Морок

Иван купался в пожарном пруду. Иван купался в реке. Иван купался в озерах и в карьерах. Иван бы с удовольствием купался в море, но ближайшим морем был Финский залив. Формально - акватория Атлантического океана, а по факту, после того, как кольцевую автодорогу вокруг Питера замкнули дамбой, «Маркизова лужа» превратилась в камышовые заросли по берегам, плавной отмелью, уходящей километрами вдаль, по колено в жиже до самого фарватера.
Иван купался потому, что не купаться было просто нельзя. Лето выдалось таким жарким, что даже не на редкость, а вообще почти никогда. Ночь в конце июня позволяла ходить в шортах и футболке, не опасаясь ни комара, ни гнуса. Вода, нагревшаяся за день, в полночь отдавала пьяным купальщикам полуденный зной.
Иван шел к речке, превратившейся из-за перекрывшей ее плотины, в небольшое озерцо, по-местному – Бобровка. Идя по железной дороге в одиночестве и сумраке ингерманландского хвойного леса, способного изрядно затемнить самую короткую и светлую ночь в году, Иван, вдруг, вспомнил роман «Дюна», где аборигенам далекой планеты приходилось идти неравномерным шагом, дабы избежать встречи с грабоидами. Так и здесь - совсем не получалось сохранить ритмику - шпалы положили, казалось, совсем на отъебись – то семенишь, то перескакиваешь. И как-то не кратно, бессистемно.
- Ну вот, - подумалось Ивану – ходишь, как мудак, а чудовищ и нет никаких!
Впереди блеснула вода.
На берегу кто-то был.
Один.
Слышался женский смех.
Значит – одна.
Ого!
Иван сбавил шаг. Остановился. А потом - первая передача, вторая. Вот он уже на знакомом мыске у березки, склонившейся рыбацкой удочкой над самою водой.
Остановился – никого!
Что за нахуй? В планах было искупаться, выпить взятую с собой бутылочку пивка и двигать в обратном направлении. А тут, вдруг, нестерпимо захотелось разжечь костер. Да и похолодало как будто.
От березки снова донесся женский смех. Иван присмотрелся, и увидел на стволе среди ветвей над самой водой голую девушку. Она казалась маленькой, хотя и не юной. Грудь, бедра, все было таким каким и должно было быть – паспорт вряд ли нужно спрашивать. Вот только рост… Хотя могло и показаться – Иван сделал шаг к березе. И тут девушка запела. Даже не запела, скорее зазвучала калимбой. А, вроде, и не калимбой, но как-то дивно, по-волшебному. Звуки, казалось, доносятся у нее не изо рта, а как будто окружают ее легким аудиальным облаком.
Иван приблизился. Повеяло рыбой. Иван не любил запах рыбы.
Сквозь волшебные переливы послышалось – Ванюша!
Он не переваривал подобного к себе обращения. Морок практически мгновенно рассеялся – девушка подернулась рябью, и вот, уже, в метре от себя Иван увидел синюшную с зубастой и широкой, от уха до уха, пастью тварь. Увидел и, не разглядывая дальше, провел кресент-кик. Тварь опрокинулась с березки в Бобровку. Переливы калимбы потонули в черной воде.
- ****ь! Русалка! – Иван уже жалел, что не разглядел существо.
Сзади раздался звук шагов по траве. Иван пружиной развернулся и бросился на нового оппонента. Подсек, опрокинул на спину и, усевшись сверху, принялся, как горилла, с двух рук разом наотмашь наносить удары по голове и корпусу.
Раз!
Два!
Три!
Существо под ним не подавало признаков жизни. Иван остановился, решив его осмотреть. Нащупал в кармане зажигалку. Крутанул колесико. Это была не русалка. Признаков жизни не подавала Света – девушка из соседнего садоводства.
Следующие три километра по шпалам со Светой на руках он помнил смутно. Как и момент передачи бесчувственного тела ее родственникам. Иван продолжал находится в том же странном оцепенении, когда его грузили в козелок двое молодых, но уже толстых полицейских, от которых пахло рыбой. Они уехали, и еле слышные перезвоны калимбы растаяли за поворотом.

2018 г.