Потеряшка. 3

    После затянувшихся переговоров, плавно перетекших в братание и заздравицы в мою (а, чё? Главный — есть главный) честь, разудалая троица, радостно заплатив за свой и мой ужин и выпивку (а я, оказывается, здоровА поесть и выпить, особенно нахалявку), под утро выкатилась из трактира вчетвером, продолжая распевать нестройными голосами озорные песни, на тракт. Сипя охрипшим от возлияний и песнопений голосом (что, в общем-то было мне только на руку), я повела свою «ватагу» (ну, или мне так казалось, что я повела) по направлению... а хрен, его знает, по какому направлению, попутно обдумывая сложившуюся ситуацию.

          Итак, что мы на текущий момент имеем? Первое, я так и не вспомнила (несмотря, на некоторые проблески, особенно во время обильных возлияний, сознания) кто я и откуда. Второе, обзавелась приятной и похоже надёжной компанией, состоящей из троих могучих богатырей, теперь по ходу, моих... братьев. И, третье... А что, собственно, третье? Ах, да: теперь я — бродячий факир Годин с компанией бродячих же актёров/силачей/борцов (кажись, так, если я ничего не путаю, мои братушки себя позиционировали?). По крайне мере приличный набор инвентаря, состоящий из разного рода гирь, штанг, каких-то растяжек, утяжелителей и ещё хрен знает чего, который тащат они с собой в торбах, позволяет предполагать нечто подобное. Ну, что ж, довольно недурственное начало... путешествия по «неведомым дорожкам» в стране «невиданных... идей». Что ни говори, для моей распрекрасной, запамятавшей всех и вся персоны, пока всё складывается весьма и весьма благоприятно. Поглядим, что «день грядущий нам готовит» и чем порадует ещё. Так-с, что у нас далее по плану?

           В ближайших планах означилось: найти приличную... гм-гм, путь будет цирюльня, остричь там свои косы русы по максимуму, замазать лицо пожирнее (может сажей?) и, да, переодеться во что-то более соответствующее гордому званию факира. К примеру, хламиду или там, халат восточный — тож вариант. Главное, чтобы братцы ни в коем случае не заподозрили мою... принадлежность к противоположному полу. А то, мало ли... Хлопцы оне крепкие, ещё и трое — я с одним-то справлюсь едва ль, в случае чего. Так, подруга, а ну-ка, отставить думать о таких раскладах. Не даром говорится: мысли материальны. Кстати, кто это говорит? Я вообще собираюсь хоть что-нить вспоминать-то о... себе любимой? Нет? Ну, и ладненько. Ничего — прорвёмся: и не в такие «переделки» попадала? Ой, правда, что ли? Не, и данная провокация не прокатила. Молчит упорно память — как рыба об лёд и напрочь отказывается снабжать хозяйку такой необходимой сейчас информацией. Хотя б в общих чертах...

               Нахальное светило приближалось к зениту, с явным намерением подобраться-таки к моей бедной сетчатке (интересно, очки в этом ярко-световом мире по штатному расписанию предусмотрены? Тогда заверните мне штучек -цать про запас), когда я и моя недавно обретённая братия подошла, по всей видимости, к городишку с дерзким названием.

               «Икхинагуль» - гласила явно недавно обновлённая гордая надпись. Куда-куда? Искоса поглядываю на своих спутников — нет, ничего (или, вправду, читать не обучены, либо название им привычно и мило). Что ж, так и запишем: «К полудню вышли они к Икхинагулю. Город гордо сиял под яркими лучами всеми начищенными добела крышами и яростно сверкал куполами и т. д. и т. п». И, э-х, жаль я не писатель... такой сюжетец для рассказа. Это, кстати, тож «закидочка» для освежения собственной памяти — может клюнет на наживку. Не-а, молчит, окаянная.

            Братья, чеканя шаг, бодро проходят через городские ворота. Семеню рядом, еле удерживаясь, чтобы не взять Громида «за ручку», как запыхавшаяся младшая сестрёнка. Ну, уж дудки: не дождётесь! Я женщина самостоятельная, гордая... тут едва не падаю от гордо вскинувшего голову самоуважения, неожиданно запнувшегося о булыжник, и... также неожиданно теперь для самой себя хватаюсь (как утопающий за соломинку) за руку близ идущего брата. Им оказывается Мунтарь. Ну, не так уж и плохо. Он прерывает моё пике в самый подходящий момент, ловко подхватывая кулёму буквально за шиворот, добродушно встряхивает и заботливо ставит на ноги. Не забыв при этом, ободряюще похлопать братана по спине. От братского похлопывания дыхание у меня перехватывает и в глазах ненадолго темнеет. Быстро, насколько хватает внутренних ресурсов, беру себя в руки, не дав возможности своим спутникам заметить моей одышки и некоторой доли потери координации, басовито благодарю и продолжаю движение чуть поодаль, не забывая, однако, теперь внимательно глядеть под ноги, а не озираться с любопытством, как нетопырь-слеток впервые покинувший родимую пещеру, по сторонам.

               Пройдя добрую треть (или мне так с устатку показалось) города, мы увидели довольно уютное с виду заведение — не то постоялый двор, не то... да какая, собственно, разница, коль покормят и поспать постелют. Не сговариваясь, и не сбрасывая темпа, слаженно заходим внутрь. Видать ребята мои тож приустали... опосля вчерашнего иль просто трубы горят, а сказать стесняются. Трактирщик — добрая душа, оценив наши выразительные (все четыре) взгляда, даже спрашивать ничего не стал: молча указал на свободный габаритный и с виду крепкий (другой какой — всё равно не вариант для нашей компашки) стол с такими же добротными скамьями заместа стульев (а что, вполне предусмотрительно, особенно если ещё и к полу надёжно привинчены). И почти мгновенно принёс четыре же огромных запотевших (кружки, я бы сказала, но язык не поворачивается обозвать эти полуведёрные емкости, наполненные чем-то пенным и горьковато-ароматным таким примитивным названием, потому, пожалуй, попросту воздержусь от идентификации). А пиво-то какое хорошее! Холодненькое с жары — м-м, м... Решено: остаюсь жить в  Икхинагуле.

               Тем временем, пока мы наслаждались послеполуденным отдыхом в собственном приятном кругу и попивали прохладительные напитки, я всё ж на правах «старш0го» не растерялась порасспрашивать хозяина заведения о наличии свободных мест в «отеле», ближайшей к оному цирюльне и где тут у них народные ярмарки-гуляния проходят. Так как общак уже (также на правах старшого) был у меня — тихонько выскользнув из заведения, я отправилась побродить по окрестностям с намерением и жалом поводить, и халатик прикупить, и причесончик подправить. Не забыв, естественно, предупредить самого толкового на мой взгляд и трезвомыслящего из всей троицы, Громида, что отойду ненадолго и если что... пусть ищут меня где-нить у рыночной площади плюс/минус пара кварталов окрест.