Ой, боюсь!

Страхи - мои детские страхи, они сопровождают меня всю жизнь. Черти, Бабка Ёшка, Кащей, Леший - ничто, по сравнению с моим основным детским кошмаром, источником которого были обыкновенные фикусы. Да, да, эти милые комнатные растения привели меня к настоящему психическому расстройству.

У нас в доме росли фикусы, огромные, под потолок. И представляете, ночью они превращались в неведомых чудовищ, наводивших на меня дикий ужас. Тёмные, лохматые фигуры, подсвеченные из окошка лунным светом, вдруг оживали, вращали глазищами и тянули ко мне огромные лапы...

Я верещала от ужаса и не успокаивалась до тех пор, пока кто-то из взрослых не зажигал свет, показывая, что в комнате нет никого, страшного и ужасного. А в углу, где только что скалили зубы чудища, стояли миролюбивые фикусы. Я на некоторое время успокаивалась... Но, как только тушилась настольная лампа, как снова всеобщий покой нарушали мои громкие рыдания, переходящие в дикие вопли.

Особенно всенощные бдения не нравились моим дядям - Сашке и Тольке, которые всего-то на несколько лет были старше меня. Они меня часто обижали, называя "дурной чалдонкой" и "психичкой"... А чтобы мне досадить, мои малолетние родственники рассказывали мне всякие ужастики, дополняя их актёрскими штучками. Приглушали голос до шёпота, а потом срывались на крик, хватая меня за руки, ноги, горло... "Ага, страшно?" - радовались мальчишки моим воплям на всю улицу. На крик сбегались сердобольные соседи, думая, что меня надо спасать, и злились на меня за устроенный переполох на пустом  месте.

Так и росла я, дёрганной,анурезной, всех доставших своими страхами, девочкой... Чужая собака за забором тявкнет невзначай, а меня словно током прошибает всю: ни рукой, ни ногой не могу двинуть. Или самолёт-"кукурузник" пролетит низко над моей головой, и я, словно в ступор впадаю, пригибаюсь к земле, ручонками головку закрываю...

Потом к этим страхам добавлялись новые. Вот, например, возле нашей школы располагался Дом-интернат для детей с физическими и психическими отклонениями, от которых отказались родители. Так вот, подросшие воспитанники этого Дома, который мы, дети, прозвали "дурдомом", подстерегали школьников и, угрожая им камнем или палкой, требовали еду, ручки, карандаши, тетрадки... Иногда выгребали всё из портфеля. Отбиться от них было невозможно...

А как-то был случай. Я тогда училась в шестом или в седьмом классе, точно не помню... На нашей улице жила семья: дядя Саша, тётя Женя и трое детей. Старшая Лида была моей ровесницей, а её братикам-близнецам исполнилось лет по пять. Дядя Саша работал милиционером, его жена - медсестрой в роддоме. Семья считалась благополучной. Мне нравилось бывать у них в гостях. Всегда там наблюдались чистота, порядок и уют.

Что произошло в этом образцовом доме, я так и не поняла. Говорили, что глава семейства приревновал супругу. Причиной ревности стали подношения медперсоналу цветов, конфет от благодарных рожениц. А вот мужу показалось, что это презенты от поклонников... И вот разгорелся в благочинном семействе неведомый скандал. В пылу гнева схватил разъярённый дядя Саша утюг и убил тётю Женю. Потом опомнился, написал записку - приговор: "Смерть-за измену, за убийство- расстрел", и выстрелил себе в голову из табельного оружия...

Домик у них был небольшой, а народу на похороны собралось видимо-невидимо. Гробы были выставлены на середине улицы. Церемония прощания растянулась на двое суток. Две ночи горели костры, свечи... Словно ножом по маслу, разрезали темноту то там, то тут свет фонариков. Крики, плач в ночи оставили в моей душе неизгладимое впечатление. Было так жутко, что ещё долго я не могла без ужаса проходить мимо этого места. А вечерами - ночами моя впечатлительная натура постоянно вздрагивала от малейшего шороха, от моей собственной тени...

Страхи... Страхи... Они преследуют меня всю жизнь, то притупляясь, то обостряясь с новой силой...