осень в Летнем саду

Приблизившаяся вплотную осень в обнимку с грустным меланхолическим дождем написали романтический рассказ о нежности с запахом ванили и кофе.


Осень в Летнем саду

ОН
Если бы не легкое прикосновение, он даже не понял, что обращаются именно к нему.
- Посмотрите на меня.
Он увидел девушку, и забыл, что у него не сданные долги по сценическому мастерству, что из дома приходят тревожные новости, что стипендии опять не хватит и нужно искать работу.
Он увидел изумруды глаз, внезапно и пронзительно украсившие серое Питерское небо. Увидел волны длинных волос, движущиеся с завораживающим ритмом, словно дышащие. Вдох- выдох-волна. Вдох- выдох- и он пропал, рухнул в гипнотический транс. Вдох-выдох. Сползающий с плеча теплый рыжий свитер, бесстыдно обнажил тоненькую бретельку маечки. Щемящее чувство разливающейся нежности требовало поправить, закутать, и защитить хрупкую оголенность плеча, стать ангелом – хранителем, защитить и сберечь.
Он увидел красиво очерченные нежные губы. Эти губы медленно двигались, отключая разум, раскрывались волшебной тайной нежного голоса
- Посмотрите на меня. Я ела булочку с сахарной пудрой. Я не выпачкалась? Я чистая?
Он почувствовал запах сдобы, ванили и сахарной пудры.
Да, она была чистая. Чистая, как утренний воздух осенью. Такой успокоенно – прохладный непрерывно движущийся воздух. Это он создает неземной дым над водой в лесных озерах, он манит медовой сказкой шуршащей листвы, приглашает прижаться друг к другу, закутаться в теплоту близкого тела под уютным пледом и не пробуждаться, лет эдак тридцать.
ОНА
Она проснулась утром в центре громадной комнаты с высоченными потолками, кажущимися необозримыми с низенькой крохотной раскладушки. Серость и обитые куски штукатурки создавали вид тяжелых осенних облаков. Просыпающийся разум медленно возвращал ее в шелест листьев Летнего Сада, в шум, звон, калейдоскоп бесшабашной тусовки в старинном здании расселенной и захваченной студентами коммуналки. Она сладко потянулась, перевернулась обнимая одеяло
- Подожди, не просыпайся, я прошу тебя.
Он сидел на полу и рисовал ее. Заспанную, лохматую, смущенную, невероятно красивую. Чистую как утренний воздух осенью.
- Если ты будешь послушная и полежишь с закрытыми глазами пока я тебя дорисую, я принесу тебе в постель кофе.
Она почувствовала запах сдобы, ванили, сахарной пудры, смешанный с невероятным запахом кофе. Почувствовала и закрыла глаза с абсолютным желанием не пробуждаться лет эдак тридцать.
ОНИ
Они встретились через тридцать лет.
Они сидели в одном из ресторанчиков Тбилиси, после путешествия в Успенский монастырь в Дибри. Крохотный монастырь после последней войны был практически не посещаем, но Анна очень хотела его увидеть, очень хотела сделать снимки старинной красоты грузинской святой истории. А он, хотя бы на день, хотя бы на миг хотел стать ее ангелом хранителем в этом путешествии, взять на себя все трудности и риски, защитить и сберечь, развеселить и согреть теплом души. Он прыгал с фотоаппаратом по страшным скалам, развлекал угощал и заботился. По-другому он просто не умел.
- Знаешь, Гия, мне кажется, мы в хоре не правильно поем пасхальную молитву на грузинском языке
- Посмотри на меня.
Она смотрела на него и забывала о своем одиночестве, о тяжелой болезни матери и неустроенности быта. Этой осенью в его глазах она увидела медовую сказку шуршащей листвы Летнего сада, нежную серость облаков из отбитой штукатурки потолка из далекой юности, она увидела любовь.
Он пел, а она смотрела на него.
Так знакомо и больно запахло ванилью, сдобой и сахарной пудрой.
До слез запахло. До щемящего чувства, подкатывающего к горлу из самой человеческой сути.