Баллада о Пламени Дракона

Пролог. Самое обычное утро, не самый обычный гость


      
      Шир. Бебнев наулок. 9 часов утра, 17 апреля.

      Навязчивая мелодия будильника вклинилась в сознание, вырывая из объятий сладкой дрёмы. Протянув руку за телефоном, лежавшем на прикроватном столике, я одновременно пыталась проморгаться.

       Уютную спальню с кружевными занавесками на круглых окнах и бежевыми накидками на креслах заливали ласковые солнечные лучи. Их блики скользили по зелёному ковру и убегали под резной ореховый шкаф. Всё как обычно — одинокое утро молоденькой хоббитянки, родители которой отправились несколько лет назад в загадочное путешествие, да так и сгинули в чужих краях. Впрочем, удельские хоббиты не признавали меня за свою и зачастую звали за спиной эльфой. Наверное, если бы не добропорядочная репутация отца Банго Бэггинса и солидное состояние матушки Белладонны Тук, то и вовсе бы попросили покинуть здешние места и отправиться искать своих остроухих родственников.

       Отключив на телефоне будильник и сопроводив это действие вздохом облегчения, я коснулась пальцами своего острого ушка. И угораздило же мою прапрабабку сбежать с эльфом. Она-то вернулась, да и отец её сумел прикрыть грех, скоренько выдав дочь замуж за соседа-мельника, которому позарез нужны были деньги. Да только шила в мешке не утаишь — в нашем роду с тех пор регулярно рождались эльфо-хоббитята, которые отличались от прочих хоббитов утончённой красотой, синими глазами и отсутствием волос на пятках. Да и жили они значительно дольше.

       И почему мне не было дано родится обычной хоббитянкой? Так нет же — единственное что было во мне от добродушного народа, так это маленький рост и длинные рыжие кудри. Зато в остальном я была их полной противоположностью — худая, белокожая, да ещё и без веснушек. И плевать на то что на фермах работают наёмные темнокожие нелегалы из Харада, всё равно главная местная белая ворона это именно я.

       Выбравшись из мягкой постели и наскоро заправив её, прихватив джинсы с футболкой, я отправилась в ванную. Что может быть лучше бодрящего душа с утра? Только блинчики с клубничным джемом.

       Моя маленькая уютная кухня была полна красивой посуды и нашпигована современной техникой: включив кофеварку и щёлкнув пультом телевизора я принялась замешивать тесто для блинов. Голос диктора вещал о новой пьяной драке в кабаке Пригорья, но мои мысли витали далеко отсюда, они были заняты предстоящей рыбалкой, а вовсе не местными новостями. Вот если бы сказали что-нибудь про Рохан, я бы, пожалуй, взглянула на экран, там ведь лошадки такие красивые, да и автомобили классные собирают — одни из лучших в необъятной Арде. Сборка рохирримов — эталон качества. Как и гномьи баснословно дорогие ювелирные украшения, привозимые из Голубых Гор. Вот только гномов у нас не жалуют — слишком уж скандальный, воинственный и надменный народ. Правда, сама я гномов не разу не видела, но одна знакомая хоббитянка как-то рассказывала что они умопомрачительные красавцы, если бы ещё и брились, то могли бы зарабатывать хорошие деньги в модельном бизнесе, а так там одни эльфы засвечиваются.

       Блинчики получились что надо, позавтракав и выпив обжигающе горячий кофе, я решила проверить грядки с редиской. Соседские ребятишки такие шустрые, что клювом щёлкать не приходится иначе останешься без своего урожая — он перекочует в кладовые их родителей.

       День обещал быть тёплым и погожим. Ветер лишь слегка трепал молодую листву на яблонях, абрикосах и сливах, воздух полнился ароматом цветущих нарциссов, в саду, устилая дорожки невесомыми белыми лепестками, отцветали вишни и персики. Надев перчатки, я залюбовалась крупными голубыми ирисами, а затем направилась к грядкам с редиской, морковью и петрушкой. Прополка и полив заняли около часа, после чего, удовлетворенная проделанной работой, я устроилась в плетёном кресле-качалке у дверей своей уютной норы. Всё-таки хорошо что я уволилась из редакций «Удельских вестей» — уж лучше сидеть дома и возиться со своим хозяйством, чем работать в местной газете девочкой на побегушках, которой ничего серьёзного не доверяют, считая недохоббитом. Благо, что солидный счёт в банке позволял прожить всю жизнь безбедно и не работая. Единственное, что съедает — это одиночество. Мне всего двадцать пять лет, а я провожу всё своё время читая книги, посещая соцсеть и просматривая глупые сериалы, скоро, чувствую, ещё крестиком вышивать начну. У меня есть лишь две подруги: Глоя и Сети, но они обе по горло загружены работой в редакции и забегают в гости только на выходных. Остальные удельцы, зачастую, отделываются коротким «здрасте» на рынке и в магазинах и предпочитают сплетничать за спиной о бедной сиротке и жалеть её, однако на праздники зовут редко. Наверное, давно следовало продать Бебень и переехать туда, где соседи будут менее щепетильными к происхождению других, да только сама мысль о переезде вызывала в душе панику. Как и любой хоббит, я — ужасная домоседка и ни разу в жизни не покидала родные края.

       Из задумчивости меня вырвал скрип гравия под колесами затормозившего у калитки автомобиля: подскочив из кресла, я удивлённо уставилась на вышедшего из красного внедорожника высокого пожилого мужчину. Одет он был в кожаную куртку, белую рубаху и брюки, и, судя по всему, не брился и не стригся уже несколько лет. Стареющий хиппи, что ли? Откуда он только взялся в наших краях?

 — Доброе утро, — улыбнулась я гостю который бесцеремонно толкнул створку калитки и вошёл во двор.

 — Доброе? Что ты имеешь в виду? — подозрительно взглянув на меня, спросил он. — Слышала, что в новостях передают? В Пригорье пьяная драка, у вас в Зелёном Драконе два влюбленных олуха разборки из-за девчонки затеяли, Свербигуз опять самогонкой на грибах торгует, а у тебя, значит, всё в порядке?

 — Он грибочки на закуску даёт, — пояснила я, с трудом подавив мечтательную улыбку: вот бы мне хоть одного влюблённого олуха, уж как бы я ему радовалась!

 — Ты-то откуда знаешь, неужто тоже в клиентах у этого жулика числишься? — насторожился старик, грозно сводя седые брови.

 — Да нет, — хихикнула я, но тут же смутилась под его тяжёлым взглядом. — Подружка рассказывала, её жених иногда… в общем, не важно. Но если говорить об утре, то оно прекрасное — солнечное и тёплое.

 — Как и любое другое апрельское утро в Уделе, а вот жених у твоей подруги неважный.

 — Так это он от того запил, что увидел как Сети мистер Твакрог до дому провожал.

 — Так нужно было ему в бубен дать, делов-то!

 — Доктору? В бубен? — опешив переспросила я. — Он всего лишь шёл к её матушке выписать рецепт от мигрени, а Бил всё не так понял.

 — Ну если Твакроги у вас теперь врачевательством занимаются, то думаю у гробовщика работа не переводится, — усмехнулся старик, сверкнув зоркими голубыми глазами. — Давненько я в Шир не приезжал.

 — И зря, природа у нас чудесная, да и климат отменный, говорят, в других землях такого не сыщешь.

 — А была ли ты в других землях, юная леди? У меня тут намечается предприятие, согласившись принять участие в котором, ты точно будешь знать всё о климате в других странах.

 — Простите, что? — отступив от незнакомца я с перепугу едва не встала на шланг. — Наверное я вас неправильно поняла… Или вы меня… Поверьте, меньше всего меня интересуют чужие страны. Мне и здесь, знаете ли, живётся неплохо.

       Вру конечно, живётся мне скучно, но знать ему об этом совсем не обязательно.

— Ну что ты, милая, так всполошилась? — усмехнулся старик, — Я же тебе не банк ограбить предлагаю.

 — Ещё чего не хватало! — пискнула я метнувшись к почтовому ящику и доставая принесённые почтальоном счета за интернет и электричество. — То есть, простите… То есть, я хотела сказать… У меня много дел, возможно мы увидимся в другой раз и славно поболтаем, а сейчас ещё раз простите меня, доброго утра!

 — Доброе утро обычно служит приветствием, или определяет что ненастье закончилось, но чтобы им посылали нахрен — такое в моей практике впервые. И подумать только, кто меня так незатейливо послал? Белли Бэггинс, дочь Белладонны Тук! И суждено же было дожить до такого!

       Побледнев, я сжала в руках конверты. Неловко как-то получается, старик оказывается знает меня и матушку, а я и впрямь пытаюсь от него отвязаться. Да только чего он ещё ожидал на своё предложение о поездке в неизвестные дали? Что я с радостным визгом побегу собирать чемоданы? Нет уж, увольте!

 — Простите, но мне кажется мы не встречались с вами раньше. Возможно, если вы представитесь, то ваше имя что-то мне скажет?

 — Как же не встречались? — нахмурился незнакомец поигрывая внушительной связкой ключей. — Неужто хоббичья память так коротка, что ты успела позабыть Гэндальфа Серого?

 — Гэндальф? — почти детская радость пьянящей волной затопила сердце. — Вы тот самый волшебник который подарил моему деду канистру в которой никогда не заканчивался бензин? Который был судьёй на боях по реслингу и устраивал бесподобные фейерверки? Знаете, я до сих пор помню как отец держал меня на плечах, когда вы их запускали! Это ведь вы подожгли стог сена и угнали трактор у фермера, который обозвал вас шарлатаном?

 — Только шарлатан и смог бы попытаться воскресить труп коровы, а я сразу сказал тому простофиле, что его бурёнка скопытилась, — усмехнулся маг, образ которого расплывчато мелькал в моих детских воспоминаниях. — Разве плохо быть честным?

 — Ну может быть, бедняга питал надежду и не стоило так сразу тыкать его носом в факт, — радостная эйфория сменилась подозрительностью, как только я вспомнила какие неприятности могут учинять волшебники. По милости одного из них я осталась сиротой. — Простите, я не думала что вы продолжаете свои… Эм… гастроли…

 — Ну, а чем же ещё заниматься на пенсии? И кстати, раз ты столь настойчива, то я дарю тебе то о чём ты просишь и, вдобавок, пожалуй сделаю участницей предстоящего похода. Мне будет интересно понаблюдать как хоббитянка поведёт себя в экстремальных условиях, а для тебя испытания несомненно полезны, плюс бонус — к концу приключения ты, возможно, сказочно разбогатеешь, если, конечно, выживешь.

 — Что? — чувствуя как волосы на голове встают дыбом и начинают шевелиться, выставив конверты впереди себя как щит, я попятилась к двери. — Ничего я у вас не просила! И уж тем более не собираюсь участвовать ни в каких приключениях! Ваш Бурый родственничек уже втянул моих родителей в свои дела! Мне только похоронка на них и пришла! Так что ищите себе подельников в другом месте, а меня извольте оставить в покое!

 — Радагаст мне не родственник, а всего лишь коллега, — похоже, моя паника лишь позабавила Гэндальфа. — Не стоит так нервничать, дитя, я позабочусь о том чтобы ты, по возможности, вернулась домой целой и невредимой. И, разумеется, я дарю тебе своё прощение

 — Нет, нет и нет! Я не согласна и меня совершенно не интересуют никакие приключения! У меня суп на плите выкипает и утюг я, кажется, забыла выключить, так что не имею никакой возможности с вами беседовать. Возможно, в другой раз! Приходите на завтрак, я испеку булочки с ванильным кремом, а сейчас всего доброго!

       С этими словами я взлетела по ступенькам на крыльцо и, прошмыгнув в прихожую, захлопнула круглую дверь. Руки тряслись, замок запереть удалось далеко не с первой попытки. Услышав за дверью странное царапание, я бросилась к окошку. Гэндальф уже выходил за калитку и через минуту, сев за руль, завёл двигатель своего автомобиля. Наблюдая за тем, как красный внедорожник скрывается за поворотом, я с облегчением вздохнула: надеюсь он понимает что приглашение на завтрак было необдуманным и видеть его ещё раз я желанием не горю?



Глава 1. Не ждала, не верила, не чаяла
      
      Появление Гэндальфа и предложение странного путешествия донельзя взбудоражили меня. Успокоиться не помогали ни горячий чай, ни шоколадные кексы. Банды разбойников нападают на селения, в новостях то и дело передают о новых перестрелках и терактах, а ему путешествовать приспичило! Вот только это, увольте, без меня! Мне прекрасно живётся в Уделе, в моей уютной норке. Я не хочу участвовать ни в каких экстремальных путешествиях, и никакие сказочные богатства меня не интересуют. Одним летним утром мои родители, наслушавшись Радагаста Бурого, покинули Шир в поисках какого-то нового сорта чудо-травы, росшего по ту сторону гор, у троллей. По словам волшебника это был дивный сорт табака, торгуя которым можно построить отличный бизнес. Наша семья вовсе не бедствовала, мы были одними из самых зажиточных хоббитов в Уделе, владели сетью пекарен, кондитерских и кафе, поэтому я до сих пор не понимаю, как Радагаст сумел уговорить отца на эту авантюру? Очевидно одно: мама что-то предчувствовала, поэтому отправилась с ним, оставив меня на попечении тётушки Лобелии, которая, откровенно говоря, терпеть меня не могла и согласилась на роль няньки, очевидно, надеясь нагреть руки на нашем бизнесе. Когда же она поняла, что управляющий отца Старбень Гэмджи и близко не подпустит её к делам и бухгалтерии, то выгнала меня обратно в Бебень, заявив, что в двадцать лет я могу и сама о себе позаботиться. Не знаю, справилась бы я сама, но рядом был мистер Гэмджи, всё также занимавшийся отцовскими делами, и можно было окунуться в учёбу и стараться не замечать косых взглядов на улицах. Жить одной поначалу было трудно, но я привыкла. Помню, в первую ночь, когда осталась в Бебне одна, мне всё казалось что кто-то ходит по кухне, включает телевизор, открывает двери в прихожей. Вскакивая с кровати, с радостным криком «мамочка!» я бежала в коридор, но там было пусто и темно, лишь от сквозняка хлопала форточка. Так продолжалось месяц, а потом сон стал крепче и уже ничего не мерещилось. Родители звонили всё реже, отец говорил, что связь плохая, вышек совсем мало. Затем, когда они добрались до гор, звонки прекратились совсем, даже смс-ки не приходили. Всё лето и осень я ждала вестей от них. В конце ноября Радагаст прислал письмо — Банго и Белладонна Бэггинс погибли в перестрелке с троллями. Он даже не приехал сообщить об этом сам. Должно быть, боялся, что я спрошу — где же табак, из-за которого всё затевалось? А может, просто не посчитал нужным. Сейчас, по прошествии пяти лет, я понимаю, что всё что случилось было выбором родителей, но тогда, пять лет назад, я ненавидела волшебника всей душой. Слоняясь по пустым комнатам, переворачивая фоторамки изображением вниз, я всё думала о том, ну почему он явился именно на нашу улицу? Наверное, со стороны я выглядела жалко — осиротевшая богатая наследница заперлась в своём доме, свалив все дела на управляющего, но по-другому я не могла, и когда первые волны обжигающих боли и отчаяния схлынули, не смогла и шагу ступить в отцовские кондитерские. Мистер Гэмджи и сейчас там всем заправляет, а я выучилась на факультете журналистики и попыталась найти спасение от одиночества, работая в местной газете, но не смогла долго терпеть пренебрежительного отношения главного редактора. Что ж, буду домохозяйкой, заведу себе десять кошек и двадцать попугаев, но никто, никто не заставит меня покинуть Удел ради каких-то сомнительных приключений!

             Лишь один способ глубокой ночью помог отвлечься от тоскливых мыслей и печальных воспоминаний — бокал отцовского красного вина. Раньше я не пробовала алкоголь, хотя одна из кладовок и была забита коллекционными бутылками, но в те минуты, размазывая по щекам слёзы, наполнила фужер до краёв и, устроившись в кровати, осушила его залпом. Сладко-терпкая жидкость оглушила, и сон настиг, едва голова коснулась подушки; утро наступило ужасно быстро, а заполнившие спальню солнечные лучи говорили о том, что скоро полдень. В голове шумело, во рту пересохло и ужасно хотелось есть. С невероятной скоростью умывшись, натянув шорты и синий топ, я помчалась на кухню собирать завтрак. Чая и разогретой в микроволновке пиццы мне показалось мало, поэтому через час в духовку был отправлен мясной рулет с грибами и сыром, в кастрюле томилось жаркое из кролика, а на сковороде жарились румяные оладьи. Ума не приложу, кого я всем этим буду кормить, но руки стряпали быстрее, чем мозг успевал спросить: «Зачем тебе столько?»

             Отставив сковороду в сторону и достав из холодильника пиалу с черничным вареньем, я окунула в него обжигающий пальцы оладик и с удовольствием откусила хрустящий краешек. В эту минуту в двери позвонили, и я так и побежала в прихожую — растрёпанная, раскрасневшаяся и жующая оладик.

             В дверях стоял высоченный почти лысый мужчина, отсутствие шевелюры которому заменяли густая каштановая борода и татуировки на блестящей макушке. Одет он был в линялые все на бахроме джинсы и чёрную борцовку, которая не оставляла простора воображению, поскольку не скрывала, а только подчёркивала играющие литые мышцы на его груди и руках.

 — Вкусно пахнет, я гляжу ты нас ждала? — пробасил он, бросая в угол прихожей спортивную сумку и уверенным шагом направляясь на кухню. — Накормишь гостя?

       Захлопнув дверь и поспешив за ним следом, я только мельком заметила припаркованный у калитки джип.

 — Сладкое это хорошо, ну, а посерьёзнее что-нибудь есть? — спросил незнакомец беспардонно усаживаясь на мой стул и окидывая оценивающим взглядом миску с оладьями и варенье. — С мясом.

             Обтерев руки полотенцем, доставая из холодильника запечённую в горшочке картошку с говядиной, я тщательно прикинула, сумею ли огреть его горячей сковородкой, но по здравому размышлению рассудив, что нет, отправив горшочек в микроволновку, обернулась к столу.

 — Простите за бестактность, но могу ли я поинтересоваться… простите, я никого не ждала…

 — Да? — приподняв густую бровь, мужчина выразительно взглянул на мою плиту с кастрюлей и включённой духовкой, и только тут я поняла, кто он. Гном! Ведь их так и описывают те кто видел — наглые, беспардонные и все, как один, качки на анаболиках! — Двалин, к твоим услугам.

 — Белли Бэггинс, к вашим! — выпалила я на одном дыхании и тут же мучительно покраснела под его карим взглядом. Что это за услуги он имел в виду? — Хотите чаю?

 — Лучше кофе.

 — Со сливками?

 — Да что я тебе — баба? И без сахара!

             Включив кофеварку, я достала разогретую картошку с мясом, поставила её перед Двалином на стол и попятилась к буфету. Рука уже сама тянулась к стойке с ножами, когда гном смерил меня проницательным взглядом.

 — Если ты поросенка собираешься заколоть, то я тебе помогу, люблю поджарить мясо на углях, а если на меня рассчитываешь тесаком замахнуться, — он положил руку на закреплённую у пояса кобуру пистолета и многозначительно погладил её пальцами. — То поверь на слово, детка, реакция у меня отменная. Лучше не проверяй.

 — Простите! — багровея от смущения, я попятилась к плите. — Просто не каждый день…

       Договорить я не успела, в двери вновь позвонили и, надеясь, что это соседка миссис Элои, заметив странного гостя, вызвала патрульный наряд, я опрометью бросилась в прихожую.

             Надеждам не суждено было сбыться — на пороге стоял ещё один гном, на этот раз, правда. более презентабельного вида, а на подъездной дорожке рядом с джипом появилась дорогущая легковушка с откидным верхом.

 — Доброе утро, юная леди, — облачённый в белую рубаху и чёрные брюки с жилетом седовласый гном окинул меня лучистым карим взглядом. — Балин, к вашим услугам. Я гляжу, мой брат уже здесь?

            Едва я собралась поинтересоваться, кто, собственно, его брат, и почему он ищет его у меня в доме, как новый гость, словно по наитию, отправился на кухню, и мне ничего не оставалось, как, закипая от негодования, последовать за ним.

 — Двалин! Сто лет тебя не видел! Ты, гляжу, новую тачку с гонок прикатил?!

 — Ну не только же тёлок по барам цеплять!

  — И куда они только смотрят? Посчитали бы, сколько автографов у тебя на черепушке!

 — Глаза бабы должны быть на уровне ширинки, на рожон ей моя макушка?

 — Даже не знаю, как поделикатнее спросить: ты о росте или о позе?

 — «Шестьдесят девять» в самый раз.

 — Да не, неудобно, отвлекает.

            Не зная, то ли краснеть, то ли бледнеть, то ли и вовсе сразу поседеть, но уж точно не слово вставить, я заварила им кофе, разогрела оставшуюся пиццу и вернулась к жарке оладий. И зачем только столько теста завела? Есть-то уже совсем не хочется. Спрашивать у незваных гостей, не ошиблись ли они адресом — тоже. Вот сбегать бы в спальню и позвонить шерифу, но Двалин, не прерывая беседы с братом, бросал на меня такие подозрительные взгляды, что об этой идее лучше было забыть. И как я сразу не заметила, что он вооружён? Впрочем, а что бы это изменило? Прежде в моей жизни подобных диких ситуаций не происходило, и теперь я не знала, как повежливее сообщить гномам, что я им вовсе не рада и ни в каких услугах не нуждаюсь. Правда, с такими автомобилями они наверняка не подработку ищут.

             Донёсшийся из прихожей звонок заставил подпрыгнуть на месте: отставив сковородку в сторону и украдкой взглянув на увлечённых познавательной беседой гномов, я выскользнула из кухни. Недоумение перемешивалось с раздражением, заставляя подрагивать от злости: что, в конце концов, происходит? Что это ещё за нашествие гангстеров на мой дом? Что на кухне сидят именно гангстеры, я не секунды не сомневалась — кто же ещё ходит среди бела дня с оружием? Мне вот, кстати, похоже, тоже вооружиться не помешает. Взяв из подставки зонтик-трость и взмолившись Единому о том, чтобы это наконец оказался шериф, я отперла дверь. Похоже, молитва моя не была услышана, а если и услышана, то добросовестно проигнорирована Создателем — на пороге опять были гномы. На этот раз двое, такие накачанные, словно не покидали стен спортзала даже на обед, и такие разные, словно день и ночь — голубоглазый блондин с шикарной шевелюрой и заплетённой в замысловатые косы бородой и умопомрачительный кареглазый брюнет, от колко-насмешливого взгляда которого по спине побежали мурашки, а пальцы крепче сжали ручку зонтика.

 — Привет, красавица, жарковато сегодня, надеюсь, у тебя найдётся холодное пиво? — спросил светловолосый гном, смерив меня взглядом и, похоже, решив, что с такой пигалицей можно не церемониться. — Ты нам налей по бокалу, и мы сразу к твоим услугам.

 — Холодное пиво в «Зелёном драконе», это в двух милях отсюда, — ответив ему самым грозным взглядом, на который была способна, я вышла на крыльцо и указала зонтиком в направлении трактира. — Вас там и обслужат, и услугами воспользуются, возможно, даже заплатят, если очень поусердствуете.

 — Зачем же так грубо? — приподнял тёмные брови второй гном. — Мы с братом злачные места не посещаем, исключительно к тебе в гости приехали.

 — Так я и поверила, вымирающий род рыцарей собственной персоной!

       Странно переглянувшись, гномы уставились на меня с таким подозрением, словно я призналась в том что разгуливаю ночью по дому нагишом.

— А ты что-то имеешь против? — похоже, блондин даже немного рассердился, интересно, с чего бы это? Я ему что, на хвост наступила или на больную мозоль?

 — Ещё как имею: вы оба явились ко мне в дом без приглашения, требуете выпивки и даже представиться не соизволили. Откуда мне знать, что вы не беглые преступники или ещё чего похуже?

 — А ты что — знаешь по именам всех беглых преступников? — не к месту развеселился темноволосый, но его тут же толкнул в плечо второй гном.

 — Прости нас за бестактность, похоже, мы и впрямь были грубы, — произнёс он, изобразив на лице такую обаятельную улыбку, что невольно кольнуло сердце. — Я Фили, а этот грубиян — мой младший братец Кили, его иногда заносит. А насчёт того, что мы без приглашения — это неправда, мы приглашены, как и наши родичи, авто которых стоят на твоей подъездной дорожке.

             Не успела я что-либо возразить, как оба наглеца проскользнули мимо меня в прихожую и, не разуваясь, направились на кухню. Войдя вслед за ними и поставив на место зонтик, я без сил опустилась на маленькую скамеечку. Что же сегодня за день такой? Почему ко мне в дом с нахрапом врываются гномы, и я ни одного не могу остановить? Может, стоит закрыть глаза и они исчезнут, словно никогда не приходили?

             Едва я, зажмурившись, сжала пальцами виски, как за калиткой вновь взревел неизвестный автомобиль, я не успела подскочить, как на порог уже ввалилась целая компания разномастных гномов, неизменной одеждой которых были футболки, борцовки и джинсы. Хлопая ресницами и пытаясь понять, что происходит, я слушала их задорное приветствие: «Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн, к твоим услугам.» Судя по тому, как они со словами: «Нам туда», направились на кухню, это они нуждались в моих услугах, а не я в их. Может, мистер Гэмджи собирался устроить дегустацию какого-то нового блюда? Но почему он не предупредил меня, почему именно на дому, и с каких пор у нас среди клиентов появились гномы?

              Вздохнув, я всё же отправилась вслед за ними и следующие полчаса была вынуждена, как заправская официантка в кафе, выслушивать, кому заварить кофе, кого напоить холодным соком, а кому подать ежевичного джема к оладьям, которые вместо меня любезно дожаривал Нори. Раскладывая по тарелкам угощение, стараясь не злиться, я с любопытством разглядывала своих незваных гостей. Они были абсолютно разного возраста — от солидного седовласого Балина до безбородого, если не считать тёмной щетины, Кили. Рыжие, блондины, брюнеты и шатены, всех их объединяло одно: завораживающая мужественность, горы мускулов и грубые шутки, от которых с моих щёк не сходил румянец и хотелось забиться в спальню, чтобы не показываться из неё, пока они не покинут дом. Впрочем не все были пошляками и грубиянами, как Фили, который, заметив, что я мою огурцы, чтобы нарезать их в салат, тут же принялся рассказывать своему братцу и балагурам Ойну и Глойну о том, как знавал вдовушку, которая выбирала на рынке морковь покрупнее и потолще вовсе не для готовки. Например, сероглазый Ори помог мне вытащить из духовки свиной рулет, сделать бутерброды и принести из кладовой яйца и копченую грудинку. Похоже, парень был скромником — он краснел не меньше меня от раздававшихся за столом скабрёзных шуток. Он же первый начал помогать мне накрывать обед в просторной столовой, когда стало ясно, что на кухне мы все не уместимся. Нарезая телячью колбасу и сыр, я в ужасе следила за тем, как гномы относят к большому круглому столу стулья, кресла и пуфики: похоже, после их разгула я не один день буду уборкой заниматься. Сердце ёкнуло, когда Двалин бесцеремонно переставил бесценную фарфоровую вазу на пол возле пианино, выбрав себе в качестве скамейки столик на котором она прежде стояла. А от того, как он использовал постеленную на нём кружевную салфеточку вместо носового платка, захотелось завизжать, но нужно сдерживаться, ведь они гости, долг и воспитание обязывают меня быть радушной хозяйкой. Даже если очень хочется запустить миской для салата в Кили, который вёл себя просто отвратительно, и, видя, что я на него смотрю, вытер рот краем занавески. Похоже, нарочно издевается. Принеся из гостиной очередной стул, темноволосый гном огляделся и зашагал в сторону ванной. Догадываясь, что он наверняка что-нибудь там отчебучит, я бросилась следом и толкнула незапертую дверь.

 — Что тебе нужно? — удивлённо спросил он, когда с разбегу влетев в ванную, я, краснея, уставилась на его обнажённый, покрытый густой тёмной порослью, торс.

— Хотела сказать, что уборная находится за другими дверями, и вообще, вам лучше посещать деревянный нужник во дворе за огородом. — выпалила я, только теперь заметив, что он бросил снятую майку на стиральную машинку.

 — Думаешь, мы не способны соблюдать там чистоту и всё тебе обгадим?

 — Да кто ж вас знает? — краснея. я не знала, куда деться под колким взглядом его карих глаз. Нужно было джинсы надевать или платье: сейчас в коротких шортах под ощупывающим взглядом было очень неловко.

 — Красивые ножки, — словно читая мои мысли, хмыкнул Кили. — Грудь тоже ничего. Маленькая, правда, зато можешь без лифчика ходить.

 — Да чтоб тебя! — вскрикнув, я развернулась обратно к дверям, лишь краем глаза заметив как он, открыв в кране холодную воду, намочил волосы и лицо.

 — Можешь не сомневаться, я достаточно уважаю тебя, чтобы не мочиться в раковину.

             Покраснев, чувствуя, как от злости и смущения трясутся руки, я умчалась в спальню и, захлопнув дверь, прижалась к ней лбом. Хам! Негодяй! Как он мог говорить мне такое в моём же доме? Мочиться в раковину? Неужели мужики и до такого додумываются? О, Единый! Не понравилось ему, что я без лифчика?! Подумаешь, какая цаца! Я никого в гости не ждала, к тому же их ватага столь прожорлива, что, готовя им, переодеться нет и минуты. Скинув шорты с топом, я достала из комода бюстгальтер и, с трудом застегнув его, направилась к шкафу — скромное белое платьице в пол — вот то что мне сейчас нужно: декольте закрытое, рукава фонариками, пусть попробует теперь придраться! Расчесав непослушные рыжие кудри и с трудом собрав их в хвост, всё ещё тяжело дыша от обиды, я поспешила вернуться в столовую, а то ведь и камин разожгут, а мне потом объясняй соседям, почему у меня из трубы в такую жару дым валит.

             До столовой мне дойти не удалось, в прихожей опять зазвенел звонок. Проклиная в душе всех наглых незваных гостей, я рванула на себя дверь и тут же была вынуждена отскочить в сторону: в круглый проём ввалилось сразу четверо одетых более солидно гномов. Но внимание моё привлекли не они, а тот, кто стоял за их спинами. Гэндальф! Вот теперь всё понятно! Он не только не забыл о приглашении на обед, но и притащил своих дружков.

 — Могли бы и предупредить! — прищурилась я в ответ на смеющийся взгляд волшебника. — Хотя бы голубя с запиской прислали.

 — А что, их мало прилетело за последний час? — насмешливо ответил он, опираясь рукой о косяк. — Не сердись, девочка, у тебя сегодня необыкновенные гости, принимать которых особая честь. Вот это, например, Бифур, Бофур, Бомбур и, обрати особое внимание, Торин!

             Едва не поперхнувшись воздухом от слов об особой чести, сведя брови, я разглядывала вновь прибывших: ещё два плейбоя, один толстяк, который, надо полагать, съест содержимое всех моих кладовых, не поперхнувшись, и один ошеломляюще красивый синеглазый брюнет с таким надменным взглядом, что и реку заморозит. Честь? Мне что же, начинать поклоны бить и в реверансах приседать? Их голуби мне уже полдома разгромили и вверх дном перевернули, хороша честь, нечего сказать! Сейчас в обморок хлопнусь от свалившегося на голову нежданного счастья!

 — Очень приятно, — постаравшись изобразить самую милую улыбку, я уже было собралась высказать всё, что думаю о подобной чести, но гневные слова внимательно взглянувшего на меня синеглазого гнома, обломали эту затею на корню.

 — Эльфийка? — с презрением выплюнул он. — Гэндальф, ты что же нас привёл в дом эльфов? Да мне их помощь нужна не больше, чем прошлогодний снег. Мог бы и раньше предупредить, мы бы не тратили время, заезжая в эту дыру.

 — Не горячись, сын Трейна, — пожурил его маг, входя в прихожую и с усмешкой глядя на Бифура, Бофура и Бомбура, которые очень торопились попасть на кухню, наверное, переживали, что не первые добрались до моего холодильника. — Белли почти не эльф, она хоббитянка из добропорядочной семьи. Да, некогда у бабки её матери случилась встреча с эльфом, но чем она закончилась, никому доподлинно не известно.

 — А по-моему, тут и гадать нечего, — усмехнулся, пряча улыбку в бороде, Торин, явно намекавший на острые ушки, которые я так опрометчиво открыла, собрав волосы. Затем глаза гнома наполнились льдом, правда, кажется он уже злился не на меня. — Таркун, впредь не говорите мне о порядочности ваших любимчиков эльфов, сомнительное происхождение этого ребёнка явно указывает на обратное.

             Ох, как же я ненавижу, когда заговаривают о моём происхождении, но осадить наглеца не удалось: прежде чем я успела раскрыть рот, он уже скрылся в коридоре.

 — Не переживай, девочка, он не всегда так злобствует, — положив руку на моё плечо, ласково промолвил маг. — Обычно Торин ведёт себя повежливее, просто у него есть свои причины ненавидеть эльфов.

 — А я-то тут при чём?

 — Потерпи, он скоро привыкнет.

             Очень хотелось поинтересоваться, почему я должна мириться с грубостью этого надменного сноба в собственном доме, и надолго ли он задержится в Бебне, но, не дав произнести и слова, Гэндальф, приобняв, повёл меня в столовую.

             Когда родители были ещё живы, жизнь в нашем доме била ключом, любой праздник отмечался с размахом, приглашалось много гостей, но никто и никогда не позволял себе горланить такие непристойные песни, отплясывать на уставленном блюдами столе и самолично открывать бутылки с коньяком из отцовской коллекции. Сидя в кресле-качалке у камина, я с ужасом смотрела на то, как Двалин, разбив хрустальную копилку, рассматривает заключенные в ней золотые монеты, Ори, Дори и Бифур соревнуются в том, кто больше выпьет виски и громче рыгнёт, а Фили и Кили так и вовсе устроили потасовку на вилках. Остальные гномы, хоть и не балагурили, но говорили так громко, с такими ругательствами, что впору было начинать записывать за ними, чтобы потом издать книгу: «Пособие по брани на Кхуздул и прочих наречиях». Иногда Гэндальф и Торин пытались осадить расшумевшуюся компанию, но большого успеха эти попытки не имели. Отец обычно потягивал ликер из маленькой рюмочки, сидя зимой перед разожженным камином. Одной рюмочкой он кстати и ограничивался, а Бомбур и Бофур, разливая его по фужерам, заканчивали уже третью бутылку и, похоже, на этом останавливаться не собирались. Интересно, куда в гномов вмещается столько еды и выпивки? Я уже несколько раз сходила в кладовую за пирожками, солёными огурчиками и копченой грудинкой, но всё тут же исчезало со стола, словно мои гости перед приездом голодали год. Впрочем, по их лоснящимся лицам этого не скажешь.

             Когда через час Ойн и Глойн поднялись из-за стола, я едва не вскрикнула от радости, подумав, что они собираются уходить, но не тут-то было: гномы вместе с остальными хохочущими дружками принялись собирать со стола посуду и относить её на кухню. Святые тортики! Я сама её помою, только покиньте мою норку и езжайте туда, откуда приехали! И Гэндальфа с Торином с собой заберите! Похоже, удача была сегодня отнюдь не на моей стороне. Все попытки помочь помыть посуду были отвергнуты, меня просто спровадили обратно к креслу, со словами, что настоящие мужики чистят тарелки сами. Ну конечно, лучше бы они сами покупали продукты и готовили, желательно на приличном расстоянии от Шира. Ежесекундно вскрикивая, я смотрела на то, как они, перешучиваясь, кидают друг другу блюда из маминого сервиза. Хорошо, что это быстро закончилось, иначе я бы таки огрела их скалкой, каждого по три раза и каждый раз исключительно в лоб. Терпение моё лопнуло, когда Фили и Кили завернули объедки в бывшую некогда белоснежной скатерть и запихнули это всё в мусорный пакет. Да кто им сказал, что скатерти в моём доме одноразовые? Это же старинное эльфийское кружево, как я его теперь отстираю?

 — Идиоты! — выпалила я бросаясь к гномам с целью отобрать у них бесценную ткань, но вместо этого влетела в раскрытые объятия Гэндальфа.

 — Перестань переживать, Белли, — шепнул он, усаживая меня рядом с собой за столом. — Подумаешь, тряпка, да они скоро смогут тебе тысячу таких подарить.

 — Тряпка? Это мамино приданое! — взвизгнула я, с отвращением глядя на то, как рассаживаясь по своим местам, гномы раскуривают трубки. Противно, когда чувствуешь сигаретный дым, а уж вот так, это же вообще задохнуться можно! — А сейчас не могут?

 — Ребята, конечно, и сейчас не бедны, дела в Голубых Горах идут неплохо, и всё же в скором времени их финансовое состояние значительно улучшится. Собственно, именно для этого мы сегодня здесь и собрались.

 — Что? — чувствуя, как волосы на голове начинают шевелиться, а кровь в венах холодеет, я испуганно уставилась на волшебника. — Хотите сказать, что я буду вынуждена заплатить им, чтобы они покинули мой дом? Это что — новый вид заработка?! Шантаж?!

 — Да нет же, девочка, подожди немного, и ты всё поймёшь, — пообещал он мне, а затем повернулся к притихшим после шиканья Торина гномам. — Я полагаю, ни для кого из вас не секрет, что мы собрались сегодня в доме дорогой Бэлли Бэггинс для того, чтобы обсудить план захвата и возвращения Эребора? Скажи, Торин, как прошёл совет с представителями гномьих родов? Они обещали поддержку, отправятся с вами в поход?

 — Нет, — мрачнея, ответил тот. — Пока у меня нет Аркенстона, они не признают меня наследником Трора.

 — Что ж, с ними наша миссия стала бы легче, — пожал плечами маг. — Но, думаю, вы сможете справиться и сами.

 — Они все боятся дракона, — вставил Глойн. — Хотел бы я осудить их за трусость, но и сам побаиваюсь. А вдруг и впрямь жива зверушка?

 — Смог не показывался из Горы более ста лет, — ответил на это замечание Гэндальф. — Сдох он давно, иначе чем по-твоему питается?

 — Ящеры могут спать десятилетиями, и в это время в пище не нуждаются, — потирая лоб, задумчиво произнёс Дори. — Может, он впал в глубокую спячку.

 — Даже если это глубокий сон, то он должен быть настолько глубок, что это ваш шанс проникнуть в Эребор, забрать Аркенстон и убить дракона, — отмахнулся старик. — Ну, а если и не получится убить, то в любом случае с помощью Аркенстона вы сможете собрать новый совет, и тогда ни один из семи родов не посмеет отказать вам в помощи, а вместе вы всяко сможете одолеть Смога.

 — Если он нас прежде не спалит, — заметил Торин. — Да и возможности проникнуть в Эребор незамеченными у нас, фактически, нет, если у тебя, конечно, нет никакого хитроумного плана.

 — Друг мой, поверь, я никогда не бросаю слов на ветер, — ответил Гэндальф, доставая из кармана белого жилета сложенную в несколько раз карту и разворачивая её на столе. — Есть у нас и план, и возможность.

             Историю о том, как дракон Смог напал на богатейшее северное поселение гномов Эребор, при этом уничтожив почти всех как его жителей, так и жителей процветавшего по соседству Дейла, я слышала несколько раз, ещё когда была совсем маленькой. Лишь немногим тогда удалось спастись от смертельного пламени: люди отстроили ниже по реке Озёрный Город и перебрались в него, а гномы вообще предпочли уйти подальше в Голубые Горы. Неужели теперь они решатся бросить вызов злобной крылатой рептилии? Кстати, не об этом ли походе и участии в приключениях толковал вчера маг? Эру, упаси! Я не хочу ни в чём подобном участвовать! Нет у меня никакого желания проверять, издох их дракон или дремлет! Я хочу печь пироги, ловить карасей в реке и возиться на грядках в своём огороде! Даром мне не нужны никакие приключения! Сколько заплатить, чтобы эти безумцы прямо сейчас покинули мой дом? Вот на это я уже согласна!

 — Есть ли толк от карты? — спросил Торин, склонившись над ней и водя пальцем по красным обозначениям. — Вряд ли среди нас найдётся сумасшедший, который рискнёт пройти сквозь Главные Врата. Если Смог жив, то у него может не оказаться пути отступления. Цель всей моей жизни — вернуть Эребор, но даже ради этого я не готов рискнуть жизнью кого-то из близких. Разве что войти туда самому.

             Гномы тут же стали возражать, говоря о том что не собираются пускать своего государя в логово убийцы одного, уж лучше войти всем вместе, хорошенько перед этим вооружившись, а более того — лучше вернуться назад в Голубые Горы. Зачем гневить своими притязаниями Махала? У них и так есть всё для спокойной жизни, стоит ли пытаться прыгнуть выше своей головы?

 — Стоит! — рыкнул наследник Трора, поднимаясь со стула и окидывая своих немногочисленных подданных горьким взглядом. Ещё час назад Торин казался мне надменным, бесчувственным и высокомерным, но в эти секунды я смогла ощутить, какая страсть в нём кипит. — Мы потомки Трейна Старшего, мы богатейший род, сыны Дурина, которые были изгнаны из своего дома алчущим ящером! Все наши сокровища, богатства и оружие, всё, над чем веками трудились наши предки, осталось там. Мы должны попытаться вернуть утраченное любой ценой. Если хоть кто-то, кроме Таркуна, задумается о том, что ящер, возможно, мёртв, то в Эребор потянутся тысячи авантюристов и грабителей. Разве мы можем допустить, чтобы несметные сокровища нашего рода были разграблены мародерами? Мы должны выдвинуться в поход, и, если Смог жив, то нам придётся сразиться с ним.

 — А ядерной боеголовкой его можно прикончить? — спросил в наступившей тишине не терявший задора Фили. — Один раз херякнем и…

 — И разнесём к ****ям всё в округе, — перебил его Балин. — Вот тогда нас эльфы самих прикончат, если мы раньше копыта не откинем.

 — За каким хреном нам сдались эти лохматые гринписовцы? — вступился за идею брата Кили. — Мы что, у них спрашивать будем, что нам делать?

 — За таким, что они там в Мирквуде живут. Вам что, ядерной войны для полного веселья не хватает? — осадил его волшебник. — Нет, у меня имеется совсем другой план. На карте обозначен потайной ход, вот им и нужно воспользоваться, чтобы проверить, жив наш дракон, или издох на славу Эру.

 — Гэндальф, уважаемый, — мягко произнёс Дори, взглянув на старца. — Этот потайной ход закрыт опечатанной заклинаниями дверью, а у нас, видите ли, даже ключа нет.

 — Ключ как раз имеется, — возразил маг, доставая из того же кармана жилета толстую золотую цепочку, на которой красовался украшенный изумрудами ключ с массивным стержнем и витым замысловатым язычком. — Торин, он по праву твой, и сегодня я, наконец, имею возможность тебе его передать.

       Побледнев, смуглый гном сжал ключ в широкой ладони и с подозрением уставился на Гэндальфа.

 — Могу я узнать, как вам удалось завладеть тем, что по праву должно храниться у меня?

 — Я ничем не завладевал и никого не грабил, если ты именно на это намекаешь, — нахмурился волшебник, окидывая его строгим взглядом из-под кустистых седых бровей. — Ключ и карту мне передал твой отец. Мы встретились с ним в лечебнице для умственно отсталых профессора Некроманта. Как он туда попал. не знаю, что я там делал — тоже не спрашивай. Решал проблемы одного приятеля. Так вот, когда я познакомился с твоим отцом, он был столь плох, что даже имени своего не мог назвать, всё твердил о том, что должен передать карту и ключ сыну, но и его имени тоже не смог вспомнить. Мне больших трудов стоило тебя разыскать, так что, скажи спасибо и будь так любезен, сядь на место, я попытаюсь объяснить вам свой план.

             Лишь когда Торин, неохотно кивнув, надел цепочку с ключом на шею и опустился обратно на стул, старик продолжил свою речь.

 — Итак, с помощью ключа, полагаю, мы сможем открыть потайной ход. Как видите, эта проблема легко решаема, но перед нами встаёт новая: кто войдёт в тайный туннель? Наше счастье, если Смог, как я и предполагаю, мёртв, ну, а если нет? Гномы в Гору войти не могут, дракон сразу же учует их запах, а нам нужно быстро и незаметно украсть Аркенстон. Я долго размышлял над этой задачей и пришёл к выводу что нам нужен Взломщик. Профессиональный Взломщик. Маленький и вёрткий, запах которого будет незнаком Смогу и потому не пробудит его. Я нашёл для вас такого Взломщика — это Белли Бэггинс. Не смотрите на её юный возраст и хрупкость — она опытна в своём деле и с наименьшим риском сможет организовать кражу.

 — Что? — похолодев, я не смогла даже вскрикнуть, гномы взирали на меня с несказанным удивлением, по венам растекалась леденящая паника, хотелось, как в детстве, забраться под стол, но удерживающая за локоть рука Гэндальфа не позволяла этого сделать. — Я не…

 — Таркун, от какой болезни вы лечились у Некроманта? — видя мою растерянность, возмутился Торин. — Девчонка совсем ребёнок, я не могу её взять в такой опасный поход.

 — Интересно знать, на каком основании ты усомнился в моём здравомыслии? — теперь уж Гэндальф встал со стула, потянув меня за собой. — Говорю же — внешность Белли обманчива, лучшего Взломщика, чем выбрал я, вам не найти. Но учтите, своим трудом Белли давно обеспечила себе безбедную жизнь, вам будет трудно уговорить её помочь вам.

             Вот-вот! Ещё как трудно! Никакая я не Взломщица и никуда идти не собираюсь! Ишь чего выдумали — залезть в Гору и ограбить дракона! А почему бы тогда сразу самосожжением не заняться? Ну уж нет! Ни за что!

 — Гэндальф, да ты издеваешься над нами? — окинув меня насмешливым взглядом, поинтересовался у мага Кили. — Посмотри на свою протеже, да у неё от страха поджилки трясутся. Спорим, она и тушь в магазине ни разу не украла, а ты говоришь об ограблении.

 — Верно, — поддержал его Двалин. — А эти хоромы ей наверняка хахаль оплачивает. Если она и специалист, то как раз кое в чём другом. Но уговаривать, чтобы проверить её умение я не стану, уж больно тощая.

             Сотрясший столовую взрыв гномьего хохота заставил меня вздрогнуть от злости. Да как они смеют, вдоволь попользовавшись моим гостеприимством, употребив месячный запас провианта и изрядно опустошив отцовскую коллекцию алкоголя, говорить обо мне подобное? Значит, по их мнению я такая дурочка и простушка, что могу лишь жить за счёт любовника? Ну уж нет, голубчики, я вам докажу обратное! Вы ещё узнаете, что из себя представляет Белли Бэггинс!

 — Хорошо, Гэндальф, я согласна, — окинув гномов холодным взглядом, я повернулась к волшебнику. — Когда выдвигаемся в поход?

 — Завтра утром, — ответил довольный собой маг. — Но, для начала, тебе, девочка, нужно подписать контракт. Балин, где он там у тебя?

 — Сейчас-сейчас, — тревожно взглянув на меня, седовласый гном открыл свой кейс и вынул из папки сложенный вдвое листок. — Вот, прочти для начала, может всё же передумаешь?

             В гостиной повисла гробовая тишина, испытывая новый прилив паники, я принялась за изучение прыгающих перед глазами строчек:

             » Я, нижеподписавшийся (в дальнейшем именуемый Взломщиком), соглашаюсь принять участие в операции, целью которой является путешествие к Одинокой Горе по маршруту, который определяет Торин Дубощит, имеющий право менять по своему усмотрению выше означенный путь без предварительного предупреждения и обсуждений.

             Путешествие к Одинокой Горе и изъятие из неё любых предметов и ценностей состоится в ближайшее время и будет произведено со всей осторожностью и благоразумностью, насколько это будет определено вышеупомянутым Торином Дубощитом и его Компанией в количестве 13 гномов.

             Взломщик не будет причинять вреда имуществу Компании и вменять ей в вину порчу своего имущества, буде таковая случится.

             Расходы на погребение будут возмещены нами или нашими представителями, если возникнет такая необходимость, и если на данный счёт Взломщик не оставил иных распоряжений в своём завещании.

            Взломщик волен при успехе Компании получить одну четырнадцатую всего имущества, извлечённого из Горы. Это не обязательно будет монетарное или финансовое вознаграждение, но Компания и ее наследники определенно гарантирует Взломщику (если тот выживет) и семье Взломщика свою безмерную благодарность и обещание быть к его услугам.

           Взломщик соглашается выполнять любые поручения Торина Дубощита и обязуется быть честным и добросовестным во вменяемых ему обязанностях.

            Средства, нужные для материального обеспечения похода, находятся у Торина Дубощита, требование их увеличения без обоснования нежелательно.

            Стороны, подписывающие данный договор, а именно Компания в лице Торина Дубощита и Взломщик, в дальнейшем именуемые Сторонами, выражают свое соглашение со всеми пунктами в данном соглашении о сотрудничестве посредством подписей или меток, вписанных в предусмотренные поля, и скрепления печатью, если это применимо в данном случае.

           Конфиденциальность имеет высший приоритет и должна соблюдаться неукоснительно. Во время своей работы на Компанию Взломщик увидит, услышит, узнает, поймет или, в общем, обретет знание об определенных фактах, идеях, планах, стратегиях, теориях, географии, и/или правилах реальной, концептуальной, и исторической натуры. Взломщик понимает и соглашается хранить эти знания с высшей секретностью и конфиденциальностью и не будет разглашать либо открывать вышеупомянутые знания с помощью способов, включающих в себя, но неограниченных: речь, письмо, реконструкцию, или же хранением и извлечением посредством жёсткого диска ПК или карт Памяти.

            Преждевременное расторжение данного договора вызовет штраф, устанавливаемый Торином Дубощитом и Компанией исключительно по их воле. Все пункты данного договора сохраняют действие и после расторжения договора во всех странах, существующих или будущих, во всем известном мире.

            Споры и дискуссии между Сторонами договора будут рассмотрены.

          Данное соглашение охватывает весь текст Соглашения и аннулирует все предыдущие договоренности и соглашения касающиеся темы, описанной в данном соглашении.

             Взломщику не разрешается пускать в оборот обретенные товары без письменного разрешения Компании, которое может быть выдано для их продажи.»

             В голове было муторно, происходящее казалось чем-то нереальным, когда, взяв протянутую Глойном ручку, я поставила подпись внизу договора.

 — Надо полагать, что если в пути мне встретится магазин, в котором будут продаваться красивые платья, то это не входит в «Материальные средства обеспечения похода»? — хотелось пошутить, но, похоже, получилось не очень.

 — В глуши, через которую будет пролегать наш путь, ты вряд ли найдёшь модные бутики, но, если таковое всё же произойдет, я оплачу, — криво улыбнувшись, пообещал мне Торин и неожиданно добавил: — Белли, ты отправляешься в поход в компании мужчин, если вдруг случится какой-то инцидент… то я считаю своим долгом оплатить все свадебные расходы.

             Вновь багровея от смущения, поднявшись из-за стола под громкие смешки гномов, я опрометью умчалась в гостевые спальни: нужно ведь этим грубиянам и ночлег организовать, до выхода в поход, судя по всему, мой дом они покидать не собираются.

             За окнами уже сгустилась тьма, когда, закончив стелить постели, я заглянула в столовую. Свет был потушен, комната полна табачного дыма. Гномы пели, пели так красиво, что не хотелось прерывать их. Поманив Ори, я показала ему спальни, а затем, прячась от едкого запаха табака, заперлась в своей комнате. Нельзя думать о том, во что ввязываюсь, иначе случится истерика, и всё же, мысли роились в воспалённом сознании: что за жизнь ждёт меня в Шире? Презрение соседей, которые не признают моей эльфийской крови? Вечное одиночество или же спасение от него в браке с кем-то, кому позарез будут нужны мои деньги? Хочу ли я этого? Может быть, Гэндальф прав, может быть, это шанс увидеть иные страны, иные культуры, начать новую жизнь? Имею ли я право его упустить? Укладывая в рюкзак майки, джинсы, туники, бельё, расчёску, любимые духи и туалетные принадлежности, я знала ответ — нет. Я не хочу упускать свой шанс вырваться из кольца одиночества, которое сомкнулось вокруг меня со смертью родителей. А дракон? Что ж, пока не доказано обратное, буду считать, что он мёртв.

             Забираясь в постель, опуская голову на мягкую подушку и кутаясь в одеяло, я с надеждой вслушивалась во всё ещё доносившиеся из гостиной слова гномьей песни:

За синие горы, за белый туман
В пещеры и норы уйдёт караван;
За быстрые воды уйдём до восхода
За кладом старинным из сказочных стран…
 

Примечания:
В главе использованы стихи Джона Рональда Руэла Толкина в переводе И. Комаровой. Также частично использован текст договора Бильбо Бэггинса и Ко из кинотрилогии Питера Джексона "Хоббит".






Глава 2. Похищение строптивой
      
      Никогда прежде и подумать не могла, что так соскучилась по объятиям, по прикосновению пальцев к волосам, крепко сжимающим рукам, тёплому плечу под щекой. Восхитительно. Тёпло. Надёжно. Удивительно уютно. И этот волнующий запах горького шоколада и мускуса. Очень вкусно. Вот бы ещё и блинчиков для полного счастья.

 — Будут тебе блинчики, принцесса, не волнуйся.

      Неужели я озвучила своё желание вслух и мне ответили? Как это может быть? Кто мог проникнуть в мою спальню?

      Не желая покидать плен удивительно редкого, прекрасного сна, я нехотя разлепила веки и в ту же секунду встретилась взглядом с лучистыми карими, почти шоколадными глазами.

      Гном!

      В мой постели!

      О, Эру Всемогущий, что он здесь делает?

      И тут, сонно моргая, я осознала, что вовсе не лежу в своей мягкой кроватке. Напротив. Я сижу на коленях у самого грубого и невоспитанного из моих вчерашних гостей, кажется, племянника Торина. И не просто сижу, а постыдно нежусь в его объятиях. И даже это не самое ужасное, что только могло со мной произойти. Самое ужасное то, что мы находимся в джипе, который на немыслимой скорости несётся по трассе мимо едва покрывшихся нежной зеленью всходов полей.

 — А… — не сумев скверно выругаться вслух даже в такой отвратительной ситуации, я с ужасом взглянула на крутившего руль Фили: он смерти нашей хочет, что ли? — Здесь максимально допустимая скорость сорок километров в час.

 — Ну и что? — пожал плечами блондин, даже не подумав взглянуть на спидометр, стрелка которого приближалась к ста пятидесяти.

 — Нас оштрафует ближайший патруль, и я не собираюсь за вас платить!

 — Это всё? — криво улыбнувшись, он прибавил газу. — Пусть сначала догонят.

 — Прекрати сейчас же! Им достаточно снимка и меня на переднем сидении! — интересно, гномы от природы особой глухотой отличаются, или этот шибко упрямый? — Пожалуйста, ко мне и так в Уделе не питают доброжелательности, вот только повода не хватает, чтобы шериф начал воспитательные беседы проводить!

 — Это отчего же у тебя такая репутация плохая, золотко моё? — усмехнулся над самым моим ухом Кили, и от его горячего дыхания по коже тут же побежали мурашки. — Любишь шалить не по-детски?

 — Кто? Я? Да я вообще самая скромная хоббитянка в Уделе! — возмущалась я ровно секунду, пока не вспомнила, что продолжаю сидеть у него на коленях и ещё не разу ни завизжала по этому поводу. Конечно, тому была веская причина, о которой гному лучше не знать: он единственный, кто обнял меня после отъезда и смерти родителей, а я настолько одинока, что растаяла, как последняя дурочка. То-то высмеет, если догадается. Как же расцепить пальцы, которые сжали ворот его футболки, и куда деваться, если в джипе всего два передних сидения, а нас трое? — Просто у меня уши острые. Убери от меня руки!

 — Да пожалуйста, принцесса, — Кили тут же отпустил мои плечи, и в это секунду Фили, ещё разок прибавив газу, налетел на «лежачего полицейского», отчего автомобиль буквально взмыл в воздух, и, заголосив во всю силу лёгких, я сама вцепилась в расхохотавшегося наглеца, постыдно пряча лицо на его груди. Да, я жутко боюсь смерти. Да, до слёз. — Эй прекрати, мы же пошутили. Так что там с твоими ушами?

 — Кретины!

       Стукнув по плечу своего обидчика и показав язык второму веселящемуся негодяю, я собралась было потребовать объяснений, куда это мы направляемся в такую рань без моего согласия, но тут, по встречке, мимо нас промелькнула старенькая легковушка главного редактора местной газеты, с которым мне так и не удалось сработаться. По зорким, потрясённо вытаращенным глазам этого занудного хоббита сразу стало ясно, что уже к обеду весь Бэг Энд будет судачить о том, что небезызвестная мисс Белли Бэггинс была замечена в компании гномов, гонявших на бешеной скорости по безлюдной трассе. А из одежды на этой странной особе была только хлопковая розовая пижама и больше ничего. Ах да, она ещё обнимала за шею явного бандита с грудой мышц и, наверняка, не одним десятком приводов в полицию. Замечательно! Если раньше со мной здоровались сквозь зубы, то теперь вообще перестанут. Ещё, едва завидев, на другую сторону улицы будут переходить. Если, конечно, решусь выйти из Бебня. Едва не взвыв от надвигающейся катастрофы, я с тоской взглянула на продолжавшего лихачить Фили. Ну почему им с братцем не сиделось в своих Голубых Горах и обязательно нужно было заявиться в Шир, чтобы окончательно растоптать мою репутацию?

 — Не боись, скажешь, что мы тебя похитили. Всего-то и делов. — кажется, он был более проницательным, чем могло показаться сначала, и всё понял по одному моему затравленному взгляду, не требуя никаких объяснений. — Через год никто и не вспомнит, что на самом деле произошло.

       Ага, не вспомнят… В Уделе… Интересно, в какой жизни можно об этом мечтать? Определённо не в этой.

 — Куда мы едем? Вы хотите, чтобы я помогла вам продукты для завтрака на сельском рынке выбрать? — заёрзав на коленях отчего-то притихшего Кили, я вдруг ощутила бедром странную выпуклость: шишка-не-шишка, но не нога точно. И не телефон. Смутная догадка заставила залиться румянцем и с подозрением взглянуть в слишком красивое лицо племянника Торина, а он, вместо того, чтобы как-то успокоить мою растревоженную скромность и наврать хотя бы, что носит в больших карманах отвёртки и гаечные ключи, подмигнул. Просто нахально подмигнул. И это было верхом того, что можно вытерпеть в такое ужасное утро.

       Сгорая от стыда, не думая ни о чём, кроме того, что хочу как можно скорее оказаться подальше от всего этого кошмара, я изо всех сил рванулась к дверце джипа и попыталась распахнуть её. Получилось. На мою голову. Потому что на той скорости, что успел набрать Фили, заниматься можно было только самоубийством. Обдавший лицо ветер буквально рванул на себя и спасли от вылета на дорогу только руки Кили, который скрутив меня, исхитрился захлопнуть дверцу обратно.

 — Чокнутая эльфийка! Совсем жить расхотела? — ругался его брат, выруливая с обочины, на которую занесло автомобиль. — Ты что не можешь подождать со своими фокусами до вечера? Обязательно пытаться угробить нас прямо сейчас?

 — Вечера? — понимая, что виновата и едва не спровоцировала аварию, я больше не пыталась вырваться из рук Кили, который прошипел в моё ухо такую угрозу интимного характера, что лучше мне всё-таки было вывалиться наружу. — Куда мы едем?

 — В Пригорье. Ты что, забыла, что подписала контракт Торина?

       Точно. Забыла. Контракт! Мама дорогая! Это была ошибка и временное помешательство взыгравших гордости и самолюбия! Уже прошло! Уже хочу в свою норку! Не нужны мне никакие приключения, дальние страны, золото, самоцветы и дохлый дракон!

 — Верните меня домой! Сейчас же! — только сейчас заметив на заднем сидении свой собранный рюкзак и машины остальных гномов, которые прилично отставали от нас, я умоляюще сложила на груди руки и перевела взгляд с одного из братьев на другого. — Я девочка, мне страшно, не хочу!

 — Раньше нужно было думать, — кривовато улыбнувшись, Кили крепче сжал меня, чтобы не попыталась снова сбежать, как минуту назад. — Теперь поздравляю, ты в деле.

 — Нет!

 — Да.

 — Я писать хочу!

 — Вон до тех кустов дотерпишь? — указал мне на точку на самом горизонте Фили. Он издевается, да?

 — И зубы не чистила!

 — Меньше дрыхнуть нужно. Терпи до заправки.

 — Грубиян!

 — Истеричка!

       До заправки, остановку на которой он мне пообещал, мы ехали целых сорок минут, но это время не прошло даром: начиная всё больше ненавидеть Кили, который по-прежнему продолжал смущать меня своей… шишкой, дурацкими шуточками и насмешливыми взглядами, я попыталась разработать план побега. Нужно только, попав в туалет, выбраться через окно и добежать до ближайшей посадки, хрен они меня тогда найдут. В кино такое сто раз показывали. Чем я дурнее гондорских девиц, про которых боевики и триллеры снимают? Можно и в двери, кстати, убежать, по окнам лазить всё же не обязательно, я ведь добропорядочная хоббитянка, а они, наверняка, в женскую уборную идти не станут. Не гномье это дело.

       Зря я так думала.

      Пока Кили отправился заправлять бак джипа и заказывать завтрак, Фили любезно беседуя о тёплой погоде и прошлогодней весенней холодине, когда он в апреле чуть яйца не отморозил, проводил меня до самых дверей туалета и, продолжая обаятельно улыбаться, попросил поторопиться, потому что и на шаг отсюда не сдвинется, а жрать очень хочется. Ну и Единый с ним. Перебьётся без еды, ведь главное, что окно есть. Спешно умывшись, переодевшись в джинсы с футболкой и заплетя косу, я открыла раму, выбросила наружу рюкзак, а затем, присев на подоконник и помолившись о том, чтобы было не слишком высоко для моего маленького роста, выпрыгнула наружу.

      Полёт оказался недолгим. И совершенно не травматичным. Потому что закончился прямо в объятиях ловко поймавшего меня Кили, на плече которого уже висел мой рюкзак. Святые тортики! Я же точно смотрела — снаружи не было никого кроме умывавшейся рыжей кошки, так откуда ему было тут взяться? Из воздуха материализовался или знает о каждом моём шаге наперёд?

 — Уже управилась?

       От его елейно-ласковой любезности захотелось скрипнуть зубами, но быть взаимовежливой гораздо выгоднее.

 — Да, вода в кране такая бодрящая, — и улыбаться, обязательно улыбаться. Даже если он так и не подумал поставить меня на землю, лишая этим возможности попытаться удрать в чисто поле. Хотя, наверняка, бегает этот паразит гораздо быстрее меня. — Может, тебе тоже хочется?

 — Благодарю, я в твоей ванной утром помылся.

       Ах ты ж!

      Тихо вскрикнув от негодования, я попыталась стукнуть своего обидчика, но вовремя услышала голоса приближающихся Балина и Гэндальфа, в глазах которых всё ещё хотелось оставаться приличной скромной девушкой, а не скандалисткой, которая пытается подраться с парнем. Жаль всё-таки, что остальные гномы так быстро доехали до заправки: теперь сбежать точно не получится и придётся смириться с тем, что домой я попаду очень не скоро. Как ни крути, но нарушение трудового договора было бы лично моей провинностью, и даже Шериф тут не поможет. И совершенно не важно, при каких условиях был подписан контракт с Торином. Главное, что добровольно.





Глава 3. Нахал - совсем не значит "прекратите"!
       
— Я гляжу, вас можно поздравить? А вчера мне казалось, что свадьбу нам гулять рановато…

      Всё ещё пытаясь изобразить на лице кротость безмятежной лани и отчаянно борясь с желанием пихнуть в плечо самодовольно ухмыляющегося Кили, я во все глаза уставилась на Торина. Который не менее заинтересованно смотрел на нас. Н-да, наверное не каждый день его бесценный племянничек носит на руках хоббитянских девиц. Наверняка чаще волочится за всякими распутницами, о которых в приличном обществе и вспоминать неловко. И зовёт в кусты, чтобы показать свою шишку. Не еловую.

— Ну так фифа же эльфийских кровей, какой тут гном устоит? — совсем не вовремя встрявший Двалин тут же напомнил мне своим замечанием о том, что уж каким-каким, а приличным общество гномов никогда и нигде не считалось. — Куда это ты несёшь нашего взломщика, малец?

 — Из сортира…

 — А что, вам и там помешали? Ты только скажи, какой подлец это сделал?

 — Он! — устав от их грубого обмена любезностями, я со знанием дела ткнула пальцем в появившегося из-за угла здания заправки Фили. В конце концов, это из-за того, что он караулил под дверями туалета, мне пришлось пытаться совершить с треском провалившийся побег через окно. Вот когда они только всё успевают? Удивительно шустрый народ. И без меры наглый. Мне бы уже на земле стоять и обдумывать новый план, куда сныкаться, но нет, меня как бесценный груз держат на руках, и попробуй пикни хоть слово поперёк, и подгорный король узнает о том, что я всеми силами пытаюсь нарушить заключённый с ним контракт. А ведь меньше суток прошло, как подписала его. Ещё и Гэндальф как нарочно торопится к нам с явным намерением выяснить, что за суматоха происходит. Вот уж чего мне хочется меньше всего, так это объясняться с волшебником. Больно он проницательный. — Мне бы блинчиков…

 — Ага, и шоколадный мусс, я помню, — покрепче перехватив меня, оставив брата отшучиваться на вопросы «заинтересованной общественности», Кили широкими шагами направился в закусочную. — Тебе чай или чего покрепче?

 — Капучино с двойным молоком, — быть усаженной за пластмассовый красный столик и тем самым освобождённой от его до неприличия тесной близости просто восхитительно. Даже мысли о том, что объясняться с Гэндальфом и Торином всё же придётся, не могли испортить моего поднявшегося настроения. — И запеканку с земляникой.

 — Ты что, в ресторан попала? — усмехнувшись, гном попросил подскочившего к нам мальчишку принести сосиски и латте, а затем с ленивым интересом взглянул на меня. — Далеко собиралась?

 — В кондитерскую за десертом, так и знала, что ты девушку ничем вкусным угостить не можешь, — опустив голову, я с тоской взглянула на свои короткие, покрытые лазурно-голубым лаком ногти. Нужно было послушать совета подруг и нарастить их. Сейчас могла бы выцарапать глаза этому подлецу. И в кого он только такой привлекательный? Очень неловко себя ощущаешь, одновременно мечтая убивать и мучительно робея под натиском брутального шарма. — А ещё врал, что к моим услугам будешь.

 — Послушай, принцесса, так нечестно, — внезапная настороженность Кили буквально сквозила в каждом его слове, не говоря уж о дёрнувшемся кадыке. Вот нужно было неумело пококетничать, чтобы увидеть растерянного гнома. Забавно. — Что не так? Я тебя на руках ношу, сон берегу, комплименты делаю, чего ещё вам, эльфам, нужно?

      Ну, держите меня, святые тортики! Прям рыцарь в сияющих доспехах!

      Точно, они же с братцем именно рыцарями себя и считают. Вчера уже были недоразумения по этому поводу на моём пороге. Хорошо хоть дракона не предложили убить, чтобы доказать свою отвагу. Хотя нет. Плохо. Они же хотят, чтобы я вместо них стырила какую-то цацку у этой самой рептилии. Ну и где же хвалёная рыцарская доблесть?

 — Для полного счастья? — дождавшись его утвердительного кивка и наколов на вилку принесённую сосиску, я откусила её кончик. — Во-первых, нам, хоббитянкам, не нравится, когда к нам заявляются незваные гости, свинствуют в нашем доме, а потом чего-то от нас требуют!

 — Я не свинствовал…

 — Ага, ты совершенно без задней мысли решил, что у меня на окнах вместо занавесок висят салфетки, и логично предположил, что в них можно сморкаться и рот ими вытирать, — о том, какое нехорошее слово он написал рядом с подставкой для зонтиков, лучше промолчать, а то догадается, что я за ним подсматривала. — Во-вторых, мы, хоббитянские девы, очень деликатные создания и не переносим, когда нас хватают и лапают незнакомые мужланы гномьего происхождения. И… — заметив, как недобро сощурил глаза племянник Торина, я решила, что разумнее будет закругляться с разбором его полётов в моём личном пространстве, — что-то я не припомню ни одного комплимента. Разве что замечание про маленькую… ну… экономию на лифчиках… большую экономию… вот.

— Какие однако высоконравственные эльфочки пошли, — ухмыльнулся Кили, впечатлив меня очередной сменой своего настроения. — То в ванную к незнакомому мужчине врываются, то размер нижнего белья с ним обсуждают…

 — Мы знакомы!

 — Вот и я о том, — подмигнув, он с таким интересом уставился на то, как я ем сосиску, что она едва не встала мне поперёк горла. — Может, ты ещё и в Королевских Шалостях снимаешься?

 — Ты о чём? — сбитая с толку и донельзя огорчённая тем, что сосиски так быстро закончились, я ловко стянула одну из его тарелки. В конце-концов они наверняка позавтракали на моей кухне, а я этот праздник живота к несчастью проспала. — Какие такие шалости?

 — Королевские, — краснея, гном сглотнул, а затем придвинулся ко мне ближе. — Хочешь, я тебе мороженое куплю?

        Слизнув с сосиски майонез, я внезапно со всей отчетливостью поняла, отчего у него с таким сумасшедшим блеском горят глаза. Подлец! Вместе со своей шишкой! Неужели ни о чём другом думать не может?! Блин, куда я попала, и где мои вещи? Торин был исключительно прав, когда предупреждал о том, что мне небезопасно находиться в его отряде.

— Девушка, у вас есть места для поцелуев? — то ли наглея, то ли теряя остатки рыцарского самоконтроля, Кили придвинулся ещё ближе и, не придумав ничего лучше, начал цитировать строчки анекдота из соцсетей, который я и сама недавно читала. И улыбнулся при этом так обворожительно, что дай Эру не рухнуть счастливой ласточкой к его ногам. — А?

— Да вся, только не про твою честь!

      Подскочив из-за стола, прихватив с собой его тарелку и непочатый стакан латте, я ретировалась под «крылышко» к Гэндальфу. И чихать на громкие смешки наблюдавших за нами гномов. Похоже, волшебник — теперь единственная безопасная гавань для моей целомудренной натуры.

 — Что, Белли, жаркий принц попался? — улыбка старца была по отечески доброй, и всё же в глубине выцветших голубых глаз искрился подозрительный огонёк. — Справишься?

 — Я надеялась, что вы напомните ему о рамках цивилизованного поведения.

— Тебе бы и самой неплохо о них помнить, — покосившись на честно отвоёванные мною сосиски, Гэндальф сделал глоток чая. — Чего ещё ты боишься кроме напористых гномов?

— Стоматологов, — совершенно не потеряв аппетит от его замечания, я с удовольствием продолжила свой поздний завтрак. — А вы?

— Темноты.

 — Ещё бы, вдруг там стоматологи!

 — И балроги с Шелоб, — невесело усмехнувшись в бороду, он всё же дал весьма ценный совет. — Я не всё время буду с вами. Выбери в отряде того, кто не обидит тебя, и не отходи от него ни на шаг.

       Всё ещё мечтая попасть домой, но понимая, что не нарушу контракт Торина, я обвела взглядом балагуривших за столиками придорожной забегаловки гномов. Двалин так суров, что лучше с ним и с его родичем Балином не связываться, Бомбур в два счёта объест меня, Ойн, Глойн и Бифур явно не обрадуются роли моей компаньонки, а Торину и так хлопот кроме меня хватает. Ругаться будет так, что придётся забыть об обещанных им платьях. И несмотря на то, что в сердце что-то больно покалывало и неразумно тянулось к Кили и его безбашенному братцу, я выбрала Ори.






Глава 4. Свидетели Махала
      
      Если под словами «будет не скучно» Гэндальф подразумевал уйму острых душевных переживаний, то что ж, он не обманул меня. Только сомнительное это приключение терзаться, вспоминая каждое слово из нашего препирательства с Кили, и краснеть от стыда за произнесённые глупости. Ненавижу себя! И Кили тоже ненавижу! За то, что он такой настырный и упёртый словно стадо баранов. Эру Единый, я знаю этого наглого гнома всего сутки и уже мечтаю отлупить его крапивой или сотворить ещё чего похуже! И это я — тихая застенчивая Белли Бэггинс, которая в жизни и мухи не обидела. Не понимаю, как такое вообще возможно?

      Прижав к груди рюкзак, который был честно отвоёван у пытавшихся противиться моему решению Фили и Кили, я удобнее устроилась на переднем сидении легковушки Ори. Светло-бежевое авто было таким же скромным, как и его хозяин, и это меня вполне устраивало. Тише едешь — дальше будешь. А гонять по трассе — нет уж, увольте. Я сегодня уже накаталась на бешеных скоростях во всех смыслах этого слова. Впечатлений на три года вперёд хватит и ещё на декаду четвёртого останется.

      Вдох.

      Выдох.

      Настороженный взгляд в сторону молчаливого водителя, который был так деликатен и вежлив, что ни слова не спросил о моём взбудораженном состоянии. Просто не был против попутчицы.

      Я всё правильно делаю. Всё правильно. Гэндальф сказал, что так будет вернее всего.

      Что я тут вообще делаю?!

      И словно мало мне было собственных терзаний, тишину салона разорвала громкая мелодия телефона.

 — Да? — стараясь подавить дрожь в голосе, я снова сделала глубокий вдох. — Доброго дня, мистер Гэмджи.

 — Если он добрый, Белли, — управляющий определённо был на взводе и совершенно не собирался скрывать своего раздражения. — Знаешь, что у меня здесь происходит?

 — Нет, — отчетливо понимая, о чём сейчас пойдёт речь, я крепко зажмурилась и позволила себе мечтательную мысль о мятном чае. Всё-таки он хорошо успокаивает нервы. — Поставщики опять несвежую рыбу привезли? Может, стоит расторгнуть с ними контракт и найти других? Я слышала…

 — С рыбой всё в порядке, отличная форель, — рыкнув, перебил меня управляющий. — Я совершенно о другом. Где ты есть, и почему я уже полдня не могу дозвониться на твой домашний телефон?

 — Я?.. — никакая разумная ложь в голову не шла, неразумные мысли, к моей досаде, тоже разбежались. Даже вспаханные чёрные поля, мимо которых мы ехали, не пробудили фантазию. — Я?..

 — Именно ты! И скажи-ка мне, дорогуша, почему наши кафе сегодня битком набиты сплетничающими бездарями, которые наперебой уверяют всех, кто согласен их послушать, в том, что хозяйка пекарен «Сдоба на Бугре» укатила в свадебное путешествие с небритыми, вооружёнными до зубов дикарями! Говорят, что у тебя целый гарем мужей, и все как один гномы!

 — Свадебное путешествие? — нервно икнув, я покосилась на Ори, который отлично слышал весь наш разговор, но в силу врождённой деликатности продолжал хранить молчание. — С гномами? Откуда они в наших мирных краях?

 — Вот и я хочу знать откуда! — громко прокашлявшись, мистер Гэмджи и не подумал клюнуть на мою уловку. — Белли, не морочь мне голову, главный редактор «Удельских Вестей» лично видел ваш кортеж сегодня утром и теперь готовит колонку с сообщением о твоём бракосочетании. Как я должен это понимать, и что мне отвечать на вопросы любопытствующих? Не могу же я каждого балбеса в Мордор за пряниками посылать, у нас бизнес, который не терпит грубости с клиентами.

      Как интересно, а мои уши, значит, всё стерпят? Сговорились они все, что ли? Причём с позавчерашнего дня?

— Мистер Гэмджи, передайте сплетникам, что им должно быть очень стыдно, потому что я… — тяжело вздохнув, я припомнила, куда мы направляемся с честной компанией, которую притащил в мой дом Гэндальф. — Я… ко мне приехал давний друг и предложил сопроводить на могилу моих родителей. А гномы — это наша охрана. Вы же смотрите новости, в Пригорье сейчас очень неспокойно.

 — На могилу к родителям?.. Постой, а что это за давний друг такой сыскался? Не Радагаст Бурый, часом?

 — Нет, Гэндальф Серый…

— Гэндальф? Это тот старый плут, который обманом завладел портсигаром моего папеньки и подорвал одним из своих фейерверков мельницу? — голос мистера Гэмджи в миг превратился не то что в весенний рёв маралов, а в настоящий рык дракона. — Белли, девочка моя, немедленно возвращайся домой! Негоже добропорядочной молоденькой хоббитянке находиться в таком дурном обществе!

      Зажав пальцами динамик телефона, я нервно хихикнула, чем вызвала удивлённый взгляд обратившегося в слух Ори. Я? Добропорядочная хоббитянка? Вот только мой управляющий так и считает. Ну и подруги знают, что именно так обстоят дела. Для остального населения Хоббитона я с самого рождения была ходячим поводом для сплетен и порицания, как бы скромно себя ни вела. Вот и настал кульминационный момент — эту скандальную поездку мне точно никогда не простят. Уж сплетники расстараются, чтобы о ней во веки веков не забыли. Так что без паники, к этому всё и шло.

 — Мистер Гэмджи, вам совершенно не о чем волноваться, мои спутники очень воспитаны и вежливы, к тому же я еду с господином Ори, а это порядочный и интеллигентный гном. Он обязательно проследит за тем, чтобы всё прошло в высшей степени благополучно.

— Господин Ори? — резко поперхнувшись то ли воздухом, то ли каким-то напитком, мой управляющий перешёл с наполненного праведным гневом крика на свистящий шёпот. — Это не тот ли проповедник, секту которого власти поставили вне закона?

 — Что за секта? — нервно икнув, я внезапно тоже перешла на шёпот.

 — Свидетели Махала, кажется, или Ауле… я точно не помню. Да какая к ослам разница?! Я немедленно выезжаю за тобой! Где ты?

 — Ой! Кажется связь пропадает… я ничего не слышу… Мистер Гэмджи, я вам позже перезвоню.

       Стоило сработать отбою, как экран телефона погас, а мы с Ори во все глаза уставились друг на друга.

      И целых десять секунд не могли подобрать ни слова, чтобы облечь свои мысли в слова.

 — В Минас-Тирите опять что-то напутали, — кашлянув, наконец негромко произнёс гном. — Наш орден вовсе не секта, и никто не обвинял его в мошеннических действиях.

 — Мистер Гэмджи ничего не говорил о мошенничестве, — оставаться спокойной и мягкой с каждой минутой становилось всё труднее. Видит Эру, жизнь меня к такому не готовила. — Скажи, а вы все в… состоите в этом… ордене?

 — Нет. Только я и мои последователи в сети.

       Не успела я спросить название сайта, на который в жизни ни за что не зайду, как Ори наградил меня неожиданно лучистым тёплым взглядом.

 — Скажи, ты веришь в Единого?

      Стоит ли говорить о том, что уже через несколько минут я совершенно сконфуженная добровольно сидела на заднем сидении джипа Фили и Кили, не смея поднять глаз на посмеивающихся племянников Торина. Форменный кошмар! Похоже, оба заранее знали, что так всё и будет!





Глава 5. Как возлюбить ближнего своего, если она сопротивляется?
       
      Всё-таки по жизни я была скорее оптимисткой, чем скандалисткой, поэтом вволю нагоревавшись о загубленой репутации, в целом и о катастрофическом происходящем, в частности, уже через час принялась любоваться проносившимися за окном автомобиля вспаханными полями и весьма живописными перелесками. Кажется, между стволов цветущей дикой вишни даже удалось рассмотреть резвящихся зайчат, но мне, если честно, и двух братцев-кроликов в салоне джипа хватало выше крыши.

 — Я смотрю, Ори сумел произвести на тебя неизгладимое впечатление своим ораторским искусством? — в очередной раз попытался растормошить моё впавшее в анабиоз существо Кили. Не дождавшись ответа или взгляда, он отвернулся к Фили. — Ну хоть ты мне подскажи, как возлюбить ближнего своего, если она сопротивляется?

 — Может, для начала спросить её согласия? — оторвавшись от созерцания становившихся всё более густыми дубовых перелесков, я с надеждой взглянула на пылкого гнома. Вдруг в нём всё-таки проснётся совесть? Или, на худой конец, капля воспитанности? Вряд ли, конечно. Судя по всему, у него отродясь не имелось ни того, ни другого. — Оно вообще имеет для тебя значение?

 — Для него? С чего бы вдруг? — подозрительно громко откашлявшись, а скорее, подавившись смешком, старший племянник Торина резко затормозил, пропуская неспешно пересекавшего трассу ежа. — Вообще, конечно, такими вещами ночью занимаются.

 — Это какими? — тут же заинтересовался Кили, пока я, вскинувшись от возмущения, пыталась подобрать подходящие слова для достойного ответа на подобное заявление.

 — Которыми ты нашу малышку с самого утра запугиваешь, — косо зыркнув на просигналившего нам Двалина, Фили и не подумал прибавить газу, пока нерасторопный ёж не добрался до обочины. — Я бы на её месте уже наладил тебя в одиночное эротическое путешествие.

 — А что, так можно было? — округлив глаза от удивления, я не могла поверить своим ушам. Неужто он и впрямь меня защищает? Мне казалось, они заодно. — В один конец?

 — Размечталась. Согласен только на тур туда и обратно, — хмыкнул Кили, послав мне такой томительно-мёдовый взгляд, что в животе невольно скрутило от волнения, а щёки залились предательским румянцем. — И только в твоём обществе.

 — Ладно, можешь оставаться здесь, — смекнуть, куда он клонит, было не сложно, но ответить любезностью на любезность духа не хватило. Гораздо легче было трусливо потупиться и, нашарив рукой телефон, убраться восвояси — на свою страничку в соцсети.

 — Спасибо, моя прекрасная леди! Век не забуду твоей доброты!

      Какой же у него бархатный… Тьфу ты, нелёгкая!.. наглый голос!

      Еда заткнув уши наушниками и порадовавшись тому, как хорошо ловит интернет, я уже снова готова была взвыть от досады. Племянники Торина вездесущи! Орки принесли их даже на мою скромную страничку. И если старший прекрасный принц просто послал заявку в друзья, то младший, похоже, не спал всю ночь и половину утра. Иначе когда он успел отлайкать все мои фото и прокомментировать нелёгким словом добрую часть постов? Окончательно же меня добили сообщения от Глои и Сетти. Оказывается, мои подруги уже были в курсе появления у меня гарема и теперь им не терпелось услышать объяснения насчёт происходящего и узнать, что из услышанных сплетен правда, а что выдумка.

      Повторив обеим приятельницам ту же байку про поездку на могилу родителей и нанятый отряд охраны, которую ранее озвучила мистеру Гэмджи, я едва не подпрыгнула на сидении от громкого звука пришедшего сообщения. Смешок Кили тут же подсказал, от кого оно, и как он доволен моей реакцией.

         "— Готовься, сегодня после ужина я исполню все твои желания."

      Твои-ж, дуриновы отпрыски! Ну что за жизнь?! И почему мне раньше не пришло в голову ограничить круг тех, кто может писать в личку? Теперь уже поздно и неловко это делать…

        "— Угостишь трюфелем и сольёшься с закатом?"

       "— Любишь сразу переходить к десерту? Одобряю!"

       "— Грибы ллюблю! И жаренное мясо!"

       "— Замётано."

       С опаской выглянув из-за экрана телефона, я встретилась взглядом с Кили, который бесцеремонно пялился на меня в зеркало заднего вида. Ну что за несносный гном?! Похоже, ему доставляет неслыханное удовольствие доводить меня до кипения!

      И как быть в подобной ситуации? Честно говоря, я об этом не имела никакого, даже самого отдалённого представления. Всё потому, что он был первым, кто проявил такой живой и пылкий интерес к моей скромной персоне. Это пугало, смущало, заставляло краснеть до корней волос, а вкупе с лучистым смешливым взглядом этого красавчика ещё и будило предательскую дрожь в животе и коленках.

      Точно!

      Он просто смеётся надо мной, а я ведусь, как последняя наивная идиотка!

      Была бы во мне хоть капля красы и привлекательности, то, учитывая моё баснословное состояние, размещённое в трёх банках Удела, у меня бы давно появился хоть один самый запропащий ухажёр. И даже не посмотрел бы на моё скандальное происхождение. А так получается, что только заезжий гном и позарился. Кошмар какой! Может, это всё ещё и на спор, как в том ужасном сериале, который прошлым летом, охая и причитая, смотрели все ширские кумушки?

      Тяжело вздохнув, злясь на захлестнувшее душу разочарование, я отвела взгляд и вновь принялась изучать живописный пейзаж за окнами автомобиля. В конце концов, хватит жалеть себя и печалиться о несостоявшемся кавалере, а точнее, злостном шутнике. Всё-таки у меня начинается первое в жизни путешествие, и это гораздо познавательнее, чем глупый флирт. Но, к сожалению, не так интересно.

      Берёзы. Берёзы в брызгах нежной молодой листвы и буйно цветущие дикие тюльпаны — именно они, в конце концов, заставили меня отвлечься от мрачных мыслей, расслабиться и удобнее устроиться на кожаном сидении. Все времена года прекрасны по-своему, но весна, она полнится особо трогательной нежностью, капелями в начале и самыми чистыми росами в конце. Весной мир дурманит радостью и неизречённой любовью, которая заставляет отступать мои горькие отчаяние и одиночество на задний план. Весной хочется творить. И конечно, трудный путь лучше начинать весной. Просто пусть это будет хорошей приметой.

        "— Солнышко?"

       Мне едва удалось сдержать рванувшее сердце, таким ласковым было это обращение.

        "— Ты плачешь?"

       "— Я хочу жить, — сморгнув непрошеные слёзы, я подивилась внимательности Кили, — а вы везёте меня на съедение к дракону."

       "— Ни один волос не упадёт с твоей головы, пока я жив."

       "— Он и тебя съест."

      Отложив телефон на приборную панель, он всем корпусом развернулся ко мне, буравя таким непривычно тяжёлым взглядом, что засосало под ложечкой.

 — Ну и что ты предлагаешь? Хочешь развернуть назад?

 — Хочу шоколадку, — сумев не стушеваться и выдержать его праведное негодование, я вдруг поняла, что ужасно хочу есть. — Вы так много планов на меня возлагаете, может хотя бы кормить будете почаще?

 — Мы же только час как…

 — Я куплю вам обоим по торту, если прекратите отвлекать меня от дороги и дадите спокойно добраться до отеля, — перебивая брата, вмешался Фили, и только тут до меня дошло, что, пытаясь следить за нашим полу-виртуальным общением, он даже сбросил скорость на минимум, и теперь джип находился в самом хвосте гномьего каравана. — Идёт?

 — Торт и жареную картошку с грибами!

       Да, я жадина!

      А что, гномы думали, что только им присуще это меркантильное чувство? Вот уж дудки!





Глава 6. Обжигаться
      
      В том, какая я жадная до грибов барышня, братья успели убедиться ещё до того, как с закатными лучами солнца мы прибыли в Пригорье. А незачем было, желая опередить остальных, пытаться сократить путь через тополиный тракт. Там, на древесных стволах, растут такие мясистые сочные вёшенки, что это вам не чета тепличным, которые продают в универмагах и на ярмарках.

      Едва ли не кубарем вывалившись из резко затормозившего от моих действий джипа, имея на вооружении лишь маникюрные ножницы и пластиковый пакет, я тут же приступила к их сбору. И даже ухом не повела на всю цветистую гномью брань пока не добыла столько любимого лакомства сколько могла унести.

 — Ты действительно собираешься всё это съесть? — с сомнением поинтересовался едва не сорвавший от ругани голос Кили, обозревая мою богатую добычу. — Сегодня?

      Нет, а как они хотели, целый день морить голодом добропорядочную хоббитянку?

      Естественно, после стольких часов езды у меня в животе творится такой переворот, что, кажется, там целый фаршированный яблоками гусь поместится. И ещё останется место для парочки круассанов с клубничным джемом. Вру. Парочки определённо будет мало. Но мне же торт обещан, а это уже кое-что.

 — Сначала пожарю, — нежно огладив туго набитый грибами пакет, я смерила выжидательным взглядом донельзя возмущённых гномов. — Кто-то обещал исполнить все мои желания. Так вот, я хочу печку, сковородку, лук и сметану.

 — Желания нашей взломщицы — это по твоей части, — пихнув растерявшегося брата в плечо, Фили снова устроился за рулём. — И не смотри так, словно у меня балроговы рога на голове выросли.

 — Ты влез в нашу переписку!

 — В большой семье клювом не щёлкают.

      Не знаю, кто из них на самом деле куда влез, или кто-то что-то просто проворонил, но слушать громкую перепалку, когда вдохновляющие фантазию эпитеты касались не меня, было весьма интересно. Стараясь запомнить все виртуозные обороты речи, я даже не заметила, как мы въехали в гостиничный двор, и была весьма благодарна господину Свербигузу за проявленное понимание и выделенный в моё пользование номер с кухней. Наверняка, прежде у него уже гостили хоббиты, поэтому он и знает, как мы любим посидеть у камелька с кружкой какао и самолично приготовить для себя что-нибудь эдакое.

      Правда, на эдакое сил откровенно не хватало. Чувствовала я себя совершенно никакой, а точнее, не такой, как вчера.

      Когда под влиянием какого-то безумного порыва подписала торинов контракт.

      И обозначила себе тем самым смертный приговор.

      С чего, скажите на милость, Гэндальф взял, что дракон мною побрезгует, раз я пахну не так, как все знакомые ему представители нашей многонациональной Арды? Вдруг он, напротив, решит, что я редчайший деликатес, и вознамерится непременно попробовать на вкус?

      Вот в какую сторону и с какой скоростью мне тогда тикать?

      Между прочим, я девушка неспортивная от слова совсем.

      Хотя кого это волнует?

      Скрывшись от шумной ватаги гномов, которые под предводительством мага и бригадира, то бишь Торина, уже планировали знатную попойку в баре отеля, я направилась на поиски кухни. Ведь где, как не в этой святая святых всех любителей хорошо перекусить на сон грядущий, можно раздобыть лук и сметану с маслом, если в магазин идти нет никакого желания? Правильно — либо там, либо грабить кладовые. А их тоже ещё найти нужно. Благо, мне этого делать не пришлось — добродушная румяная повариха снабдила меня всем необходимым и даже подарила флакончик с харадскими приправами. У нас, в Шире, я о них только слышала. Вот что значит, все дороги стекаются в Пригорье — тут, наверное, не только пряные диковинки сыскать можно. Однако самое диковинное, чего мне сейчас хотелось — это тишины и покоя. Хотя бы на час. Нет, желательно на всю ночь и подальше от кареглазого красавчика, воспоминания о шутках которого до сих пор заставляют алеть щёки.

      Восхитившись уютным убранством, белыми занавесками и голубыми накидками на диванчиках номера, я принялась распаковывать свои нехитрые пожитки. Из головы всё не шли мысли о том, что прежде иногда мне мечталось хоть о крошечном однодневном путешествии, а в итоге провела в дороге целый день и ничего не запомнила кроме сосисок, ежа, берёз и диких тюльпанов. Разве так себя ведут благоразумные и исключительно благовоспитанные девушки? Стоило, наверное, начать писать дорожные заметки и фиксировать на фото самые красивые пейзажи, но вместо этого я сосредоточила всё своё внимание на Кили. Что, разумеется, совершенно недопустимо. Моя репутация и так висит не то что на волоске, на паутинке, но мне, похоже, этого достижения мало. Позарез нужно окончательно опозориться. Чтобы самой себе в зеркале в глаза было стыдно смотреть. Ведь и лосю понятно, что младший племянник Торина просто хочет позабавиться над наивной простушкой, а я, как самая последняя влюблённая идиотка, не могу выбросить из головы его шальной взгляд. Если бы он только знал, как преуспел в своих начинаниях…

      Впрочем, никакая я не влюблённая. Скорее, просто озадаченная и заинтригованная. Ведь интересно же, как оно в жизни бывает — когда любовь и ухаживания. Только нет на самом деле никакой любви. В наличии только до безобразия одинокая хоббитянка и возмутительно наглый гном. Хороша парочка — нечего сказать! Ладно, мы и не парочка вовсе. Так, попутчики по дороге в один конец. К дракону на ужин. Или на завтрак. Это как и кому повезёт.

      Тихо чертыхаясь и ещё больше злясь на так неудачно складывающиеся жизненные обстоятельства, я приняла душ, облачилась в мягкий банный халат и поспешила на кухню. Есть хотелось уже так, что, казалось, в животе поселилась стая диких кошек и немилосердно терзает когтями желудок.

      По одному из центральных каналов показывали тест-драйв новых внедорожников роханской сборки, и это увлекло настолько, что подрумянившиеся грибочки хотелось есть прямо со сковородки, устроившись рядом на столешнице буфета. Вкусно невероятно! И специи просто чудо как хороши! А вот пришедшая от Кили эсэмэска… Святые тортики, да что о себе возомнил этот оголтелый ловелас?

       "— Вечера, Солнышко! Давай сразу перейдем к той стадии, где у тебя пропал ко мне интерес, а я попытаюсь выяснить, в чем дело?"

      Едва не подавившись обжигающе-горячей вёшенкой, закипая от гнева, я раз за разом перечитывала напыщенную фразу пока не смогла придумать самый подходящий ответ. Во всяком случае, мне он таким казался:

       "— Любовь — это когда в его объятиях уютнее, чем в алкогольном отделе супермаркета."

      Вот! А то возомнил о себе невесть что!

      Интерес у меня к нему, видите ли! Размечтался! Много чести будет! Интерес у меня только к обещанному Фили торту. Вот наверняка упьётся сейчас вместе с остальными в баре и забудет мне его заказать. Ничего, я не гордая, утром напомню о том, что врать нехорошо. А сейчас мне вполне хватает грибов со сметанкой. Ещё бы кино хорошее найти, чтобы хоть на пару часов забыть о том бедламе, в который по прихоти Гэндальфа превратилась моя жизнь.

      Не успела я устроиться перед плазмой в гостиной и взяться за пульт, как раздался… Нет, не стук и не звонок. Просто, открываясь, щёлкнул дверной замок.

 — Вот ты где! — с явным облегчением буркнул мой ужас, летящий на крыльях ночи, бесцеремонно вваливаясь в номер. — Я уж подумал, что ты и впрямь в алкомаркет отправилась!

 — Тогда почему ищешь здесь, а не там? — забравшись на диван с ногами, пытаясь не выругаться цветистее Двалина, я спешно поправила разъехавшиеся на коленях полы халата. — И вообще, кто из нас взломщик? Ты или я?

 — Ты, разумеется, — не совсем изящно закрыв ногой дверь, Кили прошествовал к одному из кресел. — Я всего лишь твой почётный телохранитель.

      Н-да, и души губитель в одном флаконе…

 — Как видишь, со мной всё отлично, — отвернувшись, чтобы не видеть нахальных искр в его почти по-девичьи красивых глазах, тихо закипая от гнева, я взялась за пульт. — Так что можешь идти туда, откуда пришёл, и продолжать вашу попойку.

 — Не-а, мне и здесь хорошо, — подцепив моей же вилкой мой гриб из поставленной на тумбочку тарелки, он отправил его в рот и с интересом взглянул на засветившийся экран. — Ты это до моего прихода смотрела?

 — Что — это? — пулей метнувшись на кухню за новой порцией горячих вёшенок и вилкой, лишь по возвращении я удосужилась посмотреть на то, что его так впечатлило. И едва не грохнулась в обморок, погребённая своей же попранной скромностью. — Что это?! Ты… Ты… Извращенец!!!

 — Вообще-то это ты тут «Королевские Шалости» смотришь, а вовсе не я, — издевательски громко хмыкнув, Кили кивнул на экран плазмы, где в прекрасном цветущем саду белокурый длинноухий мужчина стягивал джинсы с томно постанывающей рыжей эльфийки. Точно. Они оба эльфы! — Неужели я тебя так впечатлил, что ты решила заняться просмотром канала для взрослых на сон грядущий?

 — Ты… — засунув в рот гриб, я беззвучно сползла по стеночке и, усевшись на пол, принялась поспешно жевать. Хотелось провалиться сквозь землю, сбежать на другой конец галактики или, на худой конец, почить от затопившего душу стыда, но глаза всё равно невозможно было отвести от почти обнажённой сплетающейся в объятиях парочки. — Какой…

      Нет. Я не знала слов. И не знала, куда себя девать от внимательного взгляда гнома. Это было ужасно. Невыносимо.

— О, Махал! Белли! — подорвавшись с кресла, Кили отключил плазму и, запустив пульт в дальний угол, опустился передо мной на корточки. — Солнышко моё… Солнышко, ты что и впрямь раньше ничего подобного не смотрела?

 — Нет… — испуганно икнув под его напряжённым взглядом, я отправила в рот ещё одну вёшенку. — Что? Что это за безобразие?

 — Ну, какое безобразие? — отобрав тарелку с грибами, он поднял меня на ноги и потянул к стойке бара. — Всего лишь парочка молодожёнов резвится на лугу. Сериал такой. Я думал, ты знаешь: он широко известен… в определённых кругах…

 — Широко известен? Вот это смотрят? — шок после увиденного всё не проходил, и от смущения хотелось прятать глаза, смотреть на что угодно, только не на откупоривающего бутылку виски гнома. — Это ведь эльфы были? Говорят, они очень воспитаны и высокодуховны.

 — Точно. Особенно Мирквудские, — налив янтарную жидкость в два хрустальных стакана, Кили сунул один из них мне в руки. — Именно они съёмками этого сериала и занимаются.

 — Я не пью, — противореча своим же словам, я сделала маленький глоток одуряюще пахнущего, обжёгшего горло напитка. Совсем неплохо. Кажется, пальцы дрожать перестают. — Порядочные хоббитянки никогда не пьют. Это дурной тон.

 — Только если не закусывать, — и отчего его глаза смеются и печалятся одновременно?

      Уже через минуту мы устроились на кухне с нашими грибами и виски. И хотя я побаивалась гнома, оставаться в его компании после увиденного было гораздо спокойнее, чем оказаться наедине со своими взбудораженными мыслями и окончательно попранной девичьей скромностью. К тому же, он прекратил свои глупые шутки и был на удивление вежлив и обходителен. Даже клубничный десерт в номер заказал, что вконец растопило моё захмелевшее сердце.

 — А сегодня утром, — отправив в рот ложку сладкого крема, я украдкой взглянула на потягивающего спиртное Кили. Может, на него покой внезапно и напал, меня же, напротив, тянуло за язык что-то совершенно вредное и возмутительное. — Ты хотел того же, что и в этом сериале? Да?

 — Неважно, чего я хотел, — отставив стакан, племянник Торина тяжело вздохнул и поднялся из-за стола. — Между нами это точно невозможно.

 — Это потому, что я полукровка? — от непонятного огорчения, хотя нужно было непременно радоваться его словам и тому, что не высмеял за откровенность, мне так и не удалось вовремя замолчать. — Говорят, что гномы более всего на свете ненавидят эльфов. Наверное, я кажусь тебе совершенно безобразной?

 — Солнышко, да я в жизни не видел девчонки слаще тебя, — наклонившись, Кили приблизился почти вплотную и на мгновение зарылся носом в мои влажные после купания волосы. — Просто я не подхожу тебе.

 — Почему?

 — Есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Ложись спать.

       Он ушёл так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Только замерла, как натянутая струна, от нежного мужского прикосновения и странных слов.

      Вот и нет у меня кавалера. А утром казалось, что появился.

      Как же это оказывается больно — обжигаться.





Глава 7. Я ни на что не претендую, мне просто любопытно
      
      Утро начинается не с кофе.

      Нет.

      Оно начинается с тех же мыслей, что не давали покоя накануне вечером.

      Единственное, что мне удалось — так это хорошо поспать. И то только благодаря выпитому бокалу крепкого алкоголя. Утром же, едва разлепив веки, я оказалась в ванной и долго вертелась перед зеркалом, пытаясь понять, что такое вчера нашло на Кили. Почему он два дня вёл себя так нагло и вызывающе, что хотелось вопить и выцарапать его смеющиеся карие глаза, а потом вдруг неожиданно превратился в примерного пай-мальчика? Если дело не в его неприязни к эльфам и полукровкам, то тогда в чём? Неужели я так сильно разочаровала его своим смущением при виде того странного эльфийского сериала про молодожёнов? Да, я девушка несовременная и, возможно, слишком скованная и застенчивая, но неужели это так плохо? Что же мне теперь кидаться во все тяжкие, чтобы ему угодить?

      Бред.

       Обойдётся.

      И всё же по совершенно непонятной причине мне безумно хотелось нравиться этому невыносимому гному.

      Только как добиться желаемого, я не знала. Потому что раньше у меня такого желания никогда не возникало.

      Может ему не нравится мой маленький рост? Или острые уши? Ах, да — он, кажется, очень нелестно высказался о моём слишком скромном размере груди. Но тут уж ничего не поделаешь — даже ради подгорного принца я не пойду на такие радикальные меры как силиконовые имплантанты. В остальном, надеюсь, в интернете для меня найдётся хотя бы пара подходящих советов.

      Именно пара самых часто упоминаемых там и была: посоветоваться с подругами или посетить салон красоты и оплатить услуги соответствующего специалиста.

      Первый вариант мне точно не подходил. Страшно представить, что будет с Глоей или Сетти, если я позвоню им в восемь утра и спрошу, как бы эдак себя преподнести, чтобы понравиться парню? Они же, чего доброго, придут в такое неописуемое изумление, что отправятся за мной вдогонку. Прямиком в Пригорье. И как я тогда буду объяснять, что собралась строить глазки гному? Нет, так не годится. Второй вариант легче и проще. Только может лучше сразу пойти в модный бутик? Мне ведь Торин обещал только платья покупать. На услуги визажистов и косметологов он вряд ли раскошелится. А с чего бы это мне за свой счёт оплачивать средства для налаживания нежных связей с его племянником? Я, конечно, не скряга, но меня и так не по доброй воле втянули в эту дурацкую экспедицию, так что пусть хоть капризы кое-какие выполняют.

      Улизнуть из Гарцующего Пони оказалось не так уж и сложно — в такую рань постояльцы ещё отлёживались после устроенной гномами давеча пирушки, да и обслуживающий персонал, похоже, не многим от них отставал. Может, вместе и куролесили. Не знаю. Гораздо сложнее оказалось сориентироваться в незнакомом городе и найти искомые магазины. Знание Пригорья по сериалам и изучение электронной карты не отменяли моего топографического кретинизма.

      Святые тортики, что я буду делать в огромной горе с живым драконом если за пятнадцать минут умудрилась заблудиться в трёх соснах?

      Ладно, надеюсь что он давно издох…

      По причине несварения желудка из-за сожранных гномов…

      Это ж какая тогда вонища стоит в святейшей обители Свидетелей Махала?

      Или центр их паломничества всё же в Мории?

      Один Ори знает, но мне всё равно не туда.

       Потому что я пока не цацки, а красивое платье хочу.

      Пока.

      Хватило же фантазии уложить в рюкзак одни майки и джинсы. Разве в них очаруешь принца?

       Вот так я и заявила, вломившись в один из местных бутиков и разбудив его хозяина и диванно-модного-эксперта-на-полставки-в-одном флаконе — хочу очаровать принца! И купить для этой цели наряд за деньги короля. Не зря же мне вчера Торин, скрепя сердце и грозно хмурясь, выделил карточку для личных расходов. Надеюсь, он хорошо знаком с неугомонностью женской натуры, чтобы понимать — об экономии не может быть и речи. А если нет, то пусть сей же час везёт меня домой — я не собираюсь выполнять за него грязную работу в борцовке и жилетке, как Двалин. Чтоб ему орки пятки подпалили за те непотребные речи, которые он вел на моей кухне пару вечеров назад.

 — Скажите, мисс… — сонно моргнув, не в меру конопатый мужчина провёл меня к манекенам и вешалкам со своими лучшими нарядами. Отдых, конечно, по расписанию, но, похоже, он был рад и столь ранним клиентам, как я. В отличии от владельцев трёх других бутиков, которые в весьма невежливой форме предложили мне зайти к ним после одиннадцати утра. — С какими целями вы хотите столь срочно впечатлить своего… молодого человека?

      Если бы он был мой…

      Впрочем, я ни в коем случае не претендую, меня просто терзает смутное любопытство, и не более того.

 — Ну… — борясь со смущением, я не могла отвести взгляд от огненно-красной туники с такими откровенными вырезами, что бельё к ней, похоже, нужно выбирать с особой тщательностью. — Чтобы он потерял покой, аппетит и сон.

— Аппетит-то его вам чем помешал? — возмутился продавец, ненавязчиво указывая взглядом на микроскопическое синее платье, которое и самой миниатюрной хоббитянке вроде меня, пожалуй, будет мало. Нет, ну в самом деле — вздумай случайно наклониться, и исподнее будет видно всем желающим на него посмотреть! — Есть ваш мужчина должен обязательно хорошо и желательно побольше мяса и орехов. Иначе вам с него не будет никакого проку.

       Да что он всё заладил: мой мужчина да мой мужчина?! Отродясь у меня не было своего мужчины! И кормить я никого не собираюсь. Те мужчины, с которыми я отправилась на… «экскурсию» к Одинокой Горе и, дай Единый, обратно, сами мне со вчерашнего дня торт задолжали! Это при том, что схарчили в моих кладовых всё подчистую! Кормить их после этого? Вот уж дудки! Хари треснут. По диагонали. Разве что Торина чем вкусным угостить можно, но платье-то выбирается не про его честь.

 — А вот это в горошек? — засмущавшись своих недобрых мыслей, я указала на лёгкий ситцевый наряд. — В нём можно произвести неизгладимое впечатление на мужчину?

 — В этом сарафане? Вряд ли. Я его для тётушки Амелии привёз. Она, знаете ли, закостенелая старая дева и предпочитает консервативный стиль. Вам же в самый раз подойдёт вот этот миленький костюмчик.

       Определённо, моей скромности был нанесён сокрушительный удар — две полосочки полупрозрачной ткани — ультрамодные топ и шортики?! Упасите святые тортики и маринованные грибочки такое надеть! У меня пижамки и те поприличнее будут. Уж лучше я буду, как та старая дева, и выберу наряд попроще. Например, свободное платьице с чудесным кружевом и лентой под грудью очень мило смотрится. Как детское? Ну хорошо, тогда вот эта жёлтая блуза с рюшечками и стильные брючки.

 — Барышня, вы охмурить своего парня собрались или напугать?! — не выдержал хозяин модного бутика, когда через час просмотра его товаров я всё ещё настаивала на чём-то не слишком броском и вызывающем. — Если вы вздумали нарядиться на свидание в эти бриджи и рубашку, то, клянусь своими усами, он от вас сбежит, только пятки засверкают! Я, конечно, понимаю, что вы, хоббиты, народ весьма старомодных взглядов, но нельзя же быть такой наивной!

 — Но… вы же предлагаете!..

 — Это раньше я предлагал, а теперь категорически настаиваю!

       Наверное, он и впрямь был непревзойдённым знатоком своего дела, потому что, не слушая больше моих испуганных возражений, заставил облачиться в пену цвета топлёного молока, которая являлась восхитительно-нежным и возмутительно-коротким платьем. Удивительно женственным и неслыханно дорогим. Плюс к этому ещё и туфельки на таком высоком каблуке, что от страха упасть кружилась голова, и было откровенно не до того, устроит подгорный король скандал за растраты или просто как-то недобро обзовёт меня.

 — Благодарю… — взглянув в зеркало, я внутренне содрогнулась от откровенности наряда и, расплатившись, поспешила к выходу. Пока не передумала в подобном одеянии выходить на улицу, честное слово. — Огромное спасибо!

   — Удачной ночи, мисс.

       О ночи он, тут бы день пережить!

      Щурясь от льющихся, казалось, с самых крыш солнечных лучей, я пыталась вспомнить, как попала в эту часть города… и не могла. Улицы были извилистыми и незнакомыми, дома непривычно высокими — в два, три, а то и четыре этажа, дороги слишком оживлёнными. Кто только придумал каблуки? Не иначе, как самые изощренные садисты. С пропиской в Мордоре. Каждый шаг давался с трудом, а если ещё начинал сигналить из автомобиля какой-нибудь турист, то и вовсе хотелось схватиться за стеночку, чтобы не упасть. И чего это им всем вздумалось предлагать подвезти меня до ближайшего отеля? Что, я сама не дойду, что ли? Подумаешь, какие вежливые нашлись. У меня своих тринадцать сопровождающих имеются. И Гэндальф в придачу. Где их только орки носят?

       Судя по раздавшейся мелодии звонка, их интересовал тот же вопрос. Точнее, где носит меня.

 — Да? — споткнувшись об очередной камешек, я покрепче прижала телефон к уху и проводила взглядом пожилого велосипедиста. — Алло!

 — Где ты есть? — голос Кили был таким недовольным и громким, словно он шёл прямо у меня из-за спины. — Белли, ты меня слышишь?

      Ещё бы не слышать!

      Особенно раздавшуюся на заднем фоне ругань Двалина.

      Будет так меня честить — вообще не решусь к ним возвращаться.

      Сбегу домой на ближайшем автобусе или вызову такси!

      Точно! Как мне это раньше в голову не пришло?

      И дёрнула же нелёгкая искать красивое платье вместо того, чтобы бежать на пригородный вокзал.

 — Белли? — тон Кили стал ещё более настойчивым и нетерпеливым. — Где ты?

 — В Мордоре, — с облегчением опустившись на скамейку возле тенистого палисадника, я полной грудью вдохнула аромат цветущей груши. — Ищу вашу скотину.

 — Кого?

 — Ну, того козла, который вас пьяных обокрал.

 — Адрес? — похоже, племянник Торина заподозрил что-то неладное. Наверное, решил, что я сама пьяна или того хуже. А мне кажется, просто голову с непривычки напекло. Нужно было шляпу вместо платья покупать. — Милая, можешь мне его назвать?

 — Откуда я знаю, где вы тогда жили? Главное, ты мне скажи, я его должна сама разбудить, или вы мне всё-таки поможете?

 — Зачем?

 — Ну, он же голодный, покормить нужно. Я, кстати, тоже есть хочу.

 — Назови адрес, и я привезу тебе пиццу с колой.

      Вот это уже звучало заманчиво. Оглянувшись, я заметила на стене дома табличку с названием улицы и озвучила гному место своего пребывания.

      Ждать пришлось на удивление недолго. Либо они с Фили не в первый раз были в Пригорье, либо так хорошо пользовались навигатором и картами. Поднявшись со скамейки, я продефилировала к ставшему уже почти родным джипу самой модельной походкой, на которую только была способна в данный момент. Даже ни разу не споткнулась. За что была вознаграждена доброй дюжиной бранных слов и обещанной пиццей. Воистину, племянники Торина невыносимые личности.

 — На кого ты похожа? — напустив на себя грозный вид, поинтересовался Кили, пока его брат вёз нас обратно в Гарцующего Пони, где на заднем дворе выстраивался отбывающий караван

 — На мечту всей твоей жизни, — сама от себя не ожидала такой вольности, это всё платье виновато. Определённо, красивые наряды портят даже самых благовоспитанных девушек. — Тебе ведь нравится?

 — Вчера в халате было лучше.

       Вот тут под смех развеселившегося от нашей перепалки Фили я и подавилась своей пиццей. Эрушка милосердный, ну и в каких нарядах прикажешь мне ходить, чтобы не потерять кавалера?

      Я на него не претендую, мне просто любопытно.






Глава 8. Земная Луна

      
— Ничем ему не угодишь!.., — буркнула я, стоя в вестибюле Гарцующего Пони и рассматривая своё отражение в высоком зеркале. Платье, о котором можно было только мечтать, плавно облегало фигуру и струилось волнами до середины бедра, плечи узкие, ноги стройные, туфельки такие красивые, что хоть сама себе завидуй, а ему, оказывается, гостиничный халат больше глянулся. Хам! — Ну и к оркам. Не очень-то и хотелось.

      В самом деле возмутительно. Что он о себе возомнил? Подумаешь, принц нашёлся. Да у моих ног сотня таких будет, как только обворую дракона и прославлюсь этим на всю Арду. Только что я с этой сотней буду делать? И главное — как объяснить Смаугу, что он просто обязан меня бояться и непременно издохнуть по моему хотению? Нужно у Гэндальфа спросить — это же он решил, что я способна на неслыханные подвиги вроде участия в экспедиции гномов и запугивания гигантской ящерицы. Вдруг у него есть какие-то основания, чтобы быть столь высокого мнения о моей скромной персоне? Может, моя прабабка не просто с каким-то эльфом любовь крутила, а, например, с одним из феанорингов? Вот волшебник и ждёт от меня великих и пламенных геройств?

      В конце концов, я жгуче-рыжая.

      Впрочем, как и большинство хоббитов.

      Вспомнив о похождениях прабабки, которые тёмной тенью лежали на моих сомнительной родословной и репутации, я приуныла. Похоже, кровь в моём роду и впрямь поганая, хуже некуда. Она с эльфом роман крутила, мне платье приспичило купить, чтобы гному понравиться… Разве это дело? Разве так себя ведут порядочные хоббитянки? И разве неправы были ненавистные моему сердцу удельские кумушки, которые любили посудачить о том, что эта тихоня Белли Бэггинс ещё всем покажет ой-ёй-ёй?!

      Нет, нужно срочно брать себя в руки! Прекращать глазеть на Кили и, наконец, заняться своими прямыми обязанностями, чёрным по белому обозначенными в контракте Торина. Я, в конце концов, взломщик, а не невеста на выданье.

 — Что здесь происходит?!

      От громкого окрика так и заложило уши, и, неловко подпрыгнув на каблуках, я обернулась к своему, не иначе как подкравшемуся, работодателю. Бледному, свирепому и пылающему праведным гневом.

 — Может объяснишь мне, что учудил мой племянник, и почему ты с утра решила купить свадебный наряд? — затянувшись сигаретой, Торин обдал меня облаком табачного дыма и, прищурившись, осмотрел злополучное платье. — Что за молодежь пошла? Я, конечно, сразу заподозрил, что добром твоё пребывание в отряде не закончится, но чтобы так быстро?! Это что за чесотка на вас двоих напала?

 — Вот у него и спрашивайте! — побагровев от столь гнусных обвинений, я почувствовала, как к щекам приливает кровь. — И это не свадебное платье, а прогулочное!

 — Что? — ещё более пристально оглядев мой чуть более длинный, чем по самое не могу, подол, подгорный король хмыкнул и снова глубоко затянулся. Надо же — одним махом сигарету почти до фильтра скурил. Лёгкие, наверное, чугунные. — Хочешь сказать, что собираешься каждый день в подобном перед парнями форсить? Слушай, мы на серьёзное предприятие отправляемся, а не на шоу Любовь зла — трахнешь и козла…

 — Какое… — от потрясения мой голос сел до едва слышного шёпота и никак не хотел возвращаться к прежнему диапазону — шоу?..

 — Рано тебе его ещё смотреть, — отрезал гном, затушив окурок в хрустальной пепельнице и тут же доставая новую сигарету. — И с племянниками моими рано общаться, иначе они до добра не доведут. Марш переодеваться, и чтобы через десять минут была в моей машине. Придётся самому за тобой следить.

       Ощущая себя нашкодившим в песочнице ребёнком, которого отчитала строгая гувернантка, я сняла туфли, зажала их под мышкой и со всех ног бросилась в свой номер. На душе было так скверно, что хотелось громко разрыдаться и забиться в самый дальний угол, чтобы жалеть себя и тщательно зализывать раны. Но времени на это совершенно не было. Пришлось надеть джинсы, самую скромную белую футболку и, прихватив рюкзак, спускаться в столовую за завтраком. Иначе придётся голодать всю дорогу, как вчера, а это ко всем прочим терзаниям мне совершенно не улыбалось.

 — Это что ещё за запасы на зиму? — всё так же хмурясь, поинтересовался Торин, когда в означенное время я забралась на заднее сиденье его внедорожника и устроила рядом с собой пакет с чипсами, жареной картошкой, малиновым десертом и лимонадом. — Думаешь, мы тебя голодом морить собираемся?

 — Второй завтрак, — проверив, не забыла ли салфетки, я смело взглянула в лицо грозного гнома. — Разве вы не знаете, что можно позавтракать два раза?

 — Ты ещё в третий раз позавтракай, — глухо буркнул он, поворачивая ключи в замке зажигания. — Глядишь, больше не влезешь в свой свадебный наряд.

 — Это саван на случай неудачи с драконом, — огрызнуться мне удалось далеко не сразу, а лишь когда под шинами зашуршал гравий подъездной дороги.— И вообще, мы, эльфы, не полнеем.

 — Ты же уверяла, что про эльфов всё сплетни, или я что-то не так понял?

 — А вы намекнули, что мои уши красноречивее любой лжи…

 — Может, прекратите уже?! — вмешался ехавший с нами Гэндальф. — Сцепились как две торговки на сельском рынке.

 — Ты сам подсуетил мне бабу вместо нормального мужика, —переключившись на него, тут же ответствовал Торин. — Бабу!.. к нашим парням… да у меня борода дыбом встаёт от мыслей, во что это может вылиться, и как сохранить чистоту твоего ребенка.

 — Я ребёнок своих родителей!

       Моему возмущению не было предела, но ни волшебник, ни гном больше не обращали на меня никакого внимания. У них была более важная тема для разговора — как безопаснее миновать троллью лощину, лежащую на пути к Последнему Приюту, в который мы направлялись. В обитель местных эльфов подгорный король ехать не горел никаким желанием, но только там могли разобраться в сложном шифре карты Одинокой Горы, так что особого выбора у него не было.

      У меня тоже были свои дела, и я была рада тому, что меня, наконец, оставили в покое. Мне ведь ещё нужно было ответить на встревоженно-раздражённые сообщения мистера Гэмджи и найти как можно более доступные слова, чтобы объяснить управляющему, что со мной всё в порядке, и моим жизни и репутации ничего не угрожает.

      Едва я справилась с этой непосильной задачей и заела тревоги нежным эклером с заварным кремом, как возникла новая неприятность — по мне соскучился Кили. Чтоб его! Неужели ему так скучно ехать с братцем, что нужно обязательно докопаться до моих фотографий в соцсети? Глядя на строки, которыми племянник Торина прокомментировал сделанное Сетти скромное фото, где я пропалывала клумбу с анютиными глазками, невозможно было понять, восхищается он или издевается:

      «Я лунной ночью ждал свидания с Луной,
      Гляжу, идёт она. О, сердце, что со мной?
      Глаза к земной Луне, потом к луне небесной…
      Небесная луна померкла пред земной.»

      Это что же он намекает, что у меня лицо круглое и толстое? Вот подлец!

      Ну да, им же всё кажется, что я много ем. Можно подумать, они сами как курочки по зёрнышку клюют!

      Насупившись, я вгляделась в кружок аватара Кили — невозможно было оставаться равнодушной при виде этого лучисто-смеющегося карего взгляда. И всё же я сейчас была так зла, что кроме раздражения он во мне ничего не вызвал. Вру. Под рёбрами что-то встрепенулось, но это не в счёт. Скорее всего ужасные чудовища, что пострашнее тараканов, мигрируют из головы по всему телу. И в этом тоже виноват Кили.

       « — С какой целью копипастишь?»

      Пусть и не надеется, что я поверю в то, что из-за моей скромной персоны его потянуло на стезю рифмоплётства!

      « — Отчего бы не побаловать влюблённое в меня солнышко?!»

      « — Что?» — буквально ощущая, как на щеках проступают багровые пятна, я снова и снова перечитывала пришедший от гнома ответ. Может, у него звёздная болезнь? Или лучевая?

      « — Ты для меня такое красивое платье купила, я польщён.»

      Ах так?! Ну держись у меня, принц неотесанный!

      « — Так ты хотел его примерить? Прости, я не знала, а то взяла бы размерчик побольше.»

      Пылая от праведного гнева, я отключила телефон и едва сдержала стон отчаяния. Всё-таки при Торине и Гэндальфе разумнее быть потише. И всё же какой невыносимый постыдный кошмар! Гадкий, грубый, невоспитанный гном понял, что я хотела произвести на него впечатление, и даже не преминул озвучить свою догадку вслух. Как нетактично с его стороны. И какая же я дура. Неужели все в отряде прочли мои намерения так же легко, как он? Даже Торин? О, святые тортики, и что мне теперь делать? Как укрыться от насмешек и понимающих взглядов?

      Воистину Торин был прав — мне не место в его экспедиции. Как же больно колет в груди, и как хочется немедленно оказаться дома. За круглой дубовой дверью. И чтобы никто не смел надо мной подшучивать и строить догадки по поводу моих поступков. Подумаешь, платье купила! Теперь вовек что ли не отмыться от клейма влюблённой идиотки?

      Быстро смахивая непрошенные слёзы злости на саму себя и обиды на Кили, я пыталась отвлечься, рассматривая пейзаж, проносящийся за окнами автомобиля. Вспаханные поля постепенно сменились еловыми перелесками, затем ивовыми рощами и, наконец, пространство по обеим сторонам трассы заняло заросшее камышом болото. Роящиеся тучи комаров и влажные испарения буквально превратили белый день в осенние преддождевые сумерки, что полностью соответствовало моему упавшем настроению. Решено — выброшу злосчастное платье на первой же остановке каравана. А ещё нужно подумать, не та ли это троллья лощина, в которой погибли мои родители? Радагаст написал в своём коротком послании, что перестрелка случилась по ту сторону гор, но ведь прошло уже несколько лет, за это время тролли вполне могли выбрать себе новое место дислокации для грабежей. Не знаю, как отомстить этим злобным тварям, но ведь, наверняка, способы есть. Устроить пожар и спалить их к балроговой матери не самая лучшая идея, но ничего другого мне в голову не приходило.

      Звук засигналившего автомобиля вырвал меня из тяжёлых раздумий и заставил посмотреть в окно. С нами поравнялся красный джип, который мне меньше всего хотелось сейчас видеть. Ещё меньше хотелось смотреть на делавшего какие-то знаки Кили. Всё ещё злясь на зазнавшегося подгорного принца, я совершила поступок, который в обычной жизни был для меня совершенно неприемлем и потому исполнялся впервые. Насупившись, я показала ему средний палец. Так просто и так грубо.

      Как же оказалось легко вызвать одобрительный смешок внимательно наблюдавшего за нашей пантомимой Торина.

      Ну наконец-то он хоть в чём-то мной доволен.
 

Примечания:
В главе использованы строчки авторства Омар Хайяма - рубаи о женщинах.






Глава 9. Война и мир
      
      Болотистая местность закончилась лишь к вечеру, вскоре почти рассеялись и тучи комаров, а вот с ночёвкой всё было сложнее. Вместо ожидаемого отеля мы нашли лишь кемпинг с кафе, торговавшим фастфудом. Как ни была я голодна, но съела лишь куриную грудку и заказала колу. Затем, чтобы не выслушивать шуточки распробовавших местное пиво гномов, пришлось вернуться в автомобиль Торина и устроиться на ночлег, разложив сидения. Надеюсь, Гэндальф и подгорный наследник не сильно обиделись за то, что я выжила их из внедорожника. Ведь они сами говорили о приличиях, а какие же могут быть приличия, если лечь спать втроём? Нет, я на такое точно не подписывалась. Так что надеюсь, они найдут себе место под открытым небом, или, например, их Ори приютит. Он всё равно шикует — один на целый автомобиль. Моё же дело маленькое — быть взломщицей и блюсти честь от всяких нахалов. Чем я со всей тщательностью и занимаюсь — во время похода за скудным ужином ускользнула от открывшего на меня охоту Кили. Как заяц от лисицы. Подумаешь, ему не понравилось, куда я его послала. А куда он хотел? Впрочем, я, конечно, подозреваю, куда он хотел, но ему не светит.

      Утро началось с громкого стука Торина в окно автомобиля и пояснений, что у меня на завтрак и гигиенические нужды ровно пятнадцать минут. Потом мы выдвигаемся в путь. И чего ему в такую рань не спится? Я бы ещё часок-другой вздремнула. Ах, комары ночью заели? Так наука не стоит на месте, и кроме облака табачного дыма давно изобретены аэрозоли, спирали и прочие браслеты, отгоняющие кровососущую живность. Как же можно было, собираясь в такое серьёзное путешествие, оказаться столь неподготовленными?

      В общем, спросонья я проявила такие чудеса красноречия, что время, отведённое мне на завтрак, было урезано вдвое. Даже заступничество миротворца Гэндальфа не помогло. И как мне теперь быть без полноценного второго завтрака и запасов на перекус до обеда?

      Усиленно злясь на вырулившего с кемпинга Торина, я тщательно изучила то немногое, что было из съестного в рюкзаке: пара красных яблок, батончик с нугой и арахисом, упаковка клубничных карамелек, овсяное печенье и полпачки чипсов. Кошмар какой! С голоду до вечера помереть можно. И даже боязно подумать, где мы этим вечером найдём приют и ночлег. Вдруг в чистом поле? Впрочем, в поле вряд ли. Чем дальше мы ехали, тем местность становилась всё более холмистой и каменистой. Даже лугов почти совсем не осталось. Только поросшие ельником взгорки и покатые валуны.

      Скучный пейзаж, как и пару дней назад, скрашивали лишь молодая весенняя зелень и яркие всполохи диких тюльпанов. Именно всполохи. По другому искрящие краски их нежных миндалевидных лепестков просто невозможно описать. Такие хрупкие и такие выносливые. Совсем как женщины в суровом мужском мире. Пробьются даже среди утёсов и каменистых ущелий. И будут, не увядая, благоухать. Если тот самый мужчина надёжен и защитит широкими плечами от любых бурь и невзгод. Впрочем, и без него они наверняка тоже справятся. Я ведь как-то справляюсь с тех пор, как не стало родителей, хотя из защитников у меня только мистер Гэмджи, который с утра уже успел позвонить, чтобы удостовериться, что со мной всё в порядке, и я всё ещё жива и здравствую. Но, конечно, это совсем не то, о чём мечтают молоденькие девушки. Хочется ведь, чтобы рядом был самый настоящий кавалер — добрый, заботливый, и чтобы рассмешить умел. И чтобы обнимал. Как Кили позавчера утром.

      Только сейчас, забравшись на заднее сидение с ногами и обняв колени, я могла признаться самой себе, что очень хотела бы ещё раз проснуться в объятиях этого невыносимого самовлюблённого гнома. Безумно хотела. Потому что хотела тепла. Хотела доверять. И он щедро дарил это самое тепло и чувство доверия. Пока я не натворила глупостей с платьем, из-за которых он меня так жестоко высмеял и унизил. Мужчинам ведь не нравятся барышни, которые так явно проявляют к ним интерес. Сети сто раз мне об этом говорила, но увы, в самый ответственный момент я потеряла голову и обо всём забыла.

      Что ж, Эру с ним. Впереди у меня долгое путешествие и, возможно, на моём пути ещё появится достойный кавалер. Надеюсь, он будет не таким разборчивым, как мои соседи из Шира и Кили, и ему будет всё равно, что я полукровка весьма загадочного происхождения. И пусть у него будут тёмные волосы, колючая щетина на щеках и глаза цвета тёплого шоколада… Святые тортики, кажется, я влипла!

       " — Поговори со мной, вредина."

      Пришедшее от Кили сообщение заставило моё сердце ёкнуть и пропустить удар. Разве он ещё не оставил своих попыток пожёстче подшутить надо мной? Или я ошибаюсь, и он не собирался этого делать? Что я вообще знаю о мужчинах? В особенности о гномах? Ровным счётом ничего, кроме того, что они бывают ужасными грубиянами и занудами.

       " — О чём?"

      На большее не хватило фантазии, гном всё время умудрялся выбивать меня из колеи.

       " — Например, о том, почему ты такая злюка?"

       Харадский городовой, я буквально кожей почувствовала улыбочку, с которой он писал эти слова.

       " — Может, потому, что меня давно никто не целовал в носик?"

      Сама от себя не ожидала такой вольности. От быстрого ответа Кили к щекам буквально прилила кровь.

       " — Не переживай, моё маленькое сокровище, это я быстро исправлю."

      То солнышко, то сокровище, интересно, как ему ещё взбредёт в голову меня назвать? И неужели обязательно нужно было сделать акцент на моём маленьком росте? Да, я не вышла ростом для хоббитянки и не достаю такому верзиле, как он, даже до плеча, но неужели обязательно этим подкалывать? Я же не урод какой, просто маленькая и хрупкая. И, чего греха таить, от его обещания в животе запорхал целый рой бабочек. Они так мельтешили крыльями под моими ребрами, что стало осязаемо щекотно, и когда справа посигналил поравнявшийся с нами джип Фили, я лишь украдкой из-под ресниц решилась взглянуть на пославшего мне воздушный поцелуй Кили.

      Ну что за сумасброд?

      Неужели не понимает, что Торин теперь весь день будет прожигать меня своим тягуче-грозным взглядом. Ясно же, что он не думает ничего хорошего о нас с его младшим племянником. И не скрывает тот факт, что ненавидит эльфов.

      Склонив голову набок, я робко улыбнулась своему то ли кавалеру, то ли умелому насмешнику и, получив в ответ лукавое подмигивание, раскраснелась пуще прежнего. Наверное хорошо, что он этого не увидел — раздражённый нашими гляделками Торин хорошенько дал по газам.

 — Будь осторожна, девочка, — выкурив очередную сигарету и выбросив окурок в открытое окно, наконец произнёс он. — Я справедлив, и, если мой племянник обидит тебя, встану на твою сторону. Однако всё же прояви разумность, которая, как я слышал, свойственна вашему мохнатопятому народу.

 — У неё лысые пятки, — усмехнувшись в бороду, заметил Гэндальф, в то время, как я, сгорая от стыда, мечтала провалиться сквозь землю или, на худой конец, хлопнуться в обморок. — Я сам видел это безобразие.

 — А что такого в лысых пяточках?! — моему возмущению не было предела! Ну когда уже каждый встречный и поперечный прекратит цепляться к моей внешности?

 — Ничего, и вместе с тем сплошная интрига, — теперь вместе с волшебником смеялся и подгорный наследник, мне же оставалось только злиться и испепелять взглядом его темноволосый затылок. — Не бери в голову, девочка, эльфийские гены в себе всё равно не искоренишь.

      Варвар!

      В себе бы попытался искоренить дуриновскую дурь!

       Насупившись, я достала печенье и принялась его тщательно пережевывать, показывая этим, что разговор окончен. Благословение небес, гном и маг оказались достаточно воспитанными, чтобы понять мой нехитрый намёк, и принялись обсуждать, как правильно поступить с нашим маршрутом. Торин настаивал на том, что лучше, не сбавляя скорости, ехать всю ночь, чтобы проскочить троллью лощину, Гэндальф же справедливо замечал на это, что так мы только с большей вероятностью попадём в одну из устроенных троллями ловушек. И хуже того — будем уставшими и вымотанными дорогой. От себя мне хотелось добавить — и зверски голодными, только кто бы меня стал слушать? Впрочем, Торин и без того вынужден был согласиться, что, если провести сутки за рулём, то ночью даже у таких крепких ребят, как гномы, снизится бдительность. Так что вечером лучше искать место для ночлега и выставлять дозорных.

      Как и ожидалось, до самого позднего вечера нам не попалось ни одной самой затрапезной придорожной закусочной. Ещё бы. Кто же решится устраивать бизнес в угодьях троллей? Ведь это верное самоубийство. Лишь в самых сумерках относившиеся с подозрением к каждому шороху и буераку гномы смогли выбрать укрытие, которое бы соответствовало их высоким требованиям безопасности — естественную каменистую площадку, которая была скрыта с одной стороны массивным утёсом, а с другой — огорожена зарослями липы и тополей. Фары у выставленных в два ряда автомобилей были потушены, костёр Торин тоже разводить ни под каким видом не разрешил. Поэтому ужинали мы почти в полной темноте, которую едва ли могли рассеять экраны телефонов. Впрочем, чувство голода во мне откровенно превозобладало над страхом темноты, поэтому я с большим удовольствием поглощала выданные Бифуром банку тушёнки и сдобренные специями галеты. Оказывается, у гномов были неплохие запасы провианта, а они, нахалы, все мои кладовые опустошили.

      Когда Дори поделился со мной увесистым куском ветчины, я поняла, что жизнь налаживается, и в ней определённо есть справедливость и даже походная романтика. Ведь это здорово — жевать вкусную колбасу и любоваться звёздным небом и расшалившимися светлячками. Если бы ещё не угроза нападения троллей и не острая нужда уединиться в кустах подальше от мужских глаз и ушей — было бы просто замечательно.

      Напившись из полученной бутылки минералки, я спрятала остатки ужина на завтрак (а вдруг меня опять покормить забудут?) и, застегнув кофту, отправилась на поиски места вечного блаженства. То есть мне очень хотелось найти место, где можно без стеснения справить самые примитивные и насущные нужды.

      Следует сказать, что удача определённо смеялась надо мной, потому что вместо этого, углубившись в липовые заросли, я наткнулась на выставленных в караул Фили и Кили. Вот в ту секунду я как раз едва свою нужду и не справила. Спасло от конфуза только одно — глубокое возмущение. Я не знала, что племянники Торина курят. А они оба уставились на меня, невежливо затянувшись при этом сигаретами.

 — Спать бы ложилась, мисс Удел, — выпустив струю ароматного дыма, первым оправился от удивления Фили. — Чего шастаешь среди ночи?

 — Собираюсь читать лекцию о вреде курения, — смерив его осуждающим взглядом, я поняла, что не смогу долго врать о причине своей несанкционированной вылазки. — Очень пи-пи хочется.

 — Что? Цыплят ищешь? — похоже, Кили ощутил прилив остроумия, что определённо продляло мои мучения. — Чтобы на завтрак пожарить?

 — Писать хочу! — раздражённо выпалила я, пытаясь обойти его мускулистую фигуру. — И если ты меня сейчас же не пропустишь, то буду вынуждена это сделать в твой ботинок!

 — Какая грозная хоббитяночка нашлась, — затянувшись сигаретой, он приобнял меня за плечо. — Пойдём, провожу.

      Не знаю, чего мне хотелось больше: оттолкнуть руку гнома или, напротив, в сгустившейся тьме прижаться к нему посильнее, однако третье желание — поторопиться, пока не случился конфуз, пересилило. К тому же Кили был хоть и груб, но совершенно прав — если бы он не держал меня так крепко, я бы уже свалилась, споткнувшись об один из торчавших из земли корней. Он же, похоже, чувствовал себя в темноте также хорошо, как кошка.

 — Вот, — вложив в мою ладонь зажигалку, Кили показал, как включить на ней крохотный фонарик. — Видишь те тополя — дальше не ходи, чтобы я тебя слышал.

 — Ещё чего! — сжав в ладони зажигалку, я строго взглянула на него: совсем что ли забыл про мою девичью скромность? — Я быстро…

 — Погоди секунду, вредина, — теснее притянув к себе, он прикоснулся к кончику моего носа невесомым поцелуем. Потом ещё. И ещё. И это было невероятно приятно, несмотря на крепкий запах табака. — Я же обещал.

 — Ты невыносим!

       Вырвавшись, потрясённая его поступком и ласковой улыбкой, я что есть ног бросилась к указанным зарослям.

      Наверное, моя застенчивость не была бы так сильно встревожена, если бы по раздавшемуся за спиной тихому разговору я не поняла, что Фили за нами подглядывал.

— У тебя с ней что, роман?

— Да. Война и мир называется.

      Чтоб их обоих Балрог за пятки пощекотал!