Луковый супчик

Рассказ-очерк

       Наш автобус подъезжал к Парижу. У всех туристов было приподнятое настроение. Мы распевали популярные французские  песни, тщательно выговаривая написанные на листках по-русски непонятные слова.
       - О, Шанзе лизе,
       - О, Шанзе лизе1…
       Впереди меня молодые супруги Женя и Юля ворковали в предчувствии встречи с известными на весь мир достопримечательностями. Гид  Милена, девушка с европейским обликом лёгкой красивой небрежности, объявила нам в микрофон:
       - Мы въезжаем в  так называемый «Большой Париж», включающий  в себя сам город  и ближайшие пригороды.

       Я жадно схватывала виды города за стеклами автобуса, искала глазами оригинальную архитектуру. Однако, моё сознание подспудно отмечало, что пока ничего особенно вокруг нет. Раза два нам встретились граффити, в основном в виде каких-то надписей. Около одного из таких художеств наш автобус остановился, попав в небольшую «пробку». И тут мой взгляд зацепился за какой-то бугорок  на обочине. 
       - Что это? – пробормотала я.
       - Где? -  спросила сидящая рядом со мною Александра, туристка из Невьянска, которой, как и мне, было под шестьдесят.
       - Да вот же, прямо напротив нас рядом с дорогой.
       Мы одновременно прыснули от смеха. Из-под земли на обочине торчала половина шины от большого колеса.
       - Вот тебе и Париж, - удивилась Александра.
       - Раньше и у нас в Челябинске можно было такое встретить, - сквозь смех вымолвила я. - Ладно,  это ведь только пригород.

                ***
       Центр  Парижа, конечно, выглядел впечатляюще: самый большой католический собор города на вершине Монмартра  Сакре-Кёр ,  шикарный вид города со смотровой площадки рядом с этим собором,  Эйфелева башня, Триумфальная арка, виды с башни Монпарнас…
       Приятно было узнать, что самый красивый парижский мост, соединяющий берега Сены, назван в честь русского императора Александра III.  Вызывали гордость  благородные манеры Александра I и русских казаков в тысяча восемьсот четырнадцатом году, когда они пришли в Париж не как завоеватели, а как освободители. Впечатляла и архитектура Дворца Инвалидов, особенно его купол.
       Но меня постоянно мучил  один вопрос: как так  у французов получается - чтят и Александра I, и Наполеона? Будто наши страны не воевали между собою, будто наполеоновские  войска не принесли России разрушения и смерти?
       Я знала, что они не считают Бонапарта завоевателем, так  он у них ещё и национальный герой! Классно! А саркофаг Бонапарта во Дворце Инвалидов поразил нашу группу  своими невероятными размерами и двумя ярусами смотровых площадок над саркофагом.

       Нотр Дам де Пари, или, как его ещё называют - Собор Парижской Богоматери, оставил у меня и моей спутницы двоякое впечатление. Ещё при входе после  рамки металлоискателя  нам пришлось показывать внутренности сумочек. Александра недовольно проворчала, складывая обратно содержимое своей сумки:
       - Неужели по нам не видно, что мы русские, а не террористы?
       - Ладно, - я примирительно взяла её под локоток, - Тут бы не оступиться, освещение такое слабое.
       И, действительно, сквозь узкие проёмы окон света просачивалось мало, боковые люстры светили тускло. Ряды массивных колонн с арками и огромные скульптуры святых нависали над нами и подавляли. Кругом толкались туристы и мигали   вспышки фотоаппаратов.
       - Слушай, - тихо произнесла Саша, - Тебе не кажется, что здесь не хватает открытого пространства?
       - Кажется, увы, кажется. И лёгкости готики тоже не ощущается, - прошептала я. – А, может, тут всё так серо и подавляюще массивно, потому что за окнами  серое осеннее небо?

                ***

       Дошла очередь и до Лувра. Милена раздала нам аппаратики «Аудиогид», назвав их «Ушками» и сделала такое напутствие:
       - В Лувре находится более 400 000 шедевров мирового искусства, из которых в экспозиции выставлено менее половины. Однако,  всем известно, что в этом царстве правят «три Дамы»: Мона Лиза (Джоконда) Леонардо да Винчи, Венера Милосская и Ника Самофракийская,  своеобразное 3-D. Времени у вас мало. Лучше после Аудиоэкскурсии сразу искать этих трёх дам.

      Группами от стеклянного купола мы взяли курс к мировым шедеврам. Прослушав экскурсию под руководством «Ушек», мы бросились искать 3-D. Если бы не указатели в виде ксерокопии Джоконды, мы бы её, наверное, искали до позднего вечера. Картину поместили подальше от входа в боковом зале. Мы с Александрой так торопились, что проскочили поворот в этот зал. Пришлось вернуться. И вот она, знаменитейшая из всех знаменитых - «Мона Лиза» Леонардо да Винчи!

      Мы вошли в зал без проблем, в ноябре это возможно. Но подойти близко и  хорошо рассмотреть полотно всё равно не получалось. Мешало двойное  ограждение и пуленепроницаемое стекло. Да и картина оказалась меньше, чем я предполагала..
      Пристроились сбоку. Александра достала смартфон:
      - Ничего не видно! Бликует! Давай зайдём с другого бока.
      Мы, как та лиса, извивались по залу, продвигаясь ближе к «Моне Лизе». Однако, и с другой стороны стекло бликовало. Я шепнула Саше:
      - А в интернете было написано, что это стекло – антиблик.
      - Ну да, - парировала Александра, - только фотография у меня с бликами получилась.

      Я решила схитрить: рассмотреть «Мону Лизу» через фотоаппарат, увеличив обьектив, но увлечённая этим занятием,  вдруг почувствовала, как напрягся  ремешок моей сумки. Резко обернувшись, я увидела, как сомкнулись за кем-то толкающие друг друга туристы. Бегло осмотрела сумку. Боковой карман оказался открытым, но из него ничего не пропало.
      - Что случилось? - спросила меня  приятельница.
      Взглядом я  указала ей на свою сумку. Мы обе, не сговариваясь,  развернули ручную кладь вперёд под личный контроль.
Вокруг мелькали лица китайцев. Они фотоаппаратами, смартфонами, планшетниками бесконечно фотографировали себя на фоне Джоконды. А впрочем, не только китайцы. Мне, глядя на всё это, расхотелось делать снимки знаменитой картины. Я поймала себя на том, что рассматриваю уже не картину, а окружающих её людей. Вот их-то мне удалось раза два заснять. Прелюбопытное, я вам скажу, зрелище!

      Разглядеть пейзаж на полотне, попытаться для себя разгадать тайну улыбки Моны Лизы нам так и не удалось. В какой-то момент мне даже показалось, что Джоконда ухмыляется над нами за эти селфи.

                ***
      Венеру Милосскую  увидеть получилось, а вот  Ника Самофракийская нам так и не встретилась. Стало душно, да и ноги ужасно устали.  Мы поспешили в сад возле Лувра.
      Сад Тюильри в ласковых лучах солнца даже в осенний период производил самое благоприятное впечатление. Да, не было бесконечных зелёных газонов, да, не работали фонтаны, но изысканно-строгая   планировка парка,  множество статуй, фигурно подстриженные живые изгороди из растений впечатляли. Мы с удовольствием фотографировались на фоне этого Сада и Лувра, углубляясь всё дальше и дальше в парк.
      Вдруг  откуда-то послышалось:
      - Get out of here.
      Метрах в десяти от нас мы увидели молодых людей в джинсах и футболках с небольшими рюкзаками за спиной. Это были наши  знакомые – молодожёны Женя и Юля. Мы поспешили к ним.
      Женя кричал на какого-то парня с чертами лица, явно не европейца, в ободранных джинсах, потёртой  чёрной куртке и чёрной шляпе, надвинутой на глаза:
      - Пошёл отсюда, я тебе говорю!
      - Да где же у них здесь полиция?! – возмущённо озиралась Юля.
      Увидя нас с Александрой, мужчина в шляпе резко развернулся и начал удаляться. А за ним, как по команде, дружно пошли  стаей голуби! Именно пошли, а не полетели!

      - Что у вас тут случилось? - я  обняла за плечи растревоженную Юлю.  В её глазах блестели слёзы.
Женя запальчиво объяснил:
      - Представляете, я отошёл ненадолго сфотографировать вон те скульптуры, а этот идиот со своими голубями подвалил к Юле и давай с её руки стаскивать обручальное кольцо.
      - Отобрал? – ахнула Саша.
      Девушка, всхлипывая, показала нам  свою ладонь:
      - Не смог, оно у меня плотно на пальце сидит, я ещё успела немного сжать кулак и Женю крикнула. Этот мужик  с голубями туда-сюда расхаживал. Куда он идёт, туда и голуби за ним разворачиваются. Я и засмотрелась. Он подошёл, держит на ладони птицу, и  подаёт её мне. А я боюсь на голубей наступить. Вдруг он подбросил голубя вверх и как схватит меня за пальцы, ну я и закричала.

      - Пойдёмте отсюда, - предложила я, - посмотрите, этот грабитель, явно, на своём рабочем месте. Отошел в сторону и снова разгуливает, и уходить отсюда не собирается. Сами подумайте: голубей-то за один день так не выдрессируешь. Значит, он здесь хорошо прижился.
Александра резюмировала:
      - Вполне возможно, что он в сговоре с местной полицией.

                ***

      Времени у нас оставалось немного. Надо было ещё перекусить. Я предложила сходить в тот ресторанчик, который нам показывала наша гид и отведать знаменитый французский Луковый суп.

      При входе в ресторан нас радушно встретила  хостес.
Она отвечала по-русски. Это, конечно, подняло наше настроение. Договорились, что мы заказываем только четыре порции лукового супа и что во времени мы очень ограничены. Усевшись за столиком, осмотрелись. Помещение было небольшое, посетителей немного.  Женя со знанием дела заметил:
      - Надеюсь, французы не забыли, откуда произошло слово «bistro».
Александра, улыбнувшись,  спросила, обращаясь ко всем сразу:
      - А как вам знаменитый Лувр?
        Женя усмехнулся, деловито поправив очки:
      - Да серый он какой-то, толи дело наш  Зимний дворец в Санкт-Петербурге! Картин  в Лувре много, только на них почти никто не обращает внимание. Такое впечатление, что все несутся галопом по этому музею, чтобы  только «отметиться» около Моны Лизы. Видели: на диванах люди сидят и смотрят не на экспонаты, а в свои смартфоны?
      Мне не хотелось быть столь категоричной:
      - Зимний дворец, безусловно, шикарнее! Он прекрасен! Но Лувр был построен раньше. А посетители, наверное, как и мы, ограничены во времени. Жаль, конечно.

      Юля то и дело посматривала на своё кольцо и сжимала ладонь. Это не ускользнуло от её мужа. Он наклонился к Юле, обнял её и тихо произнёс:
      - Успокойся, всё нормально.
      Александра поинтересовалась:
      - Кстати, название «Лувр» как-то связано с волками…, или я что-то путаю?

      Приободрённая, к разговору подключилась Юля:
      - Лувр произошел от слова "Louve" – волчица. Ходит поверье, что здание было построено на месте бывшего волчатника.
      А Евгений продолжил:
      - Там ещё есть подземная галерея длиной  более четырёхсот метров. Ну, это всё в интернете можно потом найти.
      - Да, - улыбнулась Александра, - Вот что значит – молодёжь! По-иностранному могут изъясняться, в интернете чего только не черпают… Вот, ещё бы поскорее нам Луковый супчик принесли. Я как-то сама такой суп варила по рецепту, сейчас и сравню.

      В это время у нашего столика появилась официантка, быстро поставила огромную бутылку с водкой и гранёные стаканы, а потом также быстро направилась  прочь. Мы обомлели. Не растерялся только Евгений:
      - Мадам, Put that away. Уберите это!
      Но мадам, не оборачиваясь, скрылась за дверью. Я увидела боковым зрением, что сидящие за соседним столиком французы  глядят в нашу сторону и  ухмыляются.
У них  на столе стоял аккуратный графинчик и рюмочки, похожие на маленькие фужеры.  А мы же русские!  Нам, как алкоголикам, непременно надо было поставить бутылку с водкой, да ещё по-больше, да ещё с гранёными стаканами!

      Мне стало не по себе. Ведь это была моя идея - зайти в этот ресторанчик. На мои сомнения Александра возразила:
      - А где гарантия, что в тех же уличных кафе подают этот суп? Он же фирменный. Многие восторгаются уличными кафе, а мне не очень понравилось: на всю ширину тротуара столики, да ещё посетители ноги вытягивают, запнуться можно. Обходи их по проезжей части!
     Время шло. Мы уже начинали нервничать. Евгений пошёл вызывать официантку. Наконец, четыре горшочка появились перед нами.

     Женя решительно взял со стола бутылку водки и со словами «Put that away» буквально вручил официантке эту злополучную бутылку. Девушка окинула нас презрительным взглядом, но водку всё же унесла.

     Без лишних слов мы приступили к трапезе. Опустив ложку в горшочек, я немного растерялась. К ложке намертво прилипла и потянулась сырная пенка. Мне с трудом удалось отделить часть пенки, а потом зубами практически отскребать эту пенку с ложки.
     Саша с удивлением приподняла над горшочком размокший кусок хлеба.
     – Это что – гренок? Да он вообще не поджарен!
     - И у  меня тоже квашня, а не багет, - Юля продемонстрировала нам свой гренок, который тут же развалился на части и плюхнулся обратно в горшок.

     Женя отложил ложку в сторону:
     - Да они над нами просто издеваются. Где хвалёный аромат? В нём же лука должно быть как в крем-супе! Помнишь, Юль, мы ели такой суп в Москве? А  гренок тогда какой хрустящий был! Здесь же - какая-то жидкость с размоченным хлебом, да ещё  изрядно поостывшая.

     Суп пришлось всё-таки съесть. Организованного ужина не предполагалось. К нашему автобусу мы почти бежали. В заграничной поездке регламент строг. Опоздаешь
     – догоняй группу на такси.

                ***

     Мы не опоздали. И вот уже вместе с группой ехали из центра города в сторону гостиницы.
     Экскурсовод продолжала вести экскурсию, но один из наших балагуров громко спросил:
     - А где здесь Елисейские поля? Тут какие-то ларьки стоят.
Милена, продолжая своё повествование, тут же  ответила вопрошающему:
     - Сейчас мы едем по главной и самой известной улице Парижа, которая называется Елисейские поля. Елисейские поля можно условно разделить на две зоны: парковую и магазинную…
     - А что там за люди с транспарантами? – раздался тот же голос.
Экскурсовод пояснила:
     - Это одно из излюбленных мест протестующих. А термин «Елисейские»  произошёл от Элизиума.  В античной мифологии  Элизиум - это часть загробного мира, где царит вечная весна и где избранные герои проводят дни без печали и забот.
     - Говорят, французы так и живут - без печали и забот. И что им тогда не нравится? - не унимался мужчина. Однако,  этот  вопрос прозвучал уже риторически.

                ***

     Утром мы выехали из отеля.  Впереди был блистательный Версаль, Люксембург с его знаменитым «Балконом  Европы», «Город ста шпилей» - Прага с Карловым мостом и  прогулкой на кораблике по реке Влтаве. А ещё какое-то радостное ощущение, что мы едем в сторону дома.

     А вот от Польши, напоследок, остался неприятный осадок. Вроде всё вокруг было красиво. Придорожное кафе, стилизованное под старину, располагало к фотосессии. Только в самом кафе – подчёркнуто высокомерные взгляды работников, и что интересно, как бы сквозь нас. Будто мы - пустое место. И бесполезно было этих сотрудников о чём-то спрашивать. Они даже на вопросы  экскурсовода на польском языке ничего не отвечали, а молча подавали нам блюда.

                ***

     Приехав домой, я почти неделю приходила в себя. Как  бы мне не нравилось  путешествовать, ехать в автобусе от Бреста до Парижа и обратно – дело утомительное. Отдохнув от отдыха, я приступила к домашним делам. Решила, прежде всего, навести порядок на кухне. По привычке включила телевизор.

     Шёл обзор мировых новостей  за неделю. Диктор сообщала:
     - В Париже в ходе протестов "желтых жилетов" 21 ноября полиция задержала более  650 человек. По разным данным, на улицы французской столицы вышли несколько тысяч протестующих. Французы бастуют из-за пенсионной реформы.  Объявлено о мобилизации армии…

     Слово «Париж» мгновенно привлекло моё внимание. По ходу репортажа на фоне уже знакомых мне зданий мелькали толпы людей в жёлтых жилетах,  люди в капюшонах и масках швыряли петарды, громили витрины, что-то вспыхивало, горели машины, клубился дым.

     Голос с экрана продолжал комментировать:
     - Столкнувшись с напором толпы, полиция позволила «жёлтым жилетам» пройти на Елисейские Поля, где манифестанты возвели баррикады. Во многих местах толпу разгоняли слезоточивым газом и водяными пушками…

     Вдруг на экране я увидела знакомую улицу и то кафе, где мы так неудачно отведали луковый суп.

     - Вот это да! – вслух удивилась я. –  Вот тебе и «Хочу в Париж», вот тебе и «Луковый супчик»! То у них гей-парады, то стихийные лагеря мигрантов, а теперь ещё и это… Насчёт пенсионной проблемы я с ними, пожалуй, солидарна. Но погромы,  слезоточивый газ и водяные пушки – это слишком! Правильно говорят: «Европа уже не та!» 

     Слава Богу, что мы уже дома!


- О, Шанзе лизе  - Aux Champs-;lys;es (фр.) -  На Елисейских Полях.

- Монмартр – это производное от Mons Martyrium (дословно "холм мученика"). В эпоху правления римлян здесь был казнен Дионисий Парижский, проповедник христианства и первый епископ города.

- Сакре-Кёр  - «Священное сердце», в смысле «Сердце Христа».

- Монпарнас  - Mont – «гора», Parnasse – «Парнас». Так по легенде прозвали этот холм в шутку студенты, которые собирались там для увеселений и декламирования своих стихов. Название они придумали по аналогии с горой Греции, где обитали Бог Аппалон и девять прекрасных муз.

- Тюильри - в переводе с французского означает «черепичный завод». В XV веке здесь была окраина города за стенами Луврской крепости — с публичной свалкой и добычей глины для производства черепицы — отсюда и название Тюильри. Сейчас это – один из самых красивых парков мира.

- Get out of here (англ.) - убирайся отсюда!

- Хостес – это хозяйка зала.

- Вistro - популярная этимологическая версия связывает французское слово bistro с
русским быстро. Согласно этой версии, во время нахождения в  Париже в 1814 г. русские казаки требовали от французских официантов, чтобы те их обслуживали быстро. Так, по этой версии, и возникло название для заведения, где блюда готовятся и подаются вскоре после заказа.

- Put that away - Уберите это.


12.02.2020г.

Дуванова Зинаида Фёдоровна.