Разговор на лавочке

    Побродив по почти безлюдному рынку, решила передохнуть и присела на лавочку.
  Редкие покупатели проходят мимо, а на скамейке стоят забытые кем-то пакет с продуктами и женская хозяйственная сумка.
Предположила, что хозяйка вещей в соседней лавке рыбу покупает.
 Рядом останавливается совсем не женщина и не из лавки с рыбой, а пожилой, статный мужчина с противоположной стороны и радостно произносит:
- Фу ты, ну ты!  Нашлась бабушкина пропажа!
Мужчина сел рядом, отдышался:
- Жена часто меня тренирует, забывает, куда что девается.
Спрашиваю:
- Жене-то сколько лет?
- Она у меня молодая, с  сорок второго года.
- А Вам сколько?
- В ноябре, если доживу, восемьдесят будет.
Поинтересовалась, понимая, что местными* здесь могут быть только люди, родившиеся после 1945 года:
- Сами-то родом откуда будете?
- Из Краснодарского края.
- Мы с вами одногодки....
Вспомнили начало войны. О том, как родственники сражались. А если раненые в плен к немцам попали, то после Победы до десяти лет в наших лагерях  промыкались.
Пожилой мужчина поделился:
- Мой дядька служил в танковых частях под руководством Власова. Накануне фашистского вторжения был отдан приказ, чтобы всё горючее из танков слили, так как должны подвезти более качественное. Оказалась танковая дивизия обездвиженной. Дядя в плену до конца войны был. Вернулся на родину больным, покалеченным, чудом выжил.

   В ответ я рассказала ему о моём отце. Папа служил в Лебедине, Сумской области, в авиачасти, обучал стрелков-радистов. И также, по распоряжению свыше, с самолётов было снято всё вооружение. Его должны были заменить на более современное. Ни один наш самолёт не смог подняться в небо. Немцы уничтожили аэродром в первые же дни войны. 
Печальные воспоминания прерываются суетливо размахивающей руками полной, маленькой спутницей моего собеседника:
- Кузьма, неужели это я на лавке всё оставила? Просто не верится! Уцелело?!
Радость-то какая!
С теплотой глядя на жену, Кузьма ответил:
- Чему радоваться? Сейчас люди бомб боятся. Может, в сумки наложила чего?Террористка ты моя, одну оставлять ну никак нельзя.
 
 Кузьмич с женой, забрав сумки, переговариваясь, направились к выходу из рынка.
 



 *(г.Калининград-бывший Кёнигсберг)