А следом торжественно шествует ад

А мне не надо другого ада,
Наказаний достаточно мне,
Эта планета для виноватых,
А другого ада нет …
М.Н.

Это состояние начинается где-то на второй день после. Кто-то называет это «отходняком», по-научному это, по-моему, абстинентный синдром. По мне – так чистый ад, в который сам себя ввергаешь.

Когда ты не можешь спать несколько суток подряд. Ты не можешь лежать, сидеть, стоять, любая поза вызывает тряску. И главное ощущение – тягучий, липкий страх, как черные ветки оживших деревьев в ужастиках, захватывает тебя постепенно и неумолимо, опутывая своими щупальцами. Тебе страшно, и от того, что происходит сейчас, и от того, что будет потом, и от того, что было. Ты осознаешь, что постепенно теряешь все. Шаг за шагом, веха за вехой – все исчезает из жизни.
Боли нет, есть только тремор и ощущение полного, тотального ослабления, ты слаб, ты чашку с чаем поднять не можешь, не расплескав.

Страшно, от того, что придет DT, и ты слышишь какие-то звуки, паникуешь, закрываешь уши – а вдруг уже наступило? Понимаешь, что пока тихо, облегченно вздыхаешь. Боишься темноты, до дрожи в коленках боишься темноты, даже сильнее, чем в детстве, думаешь, что, если свет выключить, из углов полезет всякая глючная дрянь.

Упираешься в телик, чтобы хоть что-то видеть и слышать. В пятисотый раз пересматриваешь Secret Window и тебя трясет от осознания того, что тебе до состояния персонажа Джонни Деппа – два шага, и все. А от хэппи-эндов в голливудских фильмах тебя просто расплющивает, ведь ты понимаешь, что эпоха хэппи-эндов в твоей жизни закончилась, раз и навсегда.

Вдруг вспоминаешь цитату из Fight Club: «Самосовершенствование – это онанизм, вот саморазрушение – это настоящий секс». Ну да, тебе ведь только такой секс и остался, о настоящем сексе и мечтать не стоит, кому ты такой нужен. Ты понимаешь, что ты навсегда один, что не будет у тебя никаких, прости Господи, отношений, никакой взаимной любви, ни-че-го.

Вот именно это слово – ничего. Пустота. Ничто. Зияющая, черная, страшная пустота, в которую ты падаешь, как в пропасть. И даже уже не страшно, просто тупое безразличие, апатия, безысходность.

Ты один, ты бесконечно, безмерно один, ты понимаешь, что помочь тебе никто не сможет, даже попроси ты о помощи, как в той старой фейсбучной шутке – 90% наплевать на ваши проблемы, 10% рады, что они у вас есть. И ты понимаешь, что это одиночество будет усугубляться, что дальше вокруг тебя совсем никого не останется, но ты уже и это принимаешь как неизбежность, ведь отношения с людьми ты мог только портить, и все.

Ты – как чума, ты заражаешь своим ядом все вокруг, ты опасен, вреден, токсичен. От тебя нет никому никакой пользы, ты всегда все портишь, уже скоро и одного твоего присутствия будут бояться.

И даже Та, которая прочитает этот текст, которая так и не полюбила тебя (да ведь и не за что), которая все равно тебя поддерживала, рано или поздно махнет рукой, и ты никакого права не будешь иметь осуждать ее.
И ты в сотый раз про себя повторяешь строки В. С. И понимаешь, что это – про тебя:

Упрямо я стремлюсь ко дну,
Дыханье рвётся, давит уши...
Зачем иду на глубину -
Чем плохо было мне на суше?
Там, на земле, - и стол, и дом.
Там - я и пел, и надрывался.
Я плавал всё же - хоть с трудом,
Но на поверхности держался.
Линяют страсти под луной
В обыденной воздушной жиже,
А я вплываю в мир иной, -
Тем невозвратнее, чем ниже.

И ты вплываешь, вплываешь, вплываешь … Скорее бы.