Истина, заблуждение, преднамеренная ложь?

                «Я веровал, и потому говорил:
                я сильно сокрушён.
                Я сказал в опрометчивости моей:
                всякий человек — ложь.»
                (Псалтырь. Псалом 115, 1-2).
                [«сокрушён» — тут в смысле:
                "повергнут в печаль, уныние, огорчён";
                «в опрометчивости» — тут в смысле:
                "необдуманно, неосмотрительно"]


А что касается дела нашего, то мы до сих пор не знаем, как его обозначить (см. название статьи). И — что произойдёт после того, как мы хоть немного продвинемся в его познании.
Снова — ничего? Или же:
- Кто веровал и верует в это — будет сокрушён?
- Кто с самого начала считал это ложью — тот задумается?
- И они тогда, наконец,  с о о б щ а  возьмутся за выяснение истины?

Пока же этого не случилось и, судя по всему, это даже  н е  н а ч и н а е т  происходить. Каждый из представителей обоих лагерей считает для себя вопрос решённым (или же преждевременным для поиска ответа на него)? Или же ожидают стороны, возражающие друг другу в ныне еле теплящемся споре, чего-то? Так — чего же?
Общественного штиля с постепенным покрытием пылью времени когда-то бурных дебатов по сему поводу? Или, наоборот — социальных цунами, которые, наконец-то, выбросят к их ногам - обнажёнными - всё ещё преднамеренно завуалированные события оккупационного винницкого времени?

                ***

А мы вот попытаемся всё обдумать, но так, чтобы впоследствии не огорчать себя и других.
Для этого возвратимся на 55 лет назад.
История, как видите, довольно давняя и оттого для меня тогда малоактуальная. По молодости, по забитой другими заботами голове, по ещё замутнённому пропагандистской катарактой критическому взгляду на происходящее вокруг. Прозрение, вопреки всем законам геронтологии, наступило во (обо) многом только в перезрелом пенсионном возрасте.

                ***

Итак, 8 мая 1965-го года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза (посмертно) двум винницким подпольщикам: Ивану Васильевичу Бевзу (1903-1943) и Ларисе Степановне Ратушной (1921-1944).

Событие, сами понимаете, неординарное. Ему предшествовали многолетние споры, сомнения, опровержения, расспросы-допросы свидетелей (бывших партизан и подпольщиков, агентов и, наоборот, активных противников советской власти во время оккупации области нацистами), процеживание сохранившихся архивных материалов, запросы в органы Госбезопасности ГДР, согласования с республиканскими и союзными партийными органами, Комитетами государственной безопасности УССР и СССР. Всё это  проводилось - по  советской системе - скрытно, без широкого обсуждения и выслушивания честных свидетелей оккупации, мнение которых партийные и всякие там компетентные органы не интересовало. Дело в том, что полученные без всякого лукавства сведения могли исказить (даже поставить с ног на голову) картину, предварительно уже наброшенную в общих чертах в кабинетах упомянутых организаций.

Через двадцать лет (!) после освобождения Винницы от нацистского господства были, наконец, составлены окончательные списки (на тот срок или навсегда? - этого я не ведаю, но знаю, что подобные перечни за прошедшее до того время изменялись не один раз). Они получили название «Подпольные организации, партизанские отряды периода Великой Отечественной войны 1941-1945 г. г.» - фонд 425, опись 1, дело №41, июнь 1964 г.». И попали в мои руки чудом в читальном зале Областного архива, где запрашиваемую мною документацию подвергали отбору и дозировали (http://www.proza.ru/2015/09/14/2039). Просто я заказал её будто бы для выяснения другого, «безобидного» вопроса…

Время поджимало: приближалось 20-летие Победы над нацистской Германией — и Винничине представился случай увеличить число своих Героев.
Не укоряйте меня за слова «представился случай». Такова была система — разнарядки (распоряжение вышестоящего ведомства подчиненным звеньям) спускались на всё: на ресурсы (положим, топливо или лесоматериалы), рабочую силу (организованный набор таковой на освоение целинных земель, на «стройки коммунизма» - «Криворожсталь», БАМ - Байкало-Амурскую железнодорожную магистраль, пр.), на орденоносцев и, конечно, особо взвешенно (на специальных «сверханалитических» партийно-чекистских весах) — на Героев Советского Союза и Героев Социалистического труда. Винницкому подполью досталась - среди украинской - квота в два Героя.

Наверное, в отношении И. В. Бевза особых колебаний не было. Участник Гражданской войны - красноармеец, комсомольский и партийный работник, директор театра, директор городской библиотеки, утверждённый в июле 1941-го года решением Обкома КП(б)У  руководителем подпольной партийной организации в городе Виннице, отличившейся активной, как тогда говорили, антифашистской деятельностью, и - это было тоже важно - погибший в застенках гестапо.

На вторую Звезду Героя было, думаю, немало достойных претендентов. Но их анкетные данные были не столь демонстративны для сей высокой награды.
«История Ратушной идеально соответствовала требованиям ЦК КПСС, касающихся юбилейных наград ко Дню Победы: девушка, комсомолка, подпольщица и, главное, погибла во время оккупации.»
Обращаю ваше внимание: это — не моё ироническое заключение. Это цитата из са'мого свежего материала о Л. Ратушной [Нова енциклопедія Поділля. Ляля Ратушна: https://www.youtube.com/watch?v=PfJzpioBe2k (09-01-2020)].
Буквально так, откровенно указывается там, почему именно она подходила для того, чтобы быть представленной (посмертно) к самому высокому званию СССР.
 
Не сомневаюсь, что уже тогда нашлись участники совещаний по представлению  винничан к званию Героя Советского Союза, которые отмечали некоторые неясности и шероховатости в жизни и антифашистской борьбе Ларисы Ратушной. Но, как уже отмечалось, время поджимало — посему ни о ком другом, а о Л. Ратушной - как подходящей по всем статьям кандидатуре - было сообщено в Киев, а оттуда — в Москву.

Далее — упоминавшийся выше Указ Президиума Верховного Совета  СССР. И последовавшие тут же вполне объяснимые публикации в газетах и журналах, передачи по радио и на телевидении, митинги, собрания. Винничане гордились тем, что героям города была воздана должная, всесоюзная слава. А о них - новых Героях Советского Союза, честно говоря, до того мало кто что-то знал.
Как всегда, появились в несметном количестве воспоминания о подпольщиках, отмеченных (посмертно) званием Героя.

Л. Ратушная, в отличие от И. В. Бевза, была из под Винницы, училась в винницкой школе, потом - в самом престижном в стране Московском университете, а И. В. Бевз — родился на Кубани, в Винницкую область попал в зрелом возрасте.
Наверное, это сыграло свою роль. У неё нашлось очень много знакомых, друзей, соучеников по школе и университету, пожелавших приобщиться хоть какой-то стороной к её славе. Хотя сие желание чаще несколько напоминало историю о сотнях вспоминавших то, как они вместе с В. И. Лениным носили брёвна на субботнике в Кремле 10 мая 1919-го года
(https://aif.ru/society/history/1137148 ; https://fishki.net/50976-lenin-i-brevno-9-foto.html).
Без сомнения, весьма хвалебные и восторженные рассказы о Л. Ратушной — школьнице и студентке были в основе своей правдивые (в МГУ, на механико - математический факультет брали и сейчас берут не каждую девушку), но какие-то односторонние. Я не вспомню, чтобы что-то читал о семье Л. Ратушной, об её отце, а о матери сообщалось кратко и лишь связанное с самой Л. Ратушной.
Мать героини, разумеется, была проинструктирована, к ней приставили опекунов, дабы её рассказы о дочери не вышли из наезженной для подобных случаев кагэбистской колеи. По сим обстоятельствам, ходили разные слухи, но я в Винницу приезжал тогда не часто и не надолго, так что останавливаться на них не буду.

И ещё появилось столько домыслов!
«… чем громче устраивался бум вокруг какого-то лица или явления, чем нахальнее вмешивалась пропаганда, тем больше лапши оседало на уши обывателей.»  И это — также не моё заключение. Это — цитата из  книги С. С. Калиничева в «Прозе.ру», где представлена ещё не изданная тогда (март 2010-го года) книга документальных новелл «Отпечатки на сердце» (записки свидетеля ХХ века) (http://www.proza.ru/2010/03/09/1289). [О С. С. Калиничеве - (со)авторе книги о винницких партизанах подробнее сообщено ниже.]

                ***

Я окунулся в мир героев винницкого подполья летом того же 1965-го года, когда приехал в отпуск в Винницу. Я и сейчас помню состояние торжественной приподнятости, которое ощущалось в городе. Сразу пополнились ряды бывших подпольщиков и партизан, встречавшихся с молодёжью и рассказывающих ей о военных годах, об оккупации, освобождении от захватчиков.

А однажды вечером, возвратившись домой, я увидел гостей, распивавших с мамой и отчимом чаи. Одну из гостей я хорошо знал: это была Мария Ильинична Осадчук, заведующая хирургическим отделением 2-й городской больницы.
Наша семья дружила с Осадчуками на уровнях трёх поколений.
М. И. Осадчук прошла войну хирургом и, как недавно сообщила в одной из интернетовских винницких групп вдова её сына Анатолия - Лариса Соколова, обучалась в школе вместе с Лялей Ратушной. Думаю, что знающих об этом уже почти нет (не более нескольких человек). Как и о том, что мужем Марии Ильиничны был один из винницких партизан - Аким Наумович Зильберштейн.

Возвращаемся в нашу квартиру. Оказалось, что Мария Ильинична привела к нам ещё одну соученицу Ляли Ратушной, причём не только по школе, но и по университету. Я подключился к беседе почти в самом её конце, многое не успел услышать, но в памяти осталось чёткое представление о Ляле Ратушной довоенного времени как энергичной заводиле, увлекавшей за собой других учеников или студентов. Больше ничего вспомнить не могу, фамилию этой, на то время уже москвички, приехавшей повидаться с друзьями молодости (не исключено, что стимулом поездки было посмертное награждение Ляли Ратушной), не знаю, а то бы, наверное, разыскал среди воспоминаний о Ляле Ратушной, хранящихся в музее МГУ и частично представленных в интернете, что-то из сказанного в тот вечер.

                ***

Тут я хочу отметить одну особенность. Она не касается непосредственно Л. С. Ратушной - Героини Советского Союза. Но об этой характерной поведенческой черте многих людей при анализе фактов - достоверно известных или предполагаемых - никогда нельзя забывать. И посему — с большой осторожностью заниматься экстраполяцией. Другими словами, — со сдержанностью «распространять выводы, полученные из наблюдения над одной частью явления, на другую его часть или на всё явление в целом, а также выявлять тенденции… ».

Человек, чем-то отличавшийся на гражданке (в мирное, так сказать, будничное, обыденное время) или в экстремальной ситуации (в войну), может как лишиться того свойственного ему положительного или отрицательного, так и проявить себя совершенно с неизвестной другим и даже ему самому стороны при переходе в ранее неведомую ему ситуацию. Так что предполагать поведение человека, побывавшего только в одной из этих двух полярных ситуаций, при попадании в совершенно иные условия — дело весьма рискованное. Рутина требует одних качеств и инициирует что-то типа запланированного (продуманного) поведения, а неожиданные (ранее не испытанные) внешние стимулы вызывают импульсивные реакции, составляющие в комплексе, так называемое психологами, полевое поведение.

Можно привести немало известных примеров того, что самые жестокие военные преступники в довоенной жизни были паиньками. И, наоборот…
Но это — не наша задача.
Я посоветую вам только один кинофильм, где война проявила скрытые в человеке способности, которые никто и предполагать не мог.
Прекрасно изображена подобная метаморфоза в кинофильме «Солдаты» (по повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда»): «Ленфильм», 1956: https://www.youtube.com/watch?v=zcwTn9qFKog. Ленту по указанной ссылке можно свободно посмотреть в интернете и насладиться игрой тогда ещё не очень известного Иннокентия Смоктуновского. Как книга, так и фильм были одними из первых правдивых произведений искусства о ВОВ.

                ***

С чего начать главную часть моего повествования? Конечно, со сведений о Ларисе Ратушной в ВикипедиИ, написанных на разных языках.
Что тут бросается в глаза? Всё, касающееся довоенного времени, в принципе, одинаково (то есть, не противоречит друг другу). О её деятельности в военное время тоже особых разногласий нет. Но вот когда описывается её гибель, тут возникают первые вопросы. Почему это важно, станет понятнее далее, когда от деталей гибели (неизвестных, скрываемых, выдуманных?) протянутся нити к предполагаемой (возможной) стороне деятельности героини винницкого антифашистского подполья.

О версиях русской и украинской страниц ВикипедиИ я уже писал (http://www.proza.ru/2020/01/12/1160), повторю их ещё раз.
- «… была убита предателем из числа подпольщиков, которого она могла опознать.» [Судя по украинской версии, представленной строчкой ниже: «… могла опознать как предателя (изменника).»? Или как-то ещё «опознать»?]
- «... рука зрадника обірвала життя мужньої патріотки» («… рука предателя оборвала жизнь мужественной патриотки.»

- На английском языке:
«18 марта 1944 года она была убита внедрённым в её подразделение сторонником немцев, который, прежде чем дважды выстрелить в неё, постучал в её дверь и пожелал поговорить с ней.»
[«Кто был свидетелем этого краткого разговора через дверь?», - спро'сите вы (см. далее).]
- На французском языке:
«18 марта 1944 года она была убита немецким шпионом, состоявшим в её подразделении, который дважды выстрелил в неё в упор.»
- На португальском языке: информация по смыслу полностью повторяет французскую версию.

Не странно ли, что на украинском языке о смерти Л. Ратушной написано короче всего и в самых общих чертах? Это — за исключением ещё трёх ВикипедиЙ, которые перечисляются в следующих трёх строках.
- На польском языке:
«Она была убита предателем».
- Башкирская (!) и индонезийская (!!) ВикипедиИ ничего своего не добавили.

Я бы не удивился тому, что только на указанных восьми языках ВикипедиЯ сообщает о Л. Ратушной: Героев Советского Союза, заслуживших это звание только в годы ВОВ, было более десяти тысяч! Но что меня буквально потрясло —  отсутствие страницы о Л. Ратушной в немецкой WikipediA!!

Не скажу, чтобы редакторы немецкой ВикипедиИ, которую я просматриваю не реже, чем русско- и украинско-язычные версии этой всемирной энциклопедии, хоть каким-то образом игнорировали борцов с нацизмом. Вы без труда найдёте там достаточно сведений, например, о двух казанских Героях (я упоминаю о бывших жителях Казани, так как хорошо, по 16-летнему пребыванию в этом городе, ведаю их истории превращения из «предателей родины» в героев ВОВ, а пережившего войну и плен пилота, как и его сына-врача, даже немного знал лично). Речь идёт о Мусе Джалиле - татарском поэте, кстати, как и Л. Ратушная, учившемся в МГУ, написавшем в берлинской тюрьме Моабит цикл бессмертных стихов, а также о М. П. Девятаеве, совершившем побег из немецкого концлагеря на угнанном им бомбардировщике. Более того, в большой (такого же размера, как и русскоязычная статья!) немецкой статье, посвящённой М. П. Девятаеву, есть больше деталей самого подвига, чем в статье на русском языке!
Статья о М. Джалиле на немецком языке значительно меньше по размерам таковой на русском языке, что и понятно: подвиг М. Джалиля имеет особенность, это — жизнеутверждающие стихи, написанные на  т а т а р с к о м  языке в предсмертной неволе! Героический поступок, можно сказать, особого рода…

Так что же является причиной того, что статья о Л. Ратушной не попала в германоязычную ВикипедиЮ? Не это ли: статья на украинском языке начинается словами : «Неперевірена версія (що робити?)» - «Непроверенная версия (что делать?)», причём первые два слова выделены жирным шрифтом и подчёркнуты?!
Положив руку на сердце, вам встречались статьи о Героях Советского Союза с такой вот приводящей в оторопь преамбулой?!
И почему ничего не делается в отношении статьи о человеке, которого, в определённой степени, можно считать отмеченным на визитной карточке города? И это — уже 55 лет, из них — почти 30 лет в Независимой от идеологов КПСС и КПУ, писавших «их» историю страны и её героев, Украине?
Многие свидетели расстреляны ещё в 1944-м, один за другим умерли осуждённые и избежавшие судов виновные и безвинные, с ссылкой на срок давности и без таковой уничтожаются архивы… А народ Украины, вроде бы, и не желает знать всей правды о самом себе!
Поразительное упрямство и равнодушие.

                ***

Напомнить вам, как надо бороться за познание своей истории?
Когда вместе с разваливающимся СССР рухнул коммунистический режим в ГДР, сотрудники тамошнего Министерства государственной безопасности (Ministerium fuer Staatssicherheit - Штази) получили приказ уничтожить всю секретную документацию. И лихорадочно взялись за дело. Но в январе 1990-го года народные массы захватили помещения министерства и тем самым спасли миллионы документов, к которым они впоследствии получили свободный доступ. С этой целью было образовано особое Управление архивами Штази, которое возглавил бывший протестантский пастор правозащитник Й. Гаук, в будущем — президент ФРГ (2012-2017).

Конечно, многие материалы оказались утраченными навсегда, миллионы находятся в виде обрывков, клочков, соединение которых займёт ещё десятилетия. Но сколько уже открылось тайн, например, о доносах (иногда членов семьи, супругов друг на друга!). О подлинных причинах преследования, осуждения, смертельных приговоров!

                ***

Ещё более десятилетия тому назад в «Моей Виннице», рассказывая о хирурге С. П. Белкания - партизанском враче, Почётном винничанине, я коснулся партизанского движения в оккупированной нацистами Винничине и событий вокруг книги о партизанах и подпольщиках в областном центре и вокруг него.  Деталей я не знал, поэтому речь шла лишь о напоминании того, что взгляды на происходившее в 1941-1944 годах, на роль тех или иных участников сопротивления вермахту и полицейским соединениям врага характеризуются разнородностью или даже противоречивостью.

И вот я обнаружил, наконец, материал, раскрывающий некоторые подробности истории с книгой Д. Н. Медведева «На берегах Южного Буга». Две одинаковые публикации одного и того же автора (под настоящими именем и фамилией и, вероятно, их эквивалентом-псевдонимом на иврите); в одной из статей отсутствует список цитируемой литературы, в другой источники представлены довольно подробно:
Александр Пятковский - https://ru-history.livejournal.com/4786089.html (23.09.2017) или то же самое тут: Az Nevtelen - https://aznevtelen.dreamwidth.org/11741.html (16.10.2017).

Статья начинается следующим абзацем:
«Впервые документальную повесть героя Советского Союза Д. Н. Медведева «На берегах Южного Буга» опубликовал львовский журнал Жовтень в июле-сентябре 1952 г. в украинском переводе [1], а на русском ее издали книгой только в 1957 г. [2]; журнальный вариант датирован 1948—1952 гг. [1, №9, с. 51], а над книжным, существенно переработанным и, между прочим, десталинизированным (глава «Сталинское слово» стала главой «Как появляются листовки»), автор работал вплоть до своей смерти в 1954 г., после чего драматург А. Б. Гребнев (Айзенберг) доработал текст и принял участие в издании [2, с. 3].» [Ссылки, если кто-то ими заинтересуется, представлены полностью, повторяю, в конце публикации Az Nevtelen. ]

Далее я рекомендую (настоятельно!) вам самим ознакомится со статьёй. Замечу сразу, что в этой статье имя Л. Ратушной совсем не упоминается! Но статья для нас полезна для понимания фона, предшествующего Указу Президиума Верховного Совета СССР от 08.05.1965 г., по которому в Виннице появились два Героя Советского Союза. Обоим звание было присвоено посмертно и, как уже было подчёркнуто, только через 20 лет после победы СССР над гитлеровской Германией.

Хочу представить подробней двух упоминаемых в статье писателей.
Одним из авторов разгромной статьи о книге был Николай Зарудный: Озябкіна Л., Зарудний М. Розкриємо псевдоніми... (Про фальшиву повість Д. Медведєва «На берегах Південного Бугу»). // Вінницька правда. Вінниця, 1953. №17 (3885), 24.01, с. 2. [О Л. Озябкиной ничего не могу дополнить; не исключаю, что она была партийной функционеркой в обкоме КПУ.]
В то, ещё сталинское время Николай Яковлевич Зарудный (1921-1991) служил в «Винницкой правде» и был мало кому известным журналистом. Его слава началась пятью годами позже, о чём я рассказал в главе о театре в «Моей Виннице».

Получил он задание из обкома, ознакомился с книгой (журнальным вариантом 1952-го года), написал - в указанном ему направлении (только так, иначе не бывало!) - острокритическую статью «про фальшивую книгу», приставил к своей фамилии, как было «рекомендовано» (в ходу было принято для таких целей стандартное выражение «есть мнение»), «для весомости» фамилию ещё одного (со)автора, положим, заведующей отделом печати обкома партии и — в набор.

Но тут умер Сталин, началась «оттепель» (так назвали в народе короткое время «десталинизации») — и Д. Н. Медведев, обвинённый в фальсификации истории, воспользовался «потеплением»: начал бороться за восстановление  е г о  правды о винницком подполье и своего доброго имени. Думал, вероятно, что во время «оттепели» будет не так скользко ему на обкомовских и цэковских - надраенных до блеска - паркетах.

Напомню, что Дмитрий Николаевич Медведев (1898-1954) был не просто писателем, а, как указывает ВикипедиЯ, командиром партизанского отряда, Героем Советского Союза, кадровым сотрудником НКВД СССР, полковником. Время и, возможно, сермяжная правда, да и личность автора книги были явно не на стороне Озябкиной-Зарудного, но Д. Н. Медведеву судьбой было отпущено мало времени: в декабре 1954-го года он умер.

[В интернете есть странная история, связанная будто бы с Д. Н. Медведевым, которую я комментировать не решаюсь. Поэтому просто даю на неё ссылку: https://www.livelib.ru/author/118160/stories].

                ***

Не знаю, кто всё-таки дал команду переработать книгу и утвердить на должность аранжировщика Анатолия Борисовича Гребнева (Густава Айзенберга), 1923-2002. Потом он стал известным кинодраматургом (написал сценарии 40 кинокартин), Лауреатом Ленинской премии, заслуженным… Но в середине 50-х ничего из этого ещё не было — и молодой А. Б. Гребнев был,  несомненно, рад «оказанному доверию» и предстоящему гонорару. Вот он и, взяв за основу этапы партизанской борьбы «На берегах Южного Буга», обрамил представленные Д. Н. Медведевым сведения необходимой партийной фрактурой, так сказать, гармонизировал их с пресловутой «линией партии», которая, на самом деле, была не прямой линией, а - весьма кривой, в лучшем случае — зигзагообразной, линией спадов и подъёмов, отклонений «от самой себя».

Напомню, что прошло только несколько лет после завершения процесса по фиктивному «Делу Еврейского антифашистского комитета» с вынесением 23 приговоров к высшей мере наказания, 20 — к 25-ти годам исправительно-трудовых лагерей, пр.  (https://ru.wikipedia.org/wiki/Дело_Евр ) и прекращения сфабрикованного «Дела кремлёвских врачей-вредителей», должное было завершиться их публичной казнью (https://ru.wikipedia.org/wiki/Дело_врачей ). Государственный антисемитизм хотя и сохранился ещё на треть века, но страшные гонения на евреев, убийства видных представителей еврейского искусства и еврейской культуры, напоминавшие действия нацистов во второй половине 30-х годов в Германии, готовящееся насильственное выселение евреев СССР в Сибирь — всё это ушло в прошлое. Да и антисемитская по характеру «борьба с космополитизмом» (https://ru.wikipedia.org/wiki/Борьба_с_космополитизмом ) уже почти отзвучала.

Но в еврейских головах всё это отпечаталось не на одно поколение: «родная партия» способна на зверства не хуже нацистов, а американским «охотникам на ведьм» (борцам с коммунистами), о коих ежедневно писали газеты и жужжало радио, до неё ещё далеко (https://www.politforums.net/historypages/1505479930.html ). Многие уже предусмотрительно поменяли свои еврейские фамилии на русско-звучащие, взяли такого же рода литературные псевдонимы. Так вместо Густава Айзенберга появился Анатолий Гребнев, дети и внуки которого к истокам своей фамилии так и не возвратились (https://ru.wikipedia.org/wiki/Гребнев,_Анатолий_Борисович ).

                ***

[Наверное, и вы сейчас в который раз подумали: ну почему он постоянно вспоминает это прошлое. По двум основным причинам: я сам это всё - от ранней юности до решения остаться в ФРГ - пережил и, главное, в СССР не  произошло официального покаяния за эти злодейства. Более того, бредовая мысль о наличии «всемирного сионистского заговора» сидит до сих пор в головах народов, выпестованных в стране «строителей коммунизма».
Ну прямо таки по нашему земляку Н. А. Некрасову:
«Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь —
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!»

Эта и подобные «установки» партии диктатуры не пролетариата, а — партаппарата остались до нынешних времён, причём в самых различных их проявлениях: почитайте-ка, например, эту статью: https://grandi.su/load/1-1-0-2462. Может быть, после этого вы поймёте меня, прожившего в той стране 52 года. И постоянно -  вне её - наблюдающего вот уже 30 лет, что можно рефлектировать (раздумывать, анализировать, размышлять) как о германском национал-социализме, так и о советском социализме по-иному. И имеющего возможность сравнивать то, что последовало в ФРГ, с тем, что во многом не произошло на постсоветском пространстве после ликвидации этих режимов.
И ещё: рекомендованная выше мною для ознакомления статья вроде бы — на другую тему, не связанную с темой сей, которую вы читаете. Но задумайтесь: сколько можно провести параллелей!]

                ***

Возвращаюсь к книге «На берегах Южного Буга»: не думаю, что А. Б. Гребнев рьяно отстаивал собственное видение каких-то эпизодов, не совпадающее с концепцией лиц, доверивших ему соавторство книги Д. Н. Медведева. Основной автор (покойный) и предполагать при жизни не мог, что кто-то будет перерабатывать его книгу и, конечно, его беседы с А. Б. Гребневым на эту тему полностью исключаются. Были ли они, вообще, знакомы?

Не мне, не посвящённому в документы о подпольной борьбе с оккупантами Винницы (кто сомневается, что есть немало таких документов, до сих пор всё ещё закрытых для общественности?), проводить сравнительный анализ первого и переработанного (с участием А. Б. Гребнева) изданий книги «На берегах Южного Буга». Не встретил я и работ о том, что' и как изменил, дополнил А. Гребнев. Восстановил ли он истину или ещё более увёл повествование в сторону от таковой, заменив правду полуправдой. Повторяю который раз: я просто не в состоянии сравнивать вторичный материал, не имея - для вынесения вердикта - материал первичный. Посему я обращаюсь к другой книге, посвящённой той же самой теме, но написанной другими авторами и на десятилетие с лишком позже.

Странное дело, практически нигде не упоминается эта другая книга, где описана подпольная борьба Л. Ратушной. Отрывки из этой книги доступны в интернете. Они представлены на следующих страницах:
- Книга «Героини. Вып. 2. (Очерки о женщинах — Героях Советского Союза). М., Политиздат, 1969», как следует из её выходных данных, издана через 25 лет после гибели Л. Ратушной. Выдержка из неё имеется на интернетовской странице по адресу http://www.a-z.ru/women_cd2/12/11/i80_118.htm (Роль женщин в Великой Отечественной Войне, Подпольная паспортистка -  С.  Калиничев), в ней описываются детали из жизни и смерти подпольщицы. (Только вот откуда эти подробности взяты? И это выясним, но несколько дальше.)
- Тот же С. Калиничев повторяет этот рассказ на сайте «Молодая гвардия» (http://www.molodguard.ru/heroes74.htm).

Немного об авторах.
Станислав Сергеевич Калиничев (1931-го года рождения) с 1962-го по 1972-й год  (период написания книги) работал в аппарате киевской «Рабочей газеты», а с 1972 г. и до развала Союза – в течение двадцати лет собственным корреспондентом журнала «Огонёк» по Украине (https://librusec.pro/a/238630). Он является, можно сказать, основным автором написанного, хотя его фамилия стоит второй (после Петра Трофимовича Кугай — см. https://librusec.pro/a/306754 и https://librusec.pro/b/662039). Писал книгу «У "Волчьева логова"» именно он (см. ниже), но П. Т. Кугай был всё же участником и свидетелем описанных событий. Книга была издана сначала на украинском (Кугай П. Т., Калінічев С. С. - “Біля вовчого лігва”, Політіздат, Київ, 1974, 231 стор.), потом — на русском языке (Серия издательства «Молодая гвардия» «Стрела», 1977).

О П. Т. Кугай. В войну он возглавил (с весны 1943 г.) партизанский отряд в Калининском районе Винницкой области, сменив на этом посту первого командира (с июня 1942-го года) В. С. Месароша: комиссаром отряда был назначен П. К. Волынец (https://uk.wikipedia.org/wiki/Історія_міста_Калинівки ). В 1956 г. П. Т. Кугай стал первым секретарём Винницкого районного комитета КПУ [Его предшественника - М. С. Слободянюка, будущего Героя Социалистического труда (1958), избрали Председателем Винницкого облисполкома : https://uk.wikipedia.org/wiki/Слободянюк_Маркіян_Сергійович ].

                ***

Перед тем, как процитировать - в изложении С. С. Калиничева - историю возникновения книги «У волчьего логова», считаю необходимым объяснить вам нечто важное. Вы об этом слышали, но представить себе отсутствие свободы печати в наше время, полное бесчисленного количества издательств газет и книг, практически неконтролируемого интернета, возможностей мгновенной передачи любой информации в любую точку планеты по компьютерной связи или по телефону, и тому подобного — н е в о з м о ж н о. Для этого надо было бы хоть немного прожить в СССР и быть связанным с цензурой (именуемой Главлитом), с лимитами на типографскую бумагу, с ограниченными (сверху) тиражами, с образцами стандартного кагэбистского (чтобы там присутствовали все буковки) текста, напечатанными на вашей личной пишущей машинке. Образцами (на случай, к примеру, необходимости выявления автора антипартийных листовок!), которые требовали от сотрудников чекисты, сидящие в «Особых отделах» более-менее крупных учреждений (конечно, во всех вузах, научно-исследовательских институтах, пр.). Каждый, повторяю - к а ж д ы й, кто был более-менее образован, рассматривался сотрудниками органов безопасности как возможный диссидент (инакомыслящий, несогласный с властью, выдаваемой за рабоче-крестьянскую), как потенциально способный разглашать государственные секреты (которыми он в 99,9% случаев не владел), как шпион! Интересно, что тебя нередко формально превращали в носителя государственных тайн, засекречивая абсолютно всё, любую чушь.

Я сначала прочитал весьма объёмные воспоминания С. С. Калиничева (http://www.proza.ru/2010/03/09/1289). В авторском представлении они подаются как «ещё не изданная книга документальных новелл «Отпечатки на сердце» (записки свидетеля ХХ века)». Более того, я написал краткий отклик на эти рассказы  С. С. Калиничева «о времени и о себе». Всего три коротких предложения:
«Выдающееся произведение мемуаристики!
Честное, правдивое, мастерски изложенное!
Рекомендую ознакомиться.»
Не для того, чтобы понравиться автору, а чтобы ещё кто-то, наткнувшись на эти воспоминания, прочитал их.

Опубликованы они были в 2010-м году, потом в 2012-м году появились следующие четыре публикации этого автора (скорее всего, оформленные для печати уже не им самим). И — всё. Автора, перешедшего в девятое десятилетие жизни, как я предполагаю, не стало. И книга «Отпечатки на сердце» (так и, по-видимому, не завершённая автором), судя по результатам моих поисков, не была издана в бумажном варианте.

А спросить его хотелось бы о многом. Прежде всего, об умолчании того или иного: «преднамеренно или просто ещё не успел написать?», пр. А уж по винницкой тематике военных лет — вопросов было бы не перечесть.
Почему это так? Да потому, что мемуарные новеллы автора необычно (для такого жанра) правдивы, а вот в книге, к которой мы сейчас перейдём, чётко просматриваются лживые прослойки лицемерного сталинского и послесталинского времени.
Но я не могу ни в чём упрекать автора, даже если он писал так не только по указанию партийно-чекистских надзирателей, но и, как говорилось в те времена, по велению сердца. Правда, это большей частью было всё же следствием внутренней цензуры, а не веры в несомненную правоту кремлёвских вождей и их подельников.

                ***

Итак, даю слово С. С. Калиничеву.
«Пробуждение доброй памяти о подвиге народа мы ощутимо почувствовали уже в шестьдесят пятом году, когда началась подготовка к 20-летию Победы. Среди прочих проектов московский «Политиздат» готовил к юбилею четыре книги о героях-партизанах. Предполагалось, что про каждого героя будет рассказано в отдельном очерке, каждому будет отведено, примерно, полтора десятка страничек в книжке.

Мне позвонили из Москвы и предложили написать три таких очерка. Это было весьма лестное предложение – выступить в Москве с такими крупными журналистскими работами.

Все трое, чьи фамилии мне назвали, были из Винницкой области, все трое получили звания Героя посмертно.

Один из трёх, о ком мне предложили написать, был Пётр Волынец – организатор антифашистского подполья, комиссар первого в области партизанского отряда. Но когда я пришёл в партийный архив, где хранились официальные сведения о партизанах, тамошние сотрудники посоветовали:

     -   Вам лучше подойти к Кугаю,  он был командиром этого отряда, они вместе с Волынцом его создавали.

     -   А кто такой Кугай?

    -   Разве не знаете? Он секретарь Винницкого райкома партии – это наш пригородный район. Там они и отряд создавали, там же была ставка Гитлера «Вервольф».»

Как отмечает С. С. Калиничев, Пётр Трофимович «… совсем не умел писать. Он был прекрасный рассказчик, больше того, мог очень точно подмечать человеческие качества, видеть необычное в обычном. Но стоило ему оказаться перед листом чистой бумаги, как из всего рассказанного получалась докладная записка партийного чиновника.
Я работал с ним не один год. Вырывался на два-три дня в Винницу, и мы разъезжали по местам боёв, он знакомил меня с бывшими партизанами,
заставлял каждого написать для меня свои воспоминания (их набралось десятки тетрадей). Для всех своих бывших он оставался Батькой, советчиком и заступником в нелёгкой послевоенной жизни.»

Получается, что С. С. Калиничев и П. Т. Кугай, как и Д. Н. Медведев, писали книги на основании фактического материала: и по своим личным воспоминаниям (Д. Медведев и П. Кугай), и по воспоминаниям бывших партизан. Конечно, личные воспоминания — это и личное видение одних и тех же событий, но преломлённое по-разному. Это не документ, не фотография, не кинорепортаж, но это — и не приукрашенное (для занимательности изложения)  описание того, что автор очерка (книги) сам не видел, а действующих лиц знать по разным обстоятельствам не мог (они погибли в войну, умерли после войны, пр.).

                ***

«В газетах нередко можно встретить заметку, под которой вместо фамилии автора подпись соб. Инф. Это должно обозначать «собственная информация». Но поверьте мне, старому газетчику, что именно в такой заметке ноль информации и совсем уже нет ничего собственного.», - отмечает в мемуарах С. С. Калиничев.

В книге «"Герои огненных лет", под редакцией А.М. Синицына, книга 6-я, М., "Московский рабочий", 1983 г.» (www.otvoyna.ru/ratuchnaya.htm) статья о Л. Ратушной (названная несколько необычно: «Санинструктор Ратушная Л. С.») прямо таки блещет такими подробности о жизни, пленении, бегстве из плена, освобождении из Гниваньского лагеря, незаметном для немцев переносе шрифта (весом 16 кг! - кто, где и для чего мог этот шрифт взвешивать?!) по людным винницким улицам, освобождении двадцати советских военнопленных из концлагеря, гибели героини, что диву даёшься: как осмелился написавший эту явную выдумку решиться на такое?! Ведь ясно любому, что обо всём этом могла рассказать только сама Л. Ратушная, которой уже много десятилетий не было в живых. И что в документальном очерке не должно быть места для вымысла…

Но автор, «скромно» не проставивший свою фамилию, был в таких фальсификациях не одинок. Как раз о подобных авторах пишет в своих воспоминаниях С. С. Калиничев.
Кстати, сам он описывает эпизод со шрифтом так:
«...Утром по городу в сторону базара идут с бидонами и котомками люди. Идет в толпе и молодая женщина с пятилитровым бидоном за спиной и большой корзиной перед собой. Бидон и корзина связаны тряпкой.  …  Тарас взял дверцу от собачьей будки, приподнял фанерную обшивку (дверца оказалась двойной. Под обшивкой была заготовлена примитивная наборная касса) и высыпал туда из бидона ...типографский шрифт. … Так Ляля перенесла основную часть шрифта для подпольной типографии "Украина", которая действовала успешно до самого дня освобождения.»  (http://www.molodguard.ru/heroes74.htm). О взвешивании при передаче шрифта — ни слова.

                ***

Ещё один пример подобного сочинения о Л. Ратушной: Михаил Хусточка (http://ruskline.ru/monitoring_smi/2013/01/09/podpolwica ).

„Вскоре Ляле Ратушной поручили заниматься разведкой и пропагандой среди военнопленных. Используя свои природные актерские и незаурядные коммуникативные данные, а также знание немецкого языка, Ляля проносила нужные документы в лагеря военнопленных, организовывала диверсии, передавала в партизанские ячейки печати, листовки и оружие. Среди партизан ее называли Звездочкой.“

"Июль 1942 года стал особо тяжелым для винницкого подпольного движения - оккупанты предприняли ряд карательных мер, последовала череда операций по выявлению сопротивления среди местного населения.
В группе арестованных оказалась и Ляля Ратушная. Ее забрали в гестапо прямо с места работы - с завода по изготовлению свечей. Даже после множества допросов фашистам так и не удалось ничего узнать от мужественной девушки. Ее отправили в концентрационный лагерь в город Гнивань."
"Несмотря на большие потери, винницкие подпольщики продолжали работу. В апреле 1943 года Ляля Ратушная была освобождена из Гнивани после немалой взятки немецкому чиновнику."

[Прошу обратить внимание на способ вызволения Л. Ратушной из лагеря. В упоминавшейся выше статье всезнающего безымянного автора из книги «Герои огненных лет» рассказано совсем по-другому: "Присмотревшись к охранникам, Ратушная заметила, что ради наживы они готовы на всё. Самым алчным из них был старший. Он хватал всё, что можно было присвоить. Этим и воспользовалась Лариса. Она обещала за свое освобождение крупную сумму денег. Зная, что вина ее не доказана, что для фашистских властей она интереса не представляет, охранник решился. Это было в ночь на 30 апреля 1943 года. 1 мая Ратушная была уже дома."]

"На плечи Ларисы снова легла ответственная задача - стать связующим звеном в осколках подпольных групп. Для конспирации девушка взяла себе псевдоним Лукия Степко. Под ее руководством удалось провести ряд операций по перевозке оружия, передаче освобожденных военнопленных в партизанские отряды, оборудовать и запустить законспирированную типографию «Украина», которая успешно работала вплоть до освобождения Винницы и напечатала около 70 тысяч листовок с обращениями к населению и сводками Советского информбюро.
Всего двух дней не дожила Ляля до освобождения родной Винницы. Она была убита предателем 18 марта 1944 года в дверях Винницкой медицинской библиотеки, куда приходила ночевать."
Заметим: в «Новой энциклопедии Подолья» сообщается, что Л. Ратушная «погибла на пороге своего дома». В книге «Овеянные славой имена…, Одесса, 1989» приводятся слова матери о том, что она ночевала дома (подробнее — см.
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2198 ).

Если посмотреть список самых различных по тематике очерков, написанных Михаилом Хусточка (https://odnarodyna.org/users/mihail-hustochka ), то станет ясно, что все они — компиляция. В толковом словаре (http://tolkslovar.ru/k7349.html ) это слово разъясняется как  (от лат. compilatio, буквально - кража, грабёж) литературная работа, сочинение (научное или учебное), составленная по заимствованным у других авторов материалам, без самостоятельной их обработки и собственных исследований.
Это, разумеется — не криминал, но источником серьёзных заключений ни в коем случае быть не может. И в нашем случае - в поиске истины - точно так же.

                ***

Заглянем в ЭИУ: Руденко Н. М. ЕНЦИКЛОПЕДІЯ ІСТОРІЇ УКРАЇНИ. Том (Україна - Українці) Кн. 1  (http://resource.history.org.ua/cgi-bin/eiu/history.exe? )

„У липні 1942 заарештована, у квітні 1943 через відсутність доказів відпущена. Була зв'язковою він. підпілля і партизан. з'єднання ім. В. Леніна. У березні 1944, під час боїв за Вінницю, загинула за невідомих обставин. Повоєнні розслідування не встановили дійсних причин загибелі.“ ( … в апреле 1943 из-за отсутствия доказательств отпущена … во время боёв за Винницу, погибла при неизвестных обстоятельствах. Послевоенные расследования не установили действительных причин гибели). И это написано в 2016-м году в трудах Института истории Украины Национальной Академии наук Украины, то есть, самого авторитетного учреждения! Но сие спокойно игнорируется всеми — и каждый сочиняет на свой манер.

Идём далее.
Согласно «Энциклопедии истории Украины», «… в апреле 1943 из-за отсутствия доказательств отпущена.» А по версии украинской ВікіпедіЇ, “Звільнитись вдалося лише у квітні 1943 року за допомогою підкупу вінницького німецького чиновника.” («Освободиться удалось только в апреле 1943 года при помощи подкупа винницкого немецкого чиновника.») И в «Новой энциклопедии Подолья» (см. ссылку ниже) говорится, что её «выкупили родственники». С. С. Калиничев формулирует этот факт по-иному: «Накануне 1 мая 1943 года за крупную взятку охраннику Лялю удалось вызволить из концлагеря.»

Что мы имеем? Немалую взятку немецкому чиновнику (см. выше — я просил обратить внимание), отсутствие доказательств (каких: причастности к антифашистскому сопротивлению или чего-то иного?), крупную взятку охраннику (охранник — чиновник?), просто выкуп родственниками (какими родственниками и откуда деньги на крупную взятку?) … Всё это смахивает на не искусно скрытые, шитые, как говорится, белыми нитками, обстоятельства, дабы не признаться в своём незнании истины либо спрятать, по каким-то причинам, концы в воду.

А если я напишу: «по распоряжению немецких властей», безо всяких там «отсутствия доказательств» или «подкупа», то вы это утверждение тоже молча прогло'тите? Не забыли, что речь — о винницкой героине, именем которой названы улица, школа, теплоход, кому поставлен памятник, пр.?

А смерть «…  во время боёв за Винницу...», как формулирует это ЭИУ, при неизвестных обстоятельствах, при неустановленных причинах гибели,  можно понимать и как участие Л. Ратушной в боях за освобождение Винницы? Для энциклопедического издания — недопустимая нечёткость определений!

                ***

В упомянутой выше пятиминутной видеозарисовке [Нова енциклопедія Поділля. Ляля Ратушна: https://www.youtube.com/watch?v=PfJzpioBe2k (09-01-2020)] есть ещё два предположения, которые на пустом месте не рождаются.

В первом из них высказывается возможность того, что смерть Л. Ратушной — это «операция немецкой контрразведки, с которой Лариса будто бы сотрудничала».
Во втором авторы упомянули, что виновата в гибели с Л. Ратушной «романтическая история с немецким офицером, который застрелил её за то, что она отказалась убегать вместе с ним».
Эту видеоленту я увидел 20.01.2020 (был всего-то 11-м по счёту, просмотревшим её — о видеоленте, по всей вероятности, не было сообщено на винницких сайтах). А за неделю до этого я написал (http://www.proza.ru/2020/01/12/1160 ), что, по моим раскладкам, Л. Ратушная была знакома с штадт-комиссаром Винницы Ф. Маргенфельдом. Не могу утверждать ничего, что касается «романтической истории», но другие факты наводят на мысли, что это знакомство было далеко не шапочным.

«Шапочное знакомство не в потомство», - гласит русская пословица, а тут «потомство» (последствия) было немалое, тем более, что «сушить концы» этой истории немецкие (?) или (и) советские «компетентные органы» решили по-разному (?): первые (?) — убрать Л. Ратушную из жизни, вторые — изъять документацию о ней из зоны доступности для историков (до какой-то поры или навсегда?).

Кому здесь принадлежит какая роль — это даже предположить трудно, но я попытаюсь: драпавшим немцам (контрразведке, о которой упоминалось выше) Л. Ратушная уже была не интересна, «немецкому офицеру» - в весьма малой степени, а вот для сотрудников НКВД такие истории были хлебом их насущным.

Что касается «немецкого офицера», который без Л. Ратушной (живой) не представлял себе дальнейшей жизни, то здесь следует кое-что вспомнить. Да, «романтических историй» (далеко не всегда — с наличием эмоционально-возвышенного мироощущения), в которых участвовали мужчины со стороны временного или окончательного победителя и женщины — потерпевшего поражение (опять же на определённый момент войны или — полного, окончательного) неприятеля, было множество как на временно захваченных территориях СССР, так и, наоборот, в бесповоротно поверженной Германии. Осталось - в результате - несчётное количество детей. Об этом, правда, больше рассказано в художественной литературе, чем показано в официальных документах. Да и в литературе об этом не всякий писать отваживался, в основном, только такие «защищённые», как А. Б. Чаковский - кандидат в члены и член ЦК КПСС в течении двух десятилетий (роман «Блокада»).

Причин того — немало, да и точные статистические данные, вообще, навряд ли возможно было получить. [Тут я совсем не касаюсь изнасилований женщин с последовавшей нередко за этим беременностью, что, конечно, было опять же всем известно, но женщины признавались в этом (если открывались журналистам, историкам) только через несколько десятилетий. Есть серьёзные публикации на эту тему, в частности, книга американского профессора Norman M. Naimark „Die Russen in Deutschland“- Berlin, Ullstein, 1999, S. 685. Раздел «Советские солдаты, немецкие женщины и проблема изнасилований» (речь о 1945-1949 г. г.) занимает стр. 86 -168. Разумеется, это — не единственная публикация по означенной теме, но я ограничился книгой, стоящей у меня на книжной полке.]

Не вызывает сомнения одно: руководством с обеих сторон такие истории, мягко говоря, не приветствовались, а немецким военнослужащим вступление в близкий контакт с людьми «низшей (в данном случае, славянской) расы» строжайше воспрещалось. Можно ли было тут думать о совместном бегстве?!

                ***

Возвращаемся снова к книге, авторы которой - П. Т. Кугай и С. С. Калиничев.
Цитирую оттуда строки о гибели Л. Ратушной:

«В последние дни оккупации Ляля Ратушная не ночевала дома. Она забегала иногда на минутку днем, и то лишь убедившись, что в доме и вокруг нет ничего подозрительного.» Сойдёт, хотя, объясните мне, как можно убедиться, что «в доме … нет ничего подозрительного», не заходя в него? 

[В доме, кроме матери, проживала и тётя Ляли: «Домой прибежала радостная, сияющая, впервые за месяцы оккупации чувствуя себя сильной и нужной. Мама и тетя спали. Ей не хотелось их будить, не хотелось ложиться спать.» Тёте, правда, никакой роли в рассказах о Ляле не нашлось. Или я просмотрел?
А мать, судя по тексту книги, встречалась с её авторами:
"Лялю бросили в тюрьму. Потом, через несколько месяцев, пройдя через все ужасы фашистских застенков и вырвавшись на волю, она рассказала обо всем своей матери. Этот рассказ оставил в сердце матери глубокие, не зарастающие рубцы. И сегодня, рассказывая о тех днях, Наталья Степановна волнуется так же, как волновалась четверть века назад..."]

Но зачем, боясь засады (облавы), ночевать в нескольких десятках метров от дома, на противоположной стороне узкой улицы Пушкина? Именно там находилась библиотека медицинского института (в снесённом - с целью строительства гостиницы «Подолье» - доме с колоннами).

«18 марта она пришла в медицинскую библиотеку. Девчонка-уборщица, которая и жила тут при библиотеке, частенько пускала Лялю на ночь, и они грелись рядом на узенькой постели.
Девочка обрадовалась Лялиному приходу. В городе рвались снаряды, в Замостье шли уличные бои. Ей одной страшно.
— Утекли фрицы! — громко говорила девочка, радуясь, что есть кому это сказать.
— А я с голоду сейчас умру. Не доживу до прихода наших, — шутила Ляля.
— Хлиба нема! — пожала плечами девочка. — А от буряк, трошки картопли...
— Так мы ж богачи! Сейчас борщ сделаем. Соли найдешь?
В это время в дверь постучали. Девочка выбежала в коридор.
— Кто там? — спросила у нее Ляля.
— Вас якийсь чоловик спрашивае... — сказала девочка, входя в комнату.
Ляля вышла в коридор. И в это время девочка услышала два выстрела. Что-то упало. Хлопнула входная дверь...
Девочка метнулась к двери и увидела, что на пороге лежит Ляля. Человека, который ее спрашивал, и след простыл.»

Вот и ответ на данное мною выше обещание: сказать, кто первый встретил незваного гостя. Всё — об этой единственной свидетельнице гибели Л. Ратушной я более ничего нигде не встретил. Ни её имени, ни истоков близкого знакомства с Лялей, ни — об уверенности последней, что девчонка-уборщица её, если что, не выдаст.
Не узнаем мы хотя бы мизерной детали о «каком-то человеке», спрашивавшем Лялю и, по всем признакам, убившем её. Оставшаяся в живых девчонка его, хотя и бегло, видела.

Зато читаем сразу же за приведенной выше цитатой следующее:
«... Осенью 1966 года в городе Бар Винницкой области судили предателей, чьи руки были обагрены кровью патриотов. Вполне возможно, что среди них был и тот, который 18 марта 1944 года стрелял в Лялю Ратушную.».
Почему стрелял? Да потому, что «Она могла дать истинную оценку кое-кому из тех, кто после войны стал рядиться не в свою одежду…»  (С. Калиничев, Героини. Вып. 2. (Очерки о женщинах — Героях Советского Союза). М., Политиздат, 1969.  http://www.a-z.ru/women_cd2/12/11/i80_118.htm)
 
Вот это мною отдельно цитированное объяснение можно трактовать, как вам заблагорассудится. Если судили  п р е д а т е л е й,  то почему Л. Ратушная могла дать им «истинную оценку»? Что она имела общего с теми «кое-кем»? И если она знала об этом предательстве, то с какой целью держала это при себе? Знала ли об этом она одна? Тогда — что же, о ком же да столь важное, что ей это стоило жизни?
И какая связь награждений в 1965-м и судом в 1966-м (арест, следствие - предположительно в том же 1965-м)?  Словом, что не объяснение в книгах и в статьях, то естественно возникающие по ним новые вопросы…

Наверное, хотели бы вы знать, к чему эта - ни к селу ни к городу - приписка авторов книги? Я — не меньше, чем вы.
Не могу знать, куда фантазия заведёт вас, а у меня — одно предположение. Этот некстати, без видимой причины добавленный заключительный аккорд, нарушающий гармонию повествования, звуковое единство всего текста о последних минутах жизни Л. Ратушной — дилетантская корректура чекиста без музыкального слуха, чувства логики и совести. Это — бездарная попытка увести по ложному следу тех, кого послевоенные расследования, о которых сообщает «Энциклопедия истории Украины» (см. выше), не удовлетворяли. Особенно — после Указа о присвоении Л. Ратушной звания Героя СССР. Вот и была дана команда навести тень на плетень, не вдаваясь в подробности.

Кстати, кто что-то слышал о судебном процессе осенью 1966-го года в Баре? Что побудило начать его в год празднования  д в а д ц а т и л е т и я Победы? Почему — в Баре? Был ли он полностью открытым процессом? Не было ли среди подсудимых тех, кто каким-то образом засомневался в основаниях для награждения?
Я узнал впервые о судебном процессе в Баре только в последнее время, из очерка С. Калиничева. Но я-то осенью 1966-го проживал в Казани, а, может быть, кто-то из винничан или барчан вспомнит подробнее сие событие более, чем полувековой давности?

Я же вынужден оставаться пока в рамках известного (документально доказанного) и резюмировать этот пассаж в книге «У волчьего логова» одесским выражением отсутствия всяческой связи между какими-либо событиями (явлениями): где — имение, а где — наводнение?
Хотя какая-то сама-собой проступающая, обозначающаяся зависимость (или - обусловленность) судебного процесса от юбилейных празднеств и награждений прямо-таки повелевает провести причинно-следственный анализ. Однако фактов мне для этого недостаёт. Посему, читатель, ««Не требуй от меня опасных откровений.» (А. С. Пушкин — Мой друг, 1821).

                ***

Рука чекистских цензоров книги «У волчьего логова» предстаёт в тексте не раз.
Яркие примеры антисемитского мировоззрения партии и её сторожевого пса - КГБ — в этих двух цитатах:
«Многие были смятенны, подавлены и запуганы. Еще бы: фашисты провели облаву, задержали несколько тысяч человек и... всех расстреляли.»
«Специальные зондеркоманды частым бреднем прошли по всем близлежащим селам и пригородам Винницы. Гитлеровцы заходили в каждый дом и арестовывали всякого, кто вызывал у них хоть малейшее подозрение. Так, только в селе Стрижавке было арестовано 227 человек. Это случилось 10 января 1942 года. Все задержанные были расстреляны. В самой Виннице проведены две тотальные облавы, во время которых было арестовано, а затем уничтожено около 25 тысяч человек!»

Если вы ознакомились с мемуарами С. С. Калиничева «Отпечатки на сердце», то вам сразу станет понятно, что отсутствие слов «евреи» в этих двух абзацах — не вина авторов. Как основной автор, так и его соавтор, несомненно,  антисемитами не были.  С. Калиничев — судя по его мемуарам. П. Кугай — на основании того, что его предшественником на должности первого секретаря райком партии был Маркиян Сергеевич Слободянюк. Почему? Да потому, что Маркиян Сергеевич был женат на еврейке. С их сыном Леонидом я был в добрых отношениях не только в течении десяти школьных лет, но и многие годы после этого (об этом — в «Моей Виннице»). С отцом Лёни я не был знаком, но видел его много раз; с матерью — очень скромной служащей, может быть, раз-другой обменялся парой слов (в семье разговаривали на украинском языке). Из общения с Лёней у меня составилось хорошее впечатление о семье Слободянюк и о главе семьи. Много добрых слов о Маркияне Сергеевиче я слышал от Абрама Григорьевича Лойфермана - директора медицинского училища — моего спасителя, вывезшего меня с няней из вот-вот готовящейся к захвату врагом Винницы: М. С. часто помогал училищу решить хозяйственные проблемы.
Думаю, что антисемита, если бы таковым был П. Т. Кугай, М. С. Слободянюк рядом с собой бы не держал. Дружили ли они семьями — не знаю.

И вот — такие возмутительные строки в книге двух весьма порядочных людей. Нет, «страшное» слово «евреи» вычеркнула преступная рука партии, так и не покаявшейся по сию пору во всех своих злодеяниях!

                ***

И — последнее. Вас, понимаю это, интересует, с какой целью взялся я за систематизацию, за попытку объяснения этой неопределённости сообщений о Герое Советского Союза Л. С. Ратушной. Поверьте, не для того, чтобы заключить: она этого высокого звания не достойна. Чтобы на такое решиться, надо иметь весомые компрометирующие её материалы. У меня их нет.
Как нет и уверенности в том, что многое, далеко не второстепенное о ней по каким-то обстоятельствам не скрывали ранее и не скрывают до сих пор.

А это уже — вредительство, с которым надо бороться. Но я вижу только упрямство и равнодушие тех, кто должен бы быть в зачинщиках этого полного пересмотра истории страны. Истории, которая неоднократно переписывалась в угоду очередной власти.

                ***

Отклонюсь несколько в иную сторону.
6-го февраля с. г. «Вінниця в минулому» публикует фото с надписью «Строительство аттракциона "Колесо смеха". 60-ые годы.» Вроде бы приняли это все за кондовую правду, за «ничего особенного» — и обсуждать начали сгоревший тир, бывший там рядом. Но нашёлся всё-таки один молодой человек, кто парировал (дополнил) это не совсем верное и совсем не полное сообщение: «Олександр Коцюбовський: Мало-хто знає, що побудований (скоріш за все навмисно)  на місці масових захоронень жертв НКВД...». Молодец! И — знаток истории, и — не равнодушен: не поленился разъяснить «ворошиловским стрелкам» (https://ru.wikipedia.org/wiki/Ворошиловский_стрелок ) что' есть что'!

Ещё одно свидетельство того, что группа «Вінниця в минулому» - по большому счёту - нужна и полезна. Обращаюсь к ней теми же словами нашего земляка Н. А. Некрасова, c которыми он обратился к «сеятелям знанья на ниву народную»:  
«Сейте разумное, доброе, вечное,/ Сейте!» («Сеятелям», 1887). Спасибо скажу вам сердечное! (это уже от меня).

[Вот так - по капелькам - надо доводить до всех историческую правду. Но — п о с т о я н н о. Ведь ещё древние греки утверждали, что «Капля точит камень не силой, но частотой падения». «Non vi, sed saepe cadendo» - «не силой, но частым паденьем», - повторяю я на знакомой мне латыни. На иврите, как и на древнегреческом — не могу, а то бы процитировал родившегося в Российской империи (в Варшаве) и умершего в Тель-Авиве Симхи Бласса (1897-1982) — изобретателя капельного орошения (https://ru.wikipedia.org/wiki/Бласс,_Симха). Кто не хочет о нём читать на русском языке, может это сделать в английской, персидской, малагасийской (Мадагаскар), румынской ВикипедияХ (в украинской и польской, увы, о Симхе Блассе не упоминается).

Причём, поляки особо отличились: «забыли» включить в свою ВикипедиЮ также статью о капельном орошении, хотя это метод польского еврея (так он представлен, например, в английской ВикипедиИ: «Polish-Israeli engineer and inventor who developed the modern drip irrigation system with his son Yeshayahu») революционизировал мировое производство растительных продуктов питания: «Дозволяє радикально зменшити кількість води для поливу і суттєво раціоналізувати її витрати. Крапельне зрошування обумовлює більш ранній урожай, не викликає ерозії ґрунту.
Вперше метод широко використано у Ізраїлі, де в умовах дефіциту води в 1950-х роках почалися досліди по крапельному зрошуванню.» (https://uk.wikipedia.org/wiki/Крапельне_зрошування).
 
Чего это я, снова удивляетесь вы, словно «Боян вещий», который, если «хотел кому (я, в данном случае - Симхе Блассу) песнь воспеть, то растекался мыслию по древу…»? Нет, я просто хотел показать, что даже в ФРГ, где, по последним опросам, в головах каждого четвёртого наличествуют антисемитские мысли, в государственных изданиях правду о выдающихся изобретениях евреев скрывать не принято: https://de.wikipedia.org/wiki/Troepfchenbewaesserung. (Думаете, что в Польше не используют капельное орошение? Ещё как!)

Вся моя публицистика имеет одну цель: представить правдивые сведения. А для этого приходится не только вспоминать, как это было на самом деле, но и бороться против забвения правды, подмены её полуправдой и распространения лжи.]

На самом деле, после массовых расстрелов жертв террора в конце 30-х годов Парк культуры, частично расположенный на месте бывшего католического кладбища, превратился в новое кладбище, на котором были тайно захоронены тысячи жертв террора, развязанного «родной партией».
Как раз на месте общих могил, по команде свыше, был сооружён комплекс аттракционов, включавший и это деревянное строение округлой формы. Я его увидел впервые, наверное, в конце 40-х - начале 50-х, так что возникло оно явно намного ранее 60-х. Если фотография — таки 60-х годов, то это не «Строительство ...», а — капитальный ремонт.

И писал я об этом "«Колесе смеха» на могилах безвинно убиенных" не один раз.
[См., например, фото 3 - http://www.proza.ru/2019/08/15/399 ; это — рядом с «Колесом смеха» (оно — далее, за лодками-качелями, несколько левее), где вертящуюся с нарастающей скоростью и сбрасывающую расположенных на ней людей круглую плоскость дополняли прикреплённые к стенам «Кривые зеркала».] Но мало кем был услышан. Поэтому считаю, что напоминать о трагических событиях истории страны важнее, чем сравнивать количество цветочков на площадях при советской власти и сейчас. Важнее — задуматься, почему нет цветов на тех, почти всеми забытых могилах? Почему есть «культурный памятник» - ухоженный мемориал фюрера на месте бывшей там ставки ирода, а нет хотя бы небольшого мемориала на месте вот этих захоронений?…

                ***

О судьбе архивов КГБ в Украине можно получить ориентировочное представление по этой статье из Еженедельника "Аргументы и Факты" № 14. Аргументы и Факты в Украине 05/04/2017: https://aif.ua/politic/ukraine/arhivy_polomannyh_. Из неё следует, что многих архивов уже нет, другие - под разными предлогами - продолжают уничтожаться.

Пройдёт ещё пару десятилетий — и полная, правдивая история страны останется только в документах, хранящихся за рубежами Украины.
Поэтому я и напоминаю этой публикацией о том, что винничане утонули в искусственном море фактов, которые не имели места в природе, а созданы чекистскими мелиораторами нашего мировоззрения с целью наиболее эффективного «нас использования».

Узнать правду, выработать собственное мнение о прошлом — должно стать непременной задачей каждого сознательного гражданина своей страны. Тот самый Максим Горький — писатель мирового масштаба, именем которого  - с самого начала до криво проведенной размыто обозначенной законом «декоммунизации» - назывался упоминавшийся Парк культуры, предупреждал: «Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего.» ("О «Библиотеке поэта», 1931 г.")

ПРИЛОЖЕНИЕ (выходные данные книг, изображённых в коллаже)

Дмитрий Медведев, Анатолий Гребнев - На берегах Южного Буга. М.: Молодая гвардия, 1957 г., 496 стр. (Тираж книги — 90 000 экз.)
Дмитрий Медведев, Анатолий Гребнев — Сильные духом. На берегах Южного Буга. М.: Воениздат, 1964 г., 896 стр. (Тираж книги — 200 000 экз. - к 20-летию Победы!)
Пётр Кугай, Станислав Калиничев — У «Волчьего логова». Из серии издательства «Молодая гвардия» «Стрела», 1977 г.; в издании на украинском языке - 231 стр. (Тираж книги мне не известен.)