Красавица. От Петра до Пушкина. начало

         Пётр Первый – царь, который заставил (буквально) русский народ преклониться перед Красотой. Вспомните, как торжественно им было обставлено и отпраздновано прибытие к берегам Невы древнегреческой статуи Венеры (кто не помнит, перечитайте Мережковского, "Антихрист"). Император заставлял каждого поклониться воплощению античной красоты, - и, может быть, не античной, а – Красоты вообще. Это было сделано ещё грубо, неуклюже, с принуждением, - но это было сделано. В этом Петровском акте уже – возможность; возможность явления Пушкина,который спустя сто с лишним лет создаст свою «Красавицу»:

Всё в ней гармония, всё диво,
Всё выше мира и страстей;
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей;
Она кругом себя взирает:
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сиянье исчезает.
Куда бы ты ни поспешал,
Хоть на любовное свиданье,
Какое б в сердце ни питал
Ты сокровенное мечтанье,—
Но, встретясь с ней, смущенный, ты
Вдруг остановишься невольно,
Благоговея богомольно
Перед святыней красоты.

   Это стихотворение было послано Пушкиным в альбом «патентованной» красавице Елене Михайловне Завадовской, - по её просьбе. Но сие не значит, что оно было вызвано к жизни образом этой женщины. Если в рождении этих строк и есть заслуга Елены Михайловны, то она в том, что стихи эти писались – «от противного».

    Завадовская сама послала Пушкину свой альбом. Уже этот жест должен был взбесить нашего поэта:

Когда блистательная дама
Мне свой in-quarto подает,
И дрожь и злость меня берет,
И шевелится эпиграмма
Во глубине моей души,
А мадригалы им пиши!(Е.О.Гл.IV;Стр.XXX).


   И в данном стихотворении Пушкин объединил мадригал с эпиграммой! По форме это, конечно, мадригал. Но – Завадовская сама прекрасно понимала, или, по крайней мере, должна была чувствовать, что она такого мадригала не заслуживает. Прежде всего потому, что со «святыней» она рядом не стояла!  По свидетельствам современников, -  Е.М. Завадовская «не пользовалась репутацией святой».* Такие стихи должны были звучать для неё издевательски. (На что Пушкин, вероятно, и рассчитывал!).

   По форме это – мадригал, но по скрытому внутреннему посылу – эпиграмма!

   В «Евгении Онегине» Пушкин вывел Завадовскую в образе Нины Воронской, мраморной «Клеопатры Невы». Здесь есть, на наш взгляд, отсылка к статуе Венеры, поставленной Великим Петром на берегу Невы, - названной впоследствии Венерой Таврической...


Продолжение: http://www.proza.ru/2020/02/13/1528



*Из Дневника графини Дарьи Фёдоровны Фикельмон:
"12.1.1830: Мадам Завадовская чрезмерно поглощена присутствием Императора, и это на многих производит тягостное впечатление.
8.9.1830: В высшем светском обществе бросается в глаза любовь графини Завадовской и генерала Апраксина. Бросается в глаза, ибо эти два существа, всецело поглощенные друг другом, представляют такой фраппирующий контраст с напускной благопристойностью петербургских дам, что это не может не быть мгновенно замечено всеми.
17.1.1831: Красивая и блестящая Завадовская совсем исчезла из светского общества; из-за болезни, как толкуют, или из-за сердечных мук, а, может, из-за неприятностей в семье, но вот уже три месяца она не показывается заперлась дома. Но эта бедняжка не пользуется репутацией святой. Хочется верить, что все сплетни о ней не что иное, как злословие...".