Зимняя рыбалка

Жизнь Замечательных Котов
Приключения графа Тараса и шевалье Антона
Книга вторая
Зимняя рыбалка

1

Февральское солнце робко заглянуло в окно, отодвинув лучами занавеску.  Антон, как обычно, маялся от безделья и не знал, чем себя занять. Подтянул лапой меховую мышку, покачался с боку на бок и покусал ее, потом отпихнул. Подумав, решил вылизать хвост. Потом лапки, потом снова хвост. Потом…  Потом решил заняться Тарасом.
А граф в это время читал газету «Правда кота». Читал так усердно, что накрылся ею с головой. Газета равномерно поднималась и опускалась, а из-под нее слышалось сопение. И со стороны казалось, что хитрец просто дремлет, укрывшись от любопытных глаз. Но в тот самый момент, когда Антон изготовился к прыжку, граф Тарас громко воскликнул из-под газеты:
- Ну, наконец-то! Снег!
Потом еще немного пошуршал газетными листами и только после этого рывком отбросил их в сторону. Сложил лорнет в черепаховый футлярчик и уставился на Антона загадочным взглядом ореховых глаз. Тот вынужденно расслабился:
- Я думал, ты спишь!
- Я читаю прессу.  И всегда делаю это с должным вниманием. Обычно перечитываю издания от корки до корки.
- Зачем?
- Как зачем? – оторопел Тарас. – Чтобы всё знать.
- Чего ты там про снег сказал?
- В Хабаровском крае выпал обильный снег.
- А нам это каким боком?
- А это значит, что мы едем в гости к улану Василию, поместье «Хитрый пень»  которого располагается как раз под Хабаровском! Он давно приглашал нас на зимнюю рыбалку в свое поместье. Единственное условие: должен был выпасть снег. И вот он выпал! Значит, мы едем на рыбалку!
- Это тот улан Василий, у которого есть своя персональная теплая будка?
- Скажем, апартаменты!  Но теперь он занимает всю веранду! А управляет хозяйством экономка Муся! Мало того! У него, как и полагается в русских помещичьих усадьбах, есть свора борзых! Правда, если быть совсем честными, это две дворовые собаки с хвостами кренделем Стёпик и Буржуй! Можно сказать по-современному, частное охранное предприятие S&B. Василий подписал с ними бессрочный контракт по охране территории. Но ребята оказались еще теми борзыми, и теперь они вместе ходят на рыбалку и охоту! Вот к ним мы с тобой и поедем!
- Занятная компания! Скучно не будет!
- И это еще не всё! Из города к ним в поместье «Хитрый пень» приезжают городские родственники Мартын, Рыжуля и девица Соня. Василий пообещал пригласить их тоже. Так что, будет  с кем разложить пульку долгими зимними вечерами!
- Ого, сколько котов! С собаками я не дружу.
- Они служивые, значит, воспитанные!
- Ну, ладно! Познакомимся!
- Я пойду собирать вещи, а ты, шевалье, возьми циркуль и карандаш, и проложи наш маршрут для котопортации.
- Ты мне ещё астролябию предложи!
- Ты и такие слова знаешь?
- Знаю. Сплю время от времени на Большой советской энциклопедии. Там много разных слов!
- А, может, всё-таки циркулем и линейкой? А то есть риск оказаться в зимней тайге. Там гаджеты не помогут!
- Старомодный ты, братец! Сегодня есть интернет, википедия, разные программы. Все давно работают с гаджетами. А ты – циркуль!
Тарас вздохнул. Иногда рядом с этим юнцом, который безо всякого почтения спит на Большой советской энциклопедии, граф чувствовал себя замшелым пнём, набитым ненужными никому знаниями как трухой. Он пожал плечами и пошел собирать вещи.
А Антоха в это время лихо бил по «клаве» лапками. Смешной он, этот Тарас! Да, он, Антон, не знал географии, путался в частях света, ничего не слышал о «розе ветров», указывая направление запад-восток-север-юг, наобум махал лапками. Но ему, Антону, это и не надо! Зачем? Он ловко щелкает кнопками любого гаджета, и википедия услужливо выдает нужную информацию, а встроенный в программу компас сам себя кружит стрелками в нужном направлении!
Когда Тарас вернулся с двумя плотно набитыми рюкзаками, Антон елозил по карте уже четырьмя лапами, пытаясь поймать хвост.
- Шевалье! Ты выполнил моё поручение? Иногда я думаю, что ты ничуть не повзрослел!
- Опять включил учительскую шарманку! С меня хватит и маман! Всё я давно сделал! Видишь, это нужные нам координаты. Я самый крутой штурман на свете!
- Чего ты тогда на карте делаешь, у тебя же гаджет!
- Да прикольно тут всё! Рысочки, кружочки, чего-то написано! Кто-то же всё это рисовал, бедолага!
- Неуч ты, хоть и с гаджетом, - вздохнул граф.
 Он проверил координаты по карте. Вроде всё совпадало. Пора в дорогу. Коты надели рюкзаки, подтянули для удобства все лямки. Тарас надел парадный цилиндр, всё-таки придётся представляться незнакомым дамам, хотелось быть при полном параде. Антоха натянул бейсболку с длинным козырьком. Коты взялись за лапы и синхронно провели лапками по пушистым животам. Как и полагалось, левой лапкой гладишь вправо и…

2

Антон с трудом разлепил глаза. Было темно и почему-то холодно. Пошевелил лапками. Двигать ими было затрудненно, но можно. Антон начал энергично двигать лапами. Вокруг зашуршало, холодная, немного даже колючая масса, раздалась, розовый нос выбрался наружу. Святые мурзики! Вокруг был снег. Много снега! Правду написали в газете. Антон изо всех сил завозился, вытягивая себя и тяжелый рюкзак из сугроба.  Хорошо хоть, снег был свежим и пушистым, иначе было бы совсем не до смеха. Антоха и сейчас не смеялся, сидя верхом на рюкзаке и осматриваясь вокруг. Большая поляна, засыпанная снегом, чёрные контуры деревьев вокруг, огромные ели тонули  верхушками в светло-голубом небе, и красные лучи заходящего солнца пронизывали всю эту немного мрачную картинку, словно хотели взбодрить растерявшегося путешественника.
А где же граф? У Антона сжалось сердце. Ему вдруг представилось, что он остался совсем один посреди этого величественного безмолвия. Он попробовал призывно мявкнуть, но только тихо пискнул. Прочистил горло и попробовал опять. Жалобное и негромкое мяу безнадёжно повисло вместе  с клоками снега на ветках черных деревьев. Антон энергично закрутил головой, внимательно вглядываясь в белую заплату поляны. И радостно выдохнул: буквально в нескольких шагах от него из снега торчал цилиндр. Граф! Антон рванул на помощь брату. Разгрёб снег вокруг цилиндра. На него с недоумением глянули выпученные ореховые глазищи. Антоша с такой скоростью принялся разгребать снег, что он поднялся пушистым облаком и благополучно начал выпадать на братьев в виде вторичных осадков.
- Не так рьяно, - мявкнул граф.
Антон ухватил его за холку и просто выдернул из сугроба. Отряхнувшись, Тарас обеспокоился судьбой своего рюкзака. Когда и рюкзак был вытащен и положен рядом с другим, коты уселись сверху и попробовали оценить ситуацию. Первым нарушил тишину Антон:
- Где мы?
- Тебя надо спросить! Ты же у нас самый лучший в мире штурман!
- А ты проверял! – ехидно напомнил Антон.
Тарас развёл лапами:
- Проверял! Всё вроде сходилось.
- Я даже погрешность поставил!
- Какую погрешность?
- Сейчас!
Антон потряс лапой, стряхивая снег, и хотел включиться в интернет. Лапотелефон не реагировал.
- Зря трясёшь! Я тебя предупреждал, что гаджеты в тайге не работают! Так что за погрешность ты поставил?
- Там были такие потешные косые рысочки над цифрами! Вот я и пощелкал немножко, добавил какой-другой миллиметр…
- С ума сошел! Какой-другой миллиметр в реальности может оказаться десятками километров. О боги, боги! Как я мог поручить такое важное дело этому самоуверенному юнцу!
Граф причитал в полный голос, схватившись лапами за голову. Цилиндр, чтобы не помять, аккуратно поставил на утоптанный снег возле рюкзаков. Антон виновато косил глазом на брата, неуверенно потянулся задней лапой к ушам и начал чесаться. Но по мере обдирания сосулек с шерсти вокруг ушей, он взял себя в лапы и даже перешёл в наступление:
- Ну, ошибся слегка! Ну, бывает! Чего так орать-то! Слышишь! Замолчи!
Антон задиристо потянулся лапой к морде Тараса. Тот ответил. И коты сцепились, готовые яростно покатиться по снегу. В это время тишину леса разодрал далёкий рык. Оппоненты синхронно прижали уши, вслушиваясь в неоспоримый аргумент третьей стороны.
- Что это? Кто это? – прошептал испуганный шевалье.
- Наш родственничек. Дальневосточный тигр. Побольше нас с тобой вместе взятых раз в десять.
- Ой, мамочка моя родная! Надо тикать! Родственничек, наверное, голодный!
- Ещё как! Этот бездомный экземпляр по кличке Шаромыга шугает все местные деревни, тащит всё, что плохо спрятали!
- Откуда знаешь?
- Газеты, в отличие от тебя, читаю. Давай, пока солнце окончательно не зашло, попробуем нащупать какую тропу! Любая тропа ведёт к дороге или к жилью!
Братья энергично и без лишних слов натянули, каждый свой, головные уборы, укрепили за спиной рюкзаки и побрели через поляну, проваливаясь время от времени  в невидимые под снегом ямы. И им повезло! Сразу за первыми деревьями шла утоптанная тропа.
- В какую сторону пойдем? – спросил Антон.
- Подальше от рыка! – ни секунды не задумался Тарас.
Может быть, кого-то, человека скептического и недоверчивого, это и удивит, но интуиция не обманула графа и в этот раз. Чем дальше они уходили от голодных вздохов Шаромыги, тем шире и утоптанней становилась тропинка, что позволяло надеяться на прогуливающуюся и в этом глухом углу цивилизацию. Сумерки в лесу сгущаются быстро. Вдруг исчезли золотые пятна уходящего солнца.  Сначала синие, а потом и вовсе тёмные тени расчёркали белый снег. И вот уже быстро стемнело. Если бы не белые сугробы вокруг, которые словно еще отражали уже невидимый свет и разбавляли чернильную темноту, темень жадно съела бы всё! Ну и что! – вступит тут же с нами в спор скептический читатель – Коты прекрасно видят в темноте! И это истинная правда! Мы даже спорить не будем! Мы только напомним, что в ночном лесу начинает ахать, ухать, шевелиться своя, совсем незнакомая, ночная жизнь! И даже коты не могут увидеть сквозь деревья или кусты! Они могут только вслушиваться, вглядываться и боязно раздвигать уши в разные стороны.
Наши герои, черпая мужество друг у друга, согнувшись под ставшими вдруг такими тяжелыми рюкзаками, упорно трусили по скользкой тропинке.
- Чего ты там наложил? Пожрать нет ничего? – спросил Антон, когда они присели на очередной короткий привал, привалившись рюкзаками к толстому дереву.
- Я не рассчитывал на такую длительную прогулку, - огрызнулся Тарас. 
- Сколько мы уже тащимся по этому лесу?
Тарас хитро усмехнулся:
- Так посмотри на свой гаджет, пусть тебе википедия доложит!
Потом залез в карман и достал швейцарские часы на цепочке, нажал на одну из многих кнопочек сбоку. Большой циферблат осветился. Трудолюбивая секундная стрелка неутомимо бежала по кругу.
- Чего это за палки такие? – спросил Антон, заглянув брату через плечо.
- Римские цифры!
- Какие такие цифры? Что я, цифр не знаю?
- Те, что ты знаешь, арабские. А это римские!
- Придумают же! Разве всё в голове удержишь! И чего там?
- Да часа два мы с тобой идём! А хотелось бы уже на лежаночке сопеть! Василий, наверное, ужасно волнуется! Эх!
Тарас еще более скорбно собрал тёмные меховые морщинки на лбу. Но в этот момент чуткие уши котов уловили где-то вдалеке собачий лай.
- Ой! Собаки! В такие моменты я их просто обожаю! – закричал Антон. – Мя-я-яу!  Эй! Эй! Сюда!
Ему стал помогать басом и Тарас:
- Мау! Мау! Мы здесь!
Звонкий нетерпеливый лай звучал всё громче. И в какой-то момент на лесную тропу лихо вырулила упряжка из двух собак цугом, за которыми, уцепившись за поводки, взрыхлял лыжами снег коренастый серо-рыжий с белыми подпалинами кот в армейском треухе. Увидев наших друзей, кот натянул импровизированные поводья и неожиданным басом закричал:
- Стой! Тп-пр-ру! Куда несёшь, лихая! Стоять!
И дружно лающие птицы-кони с хвостами кренделем резко затормозили. Так резко, что рыжий кот не удержался и вылетел вперёд вверх тормашками, не успел и мявкнуть, как свалился прямо на Тараса, завалив того в сугроб. Второй раз за вечер граф нырнул в сугроб с головой и с рюкзаком, но теперь уже в объятиях своего друга. Потому что серо-рыжий кот и был тем самым уланом Василием, который пригласил графа с братом в гости.
Антон еще ничего не понял, а одинокий цилиндр опять торчал из сугроба. Собаки виновато виляли хвостами и тихо скулили! Именно этот скулёж и вывел Антона из оторопи. Присутствие собак, как всегда, делало его смелым и предприимчивым. Он протянул лапу псам:
- Антоха! Антоха! Ну, что, ребзя, надо доставать!
Псы лизнули его морду по очереди и энергично виляли хвостами, выражая полное согласие и готовность. «Они признали мой авторитет! - приободрился Антон  - Теперь я командую, а они гребут! Отлично!»
Но вид одиноко торчащего из сугроба цилиндра вызвало у кота приступ истерического смеха. Вот нет, поверьте, он не смеялся над братом, не злорадничал! Но второй раз увидеть одинокий пенёк цилиндра, а под ним, наверняка, те же выпученные в недоумении глазищи графа – это, согласитесь, чересчур! И Антон хохотал, махал лапами, бегал по кругу, потом упал на четвереньки, потом распластался, уткнувшись носом снег, потом свернулся клубком – и всё это время истерично хохотал.
Конечно, мы-то знаем, что это была реакция на усталость и постоянное чувство вины, которое грызло шевалье изнутри. Разве это легко, осознавать, что в собственных бедах виноват сам? Не легко, и каждый это знает! Вот и сорвался юнец в лёгкую истерику.
Псы переглянулись, чего это, дескать, с ним, и звонко залаяли. И Антон пришёл в себя, встал на лапы, энергично встрепенулся и сердито сказал Стёпику:
- Чего лаем? Гребите там, где цилиндр торчит, да аккуратней!
Пять минут для понятливых псов не срок! И вот уже два запорошенных снегом кота, вцепившиеся друг в друга, стоят на тропинке.
В этот самый момент на черное зимнее небо легко вбежала луна, словно желая тоже принять участие в такой веселой возне. И сразу всё вокруг осветилось, снег заискрился серебром, ели приветственно зашумели верхушками. Отряхнувшись, друзья снова обнялись в тёплом приветствии:
- Господин улан! Василий!
- Граф! Тарас! Рад, рад, наконец-то, приветствовать тебя у себя!
Они хлопали друг друга по плечу, пожимали лапы, лизали взаимно бакенбарды. Антон, устав от неприсущей ему скромности, обратился к новым знакомым Стёпику и Буржую :
- Как вы догадались, что нас нужно искать?
- Так это… Твой брат позвонил перед котопортацией нашему хозяину и сообщил, что вы выдвигаетесь, но так как маршрут прокладывает Антон, сердце его не спокойно и лучше было бы сразу подготовить спасательную экспедицию!
- Вот буржуй!
- Да, я здесь!
- Да не ты, граф буржуй! Хотя, наверное, он прав! Обидно, пацаны! Верите мне?
Они верили и облизывали нового друга в утешение.
Скоро радость встречи вошла в свои берега. Нужно было добираться домой! Коты и собаки сели в круг и начали обсуждать проблему.  Антон поспешил поделиться своим мнением:
- Тут всё ясно! Рюкзаки на лыжи, мы на рюкзаки – и эге-гей! Залётные!
Стёпик критически глянул на большие рюкзаки, на группу взрослых котов и без всякого энтузиазма поинтересовался:
- Залётные – это, значит, мы?
Буржуй поднял узкую волчью морду и грустно повыл на луну. Василий поддержал своих охранников:
- Рюкзаки тяжёлые? Тяжёлые! Во мне 6 кило кошачьего веса. А в вас?
Граф ответил:
- У меня 4,5, а вот шевалье уже за семь давно перескочил!
- Опять шевалье! Да что же, я виноват, что ли, что крупный кот? Да я сто процентов похудел, пока графа из сугробов вытаскивал! Граф! Это у тебя новая привычка, по сугробам нырять?
Граф надулся и отвернулся, чтобы, якобы, срочно покусать слипшийся от снега мех на спине.
Василий продолжал, проигнорировав выпад обиженного Антона:
- Да и морозы у нас на Хабаровщине не чета европейским! Если просто сидеть на рюкзаках, усы отморозим! Поэтому, сделаем так: рюкзаки привязываем к лыжам, Стёпика и Буржуя назначаем за них ответственными! Ну, а мы, друзья, побежим за караваном вприпрыжку, как и полагается благородным и не обремененным болезнями котам!
Так и сделали! И необычный для здешних мест караван ходко тронулся в путь. Буржуй и Стёпик ответственно впряглись в объект своей ответственности, Антон бежал слева, Тарас справа, а Василий по-хозяйски замыкал колонну.
Вскоре они вышли из леса и вдалеке в сиянии лунного света появились черные контуры какой-то  деревни.
- Наша деревня! – запыхавшись, промяукал Василий. И неожиданно громко закричал:
- А ну, все наподдали! Давай, давай! Скоро будем дома!
Все взбодрились и рванули вперед.
Деревня Хабарка безмятежно спала, когда уставшие путники втянулись на её основную улицу, через которую, собственно, и бежала дорога на Хабаровск. Они свернули влево, потом вправо и задними огородами подошли к деревянным воротам крайнего дома. На приступке калитки, сжавшись от холода в комок, дремала небольшая, но упитанная коша в черепахового окраса меховом тулупчике, слегка припорошенном ночным инеем.
- Муся, просыпайся! Встречай гостей! – ласково обратился к ней Василий.
Кошка Муся встрепенулась, грациозно потянулась лапками, царапая калиточный столб, потом спрыгнула навстречу гостям. На голове у неё был пёстрый, необычно повязанный платок с бахромой!
- Это она в вашу честь нанайский платок повязала! Хотела кокошник надеть, да я её отговорил! – с гордостью за свою экономку сказал улан и тепло ей улыбнулся.
- Зря отговорил! Тоже было бы прикольно! – тихо съязвил Антоха.
Граф сердито сдвинул свои меховые складки на лбу и неодобрительно посмотрел из-под них на молодого засранца. Но промолчал, учтиво снял цилиндр, взял лапку Муси в пёстрой меховой рукавичке и  поцеловал. Антошка всё понял и бросился ко второй лапке. Муся с достоинством и степенством истинной казачки приняла поцелуи долгожданных гостей. Потом захлопала лапками и громко сказала:
- Господа! Господа! Даю вам пятнадцать минут на сборы и все в гостиную! Ужин вас давно заждался!

3

Тарас проснулся только к полудню. Протянул вперёд лапки и сладко потянулся. Потом, умостив подбородок поудобнее, снова собрался задремать, так как мягкая лежанка на русской печи к этому располагала. Но какие-то непонятные звуки привлекли его внимание. Граф поднял голову и, сонно прищурившись, огляделся вокруг.
Комнату, которую хозяева выделили заморским гостям, заливал яркий свет зимнего солнца. Простая деревянная мебель, самовязанные пёстрые коврики на полу, вышитой салфеткой прикрыта плошка с молоком. Учуяв молоко, граф забыл обо всём и сразу полез на стол. И только насытившись, снова обратил внимание на шум какой-то возни с улицы. Да вон и шевалье нетерпеливо бегает по подоконнику и пискляво подмявкивает, что у него всегда было явным признаком перевозбуждения. Граф зевнул и лениво спросил:
- Чего там, на улице?
Антоха обернулся на графа:
- Горазд ты спать! Аристократ, блин! Тут уже все давно встали, твоё благородие ждут, когда проснуться изволите!
В это время за окном резко что-то взревело, зачихало, зафыркало! Послышался сердитый крик Василия. Как люди воспитанные, мы не будем за ним всего повторять! Тарас пугливо разложил по бокам уши и полез срочно под лавку. Вроде как запонку потерял! На улице опять взревело, всё заволокло клубами черного дизельного дыма, но тут же ровно затарахтело.  Антон весело закричал:
- Ура! Заработал! Заработал! Рыбалке быть!
- А? Да? Кто заработал? – вылез Тарас из-под лавки, деловито перестёгивая запонки.
- Да мотор заработал! Василий его целое утро перебирал, ты бы видел! Я хотел с шестерёнками помочь, так он меня прогнал! От греха, говорит, подальше, если хочешь на рыбалку попасть!
Возбуждённый Антон бросился на улицу. Тарас натянул поглубже цилиндр, поискал свою тросточку, отряхнул невидимую пыль с усов и вышел из дома.
Во дворе, выплёвывая соплами чёрный дым, стоял снегоход «буран». Улан Василий, вытирая ветошью белые лапки, что-то говорил кокетливой Мусе. А Антон бегал вокруг, задрав и свалив набок пушистый хвост. Увидев графа, Василий и Муся радостно замахали лапами. Граф взмахнул приветственно хвостом и степенно, поигрывая тростью, направился к ним.
- Василий, дай я прокачусь по двору! – кричал Антон.
- А ты умеешь? – перекрикивал в свою очередь ревущий мотор улан.
- А чего там уметь! Раз, раз, вжик! Нажимай педали и верти руль!
- Э, нет, брат! Просто только блох гонять, и то, если умеешь! А вот покатать я могу!
Василий сел на дерматиновое сидение, освободил блокировку педалей, крепко взялся за оплетённые мягкой проволокой ручки. Антоха лихо вскочил сзади и уцепился лапами за дугу на переднем сиденье. Василий нажал стартер и рванул с места, сделав резкий поворот влево, к распахнутым воротам, взметнув кучу легкого снега. Муся ахнула, всплеснув лапками, принялась отряхиваться, весело смеясь. А граф, вытаращив ореховые глаза, подумал, что предпочел бы менее шумный вид транспорта. Но, увы, он в гостях, а хорошо воспитанный гость только соглашается с хозяином и терпеливо ждёт, когда же, наконец, вернется к себе домой!
В это время через ворота во двор вошла живописная группа. Впереди в серой меховой шинели с красным башлыком через плечо шел статный подтянутый кот в полицейской фуражке. За ним, взявшись за лапы, спешили рыжий кот в меховых унтах и явно дедовской казачьей папахе на голове, и полосатого окраса милейшая серо-рыжая кошечка в пуховом капоре.
- Ой, кто к нам приехал! Мартын, Рыжуля и Сонечка! Мы вас с утра ждали! – бросилась Муся навстречу гостям.
- Да автобус в занос попал! Вчера снегу выше крыши навалило! Толкать пришлось. А пассажиров раз-два и обчелся! Да и с Соньки толку мало! – спокойно объяснил серый кот, которого звали Мартын.
Кошечки бросились обниматься, а Рыжуля и Мартын повернулись к графу и представились. Граф  учтиво приподнял цилиндр. Коты пожали друг другу лапы и прошли на солнечную завалинку, где, присев, поговорили о политике. Ну, а о чем еще говорить незнакомым, но таким благородным котам? Тем более, что перед хабаровчанами, привыкшими иметь дело с китайцами,  стоял вживую европеец, да ещё и в цилиндре! Обсудили проблемы Евросоюза, закурили предложенные графом испанские сигарильо и перешли на особенности китайской внешней политики. Мартын, как кот служивый, больше слушал и кивал, чтобы чего лишнего не брякнуть. А вот Рыжуля разливался соловьём. Он сам только что вернулся из турпоездки во Вьетнам и считал себя знатоком стран Дальневосточного региона.
- Куда нам до вьетнамских котов! И жрачка у них не такая, как у нас, лучше, конечно! И пальмы растут вокруг за просто так, а в автобусе, заметьте, кондиционер,  в прудах рыбки золотые плавают! А мы, что мы? Быдло неотёсанное! Вон, гляньте-ка, граф, ворота верёвкой Василий привязывает! Ха-ха-ха!
- Наверное, он просто временно верёвкой пользуется, пока щеколду новую купит, - вступился за улана Тарас.
- Ничего не бывает таким постоянным, как что-то временное, - глубокомысленно вступил в разговор Мартын. О российском разгильдяйстве говорить было модно, да и Василий был свой, значит, критиковать можно.
- А уж как там, у вьетнамцев, всё дешево!
- Ну, у вас в России по сравнению со Швейцарией тоже всё в разы дешевле, - заметил Тарас.
- У вас там и зарплаты другие! – с ходу переключился на Европу Рыжуля. – Нам бы ваши зарплаты!
Граф промолчал. Он в последнее время старательно избегал споров на любимую всеми тему «как у вас там, в Европе, хорошо», потому что был сторонником мнения «везде хорошо, где нас нет». Но его скептицизм в этом вопросе вызывал такое недоверие и неприятие, что легче было просто согласиться. Что граф не замедлил сделать и сейчас.
Вскоре где-то на подъезде затарахтел мотор.
- Василий с Антоном возвращаются, - флегматично сказал Тарас.
- Антон – это ваш брат? – уточнил Мартын.
- Да, названный брат. Как, собственно, мы тут все.
- Ну, да! Ну, да! – закивал Мартын. – И он тоже швейцарец?
- Нет, белорус!
- Эмигрант, что ли?
- Его усыновила наша маман.
В голосе Мартына зазвенели металлом профессиональные нотки:
- Ну, уж маман ваша точно швейцарка?
- Ага! Полжизни уже швейцарка! Да там вся страна такая! Я ведь тоже не швейцарец. Я чистокровный немецкий аристократ, - скромно подытожил Тарас. Но, взглянув на полицейскую фуражку Мартына с поднятой тульей, почему-то поспешил добавить:
- У всей нашей семьи самые настоящие швейцарские паспорта!
Тут вмешался Рыжуля:
- Да чего ты пристал, Мартын? Ты не у себя в околотке, здесь частный сектор! Граф, не обращай внимания! Он только недавно поступил на службу, вот и корчит из себя ушлого следока!
Мартын обтёр усы лапкой:
- И то правда, граф, чего засмущался! Отдыхай спокойно, я ведь не при исполнении!
«Да кто же вас, полицейских, знает!» - подумал Тарас и поспешил слезть с завалинки навстречу ворвавшемуся во двор снегоходу.
Василий еще возился с тарахтящим «бураном», а довольный Антон с ярко розовым от ветра носом и такого же цвета озябшими пятками уже спешил к брату:
- Тарас! Какой кайф! Не поверишь, но я тоже слегка порулил! Правда, мы опрокинулись набок, но ведь это в первый раз!
Увидев незнакомцев, шевалье слегка притормозил.
- Знакомьтесь! Шевалье Антон! – с особым достоинством представил Тарас брата. Но тот смазал всю особенность момента:
- Давайте по-простому - Антошка!
Рыжуля бросился его обнюхивать и лизнул в морду. Даже суровый Мартын поддался молодому обаянию шевалье, но на всякий случай понюхал его под хвостом. А тут и девочки подошли, радостно метя хвостиками. Муся задорно мяукнула:
- Ну, что, мальчики? Познакомились? Сейчас будем обедать! Соня, пойдём, поможешь мне накрыть стол!
Обед был простой, как и всё в имении Хитрый пень. Было заметно, что если улан и имел достаток, то не придавал ему сакрального значения, а предпочитал добротность и простоту бросающейся в глаза роскоши. Простые глиняные плошки, густой наваристый пар от запеченного мяса и отварной рыбы, запотевшие штофы из тёмного стекла. Горкой был насыпан и сухой корм двух видов, всё, что нашлось в местной лавке. Но коты проголодались, поэтому сначала дружно бросились на еду. И только потом, когда прошли первые тосты и опустели большие блюда, завязалась беседа. Отдав громкую дань кулинарным достоинствам Муси и гостеприимству хозяина поместья, коты заговорили на интересующую всех тему завтрашней рыбалки. Здесь главным рассказчиком был немногословный Василий.
- Выдвигаемся часа в три ночи, чтобы успеть к утреннему клёву. Одевайтесь все потеплее. Граф, я приготовил тебе меховой малахай, а Антон наденет мой армейский треух.
- Я буду рулить! – тут же высказался Антон.
- Рулить буду я, - спокойно парировал Василий.
- Рулевой обоза! – захихикал Рыжуля, и ему радостно подхихикнула Сонечка.
- Все мы рулевые, каждый своего обоза! – резюмировал содержательный диалог Тарас.
В какой-то момент, когда общий разговор распался на отдельные группы, а Тарас отвлёкся на почесывание левого бока, Василий прижмурил глаза  да и задремал. Когда граф, наконец, повернулся к другу, тот уже безмятежно спал на столе, даже слегка похрапывал. Молодые коты принялись громко обсуждать последние игры очередного чемпионата по хоккею. Ввиду своего возраста да и склада ума такой шумный и драчливый вид спорта был Тарасу уже не интересен. Идти в комнату было совсем рано. Поэтому он подсел к Мусе и Сонечке, оживленно перешептывавшихся, прикрывшись лапками.
- О чём шепчемся, барышни? Старый граф вам не помешает?
- Какой же вы старый? – закричали в один голос кошечки. – Совсем не старый! А очень даже ничего, такой симпатичный!
- Ну, тогда выпьем на брудершафт и перейдём на ты! – наполнил галантный кавалер стопочки дам ликёром из одуванчиков.
Как, вы тоже не знаете, что из одуванов можно делать ликёр? А мы вот у Муси рецепт подсмотрели.



Мусин рецепт
Шашкой отрубить одуванам жёлтые пахучие головки, напихать 70 гр цветков в бутылку, добавить 5 ст. л. мёда и залить 700 граммами непалёной водки. Поставить на один день в тёмное место подальше от Василия. Поcле чего добавить в ликёр цедру и сок целого лимона. И спрятать от Василия на целых четыре недели. А потом перепрятать для сохранности в заначку. Тогда у вас точно будет ликёр для гостей!

Тарас и кошечки выпили на брудершафт и старательно вылизали друг другу мордочки. Скрепив таким образом нерушимую дружбу, налили еще по одной, чтобы это отметить.
- Я поделилась с Сонечкой своей бедой, граф! Право, не знаю, что и делать!
- Поделись и со мной! А вдруг я смогу помочь?
И Муся рассказала свою историю. Прошлым летом улан Василий приехал из Хабаровска и привёз Мусе в подарок серебряные браслет и серьги из горного хрусталя в обрамлении камешков циркония. Они так заблестели в лучах света, когда Василий открыл бархатный футлярчик, что Муся от избытка чувств просто прослезилась.
- Вот, Мусенька, всем ты хороша, а борщ готовишь вообще отменный, настоящий казачий борщ! Носи на здоровье, не теряй! И обязательно надевай на каждый мой и твой день рождения! – сказал тогда растроганный Василий самую длинную речь в своей жизни.
Муся отнеслась к этому серьёзно, почти как к приглашению в замужество. И даже стала из найденных лоскутков шить себе приданое, повесив на свой сундучок большой амбарный замок. А свои первые и, надеемся, не последние драгоценности практичная Муся хранила под стопкой белья в старом комоде. И только в редкую свободную минутку ( а знаете, сколько по дому да и во дворе хлопот! Не знаете! Ну, очень много! Да ещё постирай, погладь, приготовь!)  или перед сном доставала, чтобы полюбоваться. И тут же складывала обратно. А вот позавчера, ровно перед приездом гостей, словно бес какой нашептал ей в ухо – надень, попробуй поносить, покрасуешься перед такими знатными гостями. И она надела! Да еще и в лес пошла собирать валежник для растопки печи. Присела там, в лесу, на пенёк отдохнуть, достала серьги из ушей, полюбовалась, поигралась солнечными зайчиками, брызжущими от них в разные стороны.  Да там, на пеньке, и оставила! Дома вспомнила уже совсем вечером, когда сняла браслет и потянулась к ушам за серьгами. А их и нет! А через месяц у неё день рождения, и Василий спросит, где его подарок!
- Так что за беда, Муся! – рассудительно сказал граф, вертя стаканчик с настойкой в лапах. – Наверное, там, на пенёчке, и лежат! Если только какая ворона-воровка на блеск не позарилась. Они ведь всё блестящее немедленно тащат!
- Да? Ты думаешь? – удивилась Муся такой возможности, а еще больше тому удивилась, почему она сама об этом не подумала.
- А давай пойдём и посмотрим, - спокойно сказал граф. – Прямо сейчас пойдём в лес и попробуем найти!
Муся несколько секунд смотрела на графа широко распахнутыми зелёными глазами. Потом вдруг твёрдо и решительно сказала:
- А давай, пойдём и посмотрим! Соня, ты здесь пока за хозяйку, а мы с графом в лес!
Когда они вышли из так и не закрытых ворот, Тарас галантно предложил кошечке лапу бубликом. И они медленно пошли в низких лучах послеобеденного солнца в лес. В лесу Муся ориентировалась хорошо. Она сразу обнаружила свои старые следы, припорошенные уже двухдневным снегом. Шли довольно долго. Муся всё тяжелее опиралась на лапу Тараса, перепрыгивая озябшими лапками из следа в след. Где-то вдалеке порыкивал бездомный тигр. Но Тарас шел, выкатив грудь колесом, слегка рисуясь перед самим собой и молодой пёстрой кошечкой. И только под меховым малахаем уши графа тревожно заворачивались в разные стороны. Но ведь под шапкой это никому не видно. А раз не видно, значит этого и нет!
Мусин вскрик прервал философские размышления графа:
- Вот он! Вот он, этот пенёк!
Покинув Тараса, она рванула на четырёх лапах по белой целине небольшой лужайки, где немного в стороне стоял большой, косо срезанный пень. Тарас, перейдя тоже на четыре лапы, поспешил за ней.
- И где теперь искать? – грустно спросила Муся, оглядываясь в синеющей и готовой к первым сумеркам тишине.
- А вы, барышня, присядьте на пенёк, зажмурьте ваши очаровательные глазки и попросите от всего сердца: «Котячий боженька! Помоги мне найти мои украшения!»
- Нет, граф, мы в тайге, а здесь свои привычки. Если уж кого просить, то только лешего!
Маруся запрыгнула на пенёк, села, распушив мех на шее и сгибах лапок, и, громко и звонко, сказала:
-   Дед лесовик-зимовик! Поигрался и хватит! Отдай бедной сиротке её украшения! А я обязуюсь не трогать твоих птичек малых и букашек беззащитных!
Муся зажмурилась, забила в волнении хвостиком из стороны в сторону. Тарас, как истинно верующий, скептически смотрел на такое  действо. Но вдруг последний угасающий луч  просунулся сквозь мохнатые, засыпанные снегом еловые лапы и зацепился за что-то очень резко блеснувшее в черной коре пня.
- Муся! Муся! Смотри! – закричал пораженный Тарас, указывая лапой на сверкающие в луче света серьги. – Дед лесовик отдал их тебе!
Маруся радостно захлопала лапками, проворно схватила серьги и вдела в ушки!
- Вот видишь, граф! Мы здесь в тайге живем по своим правилам!
Они шли по лесной тропинке и непринуждённо болтали.
Муся невинно кокетничала с графом. Тот импонировал ей своей взрослостью, рассудительностью и золотым лорнетом, который он время от времени извлекал из черепахового футлярчика. Нет, нет, ничего такого себе эта провинциальная барышня не думала! Она просто хотела подразнить улана и подчеркнуть для него свою спрошенность. В первый момент, увидев гостей, она, конечно же, положила восхищенный взгляд на  Антона. Но потом, поразмыслив, поменяла объект интриги. На фоне большого и красивого шевалье с задорным розовым носом улан Вася, безусловно, проигрывал. А это в планы усатой барышни не входило! Как-никак, а Вася был свой, родной, желанный! А вот граф со своим окрасом таби, скорбной плоской мордой и трогательным носиком-кнопкой, был в самый раз! Тем более он терпеливо выслушивал Мусю, глядя на неё  - если не дремал, конечно – загадочными ореховыми глазищами. И вроде как даже поощрял безобидный Мусин флирт. Так поощрял, что Муся иногда даже всерьёз подумывала, а не заняться ли ей графом по всамделишному и не переехать ли из поместья Хитрый пень прямо в Швейцарию! Откуда ей было знать – а граф никому и никогда об этом не говорил – что сердце его было раз и навсегда разбито красавицей Амели в атласном капоре, которая осталась в тихой квартирке на краю воюющего Донецка. Граф только снисходительно и по-доброму вглядывался в юную усатую мордашку с белыми подпалинами на щёчках. Хотя, почему только! Покажите нам мужчину, которого оставит равнодушным кокетство молоденькой барышни!
Самым непредвиденным во всём этом стало поведение того, ради которого вся эта интрига закручивалась. Улан Василий вначале было посуровел, выдвинув вперёд подпаленные войной усищи, наблюдая за своей экономкой. Но потом быстро расслабился: пускай себе потешится! Баба есть баба! А кухарит первоклассно, дом строго держит. Стоит ли по пустякам ссориться? Тем более, граф…  А что граф? Сегодня он здесь, а завтра его забыл как звали! И друг опять же! А друзьям Василий был готов не то, что последнюю рубашку отдать, а на всё глаза закрыть! Какой гусар друга и боевого товарища на бабу променяет? Не гусар это!
Вот так и получилось, что то, что невинно начиналось, по ряду скрытых обстоятельств было просто обречено невинным и оставаться!

4

Будить некоторых товарищей, приложившихся по серьёзному к хозяйскому ликёрчику, пришлось долго. Хорошо хоть, улан, выспавшись за столом, весь вечер укладывал всё необходимое в прицеп своего снегохода.
Заспанные и молчаливые, рассаживались рыбаки сверху на тюки с поклажей. Рыжуля, прижавшись пушистым боком к Сонечке, тут же задремал, а она самоотверженно лизала его сонную мордаху. Тарас по-сиротски обособился от всех и задремал под козырьком самого верхнего тюка. Не удивляйся, дотошный читатель, это вовсе не надменность графа, это присущий зрелому возрасту индивидуализм. Мягкий ночной снежок порошил тёмную шубку Тараса. Муся, глядя на него, вздохнула, полизала для пущей сосредоточенности передние лапки, но Мартына, прижавшегося к её боку, не отодвинула – всё-таки он был без пяти минут её родственником! Время от времени она сердобольно сметала снежок с графской шубы.
А вот Антон проявил все свои деловые качества и занял место на самом «буране». Поближе к руководству данной акцией!
Как долго ехали, знает только улан Василий, остальные благополучно весь путь проспали.
Когда снегоход плавно, чтобы не опрокинуть прицепленную к нему тележку, остановился, коты начали лениво из неё выпрыгивать, помогая друг другу.
Мартын огляделся (помним мы, помним, что коты не нуждаются в приборах ночного видения!) и спросил:
- А где это, как его, Синдинское озеро?
- Оно осталось в стороне. Я решил поехать на протоки Амура, у меня здесь прикормленные места, о которых мало кто знает!
- А-а-а! – во время зевнул Мартын, вроде как согласился с родственником.
Было ещё очень темно. Но луны и звёзд уже не было видно, а дальний край неба у горизонта видимо посветлел. Тишина, словно ватный купол, нависла над берегом протоки, густо поросшим камышом. А к берегу закованной льдами реки близко подступали густые заросли багульника, который весной расцветает ароматным розовым облаком по сопкам и крутым берегам Амура.
- Значится, так! – похлопал лапами, чтобы привлечь к себе внимание всей честной компании, Василий. – Есть два варианта. Остаться с ночёвкой здесь, соорудив из лапника шалаш. А можно пройти вверх по течению ещё полкилометра и остановиться в зимовье;. Но всю поклажу придётся тащить, потому что туда ведёт очень узкая тропа. Я предлагаю идти в зимовье;.
Вася немного слукавил. Если бы не европейские гости, он просто, ничего не сказав, потащил бы всех, гружённых выше головы поклажей, по тропинке к зимовью;. Потому что так было безопасно, а значит и правильно. Но ему захотелось показать графу, что демократия ему не чужда! И теперь он просто надеялся на благоразумие спутников, которые знают его и доверятся его авторитету. И напрасно понадеялся!
Увы, увы, когда есть возможность выбора, мы выбираем отнюдь не из благоразумия! Мы выбираем по принципу ромашки «любит-не любит», по принципу настроения «до и после обеда», а самое главное, исходя только из своего собственного эгоизма. Ну, как можно было себе представить, что коты добровольно согласятся тащить на себе поклажу куда-то, когда её можно оставить здесь! Наивно!
Поэтому Мартын, Рыжуля, а с ним, конечно, Сонечка, громко сказали: «Нет, остаёмся здесь!» Рассудительный Тарас и верная Муся поддержали Василия. Последний голос был за Антоном. Он помялся недолго, и поддержал Мартына, Рыжулю и Соню. Тарас долго и грустно посмотрел на брата. «Ты ведь сделал так потому, что я проголосовал за предложение Василия?» - спросил он Антона негромко. «Я просто не хотел тащить поклажу», - уклончиво ответил шевалье.
Как бы там ни было, референдум прошёл, голоса подсчитаны, решение принято. Теперь все бросились срезать нижние широкие лапы елей и таскать их на середину поляны. Рассвет застал котов за работой. Рыжуля и Соня, как никудышние, а, главное, равнодушные рыбаки, были приставлены к обустройству шалаша. Тарас разжигал костёр, манипулируя любимыми им кубиками сухого немецкого спирта, которые он привёз с собой.  Муся хлопотала с припасами, готовя первый завтрак. А Василий, Мартын и Антон стояли уже посреди самой протоки и бурили ручным коловоротом первые лунки в толстом льду.  Все были увлечены и довольны, никто не спорил и не ругался, работали дружно, а, значит, результативно! Потому и ранний завтрак прошел на подъёме, тем более, что все очень проголодались.
Перекусив, что гостеприимная хозяйка Муся выставила на аккуратно застеленную на притоптанный снег старенькую клеёнку, весёлая компания в полном составе двинулась на лёд протоки. Свеже сделанные лунки кое-где затягивал тонкий хрупкий ледок, потому что утренние морозы всегда чувствительны. Каждому досталось по лунке, но страстным рыбакам, а это оказались Василий, Мартын и Антон, было выделено по две лунки, подальше и поближе. Причём в дальних лунках уже стояли ночные перемёты.
Граф и шевалье с шиком достали свои немецкие спиннинги и целое хозяйство красивых блестящих блёсен, поплавков и приманок. Василий, косо взглянув на всё это богатство, скептически хмыкнул и пошёл крутить еще отцовскую бобину с крепчайшей леской и солидными ГОСТовскими крючками. Рыжуля вместе с Сонечкой, как самые бесполезные удильщики, получили старые бамбуковые удила.  Мартын приехал со своей гордостью: тюнинговой китайской раскладной удочкой. К ней полагалось ведёрко для улова и складная брезентовая скамеечка с уже потёртыми слегка иероглифами. Муся хватко развернула небольшую удочку и деловито уселась на захваченный с поляны старый берёзовый брус. Рыбалка началась.
Конечно, бывалые рыбаки вам скажут, что это не так, но послушайте и меня: рыбалка это ещё та рулетка! Как бы ты не высчитывал счастливые цифры, не грел своим прерывистым дыханием ZERO, коварный шарик побежит своими путями. Так и в рыбалке. Как бы рыбак не готовился на берегу, он не может повлиять на процессы под водой. Он может шаманить, поплёвывая направо и налево, бегать вдоль берега или сидеть неподвижно, нахохлившись – рыба под водой лениво следует своим маршрутом. Повезло, сложились звёзды в нужную конфигурацию – значит, рыба вдруг перед мордой увидит наживку, а там, глядишь, и глотнёт вместе с крючком. Или объест червячка. Или проплывёт равнодушно мимо. А самые зацелованные удачей рыбаки, заметьте, вообще ловят свою золотую рыбку крючком за жабры.
Да, к чему это мы? А к тому, что как ни пыжился Мартын, сидя на китайском стульчаке, как ни крутили автоматические бобины своих крутых, но таких бесполезных при зимней рыбалке, спиннингов Тарас и Антон, как ни шевелил грозно усами Василий - удача в это утро, как это и бывает в казино, улыбнулась новичкам и балаболам.
- Клюёт! Клюёт! – громко вдруг взвизгнула Сонечка, давно уж засунувшая удочку в одну лунку с Рыжулей.
- Сам вижу! – растерянно прошипел тот, беспомощно выгибая старый бамбук.
- Подсекай! Подсекай! – нервно, а потому тонко заверещал Антон первый рыбацкий термин, что пришёл ему на ум.
- Иду на помощь! – пробасил филантроп граф, втыкая ручку спиннинга в снег.
А бывалый Василий уже перехватывал своими лапами удочку Рыжули и командовал Сонечке:
- Убери из лунки свою удочку! Ты путаешься под ногами!
Все сгрудились вокруг и давали советы, кто во что горазд. Вася, мало обращая на всех внимание, отодвинув, наконец, пыхтящего Рыжулю, молча вёл рыбу к лунке. И когда в тёмной воде блеснула чешуя и появилась морда с выпученными глазами, все вдруг выдохнули в унисон:
- А-а-ах!
Резкое движение крепких лап – и рыба, вспорхнув, в мгновение ока очутилась на снегу. О, это была рыба так рыба! Большая, она била хвостом и пыталась вернуться в родную стихию. Но, опомнившись, коты и кошки с рычанием набросились на неё сверху, кто-то в запале даже отгрыз полхвоста. Оттащив бунтарку в сугроб, коты сгрудились вокруг, рассматривая удачу Рыжули. А тот уже селфился вовсю, изо всех, можно сказать, лап.
- Повезло! – флегматично сказал граф и, пожав Рыжуле лапу, побрёл к свой лунке.
- У меня сейчас тоже клюнет! – звонко крикнул Антон, нервно метя хвостом снег. Мартын молча пошел к своей скамеечке.
Когда все успокоились и сосредоточились каждый над своей «лункой удачи», Вася кивнул Мусе. Та укрепила свою удочку и бросилась к  бесхвостой рыбе. Заметим за между прочим, что после всех селфи у рыбы уже отсутствовало полголовы. Но кого это трогает, все же свои! Муся сгребла рыбу и потащила на поляну. Здесь хозяйственная коша стала прытко обдирать крупную крепкую чешую. Помытые куски рыбы сложила в миску и взялась за картошку.
 Дело в том, что уху, как и достойный шашлык, должен готовить только мужчина! И у каждого уважающего себя мужчины есть обязательно в запасе «рецепт от бати».  Но подготовить все ингредиенты правильно и точно по методичке может только женщина. Ведь только женщины штудируют за свою жизнь горы рецептов и никогда, заметьте, никогда не проманкируют никакую мелочь. А как же! На мелочах держится жизнь! Так думают женщины, а вот мужчины мелочами пренебрегают. Да, будем справедливыми, пренебрегают! Но зато мужчины точно чувствуют, что нужно делать и куда идти дальше, чтобы не завязнуть в мелочах. Так природа решила, чего уж на это обижаться. Увы, увы, дорогой читатель, ты, как всегда прав: феминистки на эту страничку даже не заглядывали!
А в это время с реки уже неслись крики и взвизгивания. Дело пошло! Какая-всякая рыбёха серебряными бликами порхала в белёсом морозном воздухе, выдираемая из лунок жадными лапами вошедших в раж рыбаков.
- Вася-я-я! – приставив лапы рупором к мордочке, закричала Муся. Улан услышал, махнул лапой и побежал договариваться с Антоном, чтобы тот последил за его перемётами. Но Антон был так возбуждён, мотаясь между своими лунками и сопереживая успехам соседей, что Василий только лапой махнул. И позвал Тараса, который задумчиво уставился на свой замечательный алый поплавок, застывший посреди лунки. Может, замёрз, а, рыбак?! Просьба Василия оживила философа (а все неудачливые рыбаки становятся философами, это факт) и он бросился с радостью бегать между своей и Василия лунками, потому что уже просто замёрз. Улан же насобирал в полы серо-рыжего тулупа мелкой рыбёшки и побежал к Мусе. И дело у костра сразу заспорилось, и в буквальном смысле закипело.
Рецепт ухи от бати
Костерок, робяты, важнее всего. Да, костёр в тайге – первое дело! Ты его с любовью выложи, веточек сухих с хвоёй насобирай, шишечками обложи, валежничком прикрой. И только потом трепетный огонёк поднеси. Заплясал по веточкам огонёк весёлый – клади ветки сухостоя да побольше и потолще. Водичка в котелке закипает, а у тебя уже картоха почищена, а сам ты рыбёхой занят. Чистишь её, милую, мелочь в одну кучку, а рыбу поблагородней – в другую. Закипела водица. Давай, мелочь туда шмаляй. Эх, забулькало-закипело, первую сольку не забудь. Выбери из юшки костлявое ничего, теперь очередь картошки. Мелко не режь, чтобы не разварилась и вкуса юшки не испортила! Приберёг моркву с собой, кидай, не стесняйся! Целиком, однако, потому как уважающий себя рыбак на морковку не позарится, птицам вольным выкинет. И вот заложил царь-рыбу кусками, подумай о травке какой для приправы! Здесь ты волен, но я люблю укропчик! Перчика горошинки не забудь, прямо детской горсточкой бухни! Пошёл запах то? Во! Ложкой помешай да к бутылочке заветной потянись. Нет хозяйки рядом – первый глоток в себя, второй в ушицу! Хозяйка рядом – плесни в ушичку от души. Да парок с водочкой над котелком чутким носом потяни! Тоже за душу берёт!
Каких полчаса, и аромат наваристой ухи аппетитно потянулся от весёлого и дружного костра. Коты время от времени нюхали воздух чуткими носами, нагуливая аппетит.
День прошёл ясно, с белым солнцем в морозном бледном небе, радостными заботами коллективного труда. Да, не спорим, сейчас время индивидуалистов, но как же бывает здорово потрудиться на воздухе в компании, когда все помыслы заодно, а, значит, и результат, какой бы ни был, всё равно порадует! Попробуйте как-нибудь, не пожалеете!
К вечеру у лунок остался только настырный Мартын, чья любовь к рыбалке и рыбе была притчей во языцех у всего полицейского околотка. Другие же под руководством улана споро соорудили в снегу тайник, перетащили туда богатый улов и засыпали сверху снегом. А там и стемнело.
Поужинали остатками ароматной ухи. Рыжулю нагрузили котелком с мисками и ложками и отправили с Сонечкой мыть посуду в полынье над течением. Дотащив до полыньи котелок, Рыжуля благородно предоставил Сонечке заняться мытьём посуды зябкими лапками, а сам принялся развлекать её рассказами о далёком жарком Вьетнаме. Сонечка была ему страшно благодарна, что он стоит рядом, а мог бы уйти в шалаш. Она мыла плошки, слушала любимый мурчащий голос и думала, как же она счастлива! О, доброхоты, не открывайте этой маленькой кошечке глаза на правду жизни! И, уверяем вас, она всю жизнь проживёт счастливо в услужении своей любви!
Переделав последние перед сном дела, все расселись у костра, жмуря зелёные, желтые, ореховые глаза на огонь. Разговоры пошли самые задушевные под пускаемую по кругу заветную алюминиевую пляшечку, знававшую лапы ещё деда улана Василия. Потом по кругу пошла фляжка со швейцарским вильямсом от графа, а заканчивали самые стойкие бутылочкой вьетнамского самогона.
Кто в жизни своей хоть раз не сиживал так у ночного костра, считай, и не жил вовсе! Не был молод и глуп, а потому безгранично счастлив! Тепло пляшущего огня согревает не только лапы, но и сердце, все вокруг кажутся в красных бликах такими милыми и близкими, голос с хрипотцой очередного рассказчика трогает душу, и ласковым смехом все провожают в темноту первую, самую нетерпеливую, влюблённую парочку. А у костра до первых красных, оранжевых, а где и зелёных искр по обугленным головёшкам остаются самые стойкие. Или ещё не влюблённые, или уже одинокие! Ах, молодость! Спасибо тебе за такие незабываемые ночи!
Первые звёзды гасли на тёмном небе, а коты уже спрятались в шалаше и, прижавшись меховыми боками, крепко спали.

5

Шаромыга появился, как и полагается вселенскому злу, под утро. Грозный рык прозвучал совсем близко от елового, чудесно пахнущего хвоёй шалаша. Коты проснулись. Сонные, еще не до конца понимающие серьёзной опасности, сжались в меховую кучу посреди шалаша в надежде, что пронесёт. Но когда тяжёлая когтистая лапа полезла в шалаш, друзья, завывая, бросились врассыпную! Благо, что лапник легко разбрасывался и почти не препятствовал коллективному бегству.
- На дерево! Только на дерево! – заклинал про себя Антоха, когда в панике нарезал несколько кругов по поляне. Почему по поляне, спросит самый дотошливый читатель. Потому что нестись в рычащую и сопящую темноту леса никак не хотелось. Сделал ещё круг, выбирая самое высокое дерево. Это оказался могучий кедр с мощным стволом и густыми лапами с длинными иглами у самой верхушки. Когда он долез до самого верха, там сидела уже вся бравая компашка. На самом верху Рыжуля, под ним по нисходящей Соня, Муся, граф, полицейский и замыкал пирамиду гостеприимный Вася.
Увидев Антона, Тарас перекрестился дрожащей лапой (а был он котик, как мы не раз уже говорили, очень набожный) и закрыл ореховые глазищи. Нет, он не задремал, как вы могли такое подумать! Он просто боялся. А закроешь глаза – и, вроде, всё, что происходит, это не с тобой.
Шаромыга ревел, ходил под деревьями на поляне, задрав нос. Коты оцепенели. И очень не к месту прозвучал тихий, флегматичный голос улана:
- Напрасно мы сюда забрались! Ведь тигр – это тоже кот! И ему ничего не стоит добраться по стволу до нас!
- Очень вовремя! Умеешь успокоить! – прошипел Мартын.
- Я всегда говорю правду, - попытался оправдаться Василий
- Молчи уж! – пискнула сверху Муся. И Василий замолчал.
Минуты тревожного ожидания растянулись в хорошие полчаса. Наглый тигр внизу разметал хлипкий шалашик и всё, что было внутри. Пожрал всё, что Муся отложила на завтра, то есть уже сегодня. Потом, к ужасу улана, перевернул снегоход и разбил в щепы левый борт прицепа. «Ну, что тебе, дьявол полосатый, надо! – оплакивал про себя свои транспортные средства Василий. – Зачем ломать? Ломать-то зачем? У-У, скотина!» Муся вздыхала о сожранных врагом припасах. Тарас жалел, конечно, дорогой рюкзак фирмы Boss, но всё же больше радовался, что Антон здесь, рядом с ним. Антон тоже слегка успокоился и следил внимательно за грабежом их лагеря рыжей бестией. Словом, коты устали просто бояться и попробовали сначала робко, потом всё оживлённее обсуждать своё незавидное положение. Первым голос подал Мартын. Как кот служивый, он привык к экстремальным ситуациям.
- Что будем делать, господа?
- Тикать! – тут же отозвался Антон.
- Некуда! – парировал Тарас
- Другие предложения? – резюмировал Мартын.
- А сколько он жрёт? – поинтересовался Тарас.
- Много! – ответил знаток Востока Рыжуля.
- Я к тому, что если направить его внимание к нашему леднику с рыбой? – уточнил граф, крепче впиваясь когтями в смолистую кору.
- А это идея! – оживился Василий. - Рыбы у нас там на два таких тигра!
- Осталось рассказать этому рыжему грабителю, что халявная рыба гораздо вкуснее горстки котов, хоть и после сытного ужина, - подал нервный тенор снизу Антон. – Кто у нас по тигриному специалист? Может, ты, граф? В газетах по этому поводу ничего не писали?
- Один-один, - подвёл граф братский счёт. – Но я с тиграми никак! У нас в Европе тигров нет! Может, Рыжуля?
- Я?! – поразился до глубины души Рыжуля. – Почему я? Да на этого подлеца двух братьев Запашных звать надо!
Мартын повозился, усаживаясь поудобней. И предложил:
- А Стёпик и Буржуй? Их можно вызвать?
- Сигнальная ракетница осталась внизу, - мрачно ответил Василий.
- Это пистолет, что ли? Большой такой? – поинтересовался Антон, перебираясь на ветку поближе к обществу.
- Да, пистолет. Там был как раз заряжен сигнальный патрон, потому что я предполагал, что тигр заглянет к нам в гости. Но пистолета почему то рядом не оказалось.
- А он у меня, - невозмутимо ответил Антон. – Бежал, увидел, схватил! На!
Антон, конечно, здесь слукавил. Большой черный пистолет он приметил давно. И стянул намедни его у Василия, чтобы вспомнить уроки генерала Мурчика и пострелять на досуге. А почему он не вспомнил о пистолете и мотался в панике кругами, вместо того, чтобы стрелять, спросите вы. И мы ответим спокойно: дело, знаете ли, привычки! Да и что сейчас о грустном, пистолет-то нашелся!
Василий привязался ремнем к ветке, потому что отдача у ракетницы ого-го какая, а стрелять в правильном направлении лучше двумя лапами. Прицелился. Всё общество замерло, прижав ушки и зажмурив глаза. Ба-бах! И-и-и! Выстрел был громким, и красная сигнальная ракета, тонко взвизгнув на старте, зашипела в тёмном небе и красным лучом опустилась вдалеке. Надеемся, прямо на поместье Хитрый пень.
Ответом грому и красной молнии с кедра был долгий и победный рёв Шаромыги. Если до этого он старался не смотреть на сладко пахнущий завтраком, а заодно и обедом, кедр, то теперь наглецы сами привлекли к себе внимание. Стоило ли откладывать верное дело в долгий ящик? И Шаромыга плотоядно облизнулся.
- Он нас заметил! – в ужасе пискнула Сонечка.
- Не надо было стрелять, надо было тихо сидеть! – вторил ей Рыжуля.
- Задним умом все умные! – прошипел Мартын.
- Аминь! – басом произнёс Тарас.
Но ракета не полетела вхолостую. Лучший охранник в мире Буржуй не спал и вовремя рассмотрел красную звезду на тёмном небосклоне. Он залаял как сумасшедший, взрывая снег передними и задними лапами. Стёпик всё понял и уже выскакивал из будки, на ходу пристёгивая наплечную кобуру.
- Вперёд! – взлаял он.
- Стой! Возьмём карабин «Сайгак» с собой, там явно крупный зверь!
- Думаешь, Шаромыга?
- А то!
Вооружившись от хвоста до зубов, псы бросились бежать, держа нос по ветру.
А Шаромыга уже когтил мощный ствол дерева, примеряясь к прыжку.
- Подтягивайтесь наверх, на самые тонкие ветки! Только осторожно, чтобы не обломились, - скомандовал бывалый таёжник Василий. Коты сгрудились ещё теснее. А снизу на ствол запрыгнула огромная рыжая туша беспредельщика Шаромыги.  Дерево содрогнулось.
- Ой! – выдохнуло семь глоток.
Но тигр прополз метр по стволу и остановился, потому что он был слишком тяжёлый, и ствол начал вместе с ним и котами раскачиваться. Полосатый бандит заревел и попробовал достать лапой до нижнего кота. Это был Антон. Рёв и жуткая когтистая лапа тут же освежили его память. И он сунул Василию ещё один сигнальный патрон, который завалялся в недрах его запазухи.
Василий немедленно зарядил ракетницу и выстрелил в сторону рычащей морды между ветками кедра. Шаромыга заревел, замотал головой и тяжело спрыгнул на землю.
- Уф-ф! Усы-то опалил! – пробурчал Василий. Остальные молчали, оцепенев от страха.
Тигр кругами ходил внизу, потом сел, поднял морду кверху. Широко облизнулся.
- Вот сволочь! И надолго он так? – выругался Антон.
- А чего ему, на заднице ведь сидит, а не висит, как мы, на ветвях, - ответил Василий.
- У меня лапки занемели! – пискнула Сонечка. И Рыжуля взял её зубами за холку и вытянул на ветку, на которой сидел сам. Она благодарно лизнула его и затихла.
- Долго мы так не просидим, - сказал Мартын. – Как ты думаешь, Василий, твои ребята уже в дороге?
- Думаю, да!
Тигр не спускал горящих глаз со своих гастрономических заложников.
- А еще родственник! – мяукнула Муся.
- Бойтесь родственников! – философски заметил Тарас. – Иногда никто так не жаждет вашего падения, как они!
Антон вздохнул. Уж не его ли имел в виду граф? Разве он, Антошка, такой? Нет, нет! Да, хулиган, да, забияка, но корысть, но подлость – это не о нём. Когда они вырвутся отсюда, он обязательно промурчит Тарасу, что даже любит его!
А Мартын с тоской думал, зачем он сюда потащился! Хорошо, если всё будет хорошо! А если не хорошо? А ведь ему главный полицейский кот перед строем прямо сказал, что с его рвением и до медали недалеко! Какая карьера открывается! О, у Мартына очень серьёзные планы на жизнь! И вот на тебе, он торчит на дереве посреди тайги, и так бездарно теперь может всё закончиться!
Муся беспокоилась не о себе, а о Василии. И о том, что она, наверное, его обижала. И зачем надо было так глазками стрелять, кокетничать! А ведь он, когда они из шалаша выбирались, помог ей и погнал сам на дерево, чтобы никуда не потерялась. Ах, только бы всё закончилось хорошо!
Тарас вспоминал уютный диван, ласковый голос маман, уговаривающей его съесть ещё кусочек, ни к чему не обязывающее бурчание телевизора. Наверное, у него скопились там письма от друзей. Кто-то на них теперь ответит!
Василий не думал ни о чём. Как бывалый охотник, он умел ждать. И поэтому именно он услышал далёкий собачий лай.
- Мы спасены! Мои ребята несутся нам на подмогу! – хрипло мяукнул улан, чтобы взбодрить своих друзей.
Вот уже и остальные различили едва слышный лай. Завозился и ночной гость, чутко поводя ушами. Собаки! Его извечные враги, эти хваткие и безбашенные от храбрости деревенские псы. Шаромыга занервничал, забил хвостом, раздумывая, что и как. А ну их, этих котов! Лучше уйти от греха подальше! Приняв решение, Шаромыга рявкнул на последок, введя заложников в ступор, и резким скачком вбок направился в гущу леса. Три длинных прыжка, летящая в лунном свете тень – и вот, словно ничего и не было. Тишина, луна и звёзды!
На поляну выскочили, громко лая, Стёпик и Буржуй. Поляна была пустая, в глаза бросался разорённый шалаш и перевёрнутый «буран». Псы забеспокоились:
- Хозяин! Ты где? Гав, гав! Отзовись!
- Мяу! – осторожно донеслось сверху
Псы аж зашлись от радостного лая.
- Ура! Живы! Спускайтесь, тут никого нет!
- Ну, полезли, что ли, вниз, - сказал Антон и начал задом пятиться по стволу вниз. Спуск был медленный и мучительный. Потому что коты в секунды дерутся наверх, а потом долго примеряются, как бы им спуститься вниз. Вот не любят они этого! Рыжуля поддерживал сомлевшую Сонечку, Мартын помогал Мусе. Тарас спускал своё графское достоинство самостоятельно.
Спустившись, наконец, на такую желанную землю, коты начали жалобно мяукать и облизывать друг друга, ещё до конца не веря в своё спасение.
-  Ну, будет, будет! – прыгали рядом Стёпик и Буржуй, стараясь всех успокоить, но особенно горячо пытаясь лизнуть Василия и Мусю.
Придя окончательно в себя, коты и собаки споро принялись за дело, безоговорочно слушая команды Василия. Демократии на время объявили табу. Да, печально, но тайга так далеко, как Европа, в понимании демократии не продвинулась! Здесь над этим ещё работать и работать!
Закидав остатками шалаша «буран» и прицеп, взяв, что еще можно было взять, коты потянулись цепочкой след в след по занесённой тропинке к зимовью. На этот раз без обсуждения и голосования.
Зимовьё представляло собой маленькую деревянную избушку. Пазы между брёвнами были забиты мхом, сверху торчала длинная металлическая труба с коленцем. Избушка была почти по крышу засыпана снегом. Василий, потянув носом, указал, где рыть, и вскоре общими усилиями разрыли дверь и маленькое оконце. Ключ от большого амбарного замка лежал за стрехой. Но для пущей надёжности дверь была подпёрта осиновым колом. Пробравшись внутрь и покидав поклажу, все разбрелись по углам и полатям и крепко, уже в безопасности, заснули.
Утром проснулись поздно и первым делом прошуршали всё вокруг в поисках съестного. Ничего не нашли. Нет, ну крупа и соль лежали на верхней полке, но кто же будет крупу и соль жевать!
Голод, как известно, не тётка. Поэтому Василий и Стёпик быстренько отправились на охоту. Но метель в этот день разыгралась  нешуточная. И охотники не стали заморачиваться, добрались до тайника с рыбой, нагрузили на большую еловую лапу, как на санки, и подтащили к избушке.

6
Сытые и довольные, коты расселись вокруг небольшой и жаркой буржуйки.
Мартын нервно почёсывал то левой, то правой лапой за ушами, лизал вытянутые вертикально лапы, брался время от времени вылизывать хвост. Словом, всё в нём говорило о напряжённой умственной работе.
- Что будем делать  с Шаромыгой? – наконец, спросил он.
- А что с ним делать? Гуляет себе и гуляет! Выйдем из тайги и думать о нём забудем! – вальяжно потянулся Рыжуля. Соня муркнула в поддержку.
- Что значит, гуляет?! Он бандит! А бандитам должен быть дан отпор!
Антон насторожился. Судя по решительному тону Мартына, намечалась полицейская акция, а это уже интересно!
- Приедешь в Хабаровск, снарядишь спецназ! Мы, что ли, матёрого бандита ловить будем? Я пас! – Рыжуля лениво растянулся на вязаном коврике у печки.
- Бродящий в округе бандит является потенциальной опасностью для всех, - упрямо гнул свою линию Мартын, который видел своё возвращение в родную часть триумфатором, а не просителем. 
- Что ты предлагаешь? – деловито спросил Василий.
- Я предлагаю его если не поймать, что нам было бы сложно, то застрелить.
Собаки заволновались:
- Мы за! Что, зря, что ли, «сайгак» с собой тащили!
- Кто готов идти на Шаромыгу? – обратился Василий к обществу.
- Мы нет! – недовольно ответил за себя и Сонечку Рыжуля.
- Ты тоже нет! - решил за Мусю Василий. – Не женское это дело! Граф?
Тарас гордо вскинул подбородок:
- Обижаешь, Василий! Я бывал на сафари в Намибии! И у меня, кстати, есть свой именной «бульдог»!
Тарас достал из меховых запазух небольшой револьвер системы «бульдог» с мощным, но коротким дулом. И перламутровой рукояткой, что произвело неизгладимое впечатление на дам. Мартын, знаток оружия, скептически повертел в лапах смертельную игрушку, прицелился и вынес свой вердикт:
- От комаров им отбиваться! Или от назойливых любовниц!
- Не скажи! Револьвер системы «бульдог» действительно кажется кулуарным, но бьёт на расстояние до 50 м пулями стандартного калибра, - защитил честь графа Василий. – Это удобное и грозное оружие, особенно в умелых лапах. В нашей афганской кампании я знавал графа как отличного стрелка!
Антон только мордой закрутил. Вот это новость! Когда он гонял графа по дому и драл за холку, он и предположить не мог, что у этого тихони могло быть за пазухой такое эффективное оружие.
- Ладно, друзья! Подобьём итоги! Нас шестеро. Мы вполне можем начать преследование бесстыжего тигра!
Улан развернул карту местности, давно забытую каким-то геологом в старые времена в зимовье.
- Мы находимся здесь. Шаромыга, зная, что  с нами здесь собаки, в ближайшие дни сюда не заглянет. Предлагаю идти за ним следом и выжидать удобного момента.
- Нет, - прервал его Тарас, опершись передними лапами о стол и разглядывая карту. – Шесть охотников на один след – это много.  Давайте порассуждаем, что бы мы делали на месте спугнутого от добычи разбойника?
- Я бы точно не мог оказаться на его месте, - поправил отсутствующие  погоны Мартын.
- Кинулся бы на обидчиков, - запальчиво промяукал Антон.
- Искал бы срочно другое место, где мог бы так же легко поживиться, - раздумчиво проговорил Василий, разглядывая карту.
- Вот именно! – торжествующе поднял лапу Тарас. – И где в округе такое тихое и сытное местечко?
Василий уже тыкал лапой в верхний угол очерченного карандашом треугольника:
- Деревня Ржичка! Вернее, всё что от неё осталось. Когда в девяностые развалился колхоз, население оттуда потянулось в Хабаровск, остались одни старики. Сейчас там пять дворов, не больше. Но жители держат совместно пару коров, коз, курей. Больше для своих нужд, кое-что отдают на продажу заезжим скупщикам в обмен на хлеб и прочие необходимые вещи. Я думаю, что рыжий бандит обязательно заглянет сюда! Потом ему надо будет уже переходить в другой район, ведь больше жилья здесь и нет!
- Отлично! – граф оживился. – Значит, там есть хлев. Наверняка, и пару телят-козлят зимнего приплода! Это то, что тигру нужно! Мой план: мы быстро выдвигаемся туда и организуем засаду. Коты будут в засаде в трёх допустимых точках, а Стёпик и Буржуй станут загонять добычу на наши стволы.
- Так! Почитаем эти стволы, - тут же встрял Мартын, недовольный тем, что иностранец распоряжается в русской тайге. – Карабин «сайгак» мощная штука, графский бульдог. Ракетница Василия, что так хорошо себя проявила, осталась без сигнальных ракет. Но зато я нашел на стене вот этот дробовик с зарядом дроби! Антон остался невооруженным!
- Почему я? – обиделся Антон.
- А что у тебя есть?
- Ничего!
- Вот ты сам себе и ответил!
Антон вскипел:
- Да я под Мариуполем гнался за настоящим боевиком из «Азова»! И дядя генерал Мурчик учил меня стрелять из парабеллума!
- Антон будет основным загонщиком. – вынес окончательное решение Василий. – Когда тигр зайдёт на предполагаемый разбой в хлев, Антон должен будет стучать громко палкой по забору и выть, преграждая выход преступника к лесу. Очень ответственное задание, между прочим! Всё ясно! Не теряем времени, быстро собираемся в дорогу! К вечеру мы будем на месте, и все детали рекогносцировки обсудим непосредственно перед засадой!
Коты засуетились, собираясь, и через какие полчаса, подкрепившись и почистив оружие, шумной ватагой вывалились из избушки.

7

Метель успокоилась. Бледное зимнее солнце выбралось на небо, поспешно засовывая слабые лучики во все тайные места, которые знало с лета. Поприветствовав все кедры и мохнатые ели, солнце уже через час поспешило к закату, потому что мороз в этот день был злой и недоговороспособный. А к ночи и совсем закрепчал. Тайга притихла, укутавшись свежим снегом и потрескивая стволами деревьев. Белёсая морозная дымка стала быстро синеть по мере ухода солнца.
Но нашим друзьям было не до мороза и не до красот. Они ходко бежали по таёжному тракту, так называемой ледянке. Эта зимняя дорога, укатанная «чёрными» лесорубами, была рассчитана на огромные лесовозы и трактора, поэтому бежать по ней было легко. Потом, по лучшему компасу – чуткому собачьему носу – свернули на узкую тропу в гуще тайги. Так как таких лучших компасов оказалось два, произошла небольшая, но предсказуемая заминка с перелаиванием и выяснением отношений. Ситуацию выправил улан Василий. Принюхавшись к морозному сумеречному воздуху, он поддержал обрадованного Стёпика и вся ватага завернула влево на едва приметную, засыпанную снегом тропу сквозь узкую просеку. Когда-то это тоже была дорога, по ней ездили лесовозы, грузовики, гужевой транспорт. Но всё, откуда уходит человек, начинает дряхлеть и постепенно умирать. То есть, как умирать – это не совсем правильно! Наоборот! Природа  с удвоенной силой начинает осваивать когда-то отобранные у неё территории. Вы ведь замечали, как буйно затягиваются бурьяном и молодой порослью руины домов, победно кивают молодыми берёзками на обваленных крышах безглазые стены заброшенных фабрик. Потому что возле человека нет вечности, после него только мусор и тлен.
Вот и эта просека начала активно зарастать по бокам молодыми ёлочками. Но движение они не затрудняли, поэтому наши друзья без помех спешили, чтобы к наступлению ночи выйти к деревне Ржичка.
- Пришли, - негромко тявкнул Стёпик, когда все, запыхавшись, остановились на широкой околице. Было уже достаточно темно, но еще были чётко видны чёрные контуры изб. Только над несколькими  зависал белый дым. И все коты потянули носом тёплый навозный дух из одного из строений недалеко от того места, где они стояли.
- Коровник! – согласно кивнул Василий, который по охотничьим делам бывал в Ржичке. – Я думаю, это и есть та цель, ради которой сюда придёт Шаромыга. Там несколько дойных коров, две отелившихся и в дальнем углу огорожено место для молодняка. Вот там-то мы и устроим засаду. В засаде должен быть хороший стрелок-охотник, привычный к карабину «сайгак». Я думаю – это я! Есть возражения? Нет! Теперь контролировать выходы из тайги по кругу будут Стёпик и Буржуй. Граф займёт точку слева от меня у западного входа, а Мартын с дробовиком справа, за скирдой сена. Антон дождётся появления Шаромыги у этого плетня! Возьми с собой вот это металлическое ведро и лопатку, ими и будешь поднимать шум, перекрывая Шаромыге выход в тайгу. Вы, мои верные псы, сначала контролируете весь круг, но, почувствовав тигра, переместитесь на дальний полукруг, закрывая ему всякую возможность уходить там. Всем всё понятно? Проверьте оружие!
Сам Василий осмотрел дробовик, высыпал на лапу несколько дробинок, засунул обратно и вернул ружьё Мартыну:
- Мелковата будет!
- Какая была! – огрызнулся Мартын, который, как и всякий государственный служивый, не переносил никакой критики. Все заметно нервничали. По сигналу улана разошлись на обозначенные каждому точки.
Было темно и тихо. Луна ещё не выкатилась на небо, но яркие звёзды уже сияли на тёмном бархате. В такие решительные минуты ожидания непроизвольно начинаешь думать о чём-то незначительном или далёком, но обязательно приятном. Как мы не стараемся контролировать свой мозг и свою душу, они всё равно живут своей собственной правдой, и заставляют нас вдруг испытывать совсем забытые чувства, слышать голоса тех, кто давно ушёл из нашей жизни; вытаскивают в самый неподходящий момент обещания, которые вы кому-то давали и давно о них позабыли.
Антон дрожал в кустах крупной дрожью возбуждения и нетерпения. Но потом вдруг вспомнил своё детство в кустах заколоченных гродненских дач, свою маму-кошку которая днями рыскала по знакомым дачам, в надежде найти что-нибудь съестное. Но люди ушли и оставили её с котятами зимовать под забором. Антон вдруг вспомнил свою маленькую сестричку, которая заболела первой, и которую он пытался согреть, лёжа рядом. Услышав вдруг, как ему показалось, жалобное мяуканье мамы, Антон заплакал. Их потом подобрали, кошку забрали соседи, сестричка умерла, а Антошку усыновили и увезли далеко.
Тарас, как всегда в минуты опасности, вспоминал маман, её голос, их задушевные беседы в библиотеке. Они прожили с маман душа в душу все эти годы, память графа не была обременена проблемами и обидами детства и юности, всё вертелось для него и вокруг него. А вдруг что-то случится? Кто утешит его драгоценную маман пушистым хвостиком и мягкими лапками?
Мартын настороженно вслушивался и вглядывался в темноту. Но мысли сами собой побежали в своём направлении. Он увидел своих товарищей по службе, заскучал по утренним и вечерним разводам, командам командиров, услышал, внутренне улыбаясь, свои первые команды. Да, он был служака! А что в этом плохого? Почему над ним смеются коллеги и друзья? Да наплевать, пусть смеются! Он поставил себе цель, и он её добьётся! Мартын решительно переложил дробовик из лапы в лапу.
А вот Василий слегка задремал. Ему, охотнику, ожидать не впервой. Да и годы, знаете ли, берут своё. Чтобы было удобнее, отложил карабин в сторону. Непростительная ошибка, друзья! Но мало ли ошибок делаем мы все в своей жизни!
И только псы, получив команду, добросовестно бегали большим кругом между деревней и лесом.
Чу! Разве это не шорох в кустах? Друзья, друзья! Гоните предательские мысли и слёзы прошлого прочь! Опасность, вот она, рядом!
Залились на дальней околице лаем Стёпик и Буржуй. Антон встряхнулся, нервно ухватив ведро и лопатку. Точно! Вон большая тень проползла из тех кустов в сторону хлева. Мех на загривке поднялся дыбом.
- У-у-у! – тихо пока завыл Антон, метя хвостом. Тень исчезла в хлеву.
Тигр быстро направился в дальний загон к малым телятам. Коровы в темноте встревожено завздыхали и затоптались. Василий резко встряхнулся и протянул лапу к карабину. Его не оказалось! Пока он судорожно лапал сено вокруг себя, отыскивая карабин, побежали те секунды, которые для беспечных становятся последними. Огромная рыжая оскаленная морда появилась в каком-то метре от него. «Муся, прощай!» - мелькнуло в голове несчастного Василия. И тут же грянул выстрел! Это выдвинулся из-за скирды Мартын. Но мелкая дробь только чиркнула по густой шерсти, практически не причинив Шаромыге вреда. Хотя гром и пламя выстрела испугали и заставили сунуться назад. А в кустах уже выл, орал дурным голосом и колотил лопаткой по ведру Антон. Нащупал карабин и Василий. Увидев, что врагов двое и они вооружены, разбойник рванул обратно к выходу. Прямо на безоружного Антона! Тигр огромным прыжком выпрыгнул из хлева.
- Тара-а-ас! – закричал почему-то детским дискантом Антон.
И серая небольшая тень метнулась от западного входа. В мгновение ока разъярённый, выдвинув вперёд усы и растопорщив мех цвета таби, кот в нанайском малахае появился прямо перед изготовившемся к прыжку тигром. Тарас не думал об опасности, он ни о чём не думал, иначе бы здорово испугался. Он просто, так как был в разы меньше рыжего разбойника, приставил короткое и мощное дуло своего «бульдога» к широкой полосатой груди, как раз туда, где,по его анатомическим знаниям, билось сердце его врага. И выстрелил! И ещё раз выстрелил! И ещё!
Тигр медленно оседал на задние лапы, с недоумением вглядываясь стекленеющими глазами в янтарные от ярости боя глаза непонятно откуда взявшегося очень коренастого джентельмена. С этим недоумением Шаромыга и закончил свои противоправные дни в этой земной юдоли. Побежал, горемычный, метя хвостом, на радугу для грешников (есть ведь такая?), чтобы вечно мучаться вопросом, неужели слабые и малые могут победить большого и сильного? Могут, ой, как могут, если ими движет любовь и желание пострадать за ближнего!
Антон, Василий и Мартын , обнюхав осторожно мёртвого тигра, услышали нетерпеливый жалобный мяу. Обрадованные друзья вытащили встрёпанного графа из-под тяжёлой лапы, оттирая снегом с графской шубки следы крови поверженного врага. Антон лизал бакенбарды графа, выражая тем самым свои самые потаённые чувства. Василий жал лапы Мартыну, который своим выстрелом спас его, бывалого охотника:
- Вот я, старый дурак, расслабился на минуту, а она чуть не стала последней! Ты отличный стрелок, Мартын, и хороший боевой товарищ!
- Да, ладно! Дробь-то действительно оказалась маловатой! – засмущался Мартын, которому были приятны похвалы.
- На глухаря! – засмеялся Василий. И все вдруг стали смеяться, обниматься, и даже плакать, не стесняясь слёз. А чего их стесняться? Это были слёзы победы и радостного облегчения от пережитой опасности.
Подбежали, громко лая, собаки. Тушу совместными усилиями оттащили в лес, чтобы не испугать стариков, когда они выйдут к хлеву на утреннюю дойку.
- Что будем с ним делать? Тащить его домой нет смысла, мы ведь не опустимся до того, чтобы есть мясо себе подобного. Мы не шаромыги какие! – сказал Василий, ещё раз пнув лапой рыжую тушу.
- Предлагаю снять шкуру и поделить лапы между нами. Как раз их четыре! – высказался Мартын, предвкушая, какой фурор произведёт в участке, притащив туда огромную лапу с саблевидными когтями.
- Правильно! – поддержал его Тарас. – А мясо оставим волкам и лисам. Им же тоже надо как-то пережить зиму! А шкуру, Василий, бросишь под ноги у себя в гостиной. Наши лапы останутся у тебя. Будешь долгими вечерами пить ликёр из одуванчиков, курить табак в пеньковой трубке, что я тебе привёз, и вспоминать нас, своих друзей!
На том и порешили. Пока Василий, Мартын, Стёпик и Буржуй возились со шкурой, Тарас деликатно отошел в сторону. Он не любил много крови. Он ведь был философ! К нему тихо подошёл Антон:
- Тарас! Я тебе так обязан!
- Пустое! Но я здорово напугался.
- Понимаешь, ещё там, на дереве, я подумал, что должен однажды сказать тебе: да, я тебя обижаю, насмехаюсь, деру холку, гоняю с комода на кровать и обратно - но я тебя люблю, Тарас! Ты должен это знать!
- Я это знаю, - растрогано и тихо сказал Тарас. – А разве ты не спас меня тогда, в Слониме, когда я остался один на один с разъярёнными мявками?! Помнишь?
- Ну, сравнил! То мявки, мелкие коты. А тут тигр!
- Какая разница! Главное, что мы готовы жертвовать своим удобством или своей жизнью ради того, кого любим!
Тарас взволнованно помолчал. Потом тихо добавил:
- И я тебя тоже люблю! Ты ведь мой названный брат!
И братья крепко обнялись.
… Через пару дней все гости засобирались по домам. Сначала всей гурьбой провели до остановки Мартына, Рыжулю и Сонечку. Антон и Тарас тепло попрощались с новыми друзьями. Тарас похлопал Мартына по плечу:
- Желаем тебе поскорее дослужиться до полковника!
- До генерала! – поправил Тараса Антон. – И не меньше!
- Он дослужится, - кивнул головой Василий. И все засмеялись. Подошёл автобус, вобрал в себя новых пассажиров с багажом, фыркнул и уехал. Оставшиеся молча направились в поместье «Хитрый пень».
Василий задумчиво курил пеньковую трубку с длинным чубуком. Муся красовалась в блестящих серьгах и держала в лапах небольшой свёрток с бутылочкой ликёра и другими домашними вкусностями. Во двор вышли шевалье в бейсболке и граф в цилиндре, нагруженные рюкзаками.
- Нам пора, - тихо сказал граф.
- Подождите! А ну-ка, ещё десять минут, граф! – закричал Василий и бросился к снегоходу. – Антоха! Давай сюда!
Антон сначала с недоумением проследил глядом за уланом, потом с огромной радостью сбросил на землю рюкзак и побежал к Василию.
- Так, смотри, эту кнопку сначала, потом эту, потом…
- Да знаю я, знаю! Вы уже раз показывали, я понятливый!
- Ну, тогда вперёд! А я побуду пассажиром!
«Буран», взревев, рванул с места, обдав Мусю и Тараса снежной пылью, и выскочил за ворота.
- Лихач! – неодобрительно сказал граф, отряхиваясь.
- Ага! Что стар, что млад! – засмеялась Муся. – Граф, возьмите эти гостинцы!
Наблюдая, как граф засовывает в рюкзак свёрток, Муся спросила то, что давно мучило её женское любопытство:
- Граф, вот вы такой ладный, симпатичный, учёный! А почему вы один?
- Я не один. У меня есть семья: маман, теперь вот братец.
- Но вы же понимаете, о чём я!
- Да?! Знаете, милая барышня, мне и так хорошо!
Тарас хитро зажмурился и расправил усы. Его сердечная тайна так и осталась его тайной.
Спустя полчаса довольные братья благополучно котопортировались . Хозяева молча прошли в дом, ставший неожиданно пустым и грустным. И только тигриная шкура о трёх лапах на полу задумчиво скалилась навстречу заползающим в окно осторожным сумеркам, как будто и в ободранном состоянии всё ещё сомневалась, а было ли вообще то, что было. Как всё - и хорошее и плохое - быстро проходит, друзья! Чего же мы тогда так переживаем? Впустую переживаем…