Косьва - Конжак

                Косьва – Конжак

                Фото: осенний Конжак. Вид с Трапеции.

          Зимний поход на Денежкин камень только раззадорил наших туристов и мы наметили в следующем ноябре побывать на Конжаковском камне и окружающих его вершинах.
          Отпуск я использовал в байдарочном походе на Приполярный Урал. Для похода в Ноябре пришлось зарабатывать отгулы. Вместе с праздничными набралось восемь дней – достаточно для категорийного путешествия
          Желающих собралось более десяти  человек, некоторые как лыжники были аховые, – о их лыжной подготовке пришлось верить на слово.

          В МКК горклуба заявил поход второй категории сложности с восхождениями на гору  Косьву, Казанский, Конжаковский и Серебрянский камни.
          Если разобраться, то маршрут  скорее походил на горное путешествие.  Нитка движения, намеченная как кольцо с траверзом всех вершин, по технической сложности никак не соответствовала лыжной двойке и пройти этот путь полностью было невозможно. Да и траверсировать гребни некоторых хребтов было нереально – гребни скальные, а склоны под ними – крутые курумные осыпи. Там и пешком пройти слолжно, а на лыжах...
          Но заявку в МКК утвердили.
          И вот мы в пути. Поездом до Карпинска, затем автобусом до посёлка Кытлым. Остановились в бараке, именуемом турбазой. Природа котловины вызвала у участников неподдельное восхищение. Вершины окружили со всех сторон изрытую драгами долину. Вершины всех гор пестрят пятнами снежников. Как будто где-то в настоящих горах, на Кавказе или Тянь-Шане. И тёмно-хвойная тайга в межгорных распадках.
          А снега внизу нет, зима где-то заблудилась. Как рассказали местные, зима не заблудилась, – пришла как и положено в начале октября. А потом – оттепель и снег в долине исчез. В низине журчат ручьи и только вершины и склоны гор покрыты пятнами снега. И только вверху мы убедились что эти пятна – твердый снежный наст, местами с ледяной коркой. Он не тает так как ночью заморозки, а низкое дневное солнце греет слабо и растопить фирн не в состоянии.

          Первое в плане – покорение Косьвы. Двигаемся по дороге мимо канав с водой, где поработала драга, потом лес, выше – чахлый кустарник, а затем курумы с пятнами слежавшегося снега. Дорога поднимается в сторону уступчика на плате которого видны какие-то строения, но мы с неё уходим и берём курс прямо вверх. Благо, склон не так уж и крут. А вот уже и вершинное плато.
          Чётко выраженной вершины на Косьве нет, бредём от одной группы скал до другой, пока не определяем что эти-то как раз выше всех. Но нигде ни табличек, ни сложенных из камня пирамидок. Делаем вывод, что туристы на Косьву и не поднимаются – прибыв в посёлок, сразу же бросаются на Конжак.

          На обратном пути я понял как мы ещё далеки от настоящих горолазцев. У нас не то что ледорубов нет, даже лыжные палки на восхождение мы не взяли. Эта оплошность едва не окончилась трагически: на одной из снежно-ледовыж катушек сорвался и едва не влетел в камни Коля Хайрутдинов – задержался только чудом.  Урок не пошёл впрок, – мы и на Конжак попёрлись без лыжных палок

          Посмотрев из посёлка на скалы Казанского камня и зубцы Семичеловечьей, поняли: нам она сейчас не по зубам. Пройти-то, конечно, пройдём, траверз вершин сделаем, но ухлопаем на это все оставшиеся дни и на главной вершине – Конжаке не побываем. А ведь только ради него мы и затеяли экспедицию.
          Решено: идём на Конжак. Для этого надо вернуться по дороге до моста через реку Катышер. Именно оттуда согласно «Путеводителя по Уралу» начинается тропа к вершине.

          Лыжи прячем в лесу вблизи посёлка: снега нет и судя по погоде не предвидится. На полянах у дороги и реки ранее был посёлок, работала драга.  Сейчас посёлок переехал на Лобву, там же грызёт платиновые пески драга, а на старом месте – какие-то брошенные постройки. Эти руины мы обходим, поднимаемся вверх по реке, пока есть тропка, а с её исчезновением валим напрямую на Север, нацелившись подрезать реку Конжаковка. Она-то и приведёт нас к вершине.
          Короток в ноябре световой день. Встаёшь и спать ложишься в полной темноте: выходишь с ночёвки до рассвета и бивак организуешь в сумерки, а всё равно рабочий день всего семь часов получается.
          К сумеркам вышли на Конжаковку, в месте где она распадается на несколько проток. Впрочем, какая же это река? Это обыкновенный ручей, журчащий в промоинах. Заночевали в срубе бывшей избушки без крыши и потолка. Она соблазнила полом – не надо искать сухой бугорок для палатки. А сухих бугорков в этом царстве болот и ручьёв не наблюдалось.

          Дальше идём вдоль речушки по буреломам, потом сбоку, непонятно откуда, возникает тропка. Она идёт по ручью, перескакивая с берега на берег. За одной из извилин тропа покидает ручей и он тут же уходит в неглубокий овражек. Так он и будет течь в этом овраге до начала открытых мест – полян среди зарослей искривлённых берёзок. Только отсюда, с этих полян и откроется вся красота окружающих гор.

          Здесь рядом с тропой стоит небольшая избушка со скошенной крышей. Срублена из тонких сосновых бревёшек, видимо носить сюда хорошие брёвна строителям было не под силу. А носили их конечно снизу, – вокруг сосняка нет, только корявые берёзки.
          Были, видимо, у сооружения и дверь и окно. Сейчас ничего нет, пришлось окно затыкать, а дверной проём завешивать куском прорезинки.
          Как мы поняли это была известная многим северянам «Изба художников». Несколько летних сезонов в ней провели на эскизах известные Свердловские живописцы, в частности Александр Бурак, – его картина «Конжаковский камень» и другие горные пейзажи обязаны этим выездам.

          Забегая вперёд скажу, что через два года, находясь в командировке по делам общественной службы спасателей я пробежал до этого места в поисках карпинских спасателей, но не их, ни этой избушки не нашёл: спасатели базировались в другом месте, а избы не поляне уже не было, – или сгорела, или разобрали на дрова туристы. И с тех пор место начали называть не «избой художников», а «поляной художников». Так она сейчас и именуется во всех публикациях о «Конжаковском марафоне».

          Но вернёмся к нашему повествованию. Для избушки нас было много, половина  группы ночевала в палатке. На ужин сварили супец с двумя куропатками, которых Женя подстрелил вблизи избы. Суп отдавал хвоей и другими не натуральными запахами. Причина выяснилась когда начали разделывать куропаток, – их варили не выпотрошив зобы. Наши девицы не знали что у дичи кроме кишок и желудков есть ещё и этот орган пищеварения.

          Утром идём на восхождение. Сразу за избой начинается курумник, вначале мелкие осыпи, затем булыганы покрупнее. Выше курумы встречаются с размером камней от арбуза до микроавтобуса. Левее, по склону торчат останцы.
          Выходим на плато. По описаниям мы знаем что где-то впереди есть «Иовский провал» – обрыв ледникового происхождения. Нас он пока не интересует, уходим с плато влево вверх. Здесь уже начинается снежная шапка, наблюдаемая нами с вершины Косьвы. И уже не так тепло, холодный ветерок заставил утепляться.
          У границы снега при нашем приближении взлетают стайки каропачей. Женя стреляет дуплетом и убегает за взлетевшими, а мы подбираем три тушки и удивляемся: как можно двумя выстрелами срезать трёх птиц?  Снайпер, однако.   Через некоторое время Женя присоединяется к нам, добавляя ещё пять тушек.

          Вершина горы скрыта облаками, но мы смело входим в туман. Видимость метров 50-80, – нарваться на какой-нибудь обрыв не боимся. Бросаемся к возникшей из тумана груде скал, но убеждаемся, что за ними склон идёт вверх. Значит это ещё не вершина. И так несколько раз.
          Наконец натыкаемся на останцы над которыми торчат, то ли палки то ли трубы, – понять невозможно – всё обросло куржаком. Это уж точно вершина, – под сооружением в нише лежат разные памятные предметы, вымпела и банка с завинченной крышкой для записок.
          Пишем традиционное послание, фотографируемся и... вниз.

          А на плато никакой зимы и даже выглянуло солнце. Сбрасываем тёплые куртки и меховые шапки. На нашей стоянке пополнение – подошло ещё две группы.  Узнав, что вершина в облаках, они отложили восхождение на завтра. От них мы узнаём, что тропа по которой они шли начинается от самого посёлка, идёт через  Красную горку и после пересечения Катышера выходит на Конжаковку.
          Возвращаемся мы по этому пути и удивляемся незнанием обстановки составителями «Путеводителя». А ведь он издан в прошлом году, когда новая тропа уже существовала несколько лет.

          В память о этом путешествии у меня было много фотографий, но со временем они затерялись. Осталось только фото у избы художников, где Иван Рогалёв командует девицами и снимок позирующих на вершине четырёх восходителей в обросших куржаком меховых шапках. Пятым на вершине был Женя Бенейчук, он и фотографировал.
1967 г. Запись восстановил из дневника в 2009 году