Когда у куклы кончился завод

Толпа из клоунов, людские лица,
Кто плачет, кто смеется на износ,
Кто трагедийный мим, кто просто клоун,


Всё  это,  толпа из тех,
Кто жизнь эту проходит,
Не своими  башмаками,
А  театрального актера,
Где жизнь — подмостки того театра,
Та арена цирка,
Где разыграется трагедия толпы,



Лишь стоит ей из человеческих обличий
Стать клоунской толпой,
Из размалеванных тех лиц. 
Кто здесь актер, кто настоящий,
Жизнь не рассудит,
Смерть не вынесит  вердикт,
Кто танцовщица этой жизни
И   балерина из тех Фив,



Кто заурядный просто клоун,
Не Арлекино и не страшный Карабас,
Все те же куклы с тех подмостков театра,
Что с техпрогрессом выросли из масс
До состоянья заводных игрушек,
Что не способны мыслить, только  говорить.



Всё  то, что скажет ей хозяин куклоуправленец,
Захочет,  включит тот завод, захочет, нет,
При всем,  при этом,  куклы,
Это тот же театр жизни,
Где из толпы не выделился тот,
Кто долго муторно смеялся,
Свой смех в сарказм переродив,
Над школой жизни, где ты не хозяин  жизни,
Ни   той и не своей судьбы.



Ты ведь один из тех, что той толпою,
Из размалёванных раскрашенных, тех лиц, 
Что клоуном прослыть желали,
И в той толпе уныло шли на эшафот,
Когда завод в игре кончался,
А ключик от игры про жизнь,
Лежал в кармане у того, который,
Как и  человек не состоялся,
В той мере, что управлять он  мог,


Держа  в узде толпу из клоунады,
И дергая за ключ туда- сюда,
Когда замок в любой момент он мог сломаться,
Игрушка выброшена вон,
На ту арену из обочины у жизни,
Где рядом танцевала балерина из знакомых Фив,
Ей тоже в спину вставили замочек,
И   накрепко зажали в ключевых тисках.


Вот потому и фуэте  та танцовщица исполняла,
Пока ей силы тот завод давал,
Изображая жизнь и часто мимо сцены,
Она в изнеможении крутила фуэте,
Ведь знала кукла, что не в силах,
Противостоять своей судьбе.


Той, что в руках была у Карабаса иль у  того,
Кто только был приближен к человеку,
В его руках, увы судьба толпы из клоунады,
Он будет вечно  ею управлять,
До той поры, что жизнь  останется тем театром,
А  люди в ней  и вне игры,


Лишь в том спектакле,
Где поделены все роли,
Где ты смешной иль грустный трагедийный  мим,
Но для кого-то ты всегда лишь  клоун,
Что  из  толпы людей, где нету настоящих,
А  не рисованных всё  ж лиц.
 

12.02.2020 г
Марина Леванте