмкость и немедленно налил снова. Лида задержалась на пороге. Её равнодушный взгляд отяжелел и налился темной, свинцовой грустью. Это мгновение могло переменить всю жизнь, если бы оно продлилось чуть дольше, если бы она не ушла, если бы… , но… мельком она задела зрачком вновь наполненный стакан, и инерция мышления перенесла её тело за дверь. Через три минуты она уже спала…
    Виктор остался на маленьком стульчике без подлокотников. С ровной спиной, вытянувшись, как раненый воробей, он сухощавыми руками сжимал стакан с вином, и глаза его искрились пламенем революции. Молодая красивая женщина сидела напротив и смотрела ему прямо в глаза. Хозяин дома ушел спать. Поздно. Три часа ночи. Хозяйка еще чуточку посуетилась и тоже ушла. И тут начался отчаянный и жизненный спектакль под названием: «А после нас – хоть потоп…».
Хозяин дома сверлил хозяйку нудными причитаниями: «Что там происходит? Пойду Виктора спать уложу… Почему они все сидят?..».
– Не лезь, дорогой, не в свое дело. Они большие. Они сами разберутся!
Они долго сидели на маленькой кухне глаза в глаза и разговаривали, неизвестно о чем. Никто, кроме хозяина квартиры, не узрел в этом отчаянном диалоге двух одиноких людей ничего криминального. Как все ошибались! Как обожглась Лида.
    Страстное расставание с одной любовницей, чтобы уйти к другой, никак не коснулось законной жены. Она так и не узнала, по чьей же «вине» развалилась такая перспективная и надежная семья.
    Каждая былинка, подушка, салфетка, брюки, футболка халат, пластинка, проигрыватель и так дальше напоминали о нём. Отплакав и очистив душу слезами, Лида раскрыла стол и долго искала заветное кольцо, но так и не нашла.
По велению судьбы не удалось Лиде надеть такое помпезное кольцо. Впрочем, к нему у неё не было подходящего платья и она окрестила кольцо тривиальным, поскольку космически чувствовала, что Виктор расстался и с ним тоже, втайне от неё, по причине отсутствия средств к существованию с уже другой женщиной. Латинское trivialis переводится как «находящийся на распутье, на публичной дороге, пошлый, площадный, простонародный, грубый». Так написал Чудинов А.Н. в 1910 году, составляя словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Кольцо такое красивое и дорогое, такое необычное и даже уникальное, по причине своей денежной ценности сыграло именно тривиальную роль. Как жаль!
    Виктор умер спустя пять лет после этих событий от сердечного приступа. Когда Лида искала на кладбище его могилу, её не оставляло чувство, что за ней кто-то наблюдает. Она остановилась и замерла. Чуточку покачалась вместе с ветром. Подняла глаза и во втором ряду от кладбищенской тропинки увидела его веселое лицо и взгляд, который проникал прямо в душу.
    – Ты пришла. Спасибо! – говорили его глаза, смотрящие со знакомой фотографии, превращенной в керамический портрет и закрепленный на надгробном памятнике.