Я и музыка

Повторюсь. Читая мои биографические очерки, я предупреждаю, что это малосвязанные воспоминания о моей жизни и тех впечатлениях, которые остались в памяти. Это просто «болтовня» с незнакомцем в вагоне поезда, мчащегося через пространство и  время длиной в жизнь.

Я был ребёнком, музыкальные способности которого оценивались очень скромно. Родители, да и я сам, всегда считали, что мне на ухо наступил медведь. На уроках музыки в школе я сидел на последней парте, а при отборе детей в школьный хор, на мне просто поставили крест. Я не мог попасть в ноту голосом. Как говорят, от слова вообще. Но это не мешало мне просить родителей купить мне какой-нибудь музыкальный инструмент. Где-то в шестом классе они и купили мандолину. Сколько не пытался я выдавить из неё хоть какую-то мелодию, у меня всё равно, ничего не получалось. При этом, жена дяди Севы, тётя Лида, играла на мандолине очень хорошо. Я пытался что-нибудь подсмотреть и повторить, но результат был плачевный. Мама водила меня к учителю музыки в её школе. Прослушав, и заставив меня что-то пробарабанить, он сказал, что слух у меня есть.

При этом, я с удовольствием слушал как западную музыку, так и советскую. В нашей семье это можно было сделать только с помощью радиоприёмника. Проигрывателя, или магнитофона у меня не было. Первый магнитофон, Днепр 14М, я купил на втором курсе института, откладывая деньги со стипендии. У меня были записи The Beatles, Led Zeppelin, Simon & Garfunkel, The Beach Boys и других коллективов. Прикольный случай. Однажды мне захотелось купить пластинку The Beatles. Возле магазина Мелодия всегда толкались барыги, предлагая разные пластинки. Я купил одну пластинку на рентгеновской плёнке, заплатив, где-то два руб. (сумасшедшие деньги, как для пластинки с одной песней в то время). Оказалось, меня обманули. Ничего, кроме шипения иглы на ней не было. Больше я и не думал о пластинках, довольствуясь тем, что переписывал концерты у своих друзей.

В восьмом классе к нам в школу пришел Лёня Юрченко. Он хорошо играл на трубе.  В моём классе учился и Слава Рубинрот, хороший барабанщик, позднее он играл на барабанах в составе оркестра у Аллы Пугачёвой. Правда, под фамилией Мартынов. Володя Беседовский что-то наигрывал на гитаре. Вот и мне хотелось тоже играть. У Лёни было два инструмента и в десятом он дал мне один, заставив перед этим выучить: тон-тон-полутон-тон-тон-тон- полутон. Он показал мне положение клапанов и их соответствие нотам. И сказал – учись. Где-то, через месяц я уже мог сыграть гамму. Всё бы так и закончилось, но помог случай.

Когда я поступил в ХИРЭ, то, приехав из колхоза, мой одногрупник, Володя Простнев, попросил вместе с ним поискать ту аудиторию, где был институтский духовой оркестр. Мы её нашли. Была репетиция. Нас встретил руководитель оркестра Шалико Палтаджян. Володя Простнев сказал, что хотел бы играть на теноре. Шалико дал ему инструмент, и сказал, садись. Я уже собрался уходить, но Шалико задержал меня, спросив, играю ли я. Я замялся, но сказал, что немного на трубе. Он дал мне трубу, и я смог выдавить из неё несколько нот. Шалико был в восторге. Он тут же объявил, что я принят в оркестр и теперь буду играть партию второй трубы. Я сказал, что у меня есть дома инструмент и попросил дать мне домой сборник с партитурами маршей и других произведений, которые были в репертуаре оркестра. Так произошло моё знакомство с Шалико. Он был тогда аспирантом Харьковского института искусств, где учился на дирижера, одновременно, играя на валторне в харьковской филармонии. 

Жизнь так сложилась, что мы общались с Шалико довольно часто. Мы одно время жили в одном районе Харькова, общались, когда он работал главным дирижером Харьковского театра музыкальной комедии. Даже дачи в Липковатовке у нас были рядом. Я очень благодарен ему за ту поддержку и те знания о музыке, которые он дал мне.

Можете представить, что через неделю, после того, как я стал играть на репетициях в оркестре, на октябрьские праздники надо было играть на торжественном собрании, которое проходило в Харьковском оперном театре. Мы играли в оркестровой яме театра. Мне казалось, что была такая тишина, что шорох мыши был бы слышен. Я никогда не находился в оркестровой яме, и эта обстановка меня поразила. Был слышен каждый звук, каждый вздох, каждый шорох. Я, как мог, старался, даже не играть, а просто никак не испортить гимны СССР и Украины. Это было очень трудно. Первый раз, и сразу в оперном театре. Но, всё обошлось. Сыграли хорошо. В дальнейшем мне пришлось играть и в театре Русской драмы, и в театре Шевченко, и разных клубах Харькова. А самым прикольным были выступления оркестра на парадах в честь 1 Мая и Октябрьской революции. Перед этими парадами всех оркестрантов кормили в институтской столовой. И не просто кормили, а и приносили трёхлитровую банку спирта, якобы, для промывки инструментов, чтобы не замёрзли на воздухе. Естественно, к концу завтрака, эта бутыль была пуста. А мы чудили на улице, да так, что один раз наш ректор института, Новиков, шедший впереди оркестра на параде, попросил, чтобы мы на площади Дзержинского не играли. 

После окончания института мне играть уже нигде не довелось. А труба, которая была куплена мной на втором курсе так и лежала до тез пор, пока сын Дмитрий не подрос, и не попытался сыграть на ней что-нибудь. Ему даже удалось выступить на трубе перед какой-то делегацией из ЧССР.  Правда, труба «слетала» со мной в Гурьев, в воинскую часть, где мне пришлось служить. Но я уже на ней не играл, а играл на ней солдат из моей части Михаил Хуторной. В конце-концов в ходе одного из переездов из квартиры в квартиру, моя труба была подарена хорошим людям.

В институте мне посчастливилось учиться с Сербиным Анатолием.  Он научил меня играть на гитаре. Вначале, семиструнной, а потом, шестиструнной. С ним однажды мы выступали даже на концерте в лагере «Электрон». Но, в основном, я бренчал, как говорят, «для себя». Пытался даже писать песни. А так, как за всё время, эти песни попросили для исполнения только один раз, решил записать их в своём исполнении. Их можно найти на моём канале в Ютуб
https://www.youtube.com/channel/UCvLpCEVrEomxe790hZVZvWA/
Ну, а гитара так и пылится на шкафу и ждёт, когда придут друзья и можно будет вспомнить молодость, да спеть пару туристских песен.

Вывод такой. Если говорят, что у вас нет слуха, или ещё каких-нибудь талантов, то  не огорчайтесь. Всё это глупость. Можно достичь определённых результатов, хотя бы для себя. Главное, чтобы было желание и хороший человек рядом. Тогда всё у вас получится.