Интермундия - 4

Глава 4.
На пороге миртиной квартиры распахнув входную дверь стояла… очевидно не Мирта. Но кто? Нужное слово предательски ускользало. Какая-то женщина. Просто какая-то женщина? Казалось, я уже видела её  где-то раньше, но при этом не могла вспомнить, кто она. Пожалуй, выше и тоньше Мирты и, ну как бы это сказать, экспрессивнее, как-то отчетливее что ли. От неё веяло освежающим легким почти мятным холодком, и весь её как будто искрящийся облик: и четкие линии тела, и упругие движения, и озорная подрагивающая улыбка, и, особенно, крылатый взгляд, выдавал, так пронзительно явно, - она замыслила что-то великолепное и небывалое, абсолютно умопомрачительное и сногсшибательное и вот теперь как бы предлагает: «А давай сделаем это вместе!». Кто же она, эта Заговорщица, глядящая мне прямо в глаза? Могла ли я знать ее раньше? 
--- Ну и? – спросила она насмешливо.
Одна знакомая девушка, как будто бы совсем не я, стояла мгновенье довольно неподвижно; что уж здесь скажешь; неожиданно она, та самая девушка, чем-то странно похожая на меня, поняла вот что, вот что: надо бежать. До звёзд в глазах и тумана в волосах, бежать, бежать, обгоняя свет. И в тот же момент из невидимого пространства появилась спасительная Мирта:
--- Что ж ты не проходишь, Лина? Мы случайно из окна увидели, как ты в подъезд заходишь. Проходи же!
А они славно смотрятся вместе, отметила я с особым ревностным упоением, да что там, просто прекрасно. А главное, стало понятно теперь, кто такие «мы», о которых я предпочла забыть, ведь мне гораздо приятнее было думать, что Мирта живет одна в этом своём почти Старом Замке.
---- Ах да,  --- Мирта блаженно сияла,  --- будьте знакомы!  Это Лина. Это Александра.
 Почти настоящая я перешагнула порог почти Замка. Так же как тогда, давным-давно, в позопозпрошлой жизни. Когда я совсем не случайно оказалась за одним столом с необычайной девушкой, имя которой невозможно вспомнить, которой в первые же минуты нашего знакомства, я умудрилась сказать все самое нелепое, что только тогда могла. О том, например, что смерти нет, а есть социологическая тенденции опошлить мир, которая нас убивает, но на самом деле нет и ее, есть просто недостаток истории и историков; историки же, истинные историки, а не пресловутые синоптики, как раз и занимаются тем, что защищают живой мир от этой самой тенденции, но это не борьба, а инкарнация, то есть они преображают эту хаотическую тенденцию и создают из нее воздух для живого универсума.
«Воздух для живого универсума…, ---  она будто бы попробовала эти слова на вкус.»
«Что бы жить, необходимо дышать, ---  попыталась объяснить я»
«Да, - она произнесла это абсолютно серьезно без тени иронии, даже задумчиво; и тут же посмотрела на меня откровенно расширенными и будто зовущими глазами, которые вновь поменяли свой цвет и в полумраке казались бледно-розовыми, ---  ну что ж тогда такое это дыхание? Можешь ли ты мне ответить?»
Сейчас мы тоже сидели за столом, но по-другому, втроем. Мне было как-то очень спокойно и уютно здесь. Прошедшие две недели, полные необычайной тоской, мечтами о совсем-совсем далёких улицах и нездешних звёздах, запахом шоколада, до безобразия непонятные, постепенно восстанавливаются в памяти. А вместе с ними и мучительнейшие вопросы. Почему же всё распадается? Каким образом судить о людях, думать о них? Как понять то или иное и прийти к заключению о том, любишь или только кажется, что любишь? И что, в конце концов, значат это слово?
Они отлично подходили друг другу, и тем самым были особенно милы и притягательны. Даже как будто бы похожи… Мирта и Александра. Или наоборот? Мирта кажется немного старше. А может и нет. Я смотрела на них, как на произведение искусства. Мирта разложила по тарелочкам яблочный пирог. Александра  налила в бокалы розовое вино. Мне хотелось остаться с ними навсегда. И ещё мне хотелось сделать им что-то очень приятное. Или хотя бы сказать. И я сказала:
--- У вас похожие глаза. Они меняют цвет.
Они переглянулись и как-то особенно радостно заулыбались
--- Это так, - подтвердила Александра
--- Это у нас фамильное, ---  продолжила Мирта. --- У нас у всех глаза меняют цвет, ---  и, не дожидаясь вопроса, пояснила, - нас - четыре сестры. Александра старшая, я вторая.
Сознание некоторое время отказывалась воспринимать, то, что сказала Мирта. Сёстры? Четыре сестры? Словно под гипнозом, я повторила собственную фразу двадцатилетний давности.
--- Как у Михаила Кузьмина?! «Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было…»
--- О нет, ---  засмеялась Мирта. --- Мы другие.
Двадцать лет назад я получила точно такой же ответ.
--- А я Кузмина не читала, ---  как будто слегка смутилась Александра. --- Только Золотого Осла в его переводе.
И тогда наконец, розовое вино в совокупности с упоминанием Золотого Осла действовали безотказно,  я отважилась спросить:
--- В августе 1998 кто-нибудь из вас посещал научную библиотеку в Новосибирске?
Сёстры вновь переглянулись.
--- Мне кажется, я там с кем-то из вас уже встречалась. Только не пойму с кем именно, - и будто бы оправдываясь, добавила,- имени я не запомнила, жаль; мы тогда только один раз общались, можно сказать только познакомились, вот я имя и забыла, да у меня вообще очень плохая память на имена, я как-то на них не фиксируюсь.
--- Ого! Да здесь совсем непростой интерес, --- заговорщица Александра посмотрела на меня внимательно, так внимательно, что я, не выдержав, отвернулась.
---  Ну что ж, не буду тебя обнадёживать, ---  мне показалось она усмехнулась,--- это точно была не я. Может быть ты, Мирта?
--- Это удивительное, конечно, совпадение. Мы действительно выросли в Академгородке. Я Лине, кстати, об этом не рассказывала. И в этой библиотеке я бывала ни раз, да вот только десятью годами раньше. Получается, наши пути уже пересекались когда-то. Опосредованно… А в 1998 мы  все уже жили в других местах. В Новосибирск мы приезжали, только что бы родителей навестить… Да, почему ты об этом спросила, Лина? Это что-то значит для тебя?
--- Постой, Ирточка! А Тереза? Она тогда как раз там жила. И, если не ошибаюсь, именно тогда диссертацию писала.
Мирта как-то сразу опечалилась, и проговорила так, словно у нее невыносимо болело горло:
--- Ну а причем здесь Тереза? Я помню конечно… но…она ведь значительно моложе нас… а по словам Лиины…  не получается… не совпадает.
--- Тереза?
 Тереза! Запах водорослей и соли ударил в нос, пространство качнулось, и едва уловимый всплеск выдал: где-то совсем близко притаилось море. Ну почему, почему же я не запомнила такое явно выдающееся имя? Писала диссертацию. Это она, она…
– Наша младшая, ---  с грустной нежностью пояснила Мирта.
--- Постойте, а сколько ей лет?… Тогда было
--- 27, - моментально отреагировала Александра. --- Она на 14 лет моложе.
На 14 лет. Да ещё 20. Это значит Александре сейчас 61! Да ну? Поверить в это было невероятно трудно. Ну, лет на 5 она меня максимально старше. Я по крайне мере так думала.
--- Так как раз совпадает! Это точно была Тереза. Она и выглядела, примерно, лет на 27… Я просто думала, что вы моложе…
--- Это у нас тоже фамильное, ---  усмехнулась Александра. --- Так, значит, ты полагаешь, что была знакома с нашей сестрой?
Что значит «полагаю»? Теперь я это знаю наверняка!
--- Маловероятно, что существуют ещё точно такие 4 же сестры, с такими же фамильными особенностями ода из которых в то же самое время была в той же самой библиотеке…
--- Всё возможно, ---  Мирта уже не улыбалась.
Старясь не показывать своё возбуждение, едва сдерживаясь, чтобы ни подпрыгнуть от восторга, я осторожно поинтересовалась:
--- И как она сейчас? Тереза…
Сестры переглянулись почти нехотя и как-то тоскливо. Александра посмотрела куда-то в сторону. Мирта вздохнула. Терпкая изумрудная волна невероятной величины и силы поглотила меня. Они, эти странные сёстры, остались где-то там, на поверхности. Их голоса, обгоняя друг друга сквозь неимоверную толщу густой и бесконечной воды доносили до моих ушей странные едва различимые звуки, которые словно сумасшедшие пазлы, с каким-то поистине титаническим усилием, я складывала в слова и  иногда даже, это было почти невозможно, в целые фразы.
Она была такая живая наша Тереза… как сама жизнь… Всегда открыта миру... даже доверчива… Но, ведь, и постоять за себя могла превосходно... И не только за себя, кстати… Все её любили, все к ней тянулись… - С ней было так интересно… но не только поэтому - рядом с ней буквально каждый чувствовал себя совершенно особенным и  неповторимым… С кем угодно могла договориться… Для нее не существовало преград… Все давалось без особых усилий... Училась с легкостью… Была очень музыкальной... Абсолютный слух… Широкий диапазон… Акробатика… Цирковое училище... Стихи писала, их даже публиковали в одном литературном журнале... Языки… Межкультурные коммуникации… Диссертацию в области лингвистики написала и защитила, можно сказать, на досуге…. Один из её экспериментов... Экспериментировать любила невероятно… Над собой, прежде всего... Она была такая изобретательная… Ах Тереза, Тереза... Цветочек сказочный… Цветик Семицветик… Лети, лети, лепесток…
Только бы  вырваться, только б вдохнуть. Но вдохнуть было нечего. Собравшись в прыжок, я оттолкнулась наверх, туда, к поверхности навалившегося на меня всей своей мощью океанического моря:
--- Что же с ней случилось? Она… она…, ---  я не смогла этого произнести - два неотвратимо надвигающиеся друг на друга горизонта почти раздавили меня…  И только по мучительной нехватке воздуха, я понимала, что всё ещё жива.
Нелепейшая авария. Но нет, она не умерла! Тяжелейшие операции сорок два дня комы… Надежды уже не оставалось... И всё же она не умерла… Она выжила! Но какой страшной ценой...
Она всё ещё здесь!.. Словно достигнув поверхности воды, уже не сдерживая  животного всхлипа, я схватила ртом и руками весь возможный воздух, и он, обжигающим конусом, пройдя сквозь меня и сделав положенный круг, вытолкнул наружу:
--- Где она теперь?
Я найду ее, во что бы то ни стало, и что бы с ней ни стало.


продолжение в главе 5