Королевский крокет Лизы Готфрик

               
     Невысокий и кругленький, точно колобок, Альфред Хичкок, покинув туманный остров в самом начале Второй мировой, не очутился прямо вот так вот сразу на холмах Холливуда, что бы ни напридумывали позднее его многочисленные в недобросовестности автобиографы и продажные шакалы ротационных машин, а по всем канонам сложносоставной политицкой игры, и изобретенной соостровитянами режиссера, побывал в осенне - зимней по военному времени ( всегда ) Москве, помимо традиционного банкета теплоходом успев посетить еще и Торжественный въезд в Залу Советов авиационных диспетчеров Чкалова, направлявших тупой нос самолета в нужную сторону во время исторического в своей грандиозности перелета из Тушино в имение пана Ходкевича, осенил мимократно юбилейный воздвиг Рунического камня костров Пионеров, осваивавших зеленое море тайги телами раскулаченных родственников, и чуть было не укоренился в павильонах  " Мосфильма ", если бы не непримиримый диссонанс, возникший на съемках адаптированного Пырьевым  " Клошмерля ", об чем я и поведаю прямо вот сейчас вот, не тая и сомненья прочь, уходит в землю десятый наш прогорклый эскадрон, раз уж новостийная повестка моей преблагой родины неизбежно ассоциируется связанными в формат МП - 40 и ФЛВ " Кехлер и Кох " файлами в лошадиную скукой чепуху, сплошняком высосанную из телевизора, будто иных агрегаторов и нету, а их и нету, какие агрегаторы, ежели окучивание марширующих в преисподнюю дурней поширше и лучшее всего овеществляет именно тиви, причем везде, вне зависимости от покроя штанов и геометричности штампов в свидетельствах о нарожденни ? Смешно и говорить, но и песен пока тоже не будет, благо вросшесть корнями в стылую почву не только песнями славит честное зерцало моего тяжеловесно - дубоватого слога, вечно посещающего мою пересмешническую голову, стоит помыслить о судьбах демократии или новом блокбастере любого Звягинцева или Козловского, опрокинувших рейтинги паразитарных корейцев во тьму и скрежет зубовный.
     - Как вы не понимаете, - возмущенно доказывал Пырьеву всю глубину его заблуждений Хичкок, неприязненно отодвигая в сторону кружку с  " Жигулевским ", по личному указу Щербакова предрасположенную любому кинематографисту, в чем и таилось зачинание того самого диссонанса, с чего и началась эта сказочка без точнейших определений, - что баронесса просто обязана красоваться в плаще из ткани болонья, хотя ее еще и не изобрели ?
     - Ну да, - понимающе хмыкал Пырьев, разводя обеими руками густые пласты сизого папиросного дыма, плававшие там, - чулки фильдеперсовые, лифчик из лавсана и прочие излишества, да ?!
     - Нет, - устало чихал Хичкок, не понимая : вот зачем вот курить в тесном помещении, если кондиционеры также еще анахроничны, как и перечисленные Пырьевым, коего язык не поворачивался назвать коллегой, атрибуты высокой, как памятник бакинским комиссарам, моды ? - Что ж такое - то ?! - заорал Хичкок, в очередной раз споткнувшись о вопрошение. - Одни вопросы в каждом абзаце ! Где, сука, - жутко хрипел он, выдергивая из - за стола Пырьева за ухо, - экспрессионизм Шендеровича и Блога ? Где точки над фитами любого последователя Комиссаржевской ? Где ...
    - Поручик Ржевскай, - чуть грассируя и превозмогая похмельный бред в конечностях сунулся в двери вахтер  " Мосфильма " товарищ Квакшин, из старорежимных штык - юнкеров, между прочим, хотя и звучал тогда его родовой преном несколько иначе, но что ж поделать, если на смену всем этим искусственно звучащим Эльстонам и Боллингброкам пришли Копытин, Головастый - Смыч и именно Квакшин, присовокупивший к хулиганству неприлично звучащую звуком букву  " ша " ?
    - Снова вопрос ?! - затрясся от бешенства Хичкок, хватаясь за телефон. Через мгновение он уже требовал от металлического голоса вымуштрованного генеалогией Форин - оффис посольского спешную визу и билет на ближайший рейс  " Москва - Нью - Йорк ", так как в самом начале Второй мировой Холливуд дислоцировался именно на восточном побережье, избегая угроз десантирования полчищ микадо, а фон Браун уже тогда соответствовал чаяниям грядущих компатриотов, не придумывая ФАУ и не утяжеляя воду, она и так тяжелая.
     В самолете Хичкок долго отдувался, закрыв глаза. Ему хотелось поскорее забыть странный, вывернутый наизнанку мир идиотической страны, но корявые физиономии и настырные голоса недавних собеседников мелькали под плотно сжатыми веками, что - то нашептывая в заткнутые позаимствованными в кабине пилотов массивными наушниками уши, откуда доносился еле слышный Вагнер. Сидевший рядом с Хичкоком мужчина с неприличной бородой и затуманенным зрачками прислушался к невнятным слогам, исторгаемым режиссером, покачивая головой в такт симфоническим раскатам гибели богов, а потом, уставившись в иллюминатор на облака, разрезаемые самолетом, сказал, ни к кому не обращаясь :
    - И вот тогда он скажет Вегенеру, что такие здания мог построить только еврей.
    - И не нужно уже будет ничего объяснять, - продолжил Хичкок, сорвав наушники, - даже понимать не захочется. Как с советами, - прищелкнул он языком, с интересом разглядывая неприличную бороду соседа. - Жаль, что такое кино просто не дадут снять.
    - Дадут, - сплюнул бородач, закуривая сигарету, - в виде говносериала, где от бросаемых палочек инь янь останутся лишь спичечные этикетки, а главным героем вместо моей Джулианы станет тот же Вегенер.
    - А Декара изобразит Харрисон Форд, - захохотал Хичкок, знакомый с реалиями очень большого бизнеса по воплощению написанного в череду самодвижущихся картинок и даже со звуком не понаслышке.
    Сосед снова сплюнул и уткнулся в комиксы с Микки Маусом. Хичкок задремал. А самолет так и летел в Нью - Йорк, где когда - то проживала леди Бонни Роттен, ставшая не нужной после переезда в хренов ЛА.