Перед субботой

 Марго ловко сновала между столиками, балансируя двумя широкими подносами. На них, отполированных до блеска, ровными рядками лежали постные булочки. Отряхивая с рук белоснежную муку, Люцио тяжело вздохнул и опустился на шатающийся стул.
 Да, сегодня в их забегаловке народу хоть отбавляй. Еле мест хватило – ещё бы немного и пришлось бы доставать из чулана запасные столики и раскладные стулья. А он уже давно их не смазывал – вот стыд бы был!
- Прошу, - Марго летала от столика к столику и раздавала булочки на белых салфетках. Не нашлось достаточного количества тарелок – потом бы разорились на моющем средстве. Так что пришлось обходиться дешёвыми кусочками бумаги – но клиенты не возражали.
 Хлопнула пробка, по пластмассовым рюмкам полился крепкий алкоголь.
- Красное вино лучше пить охлажденным, верно? – спросил Люцио у официантки. Марго вздохнула и не без труда подняла полный поднос. Вино было только из холодильника, рюмки потели холодом.
 Закончив обслуживать клиентов, Марго поправила чепчик и вернулась за стойку.
- Ох, каждую пятницу вот так, - тихо проворчала она и налила себе кофе.
- Держи, - Люцио протянул ей тарелку оладьев. – Пятница – всегда самый длинный день.
- Спасибо, меня от усталости и так уже наизнанку выворачивает, - поблагодарила она и взяла вилку. Люцио вытер руки и облокотился на стойку.
 Чёрт возьми! И, правда, говорят, что пятница – самый тяжёлый день в рабочей неделе! Каждую пятницу в их забегаловке случалось настоящее столпотворение – целый день с ног сбивались! Он – то и дело печёт булочки и достаёт вино из холодильника, а Марго бегает с подносом – то в зал, то обратно на кухню.
- Уф, - вздохнула девушка и взяла бутылку шоколадного сиропа. – Это точно был последний автобус?
 Люцио привстал и выглянул в стекло входной двери. На стоянке сегодня совсем не протолкнуться – на асфальте ещё остались следы от шин многочисленных автобусов, что проезжали сегодня мимо и, решили остановиться и перекусить у них. Борозды мокрой грязи, влажного песка, болотной тины, не успевших растаять комков снега покрывали стоянку вдоль и поперёк. Теперь же остался только один железный монстр.
 Из помятого автобуса «Икарус» вышел мужчина в белой рубашке с короткими рукавами. Отодвинув сандалией отлетевшие хлопья голубой краски, он, шаркая ногами, направился прямо к придорожному кафе. В руках он держал увесистый свёрток.
***
 Зазвенели колокольчики, открылась дверь. Вошёл водитель автобуса.
- А, добро пожаловать! – выкрикнул Люцио.
 Водитель ничего не ответил. Поставив сверток на стойку, но достал кое-что из заднего кармана брюк. На стол легла деревянная продолговатая коробочка. Люцио потряс её в руках.
- Пустая?
- Отнюдь, - и водитель подцепил пальцем крышку.
 Набор из трёх ножей разной формы завёрнутый в помятую льняную ткань. Люцио взял один из них в руку.
- Какая интересная мелодия, - заключил повар, кладя нож обратно.
- Позвольте, предыдущий набор, - водитель протянул руку.
 Люцио отдал ему бумажную салфетку, перетянутую синей лентой.
- Три ножа.
- Спасибо.
- Так, а здесь что? – Люцио забарабанил пальцами по бумажному свёртку.
- А что ещё здесь может быть? Конечно же, почта за неделю!
- А, свеженькое!
 Повар разорвал коричневую бумагу и принялся рассматривать газетные заголовки.
- Ну что же! – Люцио потёр подбородок. – Никогда бы не подумал, что скажу это про прессу, но всё что здесь написано – чистая правда! В понедельник один из моих приятелей спас грешника! Дэнни, кажись, его звали?
- Верно. Я его подобрал той же ночью во время грозы. Он дал слово больше не пить.
- Во вторник – помог парнишке! Вкус родного дома, ностальгия, хочу к мамочке – и прошу!
- Я подбросил его до дома – подобрал его на остановке. Парнишка уже вышел из комы после той аварии. Ну, когда его внедорожник сбил на обочину.
- В среду! Вот! Автомобильная авария! Женщина и двое детей целы и невредимы! А младший мог бы и не выжить!
- Старший ведь играл на его душу, верно?
- И выиграл! А в четверг? Перевернулась баржа где-то в Азии! Все сто семнадцать пассажиров выжили!
- Да, ещё один из твоих приятелей постарался?
- Лун дело своё знает! Кстати, он мне сегодня прислал весточку – с этого горемычного корабля он усыновил сироту.
- И, наконец, сегодня, - водитель оглядел кафе. Посетители даже не притронулись к булочкам и вину.
- За счёт заведения, - хмыкнул под нос Люцио.
- Отнюдь, не стоит.
 В тарелку для сдачи легли серебряные освящённые монеты – ровно по количеству посетителей кафе.
- Благословения ждут, - хмыкнула Марго, отхлебывая кофе. 
- Ну, тогда приступим, - и водитель достал из-под стопки газет библию в чёрном переплёте.
***
 Вещи из личного ящика теснились в дорожной сумке. Ну что же – недельная смена закончилась, пора собираться домой на выходные.
- Сестра Маргарита!
- Иду, - хмыкнула Марго и вышла из кафе.
- До понедельника! – крикнул ей вслед Люцио.
Зазвенели колокольчики.
Ушёл последний автобус, и его водитель уже успел вернуться за ней. Потрепанный Форд ждал свою пассажирку.
 Девушка села на переднее сидение и пристегнула ремень. Священник за рулём ждал её сигнала.
 В боковое окно Марго заметила, как к кафе подходит женщина в бордовом костюме. В руках она несла большую сумку, в зубах тлела сигарета.
- Пора, - Марго кивнула. Машина тронулась с места. Кафе удалялось всё дальше, и вот – его уже нельзя было рассмотреть в зеркало заднего вида.
- Поработаешь ещё неделю? Или попросить другую сестру тебя сменить?
- Нет, святой отец. Кажется, ему со мной работается спокойнее.
- Ну, если ты так считаешь.
- Печь просфоры и разливать кагор, - усмехнулась сестра Маргарита, глядя в зеркало заднего вида. – Кажется, в пятницу у него наступает ностальгия по прежним временам.
- Он не хочет покаяться?
- Нет. Думаю, у него до этого никогда не дойдёт, - вздохнула девушка и поправила цепочку с серебряным крестом у себя на шее.
***
 Открылась дверь, Один из колокольчиков задрожал, и тут же оборвалась нитка, державшая его в связке.
- Лиличка! – воскликнул Люцио.
- Привет, родной мой!
 Женщина в красном кинулась к повару на шею, ругнулась, сплюнула бычок на кафельный пол и снова поцеловала Люцио.
- Не хочешь ли вернуться? – спросила она.
- Пока не могу, прости.
- Я не знаю прощения, солнце.
- Да, прости, забыл. Вот чёрт.
- Не то слово. Сколько ты ещё намерен пробыть здесь, в Чистилище?
- Не знаю. Пока у меня отпуск – здесь я отдыхаю.
- А другая причина? За все эти годы, что я была твоей женой, я знаю, что ты многого не договариваешь, родной. Ну, так почему?
- Здесь, я вспоминаю прошлое.  Но не будем о грустном, родная! Кстати, не можешь повесить вот это объявление на дверь?
- Только ради тебя.
 Цокая каблуками-стилетами, Лилит подошла к двери и повесила на неё выцветшую картонную табличку.
«Закрыто до понедельника».
 А под надписью витиеватым почерком добавлена приписка.
«Кто побеспокоит – отправятся к Дьяволу».
И подпись – «Люцифер».