Новеллы Американский папа

  В начале осени 1975 года в кабинете председателя  раздался звонок.
     - Да, колхоз, да, председатель, - слушаю?
  - Это из райкома. Из КГБ поступило сообщ…
  - Алло, алё? Председатель вспотел. Проклятая связь. Дослушать не дадут. Схватив за сердце, выбежал из кабинета: «Где шофер, позовите»! Секретарша протянула ему бумагу:
  - Телефонограмма из района. К нам приезжает  американец!
  - Ещё чего. Меня вызывают в КГБ, а тут ещё и американец! Председатель колхоза Барат Пейкам поехал  в райцентр, чтобы выяснить, за какие грехи персоной его стали интересоваться в КГБ. Никакого американца не знаю. За границей не бывал. И не тянет меня туда. Тяжело дыша, прямиком вошёл в кабинет первого. 
  - Колхоз вывел на первое место в районе. У нас лучшие показатели по каракулю,  шерсти, хлопку, мясу,  молоку, так?  – Так. Треть населения построили  себе дома кирпичные. Четверть бригадиров и заведующие фермами купили из рук «Москвичи» и «Жигули». Зав колхозным магазином, уважаемый вами Мамедхан пригнал из Москвы «Волгу» с пробегом всего сорок тысяч км. Мне и бригадиру овощеводов за победу в соцсоревновании подарили за свой счет по «Жигули».  Жизнь улучшается.
  На кой черт за мной такая слежка?  За показательные результаты  в соцсоревнованиях?
  Первый послал его к секретарю по идеологии:
  - Пусть сама распутывается. Такая грамотная вся. Я отвечаю за производство. У меня все чеки - пики!
  Третий секретарь успокоила, что американец - местный  житель, волею судеб оказавшийся в США.   
  - Окажите достойный прием, чтобы пожалел, что процветающий наш социализм поменял на рекламный фасад. Помирите с женой. И, чтоб не удирал обратно, покажите, как мы живём, пригласите на свадьбу, в школу, медпункт, в клуб. А мы пришлем любимых народом артистов. И имейте в виду, что в колхозах после войны остались одни вдовушки… Пробудите воспоминания о родной земле, друзьях, семье. Это важно.
  Вечером, на совещании бригадиров председатель сообщил новость. Из США приезжает Иламан, бывший наш земляк. Он едет к сыну Недиру, повидаться хочет. Бригадиры обрадовались. Примем достойно, организуем пир на весь мир! План был таков: Колхоз выделяет одного барана, ящик водки и машину скорой помощи.
  - Однако,  ящика будет мало, сказал бывалый бригадир. Случай особый. США - это вам не Репетек какой не будь, с сусликами да варанами. Америка – это Америка  товарищи.
- Думаешь, в Америке водку пьют? Спросил ученый агроном. - Надо хотя бы ящик коньяка держать на всякий случай. Решили привести на совещание его сына - Недира. Когда посреди ночи подняли с постели, тот спросонья сказал, что мать получила извещение о смерти мужа ещё в 1945 году. Но очень обрадовался, что увидит своего папу в живых, хотя все еще  сомневался. В правлении решили, что в первый день с американцем будет только родня и соседи. Второй день устройте ему отдых. Устал человек с дороги. Пусть отоспится. А дальше все утрясется само собой. 
  На следующий день приехала в дом к Недиру бригада строителей. Оштукатурили глинобитные стены, и побелили так, что теперь дом его выглядел ровно, будто кирпичный. Поставили новый тандыр и очаг. Из колхозного склада в долг выписали газовую плиту, холодильник Саратов, из школы завезли столы и стулья. Соседи притащили чашки, ложки. Бригадиры привезли целую тракторную тележку сухих кустов хлопчатника - дрова на топку. Директор школы освободил от занятий учителя английского языка, чтобы обеспечить общение с американцем. 
  Через три дня после бракосочетания, ещё в июле сорок второго года, Иламан уехал на войну. Под столицей третьего рейха, получив тяжёлое ранение на линии соприкосновения с войсками союзников, попал в американский госпиталь. Так он оказался  в США.
  Первые годы жизни в Америке часто вспоминал родную деревню, односельчан. Скучал по семье. Но, время берет свое. Женился на ветврача  Сали, на дочери фермера. После смерти отца, у неё возникло желание продать ферму и жить на Гавайях. Но у Азиата нашего таков характер: дай ему на выбор кусок земли и два куска золота. Выберет землю.
  Так и остались мытарствовать, то есть, фермерствовать на земле большой змеи - Чингачгука. Сеяли кукурузу, бобовые, держали скот. А самого его жена прозвала Иламан - острая тяпка. Сын закончил агротехнический колледж, работал с ним.
  Иламан давно мечтал посетить  родные края и увидеться с ближними. Наконец, в этом году сказал себе: теперь, или никогда!
«Как же меня занесло далеко, подумал Иламан, при последней пересадке. Уже неделя, как в пути. Из Монтаны до Парижа, ночь в аэропорту, Оттуда до Москвы, и две сутки в столице. Оттуда до Ашгабада, и там ночь, и, наконец, город родной, Чарджоу. Какой же он? Из иллюминатора видны бесконечные серо-бежевые просторы Каракумов. Порой тучи песка закрывают обзор, и ничего внизу различать невозможно.
  В зале ожидания его встретили пузатенький председатель Барат Пейкам и переводчик, учитель английского языка Мурат.
  -  Hawe you come  from Amerika, сowbay?  (вы приехали из Америки, ковбой?  Спросил Барат. Мурат с удивлением посмотрел на него: «Надо же, какой  грамотный мужик председатель нашего колхоза».
  -  «Yes!» ответил американец, и по туркменски спросил:
  - А как меня узнали?
   - Барат вздохнул с облегчением, что гость заговорил на родном языке. Прошлой ночью, он получил у сына - семиклассника уроки английского, но к утру всё из памяти улетучилось.  На всякий случай, написал шпаргалку, чтобы тайком заглянуть на бумагу, если что.
  - Сердце подсказало, – ответил председатель и сообщил, что гостя уже ждет родня со всего района.
  А гости и вправду заждались. Толпой окружили его, обнимали, целовали, а некоторые и расплакались: «Каким ты красавцем был, каким стал седовласым!».  Началось застолье. Знай наше гостеприимство, США! Опрокидывали бутылку за бутылкой. Ящики с водкой и вином стояли в конце стола, у всех на виду. Всякий родич, будь-то даже седьмая вода на киселе, подходил с полным стаканом водки, и требовал допить до дна. Гость, не привыкший к подобным манерам, отказывался пить вообще. Но увы!
- Такая у нас традиция, пояснил ему переводчик.  Когда подходят, чтобы чокаться, это высшее уважение. Как сказал Омар Хайям, если друг предложил яд – бери и выпей, а из рук врага меду не бери, отдай кошкам.
- А что, без водки друга не познать?
  - Не ищите здесь логическую связь. Бывает, сердца переполнены радостью. А словами не высказать. Подошёл Мирза бег, участковый центрального рынка города. Торговцы звали его Пуаро. Прославился, поймав вора, когда тот с велосипедом мясника выезжал за ворота рынка. Едва держась на ногах, Пуаро протянул американцу пачку папирос «Казбек».
  - Эти папиросы курил сам Генералиссимус. Смотри, читай, читай. Тысяча девятьсот сорок пятый год. Это победная пачка. Эту реликвию хранил для тебя, дорогой. Даже начальнику своему не показывал. Открыл пачку и достал пару папиросок. Остальные тут же расхватали другие курильщики.
  - Я не курю,- пытался отвести руку милиционера американец.
  - Обижусь. Честное слово, обильно обижусь на тебя. Мурад шепнул Иламану на ухо:
  - Берите. Делайте вид, что покурить с ним – была мечтой всей жизни. Американец  взял одну папироску, прикурил и начал выдувать сизый дым никотина на лицо милиционера. Только после этого, похлопав по плечу гостя, тот с довольным видом  отошел от него.
  - Усталость и бессонные ночи на дороге, да и попойка эта, с непонятным балагуром, сбили с ног Иламана. Он уронил голову на стол и погрузился в пучину неведения. Стол шумел, звенел, ревел, грохотал, шипел, свистал, мычал. Отсюда, до дальних улиц катилась звуковая волна, заключающая в себе все звуки поднебесья. Гостя никто не замечал.
  - Пусть отдыхает, сказал тамада. Если он пойдет спать, это будет выглядеть неуважительно, и гости разойдутся. На второй день Иламан с трудом держался на ногах. Его мутило, крутило и кружило. Целый день провалялся в постели. Мать Недира, кроткая Марал приносила еду, но тот ничего есть не смог. Плохо соображал. Пил только кефир.
  К вечеру третьего дня к дому Недира подкатил новенький «Москвич». Заведующий фермой крупного скота, приоткрыв дверцу своего «мустанга» воскликнул: 
  - Позови папу и одевайся, поехали. Председатель устраивает торжественный прием в честь гостя. Будет и первый секретарь райкома.
  Члены правления  уже сидели за столом.  Они, предвкушая вкусные яства, естественно, не ужинали. В животах урчало. Но, что поделаешь, пока не появится аксакал района и не скажет «поехали!», никто не дотронется до еды. Такова традиция. Он приехал только в одиннадцать. Сказал, что был на совещании в обкоме.
  Стали вносить горячую еду. Тут было все - и чорба, и баранья голова с ножками, жареные баранина и рыба, пельмени, манты, шашлык, плов, ишлекли, …а овощей – вовсе ставить некуда. Посреди стола – как царь и принц, высились головки бутылок коньяка и рома кубинского. Их, окружали, словно вельможи, бутылки с пшеничной, московской и столичной водкой. «Элита» была под надежной «охраной» рядовых «бойцов» - пива жигулевского и боржоми. Главе района, председателю и гостю, как и полагается,  налили коньяк.
  - Иламан, земляк, спасибо, что вспомнил про нас и приехал с другого конца света. Сколько еще по земле чужой бродит нашего брата! Чем быть баем на чужбине, лучше быть гедаем (нищим) на своей земле, гласит туркменская пословица. Здесь твой дом, жена, которая сохранила очаг твой, и вырастила чудесного сына-кузнеца. Вернись, я назначу тебя зампредом колхоза. Давайте выпьем за ваше будущее!
  Председатель сказал, что зав фермой крупного скота Мовлян ага давно перешагнул возраст пророка. Будешь ему достойным преемником. Скажи только да! На самом деле, что ты потерял в чужом краю? Выпьем за возвращение блудного брата и достойную должность!
  Свидетели благодатной ночи залпом «осушили» стаканчики. После отъезда секретаря райкома актив правления совсем «раскрепостился». Сели, ели, шутили, кутили. Разошлись только  в шестом часу утра. «Мне скоро лететь назад» сказал Иламан, выбрав момент.
  - Приехать, показаться и уехать? Ты ещё наши поля не видел. На следующий день гость оказался на хлопковом поле, где работали женщины, школьники и старики, - все в праздничном одеянии.
  - Что они здесь делают? – спросил американец.
  - Собирают хлопок. У нас идет белая страда.
  - И много собирают таким образом?
  - С сентября до середины декабря собирают полтора - две тонны хлопка на человека. А передовицы - итого больше. Американец подумал немного, и сказал:
  - Вес хлопка в коробочке до четырех граммов. Выходит, Чтобы собрать две тонны хлопка, очищают полмиллиона остроконечных, как щипы, коробочек. Как они выдерживают? Я вижу, пальцы женщин в крови.
  Рядышком притормозил новенький ГАЗ-49. Поздоровавшись, первый секретарь райкома известил: «Область обязалась к 10 октября, а район - к девятому, - выполнить план по сбору хлопка. Значит, дорогой Барат, пятого октября жду твой рапорт о выполнении плана. 
- На сегодня, 20 сентября, план выполнен на 27  процентов. Это хороший результат. За срок, заданный вами, коробки не успеют раскрыться полномерно. И вы это знаете, возразил председатель.
  - Сделай так, чтобы раскрывались. В соседних республиках все получается, а у нас другая планета?  Хотим работать на своих постах, значит, будем выполнять, сказал Кадыров, и укатил дальше.
  - Вот, так и живем, с досадой развел руками председатель. Всё из-за  США. Без вас некого было бы догнать и перегнать. И люди бы не морились по 14 часов под палящим солнцем, собирая некондиционное сырьё. А к вашей милости, нас обязали к концу пятилетки получить по сорок центнеров хлопка с гектара.
  Американец недоуменно смотрел на Барата:
- Сорок центнеров с гектара? – На этой солончаковой земле? А почву вы спросили?
  - Почва у нас политически неграмотная. Указы Политбюро не читает. На минеральные удобрения и химию, как аммиак, плохо реагирует. Истребили все черви в ней, а воз все там. Невменяемая у нас земля.
Председатель изливал горе свое. Иламан это понимал.
- У вас уникальная психология, сказал он. Я не представляю, чтобы в США глава страны  выдвинул подобное требование. Что кукуруза должна созреть не в сентябре, а июле, что зерна в каждом початке должно быть не 100 граммов, а один кило, и сдавать я должен не по полдоллара за кило, с учетом расходов и будущей прибыли, а по четыре цента. Такого вождя вмиг упрятали бы в психушку вместе со свитой.
  Как бы ни старался  Иламан, заснуть в эту ночь не смог. Встал и вышел во двор. Хотел отвлечь себя от непонятных и ненужных ему проблем. «Сколько дней я здесь, а общаться с родными так и не удается».
  Тихо подошла и присела рядом Марал:
  - Какая дивная ночь! - воскликнула она.
- Да, да. Большая медведица так близко светит над головой. А молочный свет полнолуния просто умиротворяет душу.
  - Помнишь, тридцать три года назад, ночь перед свадьбой, долго сидели среди роз, и глядели в звездное небо?
  - Помню как сейчас. А как вы жили все эти годы? – спросил Иламан.
  - Жили как все в стране. Трудились от зари до темна.  Сын рос перед глазами, на полевом стане. Была одна няня на всех детишек в бригаде. Ему было очень одиноко. Досадовал, что ни брата нет, ни сестры. Душу излить некому, не на кого опираться. Но он не роптал. Знал, что не один он такой. Сейчас сын главный кузнец колхоза. Его все уважают!
- Ты хочешь исправить ситуацию?
  - Поздно уже, смущенно опустила голову Марал.
Иламан положил её ладонь в свою, и нежно прижал. Одеваясь на ходу,  вышел к ним сын Недир.
  - Жаль, папа, что так мало побывал на родине. И отдыхать тебе не дали. Давай, до обеда съездим на рыбалку. Будет что вспомнить. Потом устроим проводы.
  Постояли часа три с удочкой, на берегу канала, а улов оказался мизерный. Когда стали собираться, к ним подошли школьные друзья Недира. Они  передали два белого амура, сома килограмма на 3, и полведра воблы, пойманные сетью. Прощальный стол был без водки. Зато, вкус рыбы запомнился надолго.
  Мать и сын, стоя рядышком, смотрели вслед за грузно поднявшимся в небо гигантом «ИЛ 18». Спустя несколько минут, самолет превратился в точку и исчез в серых просторах Каракумского неба. Вместе с ним улетел муж и отец, первая любовь, «погибшая» в 1945 году, и нежданно показавшаяся на горизонте, как видение весеннего сна.
  «Вернись, папа!»  негромко произнес Недир, обняв крепко мать. Марал положила голову на грудь сына и утвердительно покачала головой. Кристальные капли  падали на лацканы Недира. Слезы испарялись так же быстро, как и на горизонте самолет.
 

  На следующий день Недира пригласили в бухгалтерию колхоза.
  - Мероприятия по встрече отца обошлись 795 рублей. Их удержим с твоего дохода постепенно, чтобы тебя не затруднить, сказал  главбух.
  - А почему? Мы ведь, никого не звали,  из-за ваших мероприятий и познакомиться с отцом не успели!
  - Политически неграмотный ты человек, сказал главбух. Человек приехал из Америки, встреча должна быть соответствующая.  Строители и  повара отказались от денег за работу. Значит, тебя уважают! И мы, бензин, дрова и прочее списали на другие дела. Тоже уважаем. И председатель пригласил гостя за свой счет. От концерта филармонии отказались. Так что, обижаться не надо. В колхозе все на счету. Он протянул Недиру бумажку, где были расписаны все расходы. Сказано: Кол-хоз. Коллективное хозяйство. Это означает: «Один за всех, все за одного».
  Недир застал маму за уборкой.  Хотел показать расчеты бухгалтерии, но подумав, решил, что не стоит волновать её. Все уладится. Мать заварила чай и села рядом. Почуяв под собой что-то твердое, она засунула руку под покрывало и вытащила лежавшую на диване  кожаную сумку, похожую на планшет.
  Ой, папа забыл свою сумку! Достав оттуда бумажку, Недир прочитал: «Милые, не знал, что вам подарить. В Москве подсказали, что лучший подарок - это деньги. Обменять я не успел. Пусть видеокамера запечатлеет лучшие мгновения вашей жизни. Я Вас люблю». В сумке оказались  видеокамера, три тысячи долларов, и фотография папы на пляже. У него отсутствовала левая нога чуть ниже колена.
  - А мы и не заметили…


  Георгий  Бердыев