Братский замок. 16. Братский Замок

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2020/02/11/120

Глава 16. Братский Замок
   
   На следующий день стало ясно, что они буквально наступают врагу на пятки. Обходя вдоль берега изгиб какой-то реки, они впервые за всю погоню услышали отдаленный винтовочный выстрел.

   Примерно тогда же хлынул сильный тропический ливень, но вскоре жаркое солнце высушило и лес, и людей.

   Однажды Марк обратил внимание, что стоявшее недалеко от воды дерево вдруг медленно  зашевелилось. Все с ужасом увидели, что вокруг древесного ствола обвивается тело гигантской змеи, размеры которой наводили на мысли о динозаврах. Хвост чудовища терялся где-то в кроне дерева, а почти на уровне земли медленно покачивалась страшная голова, по величине не уступавшая конской. Неподвижные глаза неотрывно смотрели на путешественников.

   — Ух! Еще парочка здешних сюрпризов, и я точно стану заикой! — сказал Марк с дрожью в голосе. — Кто это?

   — Гигантская анаконда. — шепотом ответил Игнасио. — Они приходят сюда за непуганой дичью. Надо уходить!

   Держа голову чудовища на прицеле, все трое, пятясь, стали удаляться все дальше от ужасного жителя здешних лесов, и им еще долго казалось, что они слышат зловещий шорох погони.

   Вскоре вновь стали попадаться признаки давно заброшенного человеческого жилья: экспедиция приближалась к Братскому Замку.

   Не прошло и часа, как перед ними открылось величественное зрелище: на живописном холме возвышалась древняя каменная крепость с шестью высокими башнями. Буйная растительность цеплялась за серые зубчатые стены.

   — Этот замок построили иезуиты для защиты от набегов бразильских работорговцев, — рассказывал Игнасио. — Потом здесь стоял парагвайский гарнизон, а вокруг жили люди. В Великую войну аргентинцы взяли этот замок благодаря предательству одного индейца-следопыта, который за деньги показал им подземный ход. Они убили всех, и с тех пор только дикие звери бродят вокруг пустого замка… Немного дальше — развалины селения и заброшенная дорога на аргентинское Чако...

   Внезапно индеец втянул ноздрями воздух.

   — Костер! Он в замке! — уверенно сказал он.

   — Попалась, крыса! — просиял Желько. — Ну, Игнасио?

   Индеец в нескольких словах объяснил спутникам, что им надо делать, а сам отправился на разведку, мгновенно растворившись в кустарнике.

   Подождав около часа, Марк и Желько бесшумно двинулись к условленному месту, где их уже ждал Игнасио. Он сидел на корточках рядом с вросшим в землю плоским каменным полукругом, с которого был снят толстый слой дерна.

   — Следы вашего врага ведут в замок. Мы проберемся туда этим тайным ходом, через который аргентинцы ворвались в замок шестьдесят лет назад. Помогите мне снять крышку!

   Под каменной крышкой оказался вход в подземный тоннель, и индеец уверенно спустился в темноту. При свете его фонаря Марк и Желько увидели заросшие мхом кирпичные ступени, уходящие в глубину.

   — Подожди, — сказал ему вслед Желько, — А как ты нашел этот тайный ход?

   — Когда-то мне показал его мой дед, — ответил снизу Игнасио, подняв лицо из темноты.

    — А твой дед… — догадался Марк.

    — Да, это он в юности предал замок врагам, — гулко прозвучали слова индейца. — И навлек проклятие на свой род. Оно исчезнет, когда его потомок повторит его дело, но не его злодеяние. Так сказал деду, когда он плавал на кораблях, один старый монах-грек.

    — И ты думаешь, что сейчас?.. — тихо спросил Марк.

    Игнасио молча кивнул.

    Спустившись по ступеням, они двинулись по выложенному кирпичом длинному подземному тоннелю. Летучие мыши, гигантские сколопендры и еще какие-то странные существа шарахались от света мощных фонарей. Судя по выброшенным из замурованных когда-то ниш костям, это подземелье было разграбленным иезуитским кладбищем. В одном месте Марк поднял с пола позеленевшую от времени медную драгунскую каску с гербом Аргентины.

    — Видно, обронили во время штурма, — заметил Желько.

    По дороге раза три попадались боковые проходы, но следопыт уверенно вел их по прямой. Тоннель сделался шире, с боков виднелись полусгнившие деревянные полки, разломанные ящики и бочонки. Впереди стал пробиваться тусклый свет.

   Кирпичная лестница вывела в каменный полуподвал, заваленный чем-то, покрытым толстым слоем паутины. Оставив там Марка и Желько, индеец, как призрак, скользнул наверх.

   Вернувшись через некоторое время, он провел их в зал первого этажа, где находился длинный сломанный стол и лежало несколько человеческих скелетов в обрывках одежды. Оттуда по каменной лестнице они неслышными шагами хищников поднялись в ярко освещенный солнцем коридор третьего этажа. Здесь под многолетней пылью громоздились груды какого-то хлама. На человеческие останки уже не обращали внимания: в замке они были повсюду.

   Запах дыма и жареного мяса становился все сильнее.

   Объяснившись со спутниками несколькими жестами, следопыт тенью нырнул в одно из помещений. Там у костра сидел Лайда, и индеец, бесшумно подкравшись сзади, свалил его ударом приклада. Вбежавшие Марк и Желько мгновенно обезоружили большевика и связали ему руки за спиной.

   Лайду тщательным образом обыскали, складывая все найденное на лафет стоявшей там же старой пушки. Во внутреннем кармане его френча нашелся каучуковый конверт с машинописными и рукописными записями на русском языке. Марк внимательно просмотрел находку.

   — Они? — взволнованно спросил серб.

   — Да! То, что надо, — Марк перекрестился. — Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу!

   — Вот-оно-что! — с изумлением прошипел пришедший в себя Лайда. — Неужели «Дружина»?! Эти жалкие...

   — Я не из «Дружины», — ответил Марк и слегка помахал пачкой документов. — Просто действую в интересах вот этих людей.

   — Что вы намерены со мной делать? — спросил Лайда и вдруг гроссируя пропел: «…Мой сир-рэневый трупик оку-у-утает саваном тьма...»!

  Он резко оборвал пение и с высокомерной издевкой произнес:

   — ПристрЕлите связанного? Да, Дэвидсон? А настоящий мужчина и храбрец на вашем месте предложил бы мне честный поединок! Но вам, видно, это не по зубам? Давайте! Один на один! Помнится, мы не закончили на конюшне! Или боитесь? 

   — Конечно, боюсь, — заметил Марк, тщательно сверяя документы с какими-то пометками в своей записной книжке. — Куда мне до храбрецов.

   Больше не обращая внимания на пленника, он бросил зловещие списки в костер. Все четверо молчали, пока бумаги не превратились в невесомый серый пепел.

   — Вот и все, — тихо смахнул слезу серб, — Слава Богу! Знали бы все эти люди, где решилась их судьба!

   — Эх, до чего же подлая у вас религия! — прохрипел Лайда. — Воспевает ягнят, а порождает волков! Где же ваши принципы: «Не противься… подставь щеку...»?! Но за-кли-наю!!! — внезапно с надрывом завопил он, подползая на коленях к Марку и Желько и с размаху стучась головой о каменный пол. — Сохраните мне жизнь! Вы же не добьете поверженного?! Пощадите меня, аки заблудшего брата своего! Я буду вам рабом, собакой… Кем хотите! Вы осуждаете нас — так не опускайтесь до нашего... — Лайда поднял глаза и осекся. Он слишком хорошо чувствовал и понимал происходящее: с ним все решено. Без гнева, без страстей, просто в силу скучной, математической необходимости.
 
   — Нет, Сергей Иванович, сейчас вы умрете, — Марк вытащил револьвер и посмотрел на часы. — Речь идет не о наших щеках, а о чужих жизнях, и мы не станем ими так рисковать. У вас есть пять минут для того, чтобы примириться с Богом, вашим Творцом.

    — Что?! — зубы Лайды были оскалены, глаза горели. — Я не стану перед Ним унижаться! Может, мне еще покаяться?! В чем?! Ну нет-с! Я уж лучше к своему главнокомандующему «на ковер»! — он кивнул вниз. — На мантры пять минут дадите, назаретяне?

   Марк отрицательно покачал головой и поднял револьвер; внешнее бесстрастие не могло скрыть, насколько ему неприятно. Желько придержал его руку.

    — Дай-ка я. Посчитаюсь лишний раз за брата! — он снял автомат с предохранителя.

   — Нет, я! — вдруг дико взревел Лайда. — Сам! Назло попам! — он акробатически перекувырнулся и вывалился в пролом в стене.

   Подбежав, Марк, Желько и Игнасио посмотрели на лежащее внизу окровавленное тело. Серб махнул рукой:

   — Вдребезги. Мертв, как табуретка. Если он захочет судиться с нами на Страшном Суде, то нам будет, что сказать. А от его «сирэневого трупика» через пару дней останется то же самое, — он кивнул на старые, сухие человеческие черепа, из которых Лайда не постеснялся сложить себе очаг.

   Марк горячо поблагодарил Желько и Игнасио за помощь, а потом сгреб взятые у Лайды золотые монеты в каучуковый конверт и протянул его индейцу:

   — Это тебе.

   — А с этим что? — Желько поднял с лафета найденную у Лайды толстую пачку стодолларовых купюр и вопросительно посмотрел на Марка.

   — Все это награблено коммунистами в России, — ответил тот. — Пусть вернется хорошим людям. Отошли их семье твоего погибшего брата!

   — Возьми хоть половину... — запротестовал серб.

   — Нет, — перебил Марк. — Я не стану отнимать у вдов и сирот. Тут и говорить не о чем.

   — Брат… — Желько крепко обнял его.

   — Что это? — Игнасио взял в руки золотой медальон на красивой узорной цепочке.

   — Возьми себе, только не показывай армейским, — пожал плечами серб.

   Индеец открыл медальон: внутри оказался бурый налет.

   На мгновение ему представился образ какого-то светловолосого подростка, одетого в синий форменный китель*.

   «Это была твоя вещь?» — беззвучно обратился Игнасио к духу. — «Мы покончили с твоим врагом, а я тебе друг. Помогай мне!»
      
***

    — Вот так все и случилось с моим дедом, — заканчивал на обратном пути свой рассказ индеец, когда они уже приблизились к Пещере Сгинувших. — Как вы думаете, сеньор Марк, ведь теперь проклятие с нашего рода снято?

    — Никто не отвечает за чужие грехи, Игнасио, — ответил Марк. — Но зло порождает зло. Твой дед согрешил, чтобы сделать лучше своей семье. А получилось хуже, ведь Бога не обманешь. Думаю, что теперь все это уже позади. Хм... Личность бандита Коэна наводит меня на некоторые мысли... А вот мы и до знаменитой Пещеры дошли! — он жестом предложил своим спутникам остановиться. — Теперь, когда наше дело закончено, я, пожалуй, добавлю новую главу к индейским легендам и загляну в нее. Все-таки любопытно посмотреть, что там.

   Марк посветил фонарем вглубь скальной расщелины. Свет почему-то падал туда резким, коротким лучом, а остальное пространство продолжало скрываться в густом мраке. Он перекрестил вход, и все явственно почувствовали, как что-то невидимое отпрянуло вглубь тоннеля.

   — Стой, не надо! — сказал Желько, становясь на пути Марка. Рядом с ним встал Игнасио.

   — Друзья, я православный христианин и у меня на шее крест! — Марк приложил руку к груди. — Что мне может грозить? А в остальном — я возьму с собой оружие, фонарь, веревку! И если пещера действительно глубокая, то зайду всего ярдов на сто. Так что...

   — Марк, — спокойно сказал серб. — Твоя вера крепка, но ты ведь не знаешь, что за ловушки там расставлены. Ямы, змеи… Да что угодно! Как хочешь, но мы тебя туда не пустим! Да и не грех ли рисковать жизнью из пустого любопытства?

   — Хорошо! — Марк махнул рукой. — Игнасио, а почему иезуиты не уничтожили идола и не завалили пещеру?

   Следопыт неохотно ответил:

   — В те времена здесь были сильные колдуны. Потомки последней из Мертвых... Они бы взбунтовали племена.

    —  А тот колдунишка в деревне, он тоже из этих потомков? — спросил Желько.

    — Нет, куда ему... — индеец покачал головой. — Может, их уже и нет... Зачем об этом говорить?

    — Брось свои страхи, друг, — сказал Марк, похлопав его по плечу. — Если эти потомки и остались, то они просто обычные люди... Желько, дашь мне твои гранаты?

   Серб молча протянул ему две ручные гранаты, и Марк вложил их в оскаленную пасть каменного истукана.

   Лицо Игнасио покрылось испариной, он словно потерял дар речи.

   — Подожди, брат! — неуверенно вмешался Желько. — А если бы он потом ученым зачем-нибудь понадобился? Или в музей... Может, не будем, а? Ну, на всякий случай…

   — Желько, неужели ты допускаешь, что от бесовской мерзости может быть что-то доброе? Наука и культура — это важно, но есть вещи поважнее их. Этот идол — бесстыдная реклама ада. И сколько людей готовы на нее отозваться? Ладно. Пожалуйста, отойдите туда, вниз!

   — Подожди, я вот тут еще захватил… — серб достал из мешка две шашки динамита и всунул их истукану между челюстями. — Дадим засранцу прикурить?

   Когда Желько и индеец отошли вниз по тропе и залегли там, Марк перекрестился, выдернул чеку одной из гранат и бегом присоединился к ним.
 
   — Сейчас вылетит «птичка»! — подмигнул он друзьям.

   Грянул сильный взрыв. Вернувшись, они обнаружили, что вся площадка засыпана обломками, а на месте идола осталась только выбоина в стене.

   Индеец бессильно сел на захламленную землю. 

   — Слава Богу! — сказал Желько и перекрестился.

   Марк достал револьвер и несколько раз выстрелил в гладкую скалу рядом со входом в пещеру. Следы от пуль легли вертикальной чертой. Перезарядив оружие, он «отстрелял» горизонтальную черту. Получился знак креста.

   — Вот теперь порядок! — сказал Марк, убирая револьвер.

   Серб кивнул и с силой нацарапал мачете по бокам креста четыре славянских буквы «с». На какой-то миг яркий луч с неба упал на священный символ, и он просиял неземным светом… 

   — Святосавский крест**! — узнал Марк.

   Все трое двинулись дальше в обратный путь.
____________________
* Униформа российского гимназиста начала XX  века.

** Крест Святого Саввы — национальный символ Сербии.   

Продолжение: http://www.proza.ru/2020/02/11/123