Презренна формула бытия

Виктор Матюк

Презренна формула бытия

Жизненная струя, силы и мощь обретя, вцепилась из последних сил в меня,
Словно змея, боюсь острия  её ядовитых клыков, надо опасаться её бросков,
Если бы не звон оков я бы прежнюю мощь запросто обрёл, но дребезжащие цепи
Держат грешника в мраморном склепе, будто калеку, они не дают свободы человеку!
Презренна стезя мирского бытия, но не могу же я по своей воле определять рамки судьбы и доли,
Душа томится в неволе, широко рот раскрыв, пятернёй его слегка прикрыв,
Пытается дышать глубоко, но сделать это нелегко, искореженное лицо так же одиноко,
Как и страждущее от немощей нутро, уже давно на губах высохло материнское молоко,
Но  краткость земного бытия сбивает с толку не только мысль
И на другую колею направляет будничную жизнь!
Прошлое пришло в забытьё, ё – моё, разум долдонит своё,
Но никто из породы знатных мужей не открывает правды всей
О жизни своей, всё было в ней: измена жён и предательство друзей,
Жалкое мужичьё набрасывалось, как злое вороньё на всё старьё,
Что было и давно уже прошло, оно исчезло вдалеке, лишь боль осталась в сжатом кулаке!
Вот так и плывёшь по привольной на первый взгляд реке, прижав ладонь к щеке,
Записываешь что-то на скомканном листке, а тебя судьи ведут на коротком поводке
 На скамью подсудимых, ветром гонимых отовсюду, будто бы нехристя или Иуду! 
Повсюду идут пересуды, слышен звон битой посуды, уже кровоточат обветренные губы,
Там новые очаги от простуды, ломкие сосуды напоминают о себе ежеминутно,
Ты же чувствуешь подспудно, что жил грешно, но кое-кто тебя грешил более того,
Что тебе было позволено, но ты не проявлял равнодушия, а без его присутствия
Не росла колея посреди тропы той, что зарастала осокой густой ранней весной!
Тебе в сердце вот-вот вонзится острый нож, что посеешь, то пожнёшь,
Но всё ж злость возбуждает в теле дрожь, ценность идеала в том,
Что он дышит прикрытым ртом, и не виляет, как подзаборная собака хвостом,
Когда хозяин, сидя за столом, осеняет своё чело божественным крестом,
Но потом наступает полный облом – в небе голубом  исчезает судьба,
И уже ты с трудом различаешь притаившуюся тень за придорожным столбом,
И в обличье худом находишь издавна знакомые черты – неужто это ты?
А где судьи твои? Они, как соловьи уселись на чемоданы из бересты,
И ждут восхода зари, чтобы стремглав ноги с этой земли подальше унести!
Они праведного суда боятся, и им стыдно и страшно в этом признаться!
Такова формула земного бытия, ты порой прилипаешь задницей к стулу так,
 Что не можешь от него оторваться никак, только с помощью толпы зевак, уняв озноб,
Смотришь на небесный свод, и видишь на нём  огромный тихий водоём!
Кто кроме всесильного судьи может от осуждения толпы грешника спасти?
Никто! Праведник в старомодном пальто, дырявом, как решето, 
Крутится, как веретено, но, остановившись внезапно, пытается повернуть обратно,
Но не дано вновь ощутить домашнее тепло и не потому, что он – трепло!
«Нет!» - прокричал пожилой аскет: «Здесь это не пройдёт, все в один момент
Прахом в землю уйдёт, никому не нужен это кордебалет!»
Пусть старое ***ло в старомодном коверкотовом пальто
Твердит одно и то, что  никто суда не избежит,
Это т вопрос должен быть немедленно закрыт!
С окна сквозит, злость в душе скрежещет,
Дождь по лицу мужчин и женщин хлещет,
Но придёт тот назначенный час, когда всех нас
Не остановит даже властей приказ: «Судей не сливать в унитаз!
Они горой стоят за нас!» А нам плевать  на всё, что было
И что прошло, наш род не привык контролировать свой язык!
Он и вправду велик, каждый из нас – его должник,
Потому и трясётся весь день огромный кадык,
Никто его не может вразумить! Невозможно ничего от бога скрыть,
Никому не ведомы пределы его сил, он все просторы земли исходил,
И беспредел бы быстро прекратил, если бы не треск колёсных спиц,
Ни матерная  брань пьяных возниц и крик множества незнакомых лиц,
Они исчезают вмиг, им на помощь приходит физиологический инстинкт,
Полный скуки взгляд раздевает всех мужчин и баб без исключения,
Всему виной влечение, ему не мило ничто, пусть дорогу развезло
И вспотело чело, но он глаза всё равно упираются в таинственный овал,
Который своё место намедни узнал и недобрую славу снискал! 
Жизнь напоминает кое-что, ты вертишься, как колесо,
Сегодня ты внизу, а завтра главенствуешь наверху!
Пусть морщины избороздили твоё чело, велико их число,
Тебе не повезло и что? Ничего страшного не произошло,
Исправимо всё, пусть слёзы льются ручьём, пусть пир за столом,
Мы до лучших времён доживём, и отпразднуем победу над врагом!
Пусть на сердце кошки скребут, боль поможет снять с шеи хомут,
Жуть вокруг, ботинки ноги жмут, дни бегут неотвратимо,
Прошлое покрыто сизым дымом, а за окном – повседневная рутина,
Вестимо, что нет времени поговорить о любви с женщиной любимой!
Ничего не делается само собой, с головой хмельной едва бредёшь домой
Знакомой с детства тропой, неужто вновь запой, разве забыт роман полевой?
При каждом шаге вперёд в зобу что-то перекрывает кислород,
Бабы водят хоровод, у меня же дел невпроворот, неясен их исход!
Бог живёт не святым углам, он и тут, и там, если судьба трещит по швам,
Видно каждому очевидцу, что вправду или в шутку он любит прибаутки!
Трудно выбрать время, чтобы вовремя сойти со сцены и не создавать себе проблемы,
Всему – своё время, всему – свой час, не всё в этом мире зависит от нас!
Подчас неудобный матрац будто бы компас по другой стезе направляет нас,
Подальше от беспокойных женских глаз, им никто не указ, женщиной движет страсть,
А ум далёк от дум, он – тугодум, но не толстосум и не привык действовать наобум!
Презренна формула бытия, из-за неё часто рушится семья, уходят друзья,
А вокруг тебя оказывается немало пакостного воронья, оказывается, что ты – свинья,
А любимая твоя жена – ужасная змея, из-за этого гнилья плохо пахнет твоя стезя,
Ты можешь отмыться от греха лишь у чистого степного ручья, хотя мешает колея,
Коль в кармане нет ни рубля, значит, в голове - нет царя и ты страдаешь от вранья,
Видимо не зря! Ты вновь строишь дом на песке, твоя семейная жизнь висит на волоске,
Ты в будущее входишь налегке, зажав лишь крест в левой руке, а в правой – сучковатый посох,
Он для тебя, как апостол седой, стоящий за спиной, ты же идешь по скользкой тропе, будто инок,
Готов вот-вот свалиться с обеих ног то ли в овраг, то ли в острог, но не находишь веский предлог,
Чтоб сказать пару слов между строк таинственному року и судьбе,
Что-то доказывая самому себе! Прошлое таится вовне,
А грядущее – вдалеке, оно в огне не горит, в воде не тонет,
Как определить его внешний вид, если оно до поры до времени молчит,
И ни слова о себе не говорит, зуб точит на тебя, голову морочит зря,
Вдаль маня, волосы, костлявой рукой теребя, а ты, как малое дитя идёшь следом,
 Слегка прикрывшись от холода стареньким пледом,
Чтобы с рассветом встать в очередь за питьём и хлебом!
Его пекут в раскалённой печи, трудятся в ночи, не покладая рук,
Стоит тебе самому себе намекнуть, что ты не против изменить свой путь,
Тут как тут тебе намекнут сто твоих бывших подруг, что ты сжигаешь за собой мосты,
Пытаясь уйти от мирской суеты, тебе, кажись, уже кранты, в пух и в прах развеяны мечты!
Их не стало, об этом оповещено три квартала, какой же силой надо обладать,
Чтобы всем дрязгам бытия одному противостоять?! Свить венок не мудрено,
Выдержит ли его твоё чело? Что ни день, новая тень падает на соседний плетень,
Бояться горя – счастья не знать, надо думать и предполагать,  что лучше объединять и направлять,
Чем разделять и властвовать! Япона мать! Чему быть, того не миновать! Как использовать талант?
Лишь тот достоин жизни и свободы, кто тратит годы бытия. Постигая мир и самого себя!
Кто-то из людей невзрачных пытается в узах брачных искать любой подвох
Для улучшения и ухудшения авторских строк, Музе помогает рок сделать глубокий вдох,
Он один из тех пройдох, кого изредка наказывает бог, но даже он не смог доказать, что этот лох
Не в состоянии изменить порядок заведенный, его взгляд исступлённый  упирается в стол,
Потом соскальзывает на некрашеный пол, и, уткнувшись в женский подол,
Он мигом готов чинить с ней произвол! Он уже нашел то, что искал,
Как загнанная лань трепетал, и воздух жадно открытым ртом вдыхал,
Пока его народ за ангела не признал! Остальной люд возроптал,
И на дыбы привстал, попрано одно из известных начал,
Никто от проходимца такой прыти не ждал!       
Уже два века в лесу слышен стук топора дровосека,
Тоска заела человека, судьба к нему слепа, не потому, что наивна или глупа,
Всё из-за житейского бардака, когда из-за мелкого пустяка разваливается семья,
Выпьешь пивка, видишь блеск дальнего маяка, легко пишется строка,
Пуще прежнего соображает голова дотошного и скрупулезного старика!
Жив талант, бессмертен гений. Он восстанет в памяти грядущих поколений!
Не всем известно, что со словами надо обращаться умно, нежно и честно!
Время уносит всё, неизменным остается бытие, у него есть будущее,
Но где оно? На земле или  тонет в мечте? Мысль в узде, если мозг в беде,
А жизнь течёт сама по себе, но она – скаковая лошадь, которую можно подковать
И дальше из последних сил скакать, много шума из ничего, мы же смотрим на своё ярмо угрюмо,
Но не остаётся ничего, как тащить на себе позорное клеймо, коль иного не дано!
Любая история похожа на роман, который был и его запечатлел какой-то графоман,
А потом, оставшись не у дел, поставил перед собой иную цель:
Написать с горем пополам любовный  или исторический роман
И положить деньги за ночные бдения и труды себе в карман,
Пусть читает стареющий мореман, повидавший немало стран!
Везде обман, ложь прикрывает густой туман, правда недоступна нам,
Она, как очевидцу подмигивает мне, помогает готовить пищу на огне,
И даже наедине, в покое и тишине я не принадлежу самому себе!
Везде суета сует, в один момент семейное древо подточит короед,
Ветер в спину давно уже не дует, ты снял с себя жалеет, чтобы на старости лет
Не искажать собственный портрет, ты – Человек
И тебе нужен яркий свет для грядущих побед,
Чтобы был ты воспет потомками своими,
Ты рад - не рад, тебе не повернуть назад,
Твой путь ведёт вдаль и тьму, ты же постоянно возвращаешься к отчему очагу,
Но там ты не нужен никому! Тебе бы забраться старую сосну
И рассмотреть с высоты небес мирскую  кутерьму! Ты слишком стар,
Чтобы принять этот чудодейственный дар, ведь жизнь – не сад,
Где ты вдыхаешь аромат цветов, тебе бы снять с глаз таинственный покров,
И избавить душу от пут и оков! Рождённый ползать – летать не может,
Его лозунг – день прожит и хорошо, всем живётся тяжело,
Было бы в доме тепло, чтобы дышалось там легко,
Тогда бы я улёгся на сеновал, если бы выжил, там зазимовал!
Гниение и горение – не по мне, что-то среднее таится вовне,
Мне бы приснился в летаргическом сне горящий небосвод в вышине!
Больше себе помочь нечем, холодный вечер уже обеспечен,
Никто не вечен на земле, до утра сидишь в пенсне, тебе легче,
Когда ты выглядишь покрепче, чем на самом деле! Немощь в теле,
Слава богу, что ещё при деле, голова болит на похмелье,
Но треск сухих поленьев дарит дивное виденье,
Возникает новое стремление сунуть ладонь в полыхающий огонь,
Чтобы пальцы были теплы, а мысли свободны от кромешной мглы!
Нет огня сильнее страсти, она согревает холодные запястья,
Сжигает по пути ненастье, и дарует плоти много счастья!
Божьи заповеди пытаюсь выполнять я и следовать по стезе священного бытия,
Господь твердит: «Не кради и праведно живи! Чужую жену не уведи!
Не убей! Думать грешно не смей! Не желай дома ближнего твоего,
Чти мать и отца своего! День седьмой – для Бога твоего!
Не твори себе кумира без всякой нужды! Не суди и не судимым будешь!
Не твори прелюбодеяния и укроти свои желания!»
Хотя люди живут в блуде, крадут и убивают, свой роток на чужой кусок разевают,
Не чтут родителей своих, держат сокровенные думы взаперти!
Что ты им не говори, им плевать на слова твои!» Вера без дел мертва,
Она, как пожухлая трава, шуршит под ногами, одаривает память словами,
Наш храм за дальними холмами, у его алтаря стоим часами,
И всё больше чувствуем свою ненужность на земле,
Хотя бронзовый подсвечник на столе горит без вреда,
Рядом с ним святая вода, а вокруг чуждая нам среда!
Никто кроме бога тебя, как личность не оценит, если ты без денег,
Женщина собой не позовёт в длительный и страстный полёт!
Жизнь складывается из часов и минут, и все хотят у тебя их умыкнуть,
Чтобы изменить твой жизненный маршрут, а дни бегут без оглядки,
У них твои повадки, жизни жалкие остатки имеют привкус приторно-сладкий!
Время не удавалось никому приручить, хотя бы на миг приструнить.
Земля под ногами горит, а жизнь спешит начатое дело возобновить!
Когда исчезает вдохновение, творчество не приносит удовлетворения,
Оно нуждается в отвлечениях, в нём на первых порах спасение для творческих людей,
Вот потому они тратят деньги на ****ей, у них всё не так, как у простых людей!
Ты же не плебей и не фарисей, к тебе ближе искуситель – змей,
Прожив жизнь, себе кажешься, что ты достиг недосягаемой высоты,
В твоих руках все нити от рока и судьбы, увы, твои мечты объелись белены!
Грешники должны быть отомщены, познание требует жертв,
Не стоило лезть в скопище стерв, и напрягать собственный нерв,
Теперь червь сомнения охватывает каждый метр плоти и души,
Тебе нет покоя даже в тени кромешной деревенской глуши!
Кому служить? Кого любить? Служить бы  рад, прислуживаться – тошно!
Грех допекает мощно, скалится злобно, пока не поздно, надо уходить в иные места жить,
Построишь домишко вдалеке от сторожевой лагерной вышки,
Прикупишь пальтишко и кирзовые сапоги, а здесь оставишь кованые сундуки,
Как плату за неоплаченные долги! Грех – не беда, молва – не хороша!
Она, как с лука выпущенная стрела, тут же оставит без кола и без двора,
Минуй нас божий гнев, грешник, немного присмирев, зашёл в хлев,
Вышел, помрачнев, небось, поумнел, и сразу на пенёк присел!
Он вспомнил образ отца,  ему не надо иного образца,
Его чело высечено из резного изразца, а плоть вышла из-под топора,
Краснодеревщик был пьян с утра! Свежо предание, но верится с трудом,
Теперь ты бьешь отцу челом, а он стекает тебя кнутом,
Ему снятся кошмары, хотя он не выглядит старым!
Можно конечно обмануться и с неприятностями столкнуться,
Просто так домыслы не даются, как зло пресечь?
Во время любовных встреч ты можешь прошлое сжечь
И рядом с новой бабой лечь, но станет ли она с тобой говорить,
Как ей дальше жить? Она будет до утра ныть, и душу бередить!
Все врут, все жизнь клянут, особо не вникая в суть!
Перечёркнут прежний маршрут, он изменился чуть-чуть,
Но долог путь, главное, не зевнуть и вовремя налево свернуть,
А там уже новая стезя куда-то выведет меня, небось, из полымя в новые дебри огня!
Сорван последний лист календаря, взглядом тот лист, пройдя мимо урны у фонаря,
Решаю втихаря, как поступить? Кого судить и с кем грех творить или о нём вообще забыть?
Кто поспешно осуждён, осуждён напрасно, судьям всё подвластно, но не подвластны пороки,
Свои и чужие, как и страсти мирские! Обманчивый звук отбился от рук, ни счастья, ни мук,
Только на шее огромный хомут, жуть вокруг, торжество порока остаётся в силе,
Человек против него бессилен, особенно, когда он в загуле!
Хули нам пули, нас дробь не берёт, дома и слава и почёт,
Не ложи нам палец в рот, здесь борзой народ – откусит сразу,
И не поперхнётся ни разу! Нам добиться всего, чтобы хорошо, много и даром,
Но на поверку дня получается сплошная галиматья: скверно, мало и дорого,
Крутится чёртово колесо, но будет крутиться недолго оно, пока пенится вино,
Страсть и любовь – заодно, им нравится жить грешно! Разум разбужен,
Он почти обезоружен, никому его жизненный опыт не нужен,
Чем он входит глубже в истоки бытия, тем уже становится стезя.
Нет бездны темней, чем свет любимых очей! Они предают забвенью
Прошлые искушения. По воле проведения душа требует смирения
От подрастающего поколения! В горе и несчастье утешаю себя пьянством и мимолётной страстью,
С завидным упрямством бьюсь в стену лбом, всё завершает бегством, тишина за углом,
 За ним соседний дом и в нём самые достойные молятся богам, тоже самое они предлагают нам,
Мы же ходим в православный храм лишь по воскресным дням, чтобы выкосить в дурре бурьян!
С горем пополам что-то удаётся, иногда счастье улыбнётся, ночной порой нам – трын-трава,
 Что болит голова и страдает душа, нам бы уйти в бега как можно дальше от кирзового сапога!
В горести нет услады, страсть где-то рядом, зато много прохлады,
Колокольный звон доносится из-за монастырской ограды,
Душу тревожат багровые закаты, и никто не требует с тебя платы за ту благодать,
Которая даже не пытается твои желания как-то ущемлять! Не стремлюсь я к переменам я,
В моих генах есть стремление к изменам, но они уже неуместны, хочу быть честным
С самим собой, с роком, богом и женой! Жизнь – мгновенна и убога,
Вся радость в построении слога и присутствии бога, да, я – грешный человек,
Время ускоряет свой бег, кое-кто из калек попытался взять разбег,
Но в момент оказался на задворках бытия, попытался наверх подняться я,
Но тропа была там комфорта лишена. Пришлось жизнь вновь начинать с нуля!
Оба-на! Приплыли! Как преданно любили и верили в себя, и вновь судьба делает из тебя раба,
Она в трёх строках своего невзрачного стиха гневит небеса, её речь гнева полна,
А душа вновь холодна, пришлось остановиться у придорожного столба,
Рядом с ним зацвела трава-резеда, она на вид груба, и на похвалу скупа!
Душа стареет и растёт, она со мной встречает каждый закат и восход,
Она меняет тела, и требует от плоти толику тепла,
Шагреневая кожа толстым слоем наросла,
Пришло время всё сжечь дотла,
Чтобы жизнь вновь вольготно текла!
Не мне в слезах на судьбу пенять,
Главное, её намерения понять, что и как?
Весь мир – балаган, его закрывает от проницательных глаз туман.
 Во всём – ложь и обман, что-то пришло, большее число грехов ушло,
Но то, что осталось, никому не в радость! Звёзд буйство над головой,
Ты ничего не можешь поделать с собой, так и жизнь в страхе пройдёт,
Глядь, а ты ничему уже не рад, тебя труба зовёт в дальний и невзрачный поход!
Надо мыслить просто, к примеру, величие и манеры не измеряются ростом,
Беспрерывное обновление точки опоры  упреждает споры, но и открывает ящик Пандоры!
Три характера людских напоминают норов апостолов святых, 
Мы многое взяли от них, в глазах хмельных немало точек и запятых,
Избавившись от них, каждый бы вмиг сам себя постиг!
Достигнуть зари можно только тропою ночи, если хватит мощи,
Чтобы устоять под натиском жены и тёщи при выходе из бани,
Когда тебя не встречают с пирогами, такого нет в программе,
Ты же клацаешь зубами, топаешь ногами, да и судьба тебе говорит,
Твой внешний вид тебя старит, чем чело своё прикрыть?
Тебе же здесь ничего не принадлежит, тебя могут уничтожить и забыть,
Сумрак ночи чадит, мысль ослабла и сидит в конце стола – ни жива, ни мертва!
Она робко подбирает слова, пытаясь оправдать неблаговидные дела,
Из-за них вся мирская суета! Между воображением и обретением
Лежит неведомое пространство, которое тяжело преодолевать,
Тебе мешает непостоянство, вместе с мыслями в ногу шагать.
И глаз ночами не смыкать, решая второпях, изредка даже матерясь,
Какая существенная духовная связь тянет грешную плоть то в полымя, то в грязь!
Ты - слеп и глух, и нем, у тебя много нерешённых проблем,
Тогда зачем тебе жить в сутолоке и суете, когда грех висит на хвосте?
То, что есть у нас, молчаливо, наносное – речисто, будто украденное монисто! 
Не всё чисто на стезе бытия, грешен я и грешна моя душа,
Ей положено знать истину всегда, но изрекать постоянно нельзя,
Лишь иногда, да и то, когда что-то приличное на ум взбрело!
Как дальше жить, если почти уже погиб в твоей душе не скудеющий родник? 
Смотрю пристально на оконное стекло, и едва вижу истину сквозь него,
Там толика лжи и остальные грехи, и то они сидят вблизи, измазавшись в грязи,
А вдали – не видно ни зги, там много шелухи и видны до дыр истоптанные сапоги!
Значимость отдельных деталей в системе бытия, заставляет меня
Пристально взглянуть на себя от головы до гениталий, 
И в дыме бесконечных баталий  вырастить прекрасный розарий,
Пусть в нём цветут цветы, неописуемой красоты,
Приятно глянуть на них со стороны! В розарии нет резеды!
Там лишь твои едва заметные следы, они ведут от истины
В логово давнишней мечты! Там поток радости и боли,
Малая толика слов из уличного словаря, оказавшись на воле,
Заставляет тебя принимать новые законы бытия, а не ложиться плашмя,
Не пропуская их до сокровищ чужих лиц, чтобы не тормошить старый конфликт!
Пламя, сжигающее себя на раз и два, исчезает среды дыма, не щадя себя!
Слава богу, что ещё не пришли Альцгеймер с Паркинсоном  и долго руку не трясли,
Ежи еси на небеси, да святится имя Твое, да придет царствие Твое,
Да будет воля Твоя, яко не небеси и на земле!
Слова богу, что остался покой в душе!
Полно говорить, пришло время сумрак ночи стихом озарить!
Что не говори о страсти и о любви, они познаются только в час разлуки,
Горести и муки набрасывают на голову и шею рабские путы,
Нет ни одной свободной минуты, чтобы уставшие от работы руки,
От безысходности не потирали виски, помогло расправить веки,
И избавиться от повседневной шелухи! Всему виной грехи!
Случается, что даже лошадь о четырёх ногах и та спотыкается,
Когда обман надвигается, как синий туман,
А стрелы любви спрятаны в кожаный колчан,
Хоть кого угодна ты на помощь себе призови,
Как не мудри, до конца жизни останешься в тени!
Жизнь похожа на шествие по огромной и полноводной реке,
Кто-то идёт быстро, кто-то – медленно, и быстро выходит из него,
Не поимев ничего, одного желания твоего недостаточно для того,
Чтобы счастливо жило грешное естество! Без скрытой воли, таящейся в нас,
Никто не может низко пасть, поползновения зловещи, как и те вещи,
О которых вслух не говорят, но они душевному состоянию всегда вредят!
Не стану гадать на кофейной гуще, будет лучше, если, хоть тресни, выскользну из петли,
И попытаюсь оставить прежние грехи, молчи и больше ничего о них не говори!
Фантазия перечёркивает явь и говорит, что ты неправ, так что не лукавь,
Прежние забавы оставь, всё, что наживал непосильным трудом,
Не тащи в отчий дом, холодно и зябко стало в нём! Стынь за окном!
Иди прямиком к поставленной мечте, испытано на себе, что в толпе мухи меньше кусают
И лютые звери не так часто нападают! Мораль в упадке,
Мужчины не прощают женщинам их маленькие недостатки,
Значит, умрут от тоски недостойные их любви деревенские мужики,
Им достоинствами женщин не насладиться, как и с чистого колодца воды не напиться!
Всякое в жизни может случиться! Нож в сердце в неподходящий момент вонзится,
И взгляд тотчас затмится, как говорится, надо вовремя было жениться,
Дабы уже после свадьбы не слышать из уст своей рабы такие слова,
 От которых с деревьев долу сыплется зелёная листва,
А каменные жернова их лишают женского тепла!
Когда ты постигаешь все тайны жизни, тебе далеко уже за полтинник,
И ты вот-вот начнёшь стремиться в объятья к тризне,
Ибо она ещё одна тайна повседневной жизни! Ты ведёшь себя, как циник,
Никем не доказан тот факт, что я - слуга и раб болтовни и суесловия,
У нас разные сословия и неодинаковые условия бытия,
Нищим духом не хочу выглядеть я, стоит ли строить воздушный замок из песка,
Если жизнь от совершенства далека! Хватит валять дурака, пришла пора открыть уста,
За правду пострадать, и карму мученика на себя принять! Истину надо уважать.
И её права не ущемлять! Это доказанный факт!
Здесь нет золотой середины, жизнь и смерть едины,
Наша плоть создана из песка и глины, нас не проведёшь на мякине,
Гардемарины, вперёд, уж лучше пуля в лоб, чем дать задний ход!
Скоротечность бытия открывает врата в вечность, пазлы жизни состоят из фресок,
Они предлагаются людям, как довесок к товару, доставшийся безумцам даром!
Бог – Всеведущ, Вездесущ, он же Всемогущ, авось, Ему я когда-то пригожусь,
Его ни в коем разе не страшусь, он следит за нами из райских кущ,
Рядом с ним стоит Иисус, на их лицах – грусть и кручина,
Причина ясна, толпе смерть не страшна, только бы подсматривать из-за угла,
Куда судьба отправит  закоренелого холостяка? Он долго валял дурака,
Бузил слегка, обожал выпить бутылку холодного пивка, но его душу заела тоска,
Он бодрствовал во тьме, жил по уши в дерьме, но в душе в самой её глубине
Видел себя, спящим на белоснежной простыне, а вне неё его воображение по морю плыло,
Будто перистое облако, медленно и неспешно, покидая мир грешный, обморок случился опосля,
Когда дымом и пеплом покрылась вся православная земля, нет дыма без огня!
Кто пощадит меня? Трудно быть в своём отечестве пророком, настойчивость выходит боком,
Она, как хвост блудной собаки во время вражеской атаки
Помогает выбраться живым из свальной  драки!
В сердце того, кто страстно стремится к красоте,
Преданность мечте таится в природной простоте!
Известно от века, что у великого человека два сердца,
Одно – пошлеца, а другое  - мудреца, истина стара, но верится с трудом,
Что жизнь как-то изменится за раскрытым настежь окном!
Стремление - слепо для обиженного на жизнь человека,
Живёшь, как в мраморном склепе, только тьма без проблеска света!
Дождавшись рассвета, жду от неба ответа на прямой вопрос:
Что же произойдёт со мной, когда в момент любой страсти вновь набросятся гурьбой?
Бог мой всегда стоит за спиной, можно забыть того, с кем ты плакал и смеялся,
Но того, чьё потное чело тебя от смерти однажды спасло, не забудет никто,
С кем падал и с кем из грязи поднимался, рядом с тобой в тот момент оказался,
Он не испугался, и соблазну не поддался, он пришёл на помощь не с пустыми руками,
Он тебя приветствовал высокими словами, истоптал твою тропу солдатскими сапогами!
Ты поставил свечку в православном храме за здравие тому, кто дернул твою дрожащую струну,
Прижал три пальца ко лбу, чтобы изгнать отсюда Сатану! Нам жизнь прожить суждено так,
Как носить на плечах перелицованный пиджак, и в нём гонять по всему околотку бродячих собак,
Есть иной вариант: копить провиант, развивать врождённый талант, чтобы даже кровавый палач,
Натягивая на себя ярко – красный плащ, смог сказать не раз,
Что враг наш пострадал за ложь и фальшь, у нас грехов немерено,
Но нам будет отмерено по вере нашей, мы сеем и пашем, подходим к православной чаше,
И всегда в глазах одно бесстрашие! Страждущий взгляд постоянно натыкается на циферблат,
Там много чисел и замысловатых дат, когда же восход и когда же закат?
Что там замысловатые числа говорят? Ничто меня так не раздражает, как вид людей,
Из плоти которых можно сделать полтонны гвоздей! Кто же этот дуралей,
Что собрался из людей делать уймищу гвоздей? Можно не заметить в предложении описку,
Или невзначай полюбить артистку, дать ей денег на чай, заработанное – получай,
Наших знай – мы в долгах не ходим, иногда хороводы с женщинами водим,
Впечатление на них производим, бывает, что на цырлах ходим,
Походим, походим и потом угодим  в чужой монастырь,
Протираем там штаны до дыр, пьём молоко, сыр едим!
Живём мигом одним, но бес, кажись, непобедим!
Жизнь кончаем в печали, небось, часы отмщения настали!
Нам бы вровень с великими встать, ничего не делать и побольше урвать,
Была бы заначка, пусть наша жизнь похожа на скачку, вот сложимся по рублю,
И будем до утра веселиться во хмелю,  я же бабе новую шубу куплю,
Пусть возрадуется за нас, коль выпал на душу подходящий шанс!
Никогда ничего не отрицаю, никому не противоречу, всегда иду навстречу,
Как считаю, так и поступаю! Надо обладать железными нервами,
Чтобы общаться с завистливыми людьми! С ними немало мышиной возни,
Куда взгляд ни кинь, повсюду клин, а над головою синь, окаянный, отринь,
И всё-таки сжимаю кулаки, напрягаю мозги, пусть работают они, как тиски,
Коль стремления высоки! Если можно было бы облегчить скорбь и остудить боль,
Я бы сделал последний аккорд на стезе бытия, хотя моя роль в нём невелика,
Не всегда высоко то, что занимает высокое положение, это глубочайшее заблуждение!
Мысли мои текут из одного источника, но им трын-трава, что болит седая голова,
Они соображают едва, как им отстоять свои исконные права, но жизнь такова,
Что божий раб и его слуга не может быть выше господина,
Мы же верим в Бога триединого, он для нас - Бог, Человек и Существо!
Превыше Его в этом мире нет никого! Нельзя любить то, чего не знаешь,
Но в его сторону изредка киваешь, когда в смятении пребываешь!
Не идёшь, а петляешь, изредка зеваешь, но на ходу не засыпаешь,
Сам себя презираешь! Каждый человек, пусть долгим будет его век, имеет скрытый грех,
Который бы его в бездну вверг, всему виной клубок противоречий,
Неуважение к родной речи, всё – чисто по-человечьи!
Драка, увечья, мат и просторечия - такова суть мирского бытия!
Возрадуемся же, братья, за возможность наращивать понятья,
Они вопят, что вот-вот ограбят и жизни лишат, а провода над головой гудят,
Глаза в глаза уже не глядят, язык устал орать о том, что не желает быть надсмотрщиком!
Чем становишься старше, видишь намного дальше, чем видел раньше,
Когда жил в захудалом шалаше и не имел так много грехов в душе!
Чем выше мысль в облаках парит, тем меньше ей суждено там жить,
Стужа очи затмит, язык тоже не привык в стужи и холод  долго говорить,
Придётся опускаться ниже, чтобы быть к толпе, как можно ближе!
Раб бесстыжий тебе в шею дышит, и готов навострить лыжи,
Ему бы жить в Париже, а здесь нечего пить и нечего есть,
Пытаешься в один присест оградить собственную совесть и честь!
Живёшь, свое стезёй идёшь, но правды нигде ты не найдёшь,
Силу духа обретёшь, что-то поймёшь и то не до конца,
Пока душа не взлетит на небеса! Мы славны дурными делами,
Их приукрашиваем высокими словами, истина не горами,
Она у нас под ногами, цепляется за каблуками,
Мы же подчас выше неё ставим страсть!
Для любви годы не помеха, плоть стремится к успеху,
И на пути к греху не теряет время попусту!
Ясно даже дураку, что даже в дождь и в пургу
Желание любить и праведно жить мешает друг другу,
Спасибо Богу за науку, правда путешествует без виз,
Легко поднимается ввысь и с трудом падает вниз!
Здесь томление пустое, нет нигде покоя, теряется время золотое,
Взгляд манят беспредельные просторы, моря, леса и горы,
На просторе легче дышится, там песня слышится везде,
Ты там счастлив даже во сне! Всё, что судьбой даровано тебе,
Получишь в подарок, словно огарок свечи он мелькнёт перед тобой в ночи,
Ищи, свищи, опосля его уже не найти! Неисповедимы Господние пути!
Трудно держать свою душу взаперти, она умрёт от тоски,
Или набекрень свихнутся мозги, живя среди хибарок,
Простой люд приходит на заброшенный полустанок,
Полюбоваться на проходящие поезда, так было и будет всегда!
Душа – всему голова, и у неё огромные права, она живёт во имя торжества
Канонов святых, одна крамола в обещаниях пустых, там много точек и нет запятых!
Я же день и ночь пытаюсь воду в ступе толочь, вот такая я сволочь,
Не сплю даже в полночь, лезу в карман за словом, и зову его на помощь,
Чтобы она блеснуло в одеянии новом при восходе багровом!
Тьму превозмогает свет, ему альтернативе нет в мире искушений, распрей и бед!
Он оставляет в душе неизгладимый след! Господи, ответь, почему мы искушает рок и судьбу,
Или идём у них на поводу, подвергая искусу свою путеводную звезду?
Проливной дождь стучит безучастно в окно, на дворе и холодно и темно,
Не видно ничего, там лишь тьма и жуткая тишина, их сменяет пустота,
Хотя плоть пока жива, стремится к общению, и пытается решать все недоразумения!
Скажу в завершение, что любое суждение достойно обсуждения,
Трудно поставить жирную точку, если пытаешься этот мир изменить в одиночку!

г. Ржищев
10 февраля 2020Г.
2: 46