Три буквы. ч. 1

 
                "Как в прошедшем грядущее зреет,
                Так в грядущем прошлое тлеет -
                Страшный праздник мёртвой листвы" 
               
                Анна Ахматова "Поэма без героя"
               
               

    Знать историю своего рода, - а это часть истории общечеловеческой, - желание столь же естественное, что и стремление продлить род. Но, увы, дано то и другое не всем. Большевики делали всё, чтобы стереть память тех представителей «чуждых» классов, кто остался в России и кому удалось уцелеть, лишить их потомков корней.  Из страха за своих детей и внуков  те  старались скрыть своё происхождение, не рассказывали им о своей прошлой жизни.
 
    Моя бабушка тоже, когда папа был ещё юн, не стремилась удовлетворить его интерес к родословной. Самым веским аргументом в пользу его неведения было: «Серёжа, мы же бывшие люди!» Это папа понимал. Бывшим быть нехорошо. Повзрослев, он всё же многое узнал. Однако далеко не всё, что хотелось бы. Узнал и от мамы, и от маминого папы, и из каких-то чудом сохранившихся документов, из лубянковского досье на своего отца, благо в 1993-м ему дозволили ознакомиться с ним. Да и мне довелось кое-что разузнать.

    В апреле 1941-го папе исполнилось 16 лет, надо было получать паспорт, но особой нужды в нём не было, и он не спешил его обрести. 22-ое июня всё изменило. Для получения в военкомате приписного свидетельства паспорт был необходим. Он пошёл в милицию, там потребовали свидетельство о рождении, коего не было. Пришлось идти в районный ЗАГС, где довольно молодая женщина, притащив толстенный гроссбух, стала искать в нём нужное, и наконец найдя, начала выписывать что-то на гербовом бланке свидетельства о рождении. Папа разглядел, что уже написана его фамилия - Штейн, - но перед ней было что-то коротенькое с последующим дефисом… «фон»! - обомлел папа. Идёт война с Германией, отец… «без права переписки», а тут «фон»! Папины судорожные объяснения, что «фон» - это всего лишь знак немецкого дворянства, а поскольку у нас сословия отменены, то и эти три буквы утратили силу, не возымели действия. – Ничего не могу изменить, - ответила женщина,- это документ, и я обязана писать точно.-  Наконец, после недолгого препирательства, она сжалилась и сказала: - Ну, хорошо, я напишу слитно.-  Перед папиными  глазами мгновенно выплыли лица соседей по лестничной клетке – Гольдштейны! Люди они симпатичные, приветливые, но менять национальность не хотелось. Кончилось это тем, что женщина, утомившись пререканиями, направила папу в городской ЗАГС, куда пошла уже его мама, и тамошний начальник позволил зачеркнуть крамольные три буквы.

   А через два года, когда папа собрался идти на фронт, а многих носителей немецких фамилий в те годы высылали из Москвы, кто-то из военкоматовских начальников по доброте душевной  предложил ему поменять фамилию на «Каменев» («штейн» по-немецки - «камень»). На что он, кажется, ответил: «Хрен редьки не слаще».

    В нашей арбатской квартире висел на стене в своё время в овальной позолоченной рамке литографический портрет барона фон Штейна. В семье он всегда именовался «предок». Когда папа был уже в сознательном возрасте, в тяжёлые годы, среди многого прочего был продан и этот портрет. Продан в музей Толстого на Пречистенке, а в 60-е, когда его случайно обнаружила там в запасниках наша знакомая, с него была сделана фотокопия, и вот уже в таком виде «предок» вернулся на своё место в нашем доме.
 
    Барон Генрих Фридрих Карл фон унд цум Штейн (1757-1831) принадлежал к роду мелких державных государей германо-римской империи. Изучал юридические и государственные науки в Гёттингенском университете. В 1780 г. поступил на прусскую службу и быстро завоевал себе репутацию реформатора. В 1804 г. становится министром финансов. В 1806 г. Германия склонилась к ногам Наполеона, прусский король был вынужден согласиться на кабальный мир с позорными уступками, уплатой контрибуции и расквартированием французских войск по областям Пруссии. На Штейна легла тягостная обязанность собрать и выплатить Наполеону огромную по тем временам сумму в 120 миллионов талеров, да и войско захватчиков было на иждивении побеждённых. Настояния Штейна преобразовать высшие государственные установления в Пруссии и положить конец безответственности распоряжений королевского кабинета вызвали немилость короля и увольнение в отставку. Однако вскоре, после Тильзитского мира, прежний министр финансов был опять призван к власти, но уже в качестве главы правительства. Несмотря на сопротивление юнкерства, он провёл ряд важнейших политических, экономических и финансовых реформ.

   Когда Наполеон узнал, что Штейн содействует подготовке к восстанию против французских оккупационных властей, объявил его врагом Франции, и тот вынужден был эмигрировать сначала в Вену, затем в Прагу, а в 1812-м по приглашению Александра I прибыл в Петербург, быстро завоевал доверие русского императора, стал его другом и советчиком. Яростный антибонапартист, барон был инициатором создания прусского союза против «корсиканского чудовища». Вернулся он в Пруссию вместе с наступавшими на Кёнигсберг русскими войсками и принял по указанию царя временное управление Восточной Пруссией. На Венском конгрессе представлял интересы России. Памятник ему стоит сейчас перед зданием Берлинского парламента, превратившись в символ русско-немецкой дружбы.

    Кто-то из племянников барона остался в России, поступил на службу в Русскую армию, принял православие. А некоторые представители других ветвей этого древнего рыцарского рода обосновались в России ещё в 18-м веке, обрусели и верно служили царю и отечеству, как правило, на воинском поприще. Баронство было утрачено, по-видимому, вследствие майоратного права. Известен родовой герб остзейских (прибалтийских) Штейнов, внесённый в Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи.
   
   На фото барон Генрих фон Штейн

   Продолжение следует.


Рецензии
Повествование о своей родословной Владимира Сергеевича Штейна - это образец того, как надо писать о своих предках!

Сергей Алексеевич Наумов 5   06.07.2020 19:57     Заявить о нарушении