Брат

Привет, брат. Меня все еще зовут Авель и я по прежнему временное существо. Ты знаешь, что такое временное существо? Ну, если ты дашь мне минутку, я объясню. Временное существо - это кто-то, кто существует во времени: ты, я, любой, кто когда-либо жил или будет жить. Задам тебе вопрос: - что у вас нового и как дела на работе? И надеюсь, что тебя не удивило слово "Привет", которым я начал свое письмо, вместо обыкновенного "здоров, старый кобель".. Что такое привет, я знаю очень хорошо. Например, ты сам мне часто говоришь, что я с приветом. Надеюсь, ты меня простишь, бро. Сейчас такое время - время выживать, и потому, общаясь друг с другом, надо пользоваться только проверенными словами. Хотябы до тех пор, пока не наступит время невыживать, а там посмотрим.
 
У нас недавно пронёсся слух, что пришел приказ начальства - не сеять паники, а из детской библиотеки накануне исчез Апокалипсис и все книги о Хиросиме и Нагасаки. Говорят, что для нашего же спокойствия. Однако, мы здесь и так спокойны. Ведь если бы Чернобыль взорвался у папуасов, весь мир испугался бы, кроме самих папуасов. Так что волноваться и переживать не о чем. Завсегдатаю вершин бездны по прежнему не внушают никакого почтения. Ну бездна и бездна. Мы здесь вообще стараемся не говорить о ней, потому что не по слухам знаем, что это такое. Там, в бездне, ничего нет. Ничего, кроме движения и материи. Ведь у бездны нет дна. И все, кто упал - падают вниз, без надежды убиться о перегородку или ещё что-нибудь твёрдое. Так и валятся туда без парашюта, отличаясь друг от друга лишь формой, размером и поворотом. Правда, когда достаточно долго это делаешь, можно принять падение за полёт. Брат, многие здесь привыкли и так и считают, и потому вполне себе довольны.
 
Не весело все это выглядит, когда описываешь, но в реальности адаптируешься и перестаешь замечать..
 
Другое дело - вершины, брат.
Пресытившись трансцендентным и возвысившись как над активностью духа, так и над связанной с ней зависимостью, их обыватель пребывает там в своей неиссякаемой нелюбознательности.
Да и кого могут волновать религия, Бог или метафизика, куда еще стремиться, когда ты стоишь на недоступной взгляду высоте. Удовольствие от подобной ситуации усиливается еще тем, что сам ты не знаешь точно - продолжаешь ты жить или уже нет.
 
Такова, брат, специфика пребывания по ту сторону всего.
 
Правда, не скрою, иногда хочется подняться еще выше, ну подобно тому как метафизика, стремясь к сущности, не собирается на ней останавливаться. Это своеобразный комплекс неполноценности, страх укорениться в конечном первопринципе, порожденный маниакально-депрессивной педантичностью, так свойственной тем, кто подпрыгнул выше всех.
 
Поэтому, брат, и ходим от загадки к загадке, курим фимиам, бесконечно злоупотребляя им. Время от времени нам необходимо напоминать, какие мы везунчики потому что ещё существует тайна! И какое разочарование нас постигнет, если мы просто вообразим, что познали её.
.
Иными словами и здесь, в зияющих высотах, на трансцендентальных ледниках непознаваемого, на склонах неизреченного, в скалах непоправимого нас подстерегают любые вообразимые и не совсем несчастья, стоит только вспомнить о трех источниках трех составных частях страха, который нам так необходим для того, чтобы процветать, невзирая на холод и леденящий душу ветер с цветущих равнин.