Голодный и холодный 1921

«Российское государство не заинтересовано
в восстановлении исторической правды».
Политический заключенный Лев Рогозин

Из воспоминаний Мухамадея Шаймардан-улы автор сделал следующий вывод: каждый миг жизни не только священен своей неповторимостью, но и исполнен гигантского смысла.
Бабаю в июле 2000 года исполнилось 89 лет. Есть у меня друзья и постарше, но хочется представить читателю именно его рассказ. Жили они в Бавлах с 1946 года. Машкира апа, верная спутница моего знакомого, выглядит намного моложе своих лет. Поражает чистота в доме и во дворе.
Родились они в старинном селении Ташлы, упоминаемом в связи с подавлением Пугачевского восстания 1773 года С.Алишевым, Мухамадей в 1911, а его жена в 1923 году. После смерти отца, а затем матери в голодном 1921 году осиротели Мухамадей и трое его братьев и сестер.
Вот что он помнит о тех далеких годах и событиях:
- по селу рыскают группы людей с длинными остроконечными железными прутьями, прощупывая землю вокруг строений;
- знойное без единого дождя лето, выжженная земля, по склонам Даит-тау суховей катит «Шайтан улен» - перекати поле;
- потемневшие от голода лица детей и взрослых;
- трупы умерших от голода людей, их по указанию сельсовета сносят и складывают штабелем в «мугазей», стоящий на возвышенности недалеко от хозяйства Карип абзыя. Один ряд, от стены и до стены, на всю высоту уже сложено останками.
Супруги вспоминают, что в деревне было две мечети, а муллами служили уважаемые люди Харис и Бастам. В каждый намаз они просили Аллаха сжалиться над правоверными. Велик Аллах и милосерден его пророк, да сохранит Аллах козленка от ласки коршуна.
Старики вспоминали прошлые неурожайные годы. Но такой массовой гибели людей не припомнили. Государевы люди отменяли налоги, выручало припасенное про запас зерно.
Опять же, по словам стариков, крестьяне не понимали слов «чрезвычайный налог» и «продразверстка». Они лишь видели, как изымают последний хлеб, угоняют скот*.
Между тем уже с осени 1921 года люди начали умирать ежедневно. Харис и Бастам целыми днями обмывали и помогали хоронить несчастных. В Ташлах открыли столовую.**

 

Шаймарданов Мухамадей, 1911 г.р., рассказчик про Халифа-людоеда
Не забыть Мухамадею, пока живет на земле, бредущих по селу нищих. Большинство из них шли, опираясь на палку, и трудно было определить их пол, возраст. Жителям нечего было подать, а они шли и шли дальше из села в село, пока иссякнут силы. Голодные дети Шаймардана, как и все, испытывали нестерпимый голод. Мужики уже с осени начали скармливать скот, скидывая солому с кровель овинов и хозяйственных строений, от чего небогатое село стало выглядеть разрушенным от набега разбойничьей ватаги. В тревожное лето мало кто из односельчан заготовил дров на зиму, и уже по первому снегу люди потянулись в ближайший лес за дровами. «Обессилевшие люди садились отдыхать на сани или пни, и там же умирали», - рассказывает Мухамадей.
В Американской столовой один раз в сутки наливали осиротевшим детям жидкий суп, сваренный из консервов. Дети с мольбой в глазах просили добавки, но Насима-апа и ее помощница, молодая девушка Хадича не могли себе позволить этого.
Троих детей Шаймардановых по «указанию Ленина» - как он выразился – отправили в Бугульминский детский приют. Здесь начали кормить три раза в сутки. Безнадежно заболевшие дети продолжали умирать и в приюте. Часть детей, в число которых попали Мухамадей с братом Бастамом и сестрой Салимой, вывезли в Казань.
Когда голод по мнению властей пошел на убыль, Мухамадея и сестру вернули в родной аул. О судьбе брата они сведений не имели.
В деревне, состоящей накануне голода из 140 дворов, от голода уцелели не более 20 мужчин и четыре лошади. Много людей исчезли бесследно и никто не интересовался их судьбой. Больше десятка зажиточных крестьян села Ташлы были арестованы органами НКВД еще летом 1920 года. Судьба их также неизвестна.
Остались в живых сын и дочь муллы Хариса. Саид выучился на тракториста и долгие годы трудился в колхозе, а дочь Мусавира работала в Бавлинской райбольнице. Еще один мулла по имени Ахметгалий стал учителем двухклассной школы села и тем спас себе жизнь.
Не один год уцелевшим от голода жителям села приходилось питаться измельченными молодыми побегами липы. После снятия коры белые стволы измельчали, предварительно высушив, пропускали через ручные жернова и варили суп. Сюда  же добавляли муку из костей. Собранные на меже и помоях кости крупных животных калили до желтизны в печках или кострах. Разбивали в киле, в ступах, а после просеивания белый порошок добавляли в пресный хлеб. В домах не осталось шкур, используемых годами в качестве паласа на земляном полу и подстилки на деревянных полатях. Нарезав ремней, шерсть палили над костром, а шкуру долго варили в казане. «Напоминающий холодец масса была вкусной и без соли», - вспоминает свое детство Мухамадей-бабай. Слова его подтверждает и жена Машкира Шакирзяновна. Она не помнит голод 1921-22 годов, но прошла это испытание в 1932-34 годах.
Годы берут свое. Не все имена и даты помнит Мухамадей-бабай. У него субъективное восприятие событий и свое личное видение на причины голода. За семь десятилетий притупилось чувство боли и унижений, испытанных в далеком детстве. Ни читатель, ни автор не в праве осудить его за это. Напротив, выражаю огромную благодарность ветерану труда и Вооруженных сил страны, прослужившему в Красной армии с1936 по 1946 год. Участвовал он в боях на озере Хасан, попал на Финнскую войну, участник Великой Отечественной войны с Германией.
31 декабря 2000 года,
г.Бавлы.




ХАЛЯФ-ЛЮДОЕД

Невиданный по масштабам голод 1921 года, унесший многие сотни тысяч человеческих жизней, оставил неизгладимый след в генетической памяти многих поколений. Очерствели и ожесточились сердца и души целого поколения выживших людей. Свидетели тех событий в своих воспоминаниях не могут без содрогания окунуться в беспримерные по жестокости годы. Цена жизни человека не стоила кусочка черствого хлеба. Ради сохранения жизни детей обезумевшие родители теряли человеческий облик, шли на святотатство. Случаи каннибализма стали восприниматься почти обыденно.
В поисках пищи, прослышав о благополучных селах, где добрые крестьяне удосуживали нищих подаянием, о чем весть распространялась молниеносно, живые скелеты из последних сил за многие километры стремились попасть в эти села. Действительно, здесь жили люди, которые, имея еду, не могли жить спокойно, если рядом умирали от голода. Благополучными были базарные села, в Бугульминском кантоне это Кандыз, Шалты, Тат-Дымская и Крым-Сарай. Подаяние не давали в волостных  селах Поповка и Александровка. Но больше всех славился город Бугульма. Но уже на ближних подступах к городу свирепствовал голод. В  Тихоновке, Писмянке и Малых Бугульмах от голода погиб каждый третий житель.
Органам НКВД стало известно, что житель одного из близлежащих к Бугульме сел откармливает свиней человеческими трупами, а мясо продает на базаре. В колбасе, им продаваемой, обнаружены человеческие ногти. Прибывшие с обыском члены комиссии в хлеве для свиней обнаружили сваленные в кучу обглоданные безвинными существами останки….
Из села А. в волость поступил сигнал об исчезновении у одной женщины трехлетнего ребенка. В указанное село немедленно отправили комиссию, в составе которой оказался комсомольский активист Ханиф Кабиров. Спустя годы он рассказывал собеседникам, что ребенка обнаружили в котле. Тронутая умом мать бесцельно бродила по избе из угла в угол.
В жестоких и бесчеловечных поступках голодных живых существ, иногда и не очень голодных, есть много общих черт.




Исторический процесс противоречив и сложен для восприятия. В своей «Апологии сумасшедшего» Чаадаев П.Я. писал: «Прекрасная вещь – любовь к Отечеству, но есть еще нечто более прекрасное – это любовь к истине». «И нищета обобрана злорадно, и истину банальностью зовут», - писал В. Шекспир.
Не пытайтесь предать забвению издевательства по отношению к крестьянам – не удастся. Между людьми прошла грань, по одну сторону которой были обреченные на смерть, по вторую – на  жизнь. Установившаяся власть, несмотря на молодость, успела обрасти активом. Они нужны были власти, и ни в коем случае не должны были погибнуть от голода. Так и случилось.
…Соседи стали замечать, что не все нищие, завернув во двор этого человека, возвращались на улицу. Иногда им казалось, что в доме Халяфа голодных людей кормят, некоторые выходили с подаянием. Любопытство стало одолевать сельчан: откуда в этом доме еда?
Сосед по имени Кашап стал осторожно наблюдать за действиями, происходящими в избе Халяфа. Однажды днем в этот дом заглянул юноша со светлыми волосами. В рваной одежде, исхудавший до крайности человек оставил посох возле сеней и робко постучался. Спустя некоторое время из окна стало видно, как хозяйка, перебирая волосы, давит вши на голове гостя. Появившаяся рука с ножом полоснула по горлу молодого человека...
Вооруженные люди, пришедшие с обыском, извлекли из большого деревянного сосуда расчлененные части человека. Из подпола извлекли еще 12 черепов, принадлежавших в основном молодым людям и детям. Арестованных по обвинению в страшном преступлении хозяина и жену увезли. В доме остался приемный сын. Даже спустя долгие годы ребятишки шарахались врассыпную, встретив на улице этого угрюмого человека, и вполголоса называли людоедом.