Яма

От ребят во дворе Алёша не раз слышал о появившейся за теплицами большой яме. «Подумаешь – размышлял он – яму раскопали! У нас на пустыре за школой своя яма есть, небось, не хуже той будет!»
Правда, «яма на пустыре» уже не так сильно интересовала Алексея после одного случая, когда терроризировавшая всю улицу группировка из шестидесятого дома застала его с Шуриком в этой самой яме врасплох и, поместив их на дно ямы в коробку из–под цветного телевизора, стала проверять её на прочность, швыряя сверху в коробку куски битого кирпича. В общем, разговоры о всякого рода ямах были не для Алексея. До некоторых пор.
Не проходило недели без того, чтобы местная ребятня не втягивала себя в очень рискованные походы. И вот снова все в сборе и подводят итоги: все крыши и ведущие к ним устройства вентиляции обследованы, в подвал после очередного пожара лучше пока не соваться – дворник навесил на вход огромный замок, да и запах гари не доставлял особого удовольствия долго там находиться.
В общем надо было решаться на что–то новое. В таких условиях и всплыло предложение выдвинуться к яме. Алексей хотел было отказаться, но, полагаю, читателю не надо объяснять, что, когда на дело идут все, то сеять панику считалось дурным тоном, дабы не прослыть трусом. Тем более, что ты ведь идёшь не один, а со старшими товарищами.
Справедливости ради отметим, что из этих «старших товарищей» пока ещё никто так и не смог выбраться из начальной школы: кто по возрасту, а кто по иным причинам.
Сказано – сделано. Обойдя теплицы, дети оказались у «ямы». Её размеры поражали и не шли ни в какое сравнение с тем, что Алексей прежде видел. Ему вдруг стало обидно оттого, что он только сейчас оказался возле этого сооружения, которое в длину составляло не менее ста пятидесяти, в ширину – порядка пятнадцати, а глубину – не менее восьми метров.
Со времён строительства жёлтой школы вся местная детвора с пиететом относилась к разного рода стройкам. Несмотря на то, что в этой «школе» ещё не прозвучал первый звонок, да и не завершился пока монтаж всех железобетонных конструкций, она уже была наполнена юными посетителями, которые в отличие от среднестатистических школьников шли сюда не за знаниями, а в поисках различных строительных трофеев: патронов и иной всякой всячины, которую тут и там оставляли рассеянные рабочие. И даже педагогические приёмы «школьного» персонала, заключавшиеся в периодическом блокировании детей в тёмных строительных бытовках с запугиваниями, не могли отбить у ребят желания возвращаться сюда вновь и вновь.
Но вернёмся к «яме», пройти к которой не составило особого труда: на дворе 90–е, а значит на стройку посторонним вход не воспрещен.
При виде ямы первое желание было – спрыгнуть вниз, но крутые стены и большая высота удерживали от этого даже самых бесстрашных ребят. У обрыва группа долго не задерживалась: бывавшие здесь прежде товарищи сразу указали на вход в яму. Ещё мгновение и все были уже внизу.
Дети дошли до конца ямы и уперлись в деревянную стену, пройдя сквозь брешь в которой, оказались в горизонтальном тоннеле, где были уложены рельсы.
Огромный подземный тоннель своей новизной и непредсказуемостью показался им намного привлекательнее стальных водопроводных труб, поделивших пополам соседнюю улицу и проход сквозь которые с одного конца до другого по сложности считался не менее выдающимся, чем проникновение в почти недостижимую, тщательно оберегаемую в подвале пятого дома сокровищницу с заначкой местного дворника.
Дети в первоначальном составе с небольшими потерями направились вперёд вглубь тоннеля. Слабый свет от редких ламп едва освещал им дорогу, конца ей не было видно, что придавало детям всё больше новых сил для движения вперёд.
Если же читатель рассчитывает на развитие ближе к окончанию тоннеля необычной сюжетной линии, то придётся его огорчить, ведь по завершении тоннеля детей ожидало такое же открытое пространство, как и там откуда они пришли, плюс пара нетрезвых рабочих, у коих вошло в привычку на незваных гостей лениво реагировать так, как это делают домашние животные при виде надоедливых карапузов. Но даже такой реакции детям с лихвой хватило на то, чтобы бегом пуститься в обратный путь.
Возвращаясь, они более смотрели не вперёд, но по сторонам, а потому не могли не заметить ведущие в сторону узкие проходы. По одному из них они с лёгкостью проникли в другой такой же параллельно идущий тоннель, где и продолжили своё путешествие. Там на их пути на рельсах стояла вагонетка.
Сочетание высокой концентрации детской энергии на единицу площади с открывающимися перспективами получения сверхострых ощущений закономерно ведёт к снижению потребности в здравомыслии.
А потому по команде Серого «Всем занять места!» детская орава немедля радостно набросилась на вагонетку, облепив её со всех сторон. Кто половчее и посмелее разместились прямо внутри неё. Места заняты – в путь!
Даже самокатание на огромных аттракционах в заброшенном парке возле пруда не могло доставить такого удовольствия, какое испытывали эти дети, мчащиеся на вагонетке где–то, казалось, в забытом всем миром тоннеле.
Подобное объединяющее чувство гордости позже они испытывали лишь единожды на параде в честь 50–летия Победы, когда они, не нашедшие свободного места на краю Кутузовского проспекта, важно наблюдали за проездом военной техники с крыши автобусной остановки.
Но прекрасный сон наших наездников длился недолго: внезапно от капитана поступила команда покинуть корабль и тот спустя мгновение на всем ходу налетел на каменные рифы и... сойдя с рельсов, с грохотом перевернулся.
Так дети вернулись к исходной точке своего путешествия, но не успели они ещё осознать всю горечь утраты, как вдруг за деревянным ограждением послышались голоса рабочих, устремившихся к ним навстречу.
Теперь дети не бежали, нет, они неслись прочь оттуда назад в тоннель, где в одном из межтоннельных переходов был найден ведущий вверх спасительный колодец. По нему они благополучно выбрались из ямы и вновь оказались в привычной для себя обыденной среде. В этом неторопливом и безопасном мире никто и не подозревал, что накануне эти покрытые пылью мальчишки прошли ещё одно важное испытание, которое на один шаг приблизило их к взрослой жизни.