Последняя вьюга

       Кружилась вьюга, заканчивался февраль. Зима, так и не вступившая в свои права, редко возвещая о  своем приходе не снегом,  а больше слякотью, покрывающей дороги и всё   вокруг, цеплялась за возможность не уйти, остаться  и потому  кружилась снежной вьюгой с мелкими противными белыми хлопьями по всему городу, залетая в дома и подворотни, засыпая всё  вокруг зимней пургой и послевкусием несостоявшегося.  Ведь был февраль, уходящий зимний месяц,  а на носу март с хрустящей морозной коркой, будто твердая плитка шоколада, таящая во рту от тепла, растекающаяся сладкой массой по дёснам и небу,  а ледок, что хрустел собравшись над лужами, под которыми почти не было воды,  и на поверхности асфальта, который трещал и звонко хрустел при любом даже лёгком прикосновении к нему носком   ботинка какого-нибудь прохожего, тут же разливался водой по поверхности земли, как будто сочная мякоть лимона или апельсина, на которую с силой надавили и выдавили из неё  все соки, а она,  эта мякоть, пшыкнув пузырями, с радостью отдала всю свою имеющуюся влагу белесо- жёлтого цвета, даже не позаботившись о том, что сама превратилась в выжатый лимон или дряблую апельсиновую корку.

       И вот вьюга, что неслась по городу и кружилась, возвещая  о не уходе зимы,  бросала комья жёсткого снега в лицо прохожим, зябко кутающихся в одежду, спасаясь от колючего холодного  ветра, студено щиплющего за щеки, оставляя на коже лица  следы неумирающей зимы, когда она и родиться- то не успела по- настоящему, если только в умах людей, живших в ожидании снега и морозов после желтизны пришедшей и ушедшей осени, смытой октябрьскими дождями.

       А  пришедший декабрь, а за ним январь напоминал вечный никчемный ноябрь, слякотный и мокрый,  с рыхлой серой  массой, чем -то слабо напоминающей снег.
Вьюга злилась, что напоследок не может изо всех сил покуролесить, ведь был конец февраля и всё  говорило о том, что пора бы и честь знать и сворачивать свои вещички и покидать наступающее на пятки новое время года, она понимала, что зима потерпела в глазах людей полное фиаско, не оправдав их надежд на зимнее время года,  и от того просто буйствовала, холодным ветром снося с крыш остатки мокрой рыхлой  слякоти, не понятно каким образом там оказавшейся, но даже не сумевшей превратиться в корку льда, не то, что в сосульки, а сейчас под порывами сильнейшего ветра она просто съезжала вниз и мокрой шапкой ложилась на поверхность земли, тупым звуком падения пугая или больше настораживая людей, когда шмякалась и глухо ударялась о землю.

   Шмяк- шмяк- шмяк, -  издавала всё неприличные звуки серая мокроватая слякоть, встречаясь губами с асфальтом, мяу- мяу -мяу-  в унисон   отвечала ей вместо тротуара из подъезда кошка, которая спряталась в него от  вьюги.  Сама чёрного цвета и невидимая в тёмном чёрного цвета коридоре подъезда, только испуганное жалкое мяуканье говорило за неё  о ее присутствии там.


    Вьюга не посмела залезть ещё  и под козырек дома изумрудного цвета   и забросать кошку теми комьями снега, почти остатками,  она осадила себя, как гнедого  коня,  на входе на лестничную площадку, пожалев бедную мяукающую кошку, дав ей возможность и дальше сидеть и приводить свою мокрую шерстку в порядок, слизывая с  её чёрной поверхности шершавым мягким языком остатки её, вьюги.

       И потому кошка продолжила жалобно мяукать, сидя в глубине тёмного подъезда светлого изумрудного дома, на самом деле громко возмущаясь происходящим и тем,  что зима не дает возможности заступить  на  смену и  в свои права весне,  как того положено в марте, а засылает вьюгу, злую и неприветливую, цепляющуюся не за последнюю возможность ещё чуть- чуть задержаться в этом сезоне, а за воротники прохожих, которые тоже, если бы умели мяукать, возмущённо мяукали бы  по поводу происходящего февральского  безобразия.

        Но тут неожиданно среди  мокрого  снега  и метели,  прорвавшись сквозь снежный  ураган,  раздался угрюмый собачий лай, больше напоминающий колокольный набат... И  всё  затихло.  Собачий бас или баритон перекрыл все звуки случайной вьюги и ей ничего не оставалось,  как согласиться с тем, что пора, пора сворачивать свои зимние вещички и поворачивать оглобли совсем в другую  сторону, ибо даже она между слякотью и снежной бурей умудрилась рассмотреть приход весны.  Февраль ведь кончался, а значит  черёд   марта наступал, а там и апреля с звенящими капелями, возвещающими о приходе настоящей весны без студёной хрустящей корки, таящей,  как плитка шоколада во рту от прикосновения к ней тёплого кончика языка.


12.02.2020 г.
Марина Леванте