Теория всего. 1. Кудесник

 
Был поздний летний вечер…
В баре, если не считать бармена, только я и мужик, сидящий у стойки рядом. Каждый в текущий момент занят своим делом. Бармен натирает полотенцем очередной бокал, бросая взгляд то на нас, то на часы, висящие над барной стойкой. Я допиваю остатки пива, вспоминая скандальный развод с женой... А мужик несет какую-то словесную пургу, наполняя окружающее пространство настоянным перегаром от всего изрядно выпитого им за этот вечер.
Временами я выныриваю из своих тягостных раздумий и тогда некоторые изречения моего соседа по барной стойке достигают моего сознания. Как, например, сейчас…
- Ничего вы не понимаете, - устало и разочарованно вздыхает он. - Ни-че-го…
Он досадно качает головой и горестно добавляет:
- Это же «Теория всего»! Я принёс вам весть, а вы…
Бармен хмыкает, собирается что-то сказать, но, уловив мой взгляд, вздыхает и возвращается к своему занятию.
«Так, - думаю я. - «Теория всего» - это конечно же круто. Только вот бар – не то место, где про такое говорят. Впрочем, пьяные говорят обо всём и везде…»
Между тем, допив остатки содержимого своего бокала, мой сосед по барной стойке, пьяно улыбнувшись, говорит:
- А хотите фокус?
Бармен и я заинтересованно оборачиваемся к нему с немым вопросом в глазах.
- Какой фокус, спрашиваете вы? – хихикает он. – Да такой… Хотите, я прямо на ваших глазах превращу воду в вино? Хотите?
- Хотим, – засмеялся бармен и подмигнул мне.
- Наливай! – взмахнул рукой наш «фокусник».
Бармен поставил на барную стойку бокал и наполнил его водой из стоявшей под рукой бутылки.
- И пришёл я на Землю, и нашёл всех спящими, - загадочно проговорил наш кудесник и жалостливо посмотрел на нас. – Эх, жалко мне вас, братья мои. И не слушаете, и не слышите…
Он накрыл бокал своей ладонью и, пьяно покачиваясь, сказал:
- Бокал полон, но содержимое его мне не любо. А любо мне вот что…
В этот миг с бокалом стало происходить нечто странное – он окутался слегка парящим инеем, словно его только что вытащили из морозилки. Потом белесая пелена спала и… Перед нами, вместо прежнего, стоял бокал, наполненный жидкостью рубинового цвета.
Я заметил, что это взволновало не только меня - бармен тоже отпрянул от стойки. Мы все трое переглянулись, правда, с разным выражением лица…
- Эх, вы, - махнул рукой «кудесник» и тяжело сполз со стула. - Прощайте!
И, чуть покачиваясь из стороны в сторону, пошёл на выход. Даже когда он исчез за дверью, мы не сразу двинулись с места. Через минуту с кривой улыбкой на лице бармен подошёл и склонился над стойкой. Он, словно ищейка, покружил носом над бокалом, потом нерешительно окунул туда палец и осторожно облизал. Замер, причмокивая губами. Потом выпрямился и, застыв в неподвижности, долго смотрел в никуда…
Я тем временем взял бокал с барной стойки и пригубил.
«Дааа… Вот тебе и «Теория всего», - с болезненной грустью подумал я, ставя бокал на место. - А что он там до этого говорил? Эй! Что он говорил?!»
Не сговариваясь, мы с барменом выбежали на улицу.
- Что за хрень! – воскликнул он, поднимая глаза к небу.
Кружась пушистыми хлопьями, с неба падал и падал снег.
Я посмотрел вслед уходящему прочь такси и грустно улыбнулся…