Тайна бабушкиного сундука

- Бабуля, как же это классно, что наконец-то  наступили каникулы и я снова в ауле, с тобой и с дедушкой!   Опять буду купаться в речке,  читать книжки, есть твои, самые вкусные на свете, баурсаки!1 - бабушкина любимица -  младшая внучка  Динка не может скрыть радости от долгожданной встречи,  - А ещё… Я очень надеюсь, что этим летом,   ты, наконец-то,  раскроешь мне свою тайну…

- Бота , это ты, опять про старый сундук? - карие глаза в лучиках морщин светятся счастьем, - Об этом мы будем говорить когда ты ещё немножко повзрослеешь…

  Бабушка Айжан, или просто «ажека»3,  деловито  раскладывает на круглом столе, покрытым новой   клеенкой,   жареные баурсаки, ставит мисочки  с майским медом; свежими, тягучими желтыми сливками, раскладывает на большом блюде, которое по-казахски называется «табак»,   промытый и просушенный черный изюм, блестящую оранжевую курагу, колотые орехи, белые твердые шарики соленого курта4. Наливает из старого медного,   пышущего жаром,  самовара  в   маленькие пиалы чай «с дымком».

Динка подает чайные ложечки, салфетки и  помогает «атаке»5 - так ласково все в семье называют дедушку,  удобно устроиться  за  низким столиком.

- Бабушка, не называй меня «бота!» Разве я похожа на горбатого и неуклюжего верблюда?» – нарочито «сердится»  внучка. - Неужели ты не заметила, что я уже повзрослела? Мне одиннадцать! И я, между прочим, отличница и староста класса! А ещё хожу в шахматный кружок! И секреты  хранить умею!

- Да - да, мой верблюжонок,  ты у нас молодец… - кивает старушка. Она несказанно рада приезду любимой внучки и готова с утра до вечера слушать ее  щебетание.

- А я знаю, что прячет  «ажека» в старом сундуке, -  вступает в разговор дед. Он оглаживает редкую седую бороду,  неторопливо  обмакивает еще горячий золотистый  бауркак в  янтарный мёд и с удовольствием отпивает глоток волшебного горячего напитка.

-  Это правда?  И что же она там прячет?  Я никому не расскажу! Честное  слово!
- Ну, если честное слово… – он хитро щурит глаз, выдерживает многозначительную паузу и,  понизив голос,   заговорщески шепчет: -  А секрет такой: твоя бабушка -  ханская дочка и в сундуке - настоящие сокровища! 
- Сокровища? - у Динки перехватывает дыхание, -    Правда?
- Ой, зачем ребёнку голову всякими глупостями забиваешь?  - притворно строго ворчит «ажека», - Разве можно так шутить?  Какая  я тебе ханская принцесса, если в детдоме выросла?… 

- Знаем, знаем… - многозначительно улыбается старик… 
Бабушка в шутку грозит мужу пальцем и, вздыхая,  гладит  непослушные вихры любимой внучки:

 - Не слушай, бота,  это дедушка шутит… Придет время и я поведаю  свою историю… Ты только подрасти немного…
- Немного - это сколько сантиметров? – не сдается девочка. 
- Тут дело не в сантиметрах...  Да продлит аллах мои годы…  Потерпи еще годик…
- Го-о-о-о-дик? Милая моя «ажека»! Да это же целых двенадцать месяцев! 
- Всему свой срок… Научись быть терпеливой, девочка, это очень важно в жизни…
 Сейчас тебе  месяц кажется вечностью, а я глазом не успеваю моргнуть – годы пролетают… -  вздыхает бабушка, -  Это всё потому,  что твое время  еще на арбе едет, а наше с «атакой» уже на ракете мчится… 

Деревянный сундук, с массивными коваными ручками по бокам и ярким  орнаментом на крышке, царственно возвышается  в углу бабушкиной комнаты. На нём   горкой  сложены «корпешки»6 – узкие матрасики,  сшитые ловкими руками старушки из разноцветных лоскутков ткани.  Тайну сундука охраняет навесной замок, маленький серебристый ключик от которого хозяйка  неизменно  носит  на груди, на длинной тонкой тесёмочке. 

В этом доме никогда не прячут деньги, все домашние   знают, что они лежат в буфете на верхней полке в красной жестяной коробке из-под чая. Документы – на средней полке, в маленьком плоском  чемоданчике.  Тут же  - большая стопка разноцветных отрезов ткани, которая напоминает высокий слоёный пирог. Этот «пирог» постоянно меняет свои размеры и цвета. Увеличивается, когда приезжают дети и внуки, дяди и тёти, племянники или сваты,  и уменьшается, когда дедушка с бабушкой отправляются к кому-нибудь погостить сами…

На нижней полке  в полотняных мешочках размещаются конфеты, печенье, куски жёлтовато-прозрачного сахара – «новата», белые конфеты в форме подушечек со смешным названием «парварда», а также орехи и сухофрукты.  Дед называет  эти мешочки  «бабушкиными закромами».
Неприкосновенный запас  хранится и, при необходимости,  пополняется на  случай неожиданного приезда родственников или друзей. По неписанным казахским законом гостеприимства,  любого человека, перешагнувшего порог твоего дома, нужно встретить и проводить достойно.
Бабушка  всегда рада приезду старых друзей и многочисленной родни, она любит повторять: «Конак келсе – кут келер»7… Это значит, что с гостем в дом приходит  счастье. 

Дети, внуки, правнуки никогда не заставляют себя ждать, приезжают к бабушке за мудрым житейским советом, поделиться важной новостью,  получить благословение или просто проведать дорогих стариков.

Гости в этом доме чувствуют себя желанными и долгожданными.  Для каждого у «ажеки» находятся и  душевные  слова,  и вкусное угощение.

- Так что же еще  можно прятать в старом сундуке? Какие секреты? Этот вопрос не давал  Динке покоя…

Однажды у бабушки разболелась голова, она собиралась было прилечь отдохнуть, но   пришла соседка и они вдвоём присели к низкому круглому столику с самоваром.
Начался долгий и подробный рассказ  о вчерашнем  сватовстве  младшей дочери  соседки - Жанары,  которая недавно окончила  медицинское училище и теперь работала в родном ауле фельдшером, о   «кудалар»8 – родителях жениха,  будущем зяте – школьном учителе,  о подготовке к предстоящим проводам невесты -  «кыз узату»9...

Бабушка  внимательно слушала многословную соседку, заинтересованно уточняла детали и подливала чай в маленькие  пиалы. 
- Вот, видишь, как всё хорошо складывается… Мы очень рады за твою девочку!   А ты всё переживала, что у нее «любовь», а не «махаббат»10… Как будто это не одно и то же…   

- Ой, что вы!  Как такое важное слово может  быть  «одно и то же»? «Любовь» - это когда просто  дружат,   а «махаббат»  – соседка расплывалась в широкой улыбке, -  это когда же-е-е-е-нятся! 

Динка с дедушкой сидятт  на диванчике в углу комнаты -  играют в шахматы и старательно делают вид, что им нет никакого дела до «женских разговоров». С  любопытством посматривая на гостью, они следят за беседой, то и дело многозначительно переглядываются...

Дед  роняет  фигуры,  забывает делать ход,  и раз  за разом проигрывает  любимой внучке… Та делает большие глаза:
- Деда, ты опять ?..  Играть надо честно!!!

Когда речь зашла о традиционных свадебных гостинцах, бабушка рассказала  о курьезе,  недавно приключившимся с одним из её подарков.
- Несколько лет назад наши «кудалар»   привезли мне подарок -  красивое  пальто.  Оно мне о-о-очень понравилось… Такое серое, теплое, с пояском и, как я люблю, и с воротником «шалькой»… Но, к сожалению, тогда  оно  мне оказалось маловато. Перешивать не было никакого смысла.  Пальто это лежало, лежало, потом мы, по случаю,  подарили его кому-то…  А недавно, -  засмеялась хозяйка дома, - Представь себе…  Мое пальто опять вернулось ко мне! 
 
- Ой, бай11! -громко  захохотала  соседка.
- Хи-хи-хи… – прыснула  Динка, прикрывая ладошкой рот.
- Ох, ох, ох…-   сдержано закашлялся  «атака».
- Да! И теперь оно мне впору! - вытирала от смеха   слезы старушка, - Только  почему-то немного тяжеловато стало…
- Тяжеловато? Ха-ха-ха… - трунила  соседка, - Значит,   его  снова  можно кому-нибудь подарить…    

Дошутились до того, что бабушка Айжан как-то странно охнула и схватилась  руками за голову. Всем стало не до веселья.  «Ажеку» осторожно  уложили на диван, а  Динку бегом отправили за  дочерью соседки  – Жанарой. Та в считанные минуты оказалась подле больной с  маленький чемоданчиком в руках, на крышке которого красовался красный  крестик. Сверкая новыми золотыми сережками с матовыми горошинами жемчужин,  надетыми родителями жениха на невесту в  знак того, что свадебный сговор состоялся, девушка деловито через трубочку фонендоскопа слушала сердце бабули, проверяла пульс, трогала лоб, просила показать язык, заставляла сжать и разжать кисти рук… Потом   достала из чемоданчика всё необходимое и сделала укол...

Одна рука  у старушки почему-то «не слушалась». Белый платок съехал с головы, седые волосы разметались по подушке, а в затуманенных глазах стояли слёзы.

Жанара долго сидела рядом с больной, проверяла пульс, давала ей попить из маленькой ложечки,  успокаивала…
Перед уходом она прошептала дедушке:
- Это инсульт… Утром  отвезём   бабушку Айжан  в районную больницу, необходимо провести детальное  обследование… Нужно собрать необходимые вещи…

Динка не отходила от бабушки ни на минуту. «Атака», совершенно потерянный,   уговаривал внучку  прилечь - вздремнуть хотя бы  часок,  но девочка была непреклонна. Она тихонько поправляла подушку, гладила морщинистые,  при свете ночника похожие на восковые, беспомощные старческие руки,  и шептала:
- «Моя дорогая «ажека»…  Ты обязательно поправишься! Жанара – хороший доктор, она тебя вылечит,  и мы снова будем вместе пить  чай с баурсаками...  А в будущем году ты  расскажешь мне свою тайну… Ты не думай, я совсем не тороплюсь… Я научусь быть терпеливой! Ты только, пожалуйста, выздоравливай!
Из закрытых бабушкиных глаз катились слезы…
         
Когда дедушка отлучился на минутку, «ажека» вдруг забеспокоилась, что-то хотела сказать Динке, но язык не слушался,  из горла выходили какие-то пугающе  странные звуки. Она стала знаками показывать,  чтобы внучка сняла  тесёмку с заветным ключиком с её шеи. Но та, отчаянно протестуя,   замахала руками. Старушка настаивала.

- Ну, хорошо,  хорошо… -сдалась девочка, - Ты только не волнуйся… Я возьму ключик… Но  обещаю: без тебя открывать  секретный  сундук не буду!


Гостей  была  полна комната, но счастье в дом, почему-то не заходило… Должно быть задержалось где-то за порогом…

Динка деловито, на правах хозяйки, доставала  из убывающих «бабушкиных закромов» восточные сладости, аккуратно, совсем как «ажека», неспешно раскладывала их по тарелочкам и  расставляла на круглом столике, сама заваривала чай.

Все вещи в доме находились на своих привычных местах, не было только «ажеки», и девочка не могла отделаться от ощущения, что ей не хватает света… Как будто солнышко зашло за тучку и потускнели вдруг все краски, утратили радость привычные звуки… Самовар пел свою привычную песню, но теперь уже на грустной ноте, печально «дымился» чай в пиалах  и лица гостей были серьезными и тревожнными, хотя взрослые говорили друг друга слова поддержки,   даже пытались шутить… 

- Неужели  бабушка Айжан доверила тебе  ключ от своей тайны? – дивился Динкин  папа,  увидев на  шее дочки знакомую тесемку.

- А давайте  откроем сундук и, наконец,  посмотрим,   что же столько лет прячут от нас? – сначала в шутку, а потом все настойчивей и настойчивей  уговаривали  девочку тёти и дяди. – Мы столько лет слышали о сокровище… Так хочется взглянуть на него хоть одним глазком… Ты не волнуйся… Когда бабуля выйдет из больницы, мы ей  ничего не расскажем! Будем молчать как рыбы!

Но убедить девочку было невозможно. Она, отмалчивалась,  сжимая серебристый ключик в своем кулачке.  А когда уговоры становились очень уж настойчивыми,  быстроногой  ланью убегала прочь…
- «Ажекин» характер… - разводил руками Динкин отец.

Однажды он наступил, тот горестный день…
После траурных церемоний «атака» собрал  большую семью в бабушкиной  комнате.
Все молча расселись тесным полукругом на корпешках  у старого сундука. Не садились только Динка и дед. У него в последние дни совсем перестали сгибаться ноги в  коленях,  и он стоял,  седой, сгорбленный, потерянный,тяжело опираясь на  деревянный костыль.

- Дорогие мои дети, внуки и правнуки, - заговорил аксакал12, белая борода его заметно дрожала, старческие глаза слезились, - Я пригласил вас для того, чтобы выполнить волю Айжан… Мир ее праху…- Он кивнул, - Открывай, внучка, сундук…
Динка, заметно повзрослевшая за время печальных событий,  сняла с шеи тесёмку  и легко повернула маленький ключик в замке.
 
Все с большим интересом наблюдали, как  она деловито доставала и выкладывала перед собравшимися  старую военную шинель, коробочки с военными  наградами деда, которые он не любил надевать даже в День Победы, и как  его ни уговаривали, неизменно повторял: «Война – это кровь, грязь и смерть… Войну делают плохие  политики, а убивают на ней простых и хороших людей…».

Некоторые считали эту странность последствием тяжелой контузии, кто-то называл слова дедушки «политической близорукостью», а бабушка Айжан долгие годы бережно, как самые дорогие реликвии,  берегла многочисленные медали мужа и единственный боевой орден - орден  Славы третьей степени, который в народе называют «солдатским»…

Ещё в сундуке находилась пачка пожелтевших писем, перевязанных крест на крест шпагатом, альбом со старыми фотографиями, нитка коралловых бус – свадебный подарок «ажеки» от супруга, десять пачек индийского чая №36,  увесистая папка с бумагами  и ещё что-то, завёрнутое в  старый  платок.

Динка вручила свёрток аксакалу. Тот медленно,  с помощью внучки,  развернул концы платка и женщины ахнули, дивясь красоте ажурного золотого браслета с камнями, радужно переливающимися  в лучах солнца...

Браслет медленно пошел по кругу. Многочисленные родственники рассматривали  чудо ювелирного искусства, восхищались, цокали языками  и передавали из рук в руки... 
- Здесь на ободке есть надпись арабской вязью…- сказал Динкин папа, - Она переводится так: «Хранительница  рода…».

Бабушкина «тайна»  вернулся к  «атаке». Наступила  тишина…
- История этого украшения  такова… -  стал рассказывать он,  -  Как вы знаете,   Айжан рано потеряла родных, выросла в сиротском доме и повидала много горя.  Она прожила большую жизнь и… - он вдруг смешался, закашлялся, - Какое, оказывается,   трудное это слово - «была»… Да… очень хорошей женой, доброй и заботливой матерью,  бабушкой и прабабушкой… Душой нашей большой семьи…
Что может быть важнее этого? – тихо  спросил он  и, помолчав,  сам же ответил: -  По-моему,  ничего…

Много лет назад её разыскал один человек, который  приехал из далекой страны. Он долго  беседовал с нашей «ажекой»,  потом передал ей  браслет и папку со старыми бумагами. Сказал, что она – единственная  представительница знаменитого ханского рода и что бумаги и эта семейная  реликвия  принадлежит  ей.

В будущем году, в свой восьмидесятилетний юбилей,  бабушка планировала собрать семью и  рассказать о том, что поведал ей странник и  передать эту драгоценную вещь   одной из достойных женщин  нашего рода… Но, к сожалению,  не успела…

- Мы всегда будем помнить нашу бабулю… - послышались детские голоса…
- У нас много достойных  женщин… - заговорили  мужчины…
- Все образованы… Добродетельны…  Любая  достойна… - поддержала взрослых молодежь, - Кому же достанется бабушкин браслет?

На Динкиных ресницах дрожали слезинки. Сердце сжималось от боли, она не  понимала, как можно сейчас, когда  горе еще так свежо, думать о  том, в чьи руки  попадет украшение…

Дед как  будто подслушал ее мысли:
- Может быть сегодня и не самый  подходящий день… Но время торопит… Я должен успеть…- продолжал он, -  Вы хотите знать кого же Айжан хотела назвать своей  преемницей? – продолжал он,  взяв за руку стоящую рядом, растерявшуюся от неожиданности девочку, – «Ажека»  видела в своей младшей внучке то, что некоторые из вас, может быть,  пока ещё не успели разглядеть… Мечтала дожить до того дня, когда она  повзрослеет, чтобы самой передать ей  это фамильное украшение...
 
Наша семья – простые и уважаемые  люди,  труженики…  Однако не каждому повезло иметь такую памятную реликвию…
Сейчас наступили такие времена,  когда можно  восстановить правду  о том,  какого ты роду-племени… И это правильно. Потому как человек без корней – перекати поле…
В этой старой папке  документы. Взрослые помогут тебе, «немере» - внучка 13,  разобраться с важными бумагами и восстановить историю рода бабушки Айжан… - голос его дрожал,  -  И  всегда знай, что мы всем сердцем верим в тебя. Ты должна  будешь не только сохранить, но и  передать традиции нашей семьи тем, кто  придет уже после нас… 

Холодными дрожащими пальцами он долго не мог защёлкнуть  замок браслета на тонком запястье девочки.
Потрясенная Динка держала  перед собой руку с ослепительной красоты украшением, искала ответные слова, соответствующие значимости момента, но не находила  их…

Повисла  пауза.
 
Дедушка смотрел в родные лица,  улыбаясь светло и печально:
- И последнее… Казахская народная мудрость гласит:  «Жеты атасын бильмеу жетесыздык болады»14 - не знать семи своих  предков –  не достойно… Чтите память праотцов, мои дорогие дети, внуки и правнуки. Любите и берегите родную землю. Уважайте друг друга. Не оставляете в беде друг друга. Помогайте друг другу.  Потому как под этим солнцем нет ничего прочнее и надежней, чем  узы кровного родства. Человек силен, прежде всего,  поддержкой родных и близких людей…

Таков  мой наказ… Храни вас всех всевышний…

В комнате стало  так тихо, что было слышно,  как тяжело дышит старец, как за распахнутым окном,  в саду,  в зелёной траве дружно стрекочут  цикады,  в листве  старой  яблони, которую когда-то давно посадили дедушка и  «ажека»,  весело щебечут  птицы и, наливаясь сладким соком, зреют молодые краснобокие  алматинские яблоки сорта апорт…
               


баурсаки1  - кусочки  теста, жареные в масле
бота2 –  верблюжонок
«ажека»3 – произвольное от «аже»   - бабушка
курт4 –  национальное блюдо, приготовленное из кислого молока
атака5 – произвольное от «ата» - дедушка
корпешки6 – разговорное выражение от слова «корпе»- одеяла, матрасики
«Конак келсе – кут келер»7 – с гостем приходит счастье
кудалар8 –  сваты
кыз узату9 -  свадебный  обряд проводов невесты
махаббат10  - любовь
Ойбай 11  - (восклицание) ой-ой! ай-ай!
аксакал12  - пожилой,  уважаемый человек   
немере13  - внучка
 «Жеты атасын бильмеу жетесыздык болады»14- недостойно не знать предков до седьмого колена