ЭХ, ПАПА, ПАПА...

     Распродав все до последнего апельсина, Гиви подсчитал барыши и, рассовав деньги по многочисленным карманам, отправился осмотреть близлежащие магазины. Ему было необходимо приобрести подарки для своей ненаглядной супруги Тамары и обожаемого сына, надежды рода Глунчадзе, двенадцатилетнего Темура.
     Напевая под нос «чито-грито...» и размышляя о подарках, кои усладят души его домочадцев, Гиви, сунув руки в карманы штанов, продвигался вдоль людского потока, поглядывая на вывески и витрины попадающихся на пути магазинов.
     «Так... – размышлял он, – жене куплю духи. Хорошие, французские! Узнаю у продавца, какие лучше, и куплю. А что не купить – деньги есть! Что же купить, Темуру, надежде рода Глунчадзе? Какой подарок мужчине в возрасте двенадцати лет придется по сердцу?
     «Конь!» – Как молния, вонзилась мысль в голову Гиви.
     «Шашка!» – Врезалась другая.
     «Э-э нет, – резюмировала третья. – Конь, шашка – это радости джигитов, живших много раньше. Теперь молодому человеку нужна вещь интеллектуальная. Купи, хозяин, своему сыну компьютер», – назидательно закончила мысль.
     «А почему не компьютер? – подумал Гиви. – Деньги есть! Пусть надежда рода приобретает образование на современном уровне»!
     Так размышлял он, пока не врезался в толпу, окружившую плотным кольцом стол с множеством всевозможных товаров импортного производства, о чем красноречиво свидетельствовали логотипы, красовавшиеся на безукоризненно исполненных упаковках: «Mulinex», «Toshiba», «Soni» и прочие. Рядом миловидная девушка вращала прозрачный граненый барабан, в котором находились кусочки картона с цифрами. Периодически останавливая барабан, девушка запускала руку в его отверстие, извлекала картонку и выкрикивала номер.
     – Что эта? – поинтересовался Гиви, теребя за рукав соседа справа.
     – Это лотерея... – узрев черты присущие человеку с Кавказа, добавил: – Дорогой!
     – А как в нэго играют? – с характерным акцентом спросил Гиви у доброжелательного соседа.
     – Всё очень просто, дорогой. Платишь деньги, берешь номер, и, если твой номер совпадет с тем, что выкрикивает эта красавица, – указав пальцем на девушку, вращающую барабан, продолжил сосед, – ты выиграл! Остается только предъявить свой номер и забрать выигрыш. Россия – щедрая душа, тем более Москва, где чудеса на каждом шагу! Можешь убедиться сам, дорогой, – не без лукавства закончил мужчина.
     – Хачу испитать! – воскликнул Гиви.
     Заплатив деньги и подмигнув добродушной хозяйке, Гиви, мысленно пожелав себе удачи, извлек карточку с номером. «24» было начертано на куске картона. Гиви оглядел стол, под номером «24» разыгрывался кухонный комбайн. «Судьба сама решила, какой подарок нужен моей жене», – подумал он, зажав в руке заветный кусочек картона. Затем стал терпеливо ждать, пока желающие сыграть раскупали оставшиеся номера. Наконец барабан завертелся, и девушка с дежурной улыбкой на лице принялась оглашать извлекаемые номера.
     – Номер двенадцать, – выстрелила красавица. – Двенадцать, двенадцать... – раскатистым эхом пронеслось по толпе.
     «Мимо!» – мысленно констатировал Гиви, глядя на свою картонку, как на корабль, стоящий на приколе и ожидающий своей участи аналогично популярной школьной игре «морской бой». С разницей лишь в том, что здесь нужно было попасть в этот «корабль», прямехонько в «бортовой номер» – «24». Между тем обстрел продолжался. Не отрывая взгляда от картонки, Гиви в который раз отмечал: «Мимо, мимо...»
     – Двадцать четыре!
     Гиви не поверил ушам. Он протиснулся к столу и предъявил красавице карточку с номером «24». Толпа с завистью и восторгом взирала на счастливчика. Девушка взглянула на карточку, мило улыбнулась в подтверждение того, что номер действительно выиграл и этот господин становится обладателем кухонного комбайна.
     Вдруг, словно из-под земли, вырос мужчина, недавно добродушно объяснявший Гиви правила игры.
     – Я вииграл, дорогой! Спасыбо! – восклицал Гиви, решив, что появление мужчины не что иное, как дань восторга его удаче.
     Но мужчина проигнорировал эмоциональный взрыв Гиви и, в свою очередь, протянул девушке карточку с номером «24», заявляя свои права на кухонный комбайн. Толпа с любопытством насторожилась. Глаза Гиви округлились, кепка поползла на затылок, усы ощетинились, рот широко раскрылся, собираясь извергнуть свое крайнее возмущение...
     Однако девушка поведала, поглаживая рукой прозрачную призму, что нет никаких причин для беспокойства, что оба номера считаются выигравшими, что счастливчики могут забрать приз и поделить между собой. В случае если призом хочет обладать один из них, он должен покрыть ставку своего соперника большей суммой и забрать приз вместе со ставкой проигравшего. И, как бы невзначай добавила:
     – Первая ставка, одна тысяча рублей.
     Кровь прилила к лицу Гиви, – он не мог упустить такую удачу.
     – Дэнги ест! – крикнул он. – Ставлю на кон тисачу, – и словно кинжалом, полоснул глазами, соседа.
     Соперник, без лишних слов, перекрыл его ставку двумя тысячами рублей. Гиви сунул руку в один из бессчетных карманов, отсчитал четыре тысячи.
     – Далшэ! – и положил деньги на стол.
     Сосед, в свою очередь, без комментариев, перекрыл ставку пятью тысячами рублей. Гиви вскинул взгляд на соперника:
     – Глаза у тэбъя добрие, генацвали, давай подэлим виигришь?
На что соперник флегматично произнес:
     – Не время. Я еще поиграю да-ра-гой.
     – Ах, так! Кльянусь прахом своего покойного отца Серапиона, я витрясу из тэбъя всъё, что ест у тэбъя в карманэ!
     Далее толпа с любопытством наблюдала, как руки горца метались по карманам, а рот раскрывался лишь для того, чтобы выкрикнуть:
     – Далшэ! Далше!..
     Финал игры был предрешен, и заканчивался всегда одинаково: у игрока, кончались деньги, а счастливый соперник, – подставной игрок, забирал свой выигрыш и растворялся в толпе.
     Гиви пришел в себя только после того, как его руки, сновавшие по карманам, больше ничего там не находили. Он оторопело взглянул на красавицу, на своего противника, затем перевел взгляд на толпу, и вдруг ужасная мысль камнем ударила ему в голову: «Лохотрон!»
     – Лохотрон! – произнес он вслух, соглашаясь с этой ужасной мыслью.
     А мысль, продолжала долбить голову:
     «Гиви, Гиви! Ты же слышал о том, как «обувают» простаков...».
     Но тот больше ничего не слышал... Перед глазами возникло видение: лазурное море, каменистый пляж далекой Абхазии и жена – красавица, прижимающая к себе сына, надежду рода Глунчадзе, который, глядя отцу в глаза, шептал: – «Эх, папа, папа...»