Лампадка

Лампадка.

Ледяной дождь.
Еду к отцу на кладбище .
17.00. захожу в храм при крематории. Никого. Открыто. Жду. Появляется божий человек. Один. Второй.
- Лампадку мне , говорю , и свечи за здравие и за упокой.
- У нас нет сдачи. Выбирайте.
- Свечки хочу запалить.
- Мы закрыты.
Платите и оставляйте.
- Мне сегодня надо.
- Мы закрыты.
Оставляйте, это подарок и жертва б*гу .
- Но я хочу сейчас , и помолиться сейчас.
- Мы закрыты.
Выбираю без сдачи. Теплиться надежда, может карточкой?
- нет.
- извините, но это ведь приход от монастыря из Новинок?
-да.
- я в Германии на ярмарке в вашем выставочном павильоне карточкой расплачивался.
- мы закрыты, пожалуйста, или наличные , или уходите.
Выбираю.
Слышу,в спину - хранит вас Господь.
Оставил свечи у икон.
Пусть так.

Кладбище принимает шлагбаумом. Сколько? - два рубля. Кассир-часовой ежится в комуфляже, черт тебя принес, от телевизора и калорифера оторвал, не сидится вам дома.
Длинная череда ларьков для продажи цветов у частников закрыта роллетами. Дождь.
Немецкий порядок. Вечером и в дождь нефиг шляться. Дома надо сидеть или в пивнушке эль цедить.

Лежит Батянька. здравствуй Константин Андреевич .
Молчу минут десять. В голове - отец, и как я был к нему не справедлив.

Дождь смыл лицо с гранита. Но я вижу его улыбку.
Достаю спички , долго пытаюсь поджечь фитиль лампады. Ветер рушит все попытки. Непривычный шум стоит. Кольцевая в 4 км. А звук, как вот, рядышком.
Ни воробышка ни вороны, ни галки, этих завсегдаев погостов нет.
Зажигаю.
Жёлтый огонек колышется на ветру.
Спи папаня.
Дождь льет.

Китай. Корея. Страшный шрам на спине.
И медаль Китайско -Советская дружба.
Розовое шёлковое удостоверение к нему за подписью Великого Кормчего.
Кто же ты был, папа?