Тень. Истинная история

По одной далекой стране путешествовал писатель. Он любил свою родную страну, был молод и увлечен идеей собрать сказки и предания, появившиеся среди народа, а не принесенные из других стран. И хоть он мог сочинять свои истории, но пока ему казалось важным перенести на бумагу сочинения забытых авторов. В этом он видел свой долг пред теми, чьи имена не сохранились. «Ведь когда-нибудь будет забыто и мое имя, но если сохраняться мои произведения - это будет самое важное, ведь ради их творения я и живу! И я буду жить среди моих произведений, даже если само мое имя и будет забыто».
Он много путешествовал и стремился посетить самые глухие уголки, где еще жили собственные предания, а не общеизвестные истории.
В одном из таких мест, где он поселился в маленькой темной гостинице и сидя при свече, разбирал свои записи, к нему в комнату постучали, и на приглашение вошел странный человек. Он не был стар, и не был молод, несколько худощав и бледен. Устало улыбнувшись, он присел к столу, и, извинившись за вторжение, попросил его выслушать.
- Я видел ваши заметки в журналах и верю, что вы не переиначите ни слова, из того, что я вам расскажу, если сочтете нужным его опубликовать. Однажды, давным-давно я уже рассказывал ее одному ныне очень известному писателю, но он видимо совершенно мне не поверил, а просто написал по ее мотивам свою, хоть и недурную, но совершенно изменив смысл рассказанного мной.
- Я к вашим услугам, - уверил гостя сказочник, - я вижу, вы человек благородный и достойный, я буду рад вам оказать такую услугу.
И предложив гостю вина, он приготовился его выслушать.
- Вам наверняка известна история про одного ученого, хотя на самом деле он был поэт, который отправил в один дом свою тень и что из этого вышло?
- Да, я конечно хорошо знаю, эту историю, - ответил сказочник, - тень побывала в доме самой Поэзии, а потом получив возможность узнать про людей разные темные тайны, стала очень богата…
- Вот-вот, - перебил его гость, - Затем она предложила своему хозяину стать тенью Тени, а когда он воспротивился, то привела его в руки палача. Но тот писатель не смог поверить, что действительность была куда печальнее. Я действительно сумел отправить в тот дом свою тень. Так как в доме не было двери, а можно ли было попасть внутрь через магазины первого этажа было неизвестно. Как оказалось в дальнейшем - именно через них попасть к ней было самое простое. Ханс решил, что это были просто магазины, он не понял смысл рассказанного мной. Правда, и я не сразу в свое время поверил своим глазам... Как помните, я отправил внутрь дома свою тень ночью, когда балкон был открыт, а из глубин лились чарующие звуки неспешной музыки. Вы, наверное, понимаете, что отправил я никакую не тень, я отправился сам, просто в тот момент я решился на этот шаг. Так как в моей душе была способность на подобные поступки. Не решительность и любовь к авантюрам, а тень этих наклонностей, но тогда их хватило, чтобы я рискнул. Я пробрался внутрь. А там… Вы верите в чистоту и возвышенность Искусства? Или хотя бы Поэзии?
Сказочник несколько раз утвердительно кивнул головой:
- Конечно, верю! - горячо воскликнул он.
- Значит, вы очень похожи на Ханса, да и на тогдашнего меня, - ответил гость, - Он не поверил, что рассказанное мной - правда. Искусный музыкант, который извлекал из рояля и выстраивал волшебные мелодии подвластные самым легким движениям его пальцев, выглядел как распоследний пьяница, хоть и более опрятный, на тот момент. Когда он играл - его лицо светилось от счастья, но в жизни, как оказалось потом, он был несносный повеса, страшно вспыльчивый, почти психопат… А Поэзия, да, она была там, истинно гениальна, когда она читала стихи и или просто увлеченно рассказывала, то любое событие, самое обыденное и незначительное принимало вид чудесного, нечто незабываемого и почти святого. Она была способна в любом человеке раскрыть внутренний свет, о котором сам он даже не подозревал. От ее рассказов, самый черствый плакал, как дитя, или радостно хлопал в загрубелые ладошки. Но стоило ей вернуться к быту, то ее присутствие, избалованной, манерной особы становилось просто невыносимым. Она могла обидеться, или даже, не могла не обидеться на любой пустяк, а вот свое мнение по любому поводу считала истиной, не терпящей возражения, чем выводила из себя всех окружающих, которые, большей частью, к тому же, были такими же неуравновешенными особами. Но ей прощали все, ради ее выступлений…
Не могу сказать, что все собравшиеся были столь же несносны. Нет, там были очень милые люди, которые верили в чистоту Искусства, его высокое призвание и светлые цели. Все они, как один, были серыми посредственностями, чьи заунывные стихи и прочие творения терпели, только из жалости или чтобы на их фоне истинные произведения были оценены по-настоящему. Хорошо, хоть там не было тех личностей, которые считаю, что если они себя ведут, как истерички, то становятся настоящими творцами. Да что говорить об этих бездарностях.
Вы, должно быть, помните, что после «ухода» от хозяина Тень несколько лет жила под юбкой торговки сладостями? Автор не понял мой целомудренный намек на истинное положение вещей. Эта была торговка нечто иным, не имеющим отношение к кондитерским изделиям, но она воплощала в себе все лучшее из того, что видела вокруг и, как сейчас любят говорить, монетизировала свои знания о вдохновении и красоте. О, ее сладости очень ценились и пользовались большим спросом. Она брала с клиентов огромные деньги, но отбоя от них не было. А почему она приютила меня у себя, этого я не знаю. Платить я бы ей не смог совершенно, но она достаточно искренне ко мне привязалась. Насколько это было возможно с ее стороны. К слову, это именно она обучила меня умению получению прибыли с вдохновения. И как получить нужное для прибыли вдохновение. Первоначальный капитал я получил с того, что многие «сильные мира» не хотели, чтобы я рассказывал, что видел их в гостях у моей хозяйки. И охотно платили мне за мое молчание. А потом…
У меня были не плохие задатки, для вхождения в богемную компанию Искусства. Они жили, не зная никаких препятствий своим желаниям, доход, прекрасный доход, они имели с торговцев, которые охотно платили за их услуги. А самые богатые и занимали первый этаж дома. В этих магазинах и Искусство, и Поэзию, и других, можно было встретить в любой день. Особенно они любили кутить в большом ресторане, расположенном в подвале. Их компания была истинно обворожительна…
Гость замолчал и сумрачно смотрел перед собой.
- Но в сказке говорилось, что Тень женилась на Принцессе, а с вами было покончено? - спросил сказочник.
Гость бросил на него тоскливый взгляд:
- Неужели вы не понимаете? Торговцы превратили Искусство и Поэзию в продажных девок! Дорогих, безумно талантливых и богатых, но все одно продажных девок! Я мог хотя бы остаться наивной бессеребряной посредственностью, но служащим идеалам свое юности! Идеалам Ханса! И надеюсь вашим. Но… я стал тенью себя. То, что я творил позднее - это была тень моих изначальных смыслов. Не Тень попросила стать его тенью, я сам стал ею! Забыл помыслы и мечты за деньги! Хорошие деньги. Я стал ублажать и потакать, талантливо, идеально! Сердца тех, кто сталкивался с моими творениями, трепетали, за них люди без раздумий платили мне. Тогда я стал знаменит и богат. Но я стал Тенью. Как когда-то за регулярный доход стали тенями самих себя Искусство и Поэзия. Я сам покончил с собой… А этого не понял Ханс.

После этих слов гость встал и быстрым шагом вышел из комнаты.
А сказочник позднее просто изложил этот рассказ в одной из своих статей. Как его и просили.