Узник замка у ив

          А еще я подругу  к  парной бане приучал. Поехали мы в девяносто четвертом навестить папину жену (она вторая у него была, не ужился он с мамой, но речь не о том). Его-то самого уже, к сожалению, на свете не было, а с ней у нас отношения хорошие сложились.

          Дом стоял на краю деревни. Район лесной, воздушный. За подворьем прудик, ивушки зеленые. Постройки надворные, всё как полагается,  банька в том числе. Папа сам многое там делал, в том числе и дверь в парную (она же моечная) из предбанника. И умудрился при этом дверь с засовом устроить да с открыванием внутрь. Я, конечно, намекал, что противоречит это пожарной безопасности, но переделать он не успел. Зато уж пар баня держала на удивление.

          Ну, приехали, то да се, я баньку протопил круто, дров не пожалел. И женку с собой позвал, она не хотела, мол, у меня голова от жары кружится, а я – надо тебя приучать! Вот и приучил… 

         Короче говоря, определил ее на полок, попарил знатно, помассировал, потом водичкой окатил – понравилось! Она помылась скоренько, говорит, пойду к Павловне, чаёк сообразим, а ты уж тут сам как-нибудь.

          Я только рад, пару-то немеряно. Говорю, любовь моя, ты  ступай, а дверь прижми, но не запирай…  Не подумал, что она, как и полагается женщине, из всей моей речи услышит только первые два слова. Что касается любви. А относительно двери решит по-своему, на автомате.

          В общем, наподдал жару до невозможности, уши, может, не в трубочку, но дышать аж трудно стало. Словом, кто парится, поймет. И на полок, и давай хлестаться-изощряться. Когда совсем невмоготу уже, я к двери, вода-то холодная в предбаннике.

         А дверь не открывается. За ручку что было сил рванул, ручка и оторвалась, а дверь – никак. И выбить не могу, она же внутрь… Всё, думаю, приехали. И пар – похоже, только прибавляется (но это, видно, со страху).

         Звал, кричал,  стучал…  Мне показалось, час прошел. Что делать, надо окошко выдавливать. А оно, как положено в деревенской баньке, размером со стандартный лист. По-современному, с планшет. И рама двойная. Хорошо, папа меня не послушал, когда я ему советовал стеклоблок туда вмуровать…

          Выдавил я окошко, а как протиснулся – до сих пор сам не пойму. Ну, жить захочешь… Ободрался, само собой. Там под окошком еще и крапива славная такая разрослась. Тоже заряд бодрости.

          Баньку обежал, на двери глянул, а на засовы-то закрыты обе – и наружная,  и в предбаннике. Я, когда их увидел на веранде за чаем, с блюдечками, подумал, быть мне одиноким – не убью, так разведусь! А она радостно: «А вот и Лё-ё-ёшенька наш!». Да. Перегрелась…

          Конечно, пока окошко починил, остыл, пришлось по новой париться. Так что немцы неправы, не надо вместе с бабами в парилку ходить!