Глава 19

Олег и Игги сразу же услышали звуки боя снизу. У Олега даже похолодела спина, когда он увидел то, что творилось перед Нексусом. Да, они открыли путь к наступлению для повстанцев, но и заодно предоставили свободу передвижения слугам Правительства. Разбросанные по всей площади перед Нексусом, повстанцы беспорядочно палили по проворно и грозно шагающему страйдеру. Изредка страйдер крушил близлежащие заборы. Всё тонуло в звуке пулемёта синтета.

— Дело дрянь, — Олег пригнулся, покосившись на пролетевший над ним корабль со страйдерами на борту, — не будем привлекать внимание, надо сразу бежать к...

Его прервали выстрелы, и он увидел первых солдат, засевших за вентиляционными надстройками. Ответным огнём удалось кое-как заставить их утихомириться, двоих из них — уже навсегда.

— Быстрее, к мосту! — Крикнул Олег, пригнувшись, — где он?

— Туда.

Они кинулись бежать, петляя между трубами и неизвестно что тут делавшими портовыми контейнерами. В спину им летели выстрелы, сверху пронёсся очередной десантный корабль...

Олег уже и не знал, как всё получалось. Его руки сами наводили автомат и жали на спуск, тело само пригибалось, когда надо, а когда надо — приостанавливалось. Ноги сами бежали вперёд, а в голове уже давно царил хаос из свиста пуль и мелькающих респираторов солдат. Поэтому он даже не сразу заметил, что прямо за ним бетон буквально вскипает от молотящих его плазменных снарядов.

— Штурмовик!

Олег очнулся и вскинул голову: сверху заходил на новый вираж грозный в своей изящности боевой корабль-синтет. Инженер кинулся в первое попавшееся укрытие — за трансформаторную будку — и буквально сшиб Элитного офицера. Мелькнул красный глаз белого шлема, Олег успел заметить нашивку в виде черепа. Элитный, растерявшись лишь на секунду, выстрелил почти в упор. Несколько пуль ударили в грудь Олегу, но он, превозмогая боль, всё же устоял на ногах. Элитный, явно не ожидавший этого, на миг растерялся, но и этого мига хватило, чтобы Олег со всей силы вытолкнул его из-за укрытия — прямо под пули торопившегося штурмовика. Элитный отлетел к краю крыши окровавленной безвольной куклой.

Олег успел увидеть, что и Игги приходилось несладко. Но помочь бывшему госкавалеристу он не мог — штурмовик не давал даже выглянуть из-за трансформатора. Поэтому Олег решился на очень рискованный шаг. Гранат у него не было, ракетницы, какими советовал уничтожать штурмовики полковник Одесса — тоже. Оставалось одно.

Олег выждал паузу в стрельбе, во время которой штурмовик обычно заходит на новый вираж, и выскочил из укрытия. Те две секунды, которые он целился, показались ему слишком долгими, хотя солдаты, заметившие Олега, не успели сделать и десятка шагов. Когда штурмовик был уже готов снова открыть огонь по желанной цели, Олег нажал на второй спуск. Энергетическая сфера вырвалась из его оружия и стремительно полетела вперёд. Раздался негромкий взрыв, и солдаты едва успели отбежать, чтобы их не прибило оторванной пушкой штурмовика. Сам корабль резко вильнул и отлетел чуть в сторону. Из дыры, на месте которой секунду назад была пушка, валил чёрный дым и даже что-то капало. Штурмовик, резко виляя и дёргаясь в воздухе, отлетел вправо и тут же налетел на большой каменный купол Нексуса. Посыпались кирпичи и камни. Один из обломков чуть не убил Игги, который даже засмотрелся на крушение. Штурмовик, окончательно потеряв управление, начал резко снижаться и буквально рухнул на пятерых солдат, которые заходили к Олегу сзади.

Игги, воспользовавшись замешательством десанта, кинулся к мосту и быстро нажал кнопку его открытия. Олег, увидев это, кинулся было за ним, но уже у самого моста наткнулся на Элитного в сопровождении трёх солдат. Олег перезарядил автомат и прижался к холодной стенке портового контейнера. Сердце бешено колотилось: и почему он так поздно атаковал? И так бездарно... Надо было целить в голову Элитному, а не размениваться на обычных солдат... Но почему и этот офицер тоже выстрелил не сразу? Вернее, вообще не выстрелил.

Рядом с ним вдруг возник солдат — тот, что остался в живых из тех трёх. Но синтет тут же упал, забрызгав грудь Олега кровью. Олег успел лишь благодарно кивнуть высунувшемуся из своего укрытия Игги. Ничтожный рывок до моста... Но как? Элитный наверняка держит его контейнер на мушке.

Олег уже и не знал, что делать. Кидать камень с криком «Граната!» не было смысла — Элитные не так наивны, как обычные солдаты. Костюм наполовину разряжен, ещё десяток попаданий — и простыми синяками дело уже не ограничится. Игги тоже не мог помочь — он сейчас держал оборону у моста. Олег покачал головой: в безвыходных ситуациях выходом может оказаться самый нелогичный, безрассудный поступок. Может, притвориться мёртвым? Эта идея сначала показалась ему оригинальной, но он быстро понял, что Элитный не поленится сделать десяток-другой контрольных выстрелов — в голову и не только.

— Олег, быстрее, чего ты там возишься?! — Послышался резкий крик техника.

Олег плюнул: будь что будет! С надеждой посмотрев в серое небо, он кинулся к мосту, одновременно на ходу стреляя по укрытию Элитного. На бегу он увидел, что Элитный упал, и, уже не оглядываясь, Олег понёсся к мосту. Игги только его и ждал, и вместе они перебежали по навесному железному мосту в соседнее здание. Только там — среди обшарпанных стен и разбитых ламп — Олег смог перевести дух.

— Что-то долго ты возился с одним жалким Элитным, — презрительно сплюнул техник, — ждал, пока меня прибьют?

— А ты, чем сидеть там, лучше помог бы, — резко ответил инженер, — или опять пил?!

Он быстро сообразил, что сказал лишнее, и замолчал, задышав тяжело и раздражённо. Игги, усмехнувшись по своему обыкновению, привалился к стенке и прикрыл глаза. Отдых длился с минуту.

— Пошли, — Олег оглянулся назад, — как бы они не сунулись за нами.

Они спустились по полуразрушенной лестнице вниз — на улицу, откуда всё ещё доносились звуки тяжёлого боя. Стены подрагивали — снаружи вышагивал страйдер. У самого выхода к ним подбежал пожилой повстанец. Голос, однако, у него был очень даже живой:

— Олег! А мы уже начали волноваться, целых пять десантов заметили на крыше!

— Мы не всех перебили, — сообщил Олег, — больше половины осталось, но, думаю, спускаться вниз они не будут.

— Тут и без них жарко! — Нервно засмеялся повстанец, — когда вы открыли ворота и отключили устройство подавления, мы в числе первых двинулись вперёд, но чёртовы солдаты подтянули сюда страйдеров.

Он подвёл Олега и Игги к выходу, чтобы они смогли увидеть, что происходит на площади возле Нексуса. На площади царил настоящий хаос: кое-где лежали окровавленные тела повстанцев, с той же частотой попадались и тела солдат. Площадь изуродовали две большие воронки — очевидно, в пылу боя Олег не услышал бомбёжки. В пяти шагах от него лежала на боку десантная капсула — видимо, повстанцам всё-таки удалось сбить один из кораблей. Недалеко стоял теперь уже пустой БТР. В самом центре всего этого кошмара, изрядно сдобренного обломками, кирпичами и кусками асфальта, ступала огромная фигура страйдера.

— Быстрее, наши зовут, — сообщил повстанец и побежал к колоннам Нексуса, откуда им махали руками ещё несколько человек.

Пришлось отправиться к ним. На бегу Олег увидел, как какой-то несчастный повстанец пытается к ним присоединиться. Но его решение перебежать через всю площадь было совсем не удачным. И так уже было понятно, что для него всё кончено, как только загрохотала пушка страйдера. Но, в последний раз оглянувшись, Олег всё-таки успел увидеть, как страйдер точным и лёгким движением проткнул грудь ещё живого человека одной из своих острых ног. Олег отвернулся.

Только благодаря тому бедняге они смогли добежать до остальных без потерь. Повстанцы, прячущиеся за колоннами, выглядели подавленно. Один даже, забыв об опасности, понуро прохаживался невдалеке, что-то шепча себе под нос.

— Олег! — Его оглядели с ног до головы, — что-то вид у Вас неважный!

Кто-то засмеялся.

— Не до марафета было, — коротко отшутился Олег без малейших признаков улыбки, — что тут у вас?

— Сами видите, — махнул рукой один из парней, по-видимому, главный в отряде, — забросили к нам трёх страйдеров, эти подонки перебили большую половину моих ребят. Но нам всё же удалось убить двоих.

И он указал рукой в дальний конец площади, где грудой угловатых конечностей валялись две дымящиеся биомеханические туши.

— Это как же, позвольте узнать? — Уважительно посмотрел на него Олег.

— Как обычно, из РПГ. Проблема в другом... Этот страйдер уже ранен, его добить всего-то надо. Но у нас остался всего один выстрел из РПГ. Если промахнёмся, пиши пропало, пули эту тварь не берут...

— Так... — Задумался Олег.

— Кто тут у вас самый меткий стрелок? — Вдруг спросил Игги.

— Кончились стрелки, — сказал кто-то, — можем, конечно, попробовать, но никто тут особо не умеет с ракетницами обращаться. Один уже себе всё плечо сжёг.

— Попасть в него, в общем-то, не проблема, — задумчиво сказал Игги, взвешивая в руках РПГ, — если бы он не метался, как ошпаренный.

— Есть идея, — подал голос Олег, — кто-нибудь рискнёт и отвлечёт его, пока Игги прицелится.

— Верно! Ну-ка, кто тут у нас не боится сдохнуть без покаяния? Становись в очередь!

— Нужен кто-то опытный, — более серьёзно сказал командир отряда, — кто-то, кто уже имел дело со страйдерами и...

— И тот, у кого есть защитный костюм? — Усмехнулся Олег и оглянулся, — ладно, решено, иду я. Пару раз я с такими сталкивался...

— Олег, Вы не обязаны, — начал было командир.

— Закрыли тему! Пора бы уже и оправдать свою репутацию, — Олег отложил в сторону тяжёлый автомат, бежать лучше налегке, — ну-ка, у кого найдутся лишние батарейки?

Отозвались сразу три человека. Общими усилиями собрали целых восемь батареек (за одним из элементов повстанец даже ненадолго сунулся под пули, к трупу товарища). Костюм зарядили почти полностью, это придало некоторой уверенности. Правда, Олег совсем "вовремя" вспомнил про аннигилирующую пушку, но ему неуверенно пообещали, что когда страйдер ранен, он не тратит силы на тяжёлое оружие. Тон, которым это было сказано, и ироничный взгляд Игги убавили появившуюся уверенность. Олег ещё раз проклял всё на свете и выбежал из-за колонн.

— Эй ты, я здесь! — Крикнул он и замахал руками, — Ахатинов собственной персоной, бесплатно! Ну, давай, иди же сюда, гадина...

Страйдер, казалось, удивился этому наглому маленькому человечишке в оранжевом. Но описание совпало с директивами — человечишка несомненно был тем, кто по протоколам и каналам связи проходил как Нарушитель №1. Нет, страйдер не думал о возможности выслужиться или о чести убить самого главного преступника. Просто он увидел приоритетную мишень, которая стоит десяти обычных людей. И синтет, изящно развернувшись, пошёл на Нарушителя №1.

Олег, подпустив страйдера поближе, кинулся бежать, подводя его к Игги. Сердце бешено колотилось. Ни о какой защите он не думал. Не думал он и о том, что его сейчас может не стать. Он считал удары ботинок об мостовую, считал шаги, считал секунды...

Страйдер трубно взвыл. Рана в брюхе не дала ему нормально прицелиться, и хлёсткая очередь плазменных зарядов полоснула перед инженером с гигантским разбросом. Олег ощутил, как две пули ударили в спину, но это только придало ему ускорения. Костюм нещадно завизжал, сообщая то ли о какой-то неисправности, то ли о резком падении, но Олега это не волновало. Кровь всё ещё бежала по жилам.

— Игги!!! — В этом крике вылилась сумасшедшая гамма эмоций, — сколько ещё можно ждать?!!

Но выстрела так и не было. Олег не знал, что технику всего лишь мешает одна из колонн здания... Олег бежал вперёд, и его мозг сверлила лишь одна мысль: «Когда?!». Вдруг он ощутил резкую боль в колене, словно сустав согнулся в обратную сторону. Инженер полетел вперёд. Он так и не смог ничего понять. Даже когда он звучно грохнулся об мостовую, он думал лишь о секундах. Только в следующее мгновение он оглянулся: огромная, высотой с трёхэтажный дом, фигура страйдера нависла над ним, неумолимо приближаясь и поливая всё перед собой пулями. Олег попытался вскочить, но что-то словно схватило его за ноги.

— Внимание! Экстренная ситуация! Заклинены узлы два и пять! Зажатие шлейфов! Срочно прекратить работу и покинуть костюм!

Олег отчаянно пытался ползти, хотя бы согнуть ноги, но коленные суставы костюма замерли намертво. Застонав от бессилия и страха, он попытался ползти на руках, но прополз не более двух метров, когда перестала сгибаться левая рука.

— Узел номер семь не отвечает системе! — Холодный голос динамика костюма не был слышен в грохоте, царящем вокруг.

Олег, поняв, что это — конец, обернулся на тень, которая его накрыла. Страйдер, догнав, наконец, свою цель, занёс над жертвой ногу с острым концом. В ту же секунду в его бок влетела небольшая ракета, мгновенно взорвавшись. Лицо Олега обдало чем-то красноватым, посыпались искры. Синтет, потеряв равновесие, медленно рухнул набок, мелко подрагивая. Больше он не смог подняться.

Грохот ещё не стих, а Игги уже подбежал к совершенно ошалевшему Олегу.

— Что? Что с тобой?!

— Костюм заклинило...

— Ну, тогда не обижайся, — улыбнулся техник и со всей силы ударил ногой Олегу в поясницу — туда, где находился контроллер костюма.

— Эй, что за... — Попытался отскочить Олег и с удивлением понял, что ему это удалось.

Он, не веря, что снова может двигаться, поспешно вскочил и ошеломлённо смотрел то на всё ещё подрагивающего страйдера, то на техника, который уже снова отпивал из очередной бутылки.

— Что, обделался? — Игги усмехнулся и поймал на себе недовольные взгляды повстанцев.

— Ты бы ещё больше подождал! — Набросился на него Олег, — я чуть не помер, пока ты сопли жевал... Что это было? Что с костюмом?!

— Я тебе сразу говорил, что костюм после ремонта может барахлить, — пожал плечами Игги, — не говори, что не предупреждал.

— Чёрт бы побрал этот костюм и вас всех вместе с ним...

Олег минуты три отходил от пережитого, медленно прохаживаясь в стороне и полностью уйдя в себя. Повстанцы благоразумно не трогали его и о чём-то разговаривали с техником. Олег краем уха уловил их разговор: что-то о еде и будущей жизни без Правительства...

— Всё, идём, — наконец, позвал он Игги, — до Цитадели рукой подать. А Сергей нас скоро догонит.

Они оба быстро распрощались с повстанцами, которые предпочли остаться здесь — кто-то должен был держать оборону Нексуса, чтобы генераторы не восстановили. Но, как сказали они, совсем рядом тут останавливался другой, более крупный отряд, так что Олег и Игги смогли бы к ним присоединиться. Ещё раз попрощавшись, они разошлись. И только у самых ворот Игги вдруг остановился.

— Иди дальше сам, — неожиданно серьёзно сказал он, — я остаюсь.

— Почему? — Олег действительно удивился.

— Потому, — не слишком-то любезно буркнул техник, — потому что я так решил. Я знаю, тебе неприятно моё общество, да и мне...

— Послушай, — торопливо сказал Олег, — что бы мы там ни наговорили за всё это время друг другу, я... Ты не должен заставлять себя оставаться.

— Я вообще никому ничего не должен!

— Сергей мне рассказал про тебя, — и Олег осёкся, — про то, кем ты был.

Игги молча посмотрел на Олега, и взгляд его упёрся в серое небо.

— Тем хуже для нас обоих, — сказал он, наконец, — я хочу остаться один. Бывай...

— Может, всё-таки...

— Кто-то всё равно должен остаться у этих ворот. Их ведь могут попытаться заварить, засыпать, перекрыть. Не люблю долгие прощания. Так что давай, иди.

И он отвернулся. Олег посмотрел в спину старому технику — тому, кто был врагом, а затем незаметно стал другом. Но этот бывший палач «Госкавалерии», так привыкший к убийствам, прав. Слова тут излишни. Развернувшись, Олег пошёл вперёд, пошёл, не оглядываясь...

— Отвратительно, — поморщился офицер Элиты, оглядывая крышу Нексуса, покрытую трупами солдат, обломками штурмовика и прочими следами недавнего хаоса, царившего тут.

Его отряд подоспел слишком поздно — тупой, как пробка, десантный корабль высадил их на другой конец здания. А сейчас его солдаты лишь прохаживались среди тел, подбирая амуницию мёртвых товарищей. Никто не чувствовал ни жалости, ни грусти. Чувствовать — жалкий удел людей. Офицер Элиты чувствовал лишь досаду оттого, что опоздал на бой, злобу за то, что проклятый Нарушитель №1 перебил столько военных единиц, и презрение к мёртвым, лежащим тут. Не справиться с какими-то двумя людишками... Элитный с нерадостной улыбкой подумал, что все они правильно сделали, что умерли, ведь проступки такой тяжести президент не прощает.

— Офицер, тут несколько раненых, — сообщил подошедший солдат, — солдаты, шесть единиц. Куда их?

— Грузите в капсулу. В Цитадели их ждёт лечение и повторное обучение.

Наблюдая за погрузкой едва живых синтетов, Элитный думал о том, что хорошо бы ещё собрать с трупов всё снаряжение, броню и респираторы. В такое время нельзя разбрасываться амуницией — эти бронежилеты могут ещё не раз надеть всё новые и новые солдаты. Но его мысли прервал возглас:

— Офицер, здесь ещё один выживший! Это офицер Элитных войск.

Элитный резко обернулся и быстро пошёл к двум солдатам, поддерживающим под руки раненого офицера. Тот пытался ровно и с подобающим достоинством держать голову и одной рукой зажимал рану в боку. Похоже, пуля вошла прямо между грудной и спинной частями брони.

— Назовите себя, — строго, но без лишней жёсткости потребовал Элитный.

— Офицер Элитных войск Правительства, номер СЕ121007, — раненый держался довольно мужественно. Его голос был слаб, но не утратил прежней властности.

— Рад, что Вы живы, офицер, — ровно сказал Элитный, — уверен, Вас поправят в два счёта. Мы отвезём Вас в Цитадель, и там Вам окажут помощь.

Это не было проявлением доброты. После полной и окончательной обработки, которую СЕ121007 в своё время избежал, этот Элитный не умел проявлять и без того скудные эмоции. Это было не искренней заботой, а, скорее, негласной солидарностью между офицерами Элитных войск.

— Эй, офицеры! Спокойно, мы свои.

СЕ121007 слабо повернул голову: откуда-то из-за контейнера к ним вышли два госкавалериста. Руки они разумно расставили немного в стороны, показывая, что они безоружны, на лицах была улыбка, плохо скрывающая растерянность. Солдаты замерли, подозрительно глядя на появившихся.

— Мы операторы устройства подавления, — один госкавалерист сделал шаг вперёд, — хотели помочь вам, как только вся эта канитель началась, да только ворота заклинило. Только сейчас справились.

Элитный ещё секунду смотрел на двух госкавалеристов. И кивнул солдатам:

— Расстрелять.

Дважды приказание повторять не пришлось. Госкавалеристы даже не поняли, что произошло. Так и не издав ни звука, они упали. Офицер СЕ121007 в ужасе посмотрел на Элитного, который уже отвернулся от казнённых.

— Что Вы... Вы что делаете, офицер?! — Задыхаясь от негодования и шока, прохрипел он, — как Вы могли... Расстрелять своих?!

— Успокойтесь, — жёстко сказал Элитный, — я выполнял приказ президента.

— Но они не сделали ничего преступного! Они же свои... Как Вы могли? Правительство не может убивать своих...

Элитный поморщился: время для препираний было сейчас не самое подходящее. Так ничего и не ответив, он приказал отнести СЕ121007 в капсулу. Проследив, чтобы спасённого положили отдельно от обычных солдат, он поспешил дать команду к отлёту...

...Олег даже и не знал, сожалеть ему или нет. С одной стороны, он уже не относился к Игги так, как вначале, и даже по-своему понимал его. Техник был хорошим специалистом, опытным солдатом. Но с другой стороны... Его поведение всё равно как-то не состыковывалось с моралью и логикой Олега. Да и, тем более, он давно уже пообещал себе, что не будет больше брать спутников. Сергей — исключение, за него Олег волновался меньше всего, Сергей воевал долгие годы и не нуждался в опеке. А вот остальные... Так что сейчас он даже ощущал некоторое удовольствие от свободы передвижения и ощущения независимости. Что ни говори, наверное, он действительно был рождён любить свободу.

Он уже успел настроиться на задорный боевой лад (вид очень близкой Цитадели только раззадоривал его), когда услышал шум и гомон впереди — в ближайшем дворе. Пожав плечами, Олег решил завернуть туда — всё же голоса были человеческие, и, раз там собралось столько повстанцев, значит, там могло происходить что-то интересное. Он даже не представлял, насколько окажется прав.

В довольно большом дворе, зажатом между тремя панельными пятиэтажками, собралось не меньше тридцати повстанцев. Некоторые из них не имели лямбды на рукаве, а кое-кто и вовсе был одет в прежнюю форму гражданина города. Но все они с весёлыми, даже яростными криками смотрели куда-то в глубь двора.

— Что здесь происходит? — Олег тронул одного из кричащих за плечо.

— Шоу века! — Отмахнулись от него, даже не обернувшись.

Инженер начал пробираться ближе к центру толпы. Вдруг мелькнуло знакомое лицо: Олег узнал медика, с которым он недавно встретился в тоннеле.

— Триггер!

— А... — Поименованный, казалось, даже опешил от удивления, — как Вы тут оказались? Я думал, Вы...

Но Триггер поспешно замолчал, боясь сказать не то. Олег даже не обратил на это внимание.

— Я только из Нексуса. Я смотрю, ты сумел-таки выбраться из того тоннеля?

— Конечно, — повстанец снова обрёл самообладание, — даже нашёл своих... То, что от них осталось. Вон, видите, мой друг Шульц стоит.

И он указал в сторону, где точно так же кричал, подняв вверх кулак, широкоплечий парень, увешанный патронажами и автоматными рожками.

— Рад за тебя, — Олег попытался привстать на цыпочки, чтобы разглядеть, что было впереди, — а что тут происходит?

Но Триггера уже оттеснили в сторону другие повстанцы, спешащие подойти поближе. Олег, махнув рукой, тоже начал пробираться вперёд. Толпа взревела ещё громче — Олегу показалось, что из соседнего двора сюда насильно втащили кого-то. Он пробрался ещё ближе и убедился, что так оно и есть: пара здоровенных повстанцев пинками втолкнули во двор высокого госкавалериста со связанными за спиной руками. Толпа приветствовала пленного радостной руганью, в офицера полетел брошенный кем-то камень.

— Снимите с него эту кепку с козырьком! — Крикнул кто-то, — пусть эта тварь посмотрит нам в глаза!

Один из конвоя ухмыльнулся и стянул синюю кепку с эмблемой «Госкавалерии». Пленник с бледным худым лицом с тонкими губами поморщился от резанувшего по глазам яркого света.

— Кто это? — Коротко поинтересовался Олег, разглядывая того, кого вели к центру бывшей спортивной площадки со ржавыми турниками.

— Ой, это Вы, Олег? Они ведут самого начальника «Госкавалерии» города, неужто не видите?

— Славный зверёк нам попался, — сказал кто-то, — подонок сейчас заплатит сполна!

Триггер тоже подобрался поближе и замер, когда увидел, кого привели повстанцы.

— Бей эту скотину!

Какой-то парень подбежал ближе всех к пленному и с размаху ударил его в живот. Начальник «Госкавалерии» со стоном согнулся пополам. К нему кинулась ещё пара разъярённых повстанцев, но один из конвоирующих отогнал их. Затем, довольно грубо подняв пленного за связанные запястья, он снова пинком подтолкнул его вперёд.

— Так ему и надо, этому гаду, — с удовлетворением сказала какая-то женщина в узорном платке, стоящая рядом с Олегом, — это по приказу этой сволочи нас унижали и избивали столько лет!

— А как же Дорожный? — Машинально спросил Олег, — разве не он приказывал сверху?

— Вот ещё! — Фыркнула женщина, — Дорожный не станет раздавать указания по всяким мелочам. Весь беспредел на совести вон того зверя. Он и бежал, как крыса: без оглядки, прячась даже от своих. Ещё бы, ему теперь и свои чужие...

— Ничего, сейчас мы его отделаем как следует! — Воодушевлённо сказал стоящий рядом повстанец, — главное, чтобы мучился подольше, так же, как мучились мы...

— Всем тихо!

Толпа послушно затихла, хотя в поставленного перед ней начальника полетела ещё пара камней. Удары пленный сносил молча, мутно глядя куда-то перед собой. Заговорили те, кто его привели — по-видимому, командиры отрядов.

— Никому не нужно объяснять, кто это и в чём он виновен, — громко сказал один из них, презрительно покосившись на пленного офицера, — это с его совершенно осознанного приказа людей били, калечили, обыскивали, выбивали показания, издевались...

С каждым словом толпа гудела всё громче. Каждый невольно вспоминал, что вытерпел сам от произвола госкавалеристов за последние годы.

— К чему перечислять? — Продолжил дюжий командир отряда, — этот предатель, добровольно занявший такой пост, заслуживает смерти, это даже без вопросов. Мы решили, что для такой скотины...

Говорящий не удержался и ударил пленного по почкам под одобрительный гул толпы.

— ...Что для него будет слишком большой честью умереть от расстрела. И поэтому...

Командир отряда сделал паузу. Толпа слушала его с предвкушением, с каким ребёнок разворачивает сладкую конфету.

— ...Поэтому мы решили, что для него в самый раз будет та смерть, которой когда-то награждали самое презренное человеческое отребье: на электрическом стуле!

Толпа радостно взревела, вверх взмыли кулаки, некоторые даже принялись палить из автоматов. Каждый второй изрыгал проклятья этому человеку со связанными руками, который, казалось, даже как-то постарел и осунулся в тот миг, когда услышал свой приговор. Конвой снова пинками повёл пленного к офисному креслу с подлокотниками. В паре метров от кресла уже бодро тарахтел бензогенератор. Возле него лежал провод с вилкой от старого ржавого трансформатора, собранного, по-видимому, местным умельцем в порыве вдохновения. Взгляд начальника «Госкавалерии», шедшего на место казни, теперь уже совсем потух, щёки провалились. Лишь тонкие губы что-то едва заметно шептали...

— Чего встал, пошёл! — И пленного подтолкнули вперёд.

Олег, не выдержав, начал продираться вперёд — к самому центру двора. Когда провода от трансформатора уже покачивались на ветру, он подошёл к креслу. По толпе пронёсся гул. Послышались приветствия Ахатинову, но они быстро стихли.

— О! — Командир отряда подошёл к инженеру, — сам Олег решил присоединиться к нам? Мы очень рады, поверьте.

— Да что вы тут устроили?! — Набросился на него Олег, — что за комедию вы ломаете?! Палач хренов! Это вам не игры, это реальная жизнь, живой человек!

— Чего? — Растерялся командир, но тут же взял себя в руки, — а Вы даже слишком великодушны, как я погляжу. Разве Вы не узнаёте, кого мы собираемся казнить?

Олег презрительно поморщился, услышав интонацию, с какой было произнесено последнее слово. Начальник вяло поднял взгляд на Олега.

— Если уж он искренне ненавидит людей и любит Правительство, — продолжил Олег, — он заслуживает честной смерти от пули. Если не ошибаюсь, так всегда поступали с пленными офицерами. Но электричество... Это унизительно! Он офицер, а не... К чёрту его, ты унижаешь себя, отдавая такое распоряжение!

Лицо командира отряда лишь на секунду оставалось растерянным. Затем оно обрело жёсткое и даже скучающее выражение. Он отвёл взгляд от Олега и рукой заставил его посторониться.

— Не мешайте нам, Олег. Мы не погулять вышли. Это война.

И он направился к пленному, который уже садился на кресло. Начальник «Госкавалерии» мёртвым взглядом посмотрел на командира отряда:

— Пощади.

Тот молча отошёл в сторону. Олег увидел, как один повстанец привязал ремнями руки пленного к подлокотникам.

— Давайте, парни!

Олег резко отвернулся и пошёл прочь. Позади раздался электрический гул, и улицы огласились радостными криками...

...Владислав Дорожный не мог позволить себе злиться. Тем не менее, он, так искусно умевший скрывать свои чувства, сейчас чувствовал настоящее беспокойство. Если до теперешнего момента всё ещё хоть как-то укладывалось в мыслимые рамки чрезвычайной ситуации, то сейчас ниточки, за которые дёргал президент, обрывались одна за одной.

Дорожный открыл маленький фарфоровый чайничек и проверил, улеглась ли заварка. Он часто любил попить чаю и знал в этом толк — он был подлинным знатоком чайной церемонии. Иногда он даже жалел, что ему не с кем пить чай, но когда появлялась Гоцман, она с удовольствием составляла ему компанию. Он любил это занятие особенно за то, что оно помогало ему расслабиться, отвлечься от его бесконечных дел. Но сейчас даже чай не спасал от дурных мыслей. Город внизу словно притягивал к себе внимание. И хотя в Цитадели всё было по-прежнему спокойно, как и на протяжении многих лет, Дорожный уже не строил иллюзий и знал, что спокойствие заканчивается там, где заканчиваются стены Цитадели. Он так хотел посоветоваться с кем-нибудь, посовещаться откровенно, ничего не утаивая! Но обсуждать дела он мог только лишь с членами Мирового Правительства, а им президент не мог сказать всей правды. Да и что можно говорить? Дорожный ещё сам не осмыслил всё как следует, чтобы оценивать ситуацию здраво. Поэтому он, взяв в руки маленькую чашечку, сел в своё кресло и решил всё ещё раз взвесить, прежде чем идти на доклад к советнику.

Итак, что мы имеем? Улицы уже не просто волнуются — они кипят восстанием. Пришлось выпустить даже страйдеров! Информаторы приносят слухи о том, что Олег — уже у самых стен Цитадели, вот ведь прилипала, и не отдерёшь! При одном воспоминании о том, чего добился Олег за время своего пребывания в городе, Дорожный начинал тихо закипать. Он просто отказывался понимать, как может быть так, чтобы высококлассно обученные солдаты, более того — Элита войск Правительства! — не могли справиться с обычным инженером, который даже в армии никогда не служил. Президент горько усмехнулся, когда ему вдруг пришла мысль, что именно то, что он сам допустил в «Мамоново», и стало школой выживания для молодого инженера. Но сейчас было не то время, чтобы бесцельно злиться. Надо думать.

Что ещё из отрицательных сторон? По-прежнему свободно летала по городу ещё одна надоедливая муха — этот неотёсанный Сергей, и как только он умудрился протянуть так долго? Всё ещё где-то скрывается Наталья Кречетова — вот уж кто был нужен Владиславу Дорожному позарез, после Рамзеса, конечно. Исследования шагнули на новый уровень, и только с их помощью Дорожный мог завершить их как можно быстрее — так быстро, чтобы подавить восстание.

Весьма скверно обстояли дела с «Госкавалерией». Именно из-за неё и болела голова президента все эти последние дни. Дорожный всегда был убеждён, что Служба Войск Государственной Кавалерии — самое слабое звено в системе контроля за Городом 14, но Мировое Правительство его не слушало. И вот результат: сначала — один предатель в рядах госкавалеристов, затем — ещё несколько, затем один из самых лучших офицеров оказывается давно пропавшим из виду Сергеем Ашкельдиным! Собственно, чистку кадров «Госкавалерии» Дорожный назначил лишь для того, чтобы окончательно проверить свои подозрения. И они подтвердились: каждый двадцатый из госкавалеристов не выдержал чистки и либо переметнулся на сторону мятежников, либо, что ещё хуже, дезертировал из города. Да и это было бы ещё терпимо, если бы не выявились неожиданные трудности уже после взрыва телепорта в «Стара Проспект» (вот ещё, кстати, что доставило Дорожному массу неприятностей).

Оказалось, что перешедшие на сторону повстанцев госкавалеристы быстро поняли, как извлекать выгоду из своего нынешнего социального статуса. Дорожный бушевал, когда слушал сводки отчётов и доносы информаторов: мало того, что предатели продолжали пользоваться системами жизнеобеспечения и имели высококлассную защиту от огнестрельных ранений, так у них при себе всё ещё оставались радиочастотные метки, выданные когда-то Правительством! В результате бывшие полицейские, а ныне предатели могли беспрепятственно проходить через силовые поля, управлять охранной техникой вроде турелей и пулемётов и вдобавок всё ещё имели доступ к базам данных, шифрам и замкам! А отключать все эти системы — себе дороже, всё равно что добровольно сдать город восставшим. Более того, такие синтеты, как корабли и страйдеры, всё ещё распознавали встречных госкавалеристов как своих и не атаковали их! Именно после подобных новостей и было решено раз и навсегда положить конец этому разложению — нужно было уничтожить «Госкавалерию» как организацию, что солдаты и сделали пару дней назад.

Но одним повальным расстрелом госкавалеристов дело не решить, и Дорожный понимал это. Нужны были козыри — решающие и неоспоримые. Дорожного только и грела мысль о том, что эти козыри у него имеются. Нужные люди, уникальные достижения в области локальной телепортации (над которыми, правда, ещё надо работать и работать), новые разработки Правительства в области вооружения. По сути, восстановление власти было лишь вопросом времени. Дорожный хоть и видел, чего уже успело добиться восстание, но всё же искренне никак не мог понять, на что надеются предводители Сопротивления? На численное превосходство? Абсурд! На лучшее вооружение и защиту? Нонсенс! Правительство во много раз превосходит простых людей и в том, и в этом. Очередной приятной новостью, которых, увы, было не так много, стала недавняя поимка Руслана Авинова — информатор Дорожного и на этот раз сработал великолепно, надо будет порекомендовать его членам Мирового Правительства как достойного слугу.

На этой тёплой мысли Владислав Дорожный совсем успокоился и продолжил пить чай, уже с искренним наслаждением. Олег Ахатинов сам идёт к нему в руки? Что ж, господин инженер, остаётся лишь подождать Вас...

— Друг, быстрее, прошу тебя! — Кричал Олег, пригибаясь пониже, чтобы его не задело осколками.

И без того торопливого вортигонта подгонять было не нужно. Проворно огибая громадные обломки разрушенного здания, он умудрился занести за баррикаду уже трёх раненых, и это — под ураганным огнём страйдера, который злобно сновал за большим полуразрушенным домом, но перебраться через него не мог. Олег, отложив уже раскалившийся от непрерывной стрельбы автомат, принял из трёхпалых рук очередного раненого, на этот раз это была девушка. Похоже, дело было плохо: раненая зажимала руками огромную рану в животе, из которой вываливались внутренности. Олег осторожно положил её к остальным за опрокинутый кузов грузовика, где к ней подбежал не знающий покоя санитар, уже осмотревший остальных. Их баррикада, кем-то сложенная ещё до них из ржавых автомобилей, всё ещё держалась, но в любую секунду угрожала рухнуть — страйдер не переставал палить по ним издалека.

— Это последняя? — Крикнул Олег, беря вортигонта за плечо.

Пришелец вместо кивка чуть прикрыл большой красный глаз, остальные были закрыты — пот разъедал их, ручьями стекая по кожистому лбу.

— Отлично! — Олегу приходилось орать, грохот вокруг стоял адский, — надо что-то делать с обороной, долго не продержимся!

— Атака сзади! — Заорал кто-то, и в общий шум добавились новые выстрелы.

Олег, резко развернувшись, тут же получил три пули в грудной щит костюма и отлетел к баррикаде. Сюда бежали и два Элитных. Вортигонт, мельком оглянувшись на Олега, сделал плавное движение костлявыми руками, словно разминая их. Между землёй и ладонями существа промелькнули едва видимые пучки молний, и вортигонт резко выбросил ладони вперёд. Две ослепительные зелёные молнии ударили в грудь одного из синтетов, и тот мёртвой куклой отлетел назад, сбивая с ног второго. Уже поднявшийся Олег услышал, как вортигонт едва слышно прошептал: «Отдай мне жизнь». Второго добивали уже повстанцы.

— Ну, ты даёшь, — поразился инженер и уважительно похлопал вортигонта по плечу, — сколько ни видел, всё равно не перестаю удивляться, как вы это делаете?

Вортигонт лишь снисходительно прищурился и в почтении склонил голову.

Вот уже четыре часа Олег кочевал по воронкам, баррикадам и руинам, с головой уйдя в уличные бои, в которые он ввязался. Солнце уже клонилось к закату, но этого он не замечал. Выстрелы стали чем-то неотъемлемым в общей атмосфере, и когда наступало недолгое затишье, звон в ушах от непривычной тишины был намного мучительнее. Всё ближе и ближе Олег подходил к Цитадели, которая казалась теперь совсем огромной. Её стены вырастали из-за домов совсем близко. Казалось, что до них можно дотянуться рукой. Кабели, тросы и какие-то провода, тянущиеся от неё, расходились по всему городу и уже нависали над головами повстанцев. Чем ближе Олег подбирался к Цитадели, тем чаще он отговаривал себя думать о том, как же именно они собрались штурмовать эту поистине неприступную крепость — огромную, почти монолитную металлическую башню. Сейчас Олег полагался лишь на случай. Он ещё помнил слова одного повстанца насчёт того, что "уж если Олег сумел завести нас так далеко, то он сумеет придумать, как нам проникнуть в Цитадель". Олег на это надеялся, хотя и понимал, что шансов — очень мало. Но они шли вперёд, а значит — они ещё живы.

Олега ненадолго отвлёк от этих мыслей его новый спутник. Инженер чуть не поперхнулся, когда увидел в рядах повстанцев вортигонта, который неумело сжимал дробовик. Впрочем, почти сразу пришелец прекратил "позориться" и, бросив оружие, помогал людям, чем мог: подносил патроны, кидал гранаты, ходил на разведку в соседние кварталы, а теперь вот — подносил раненых. Вортигонт, казалось, стеснялся и боялся Олега, но вот уже два часа неотступно следовал за ним, словно тень. Хотя поначалу Олега и раздражало такое соседство, он быстро привык. Новый зеленокожий спутник оказался неплохим солдатом. Казалось, страха перед боем вортигонт не испытывал вообще. Но при этом он избегал атаковать врагов электричеством в присутствии Олега. Однако, когда Олег всё же наблюдал такие моменты, он невольно восхищался этим существом, мощно разбивающим атаки синтетов. Олег даже начал подозревать, что вортигонт каким-то образом тянет энергию из убиваемых им существ, но не знал, действительно ли это так. Расспрашивать было бесполезно — эти существа не выдают своих тайн.

— Олег! — Заорали откуда-то слева.

— Что?!

— Олег, нам надо уходить! — К ним подбежала девушка, вооружённая ружьём, — баррикада долго не выдержит.

— Ладно! Мы отвлечём страйдера, когда будем уходить, так что он пойдёт за нами, тогда вы сможете позаботиться о раненых, — решил Олег.

— Нужно бежать туда, — подбежавший повстанец указал на перекрёсток, в центре которого возвышалась невесть как уцелевшая колонна со скульптурой сверху — большой бронзовый конь, вставший на дыбы.

Отправиться пришлось незамедлительно — страйдер угрожал подобраться ещё ближе. Двигались они короткими перебежками, изредка очищая путь от слуг Правительства, которых в этом районе было слишком много: они лезли буквально из всех окон и подворотен. Олег не знал, справился бы он или нет, не будь рядом вортигонта. Пришелец, казалось, совсем не уставал, да и его молнии не кончались, в отличие от сил сказочных киношных магов ушедшей эпохи. Правда, один раз страйдер саданул по ним из аннигилирующей пушки. Все уже привычно прикрыли глаза или просто отвернулись. Удивительно, но обошлось без жертв — каким-то чудом никто не попал под обрушившуюся стену пятиэтажного дома. И вот они — снова за очередной баррикадой (чем ближе Олег подходил к Цитадели, тем чаще встречались эти горы автомобилей и кусков бетона). Отсюда страйдера уже можно было достать ракетами. Выстрелов РПГ было мало, поэтому Олег помогал энергосферами. Шары летели довольно медленно, и два раза из трёх инженер промахнулся, хотя и одного шара было достаточно. Помогал ещё и вортигонт: Олег заметил, что его спутник бьёт молниями точно по глазам страйдера.

— А что, глаза у них уязвимое место? — Поинтересовался Олег, когда страйдер, наконец, с жутким грохотом рухнул на один из домов, проломив стену.

— Порой у синтетов лишь глаза не покрыты защитным металлом, — пояснил вортигонт, тяжело дыша.

Олег, увидев, что наступило недолгое затишье, начал рыться в багажнике одного из автомобилей — похоже, прежние обитатели баррикады здесь устроили небольшой тайник.

— Никак в голове не укладывается, — бормотал инженер, доставая из багажника аптечку медпомощи, — что эти самые страйдеры тоже когда-то были обычными живыми существами.

— Правительство в их лице являет нам свои идеи, — пояснил ставший неожиданно разговорчивым вортигонт, — вплетая свои технологии в тела живых существ.

Олег заметил подбирающегося к их баррикаде солдата и выстрелил.

— Эй, парни, вы только посмотрите! Вот обнаглели, уже открыто к нам выходят! — Крикнул Олег повстанцам и прицелился.

Выстрел получился точным — лицо бегущего госкавалериста словно разорвало изнутри. Остальные его товарищи в страхе остановились. Кое-кто поднял вверх руки, кто-то даже открыто выбросил свой табельный пистолет.

— Не стреляйте! — Крикнул один из госкавалеристов, и вовремя: несколько пуль раскрошили асфальт у его ног, — мы безоружны!

Некоторое время в стане повстанцев царило замешательство. Наконец, Олег осторожно вышел из-за баррикады.

— Что это значит? — Громко крикнул он, — чего вы хотите?

— Мы сдаёмся, — вымученным голосом сказал другой госкавалерист, — пожалуйста, не стреляйте. Мы хотим добровольно сдаться.

Олег переговаривался с остальными членами отряда с минуту.

— Хорошо! Медленно подходите сюда, по одному! И руки показывайте, чтобы в них ничего не было! Малейшее резкое движение, и мы стреляем на поражение!

— Согласны, согласны! — Быстро загалдели госкавалеристы, и первый из них, нервно дрожа, пошёл к баррикаде.

За баррикадой госкавалериста встречали недоверчивым взглядом и презрительными репликами. Те, будто не желая никого провоцировать своим видом, сразу снимали свои кепки с эмблемами Правительства и откидывали подальше, обнажая обычные человеческие лица. Когда последний госкавалерист вбежал за баррикаду, Олег, понимая, что его статус того требует, первым заговорил:

— Скидывайте пояса, дубинки, у кого что есть. Добровольно сдаётесь, значит? И что же вас на это подвигло? — Он усмехнулся, — кормить перестали вас что ли?

Повстанцы дружно захохотали, отчего госкавалеристам стало ещё неуютнее, чем раньше.

— Олег Ахатинов, — заговорил один из них, — всё слишком сложно, чтобы говорить так категорично. Но если Вам от этого будет легче, то да. И не только перестали кормить. Нас начали убивать. Свои же.

Олег замолк на полуслове. Такого ответа он явно не ожидал. Хотя в памяти почему-то сразу всплыли трупы госкавалеристов у генератора в Нексусе.

— Хорош сказки рассказывать, — сказал кто-то из повстанцев, — такого не может быть. Сейчас война, у них каждый солдат на счету.

— Членов Службы Войск Государственной Кавалерии начали расстреливать, — госкавалерист по-прежнему обращался к Олегу, — мы не знаем, почему. Но когда разогнали штаб в Нексусе, кое-кто уже начал подозревать, что от нас хотят избавиться.

— Но почему? — С недоверием спросил Олег, — что-то не вижу причин.

— По слухам, — ответил кто-то из госкавалеристов, — слишком много наших переметнулось в Сопротивление, и поэтому Правительство так решило пресечь будущие предательства.

— Мы, как только услышали об этом, — продолжил первый госкавалерист, — сразу решили сбежать, пока для нас ещё не всё кончено.

— И сдались нам? — Олег улыбнулся одними губами, — нечего сказать, хорошую же вы услугу оказали тем вашим коллегам, которые всё ещё верны Правительству!

— А если мы вас тоже начнём убивать, вы куда побежите? — Спросила вдруг девушка-повстанец, — к хедкрабам и барнаклам что ли?

— Мы надеемся на Ваше великодушие, — осторожно сказал госкавалерист, — Олег Ахатинов, я обращаюсь лично к Вам. Я знаю, Вас тут крепко уважают, и...

— А на что вы вообще претендуете? — Вдруг сказал один из повстанцев, — вы задерживали, допрашивали и пытали мирных людей долгие годы, унижали нас, а теперь ждёте, что вас примут тут с распростёртыми объятиями только потому, что вам сели на хвост?

Госкавалеристы мрачно смотрели на повстанцев. У каждого из них сейчас внутри происходил переворот.

— Мы готовы служить Сопротивлению до конца, — тихо сказал один из них.

Олег молча прошёлся перед ними и подошёл к говорившему:

— Как тебя зовут?

— Офицер GTX650... То есть... Алексей Кабанов.

— Так вот запомни, Алексей, Сопротивлению не "служат". Отвыкай от этих своих правительственных замашек. Сопротивлению отдают жизнь и душу. Привыкай, вам ещё предстоит долго воевать.

На лицах госкавалеристов отразилось неподдельное облегчение. Кое-кто из повстанцев недовольно заговорил, но остальные их угомонили.

— Спасибо Вам, — госкавалерист хотел было пожать руку Олегу, но не решился.

— Повезло вам, что среди ваших я знал парочку парней, которые оказались неплохими малыми, — проворчал Олег, — но не думайте, что вам сразу дадут оружие! Недельку побудете на подхвате, а там и увидим, можно ли вам доверять до конца...

— Спасибо Вам, — и госкавалерист невольно посмотрел на улицу, туда, откуда они пришли. Больше им нечего было делать на той стороне, среди нелюдей.

Олег машинально проследил взгляд бывшего госкавалериста и увидел на дороге труп того офицера, которого он несколько минут назад застрелил, ещё не зная о его намерениях сдаться.

— Слушай, — несмело сказал он, глядя на тело, — ты прости... Нехорошо получилось.

— В конце концов, каждый из нас заслужил такую участь...

Их прервал какой-то дикий грохот, раздавшийся сзади со стороны памятника. Все обернулись. Сначала были слышны лишь крики и железный лязг. Затем из ближайшего переулка на бешеной скорости вылетели аж три трупа солдат Правительства и со всей силы ударились об стену. Вслед за ними оттуда вылетел старый ржавый автомобиль. Машина на огромной скорости влетела в колонну, на которой возвышался бронзовый конь, и статуя медленно упала, пробив стену ближайшего здания.

— Нет, Кот, стой! Вернись сюда, Кот!

Олег узнал голос и, сорвавшись с места, побежал к поваленному памятнику. Из переулка выехала огромная железная машина, напоминающая электропогрузчик и, задев постамент памятника, поехала в глубь улицы.

— Олег! — Сергей появился следом, и нельзя сказать, что ему не удалось эффектное появление.

Он был испачкан в саже, на щеке краснели свежие царапины от зубов хедкраба, а глаза горели испугом и злобой. Олег подбежал к другу и даже замер, ударившись об этот взгляд.

— Сергей, что ты тут... Где ты так долго был?!

Кот невдалеке посигналил, заметив Олега, и принялся крушить давно покинутый БТР, поваленный набок.

— Вот ты где! А я из Нексуса пошёл за Котом, к главной площади, — Сергей всё ещё не мог отдышаться от долгого бега, — эта тварь едет насквозь, проламывая стены... — И Сергей злобно покосился на робота.

— По крайней мере, и он, и ты в порядке, — расслабился Олег, — может, у него что-то внутри заклинило или кто-то его перепрограммировал?

— Хрена с два! — Махнул рукой Сергей, — я думаю, Кот ищет Руслана, он к нему всегда был очень привязан. Похоже, он вбил в свою "голову", что Руслан в Цитадели.

Они вместе подошли к Коту. Робот стоял у ребристой железной стены Правительства. Сама Цитадель, вырастающая за этой стеной, казалась очень близкой, словно до неё было всего несколько метров, но из-за огромных её размеров нельзя было понять, насколько это ощущение реально. Кот взвыл своими моторами, глядя на громадный шпиль, уходящий в небеса, и с грохотом обрушил свои кулаки на железную стену.

— Руслан, наверное, не хотел, чтобы он ещё куда-то встрял, — обречённо улыбнулся Сергей, — но его же хрен остановишь.

Робот вдруг поехал ещё быстрее и вдруг обхватил один из сегментов стены мощными руками.

— Нет, Кот, нельзя! — Сергей подбежал к роботу и замахал руками, — там не пройдёшь!

Но стена, поддавшись невообразимой силе робота, тяжело заскрежетала и загудела. Лязг металла больно резанул по слуху. Кот медленно поднял часть стены, обнажая канализационный люк без крышки.

— Чтоб меня... — Прошептал Сергей, ошеломлённо переглянувшись с не менее поражённым Олегом, — это сколько же он тонн поднял? Вот это киска...

Робот оглянулся на Олега и призывно посигналил.

— Эй, приятель, по-моему, он хочет, чтобы ты прошёл туда, — Сергей взглядом указал на канализацию, — Цитадель в нескольких метрах. Наверное, этот проход ведёт к ней?

— Ну, не знаю...

— Давай-давай, — поторопил его Сергей и даже подтолкнул вперёд, — это же такой шанс! Быстрее, долго он стену продержать не сможет.

Олег осторожно залез в канализационный люк, косясь вверх и в любую секунду ожидая, что многотонный кусок железа сейчас оставит от него лишь кровавое пятно. Но Кот всё ещё удерживал стену.

— Что-то мне это не нравится, — с сомнением сказал инженер, — ты хотя бы отряд мой прими...

— Давай, друг, не дрейфь, — подбодрил его Сергей, — удачи тебе там! Смотри, не рискуй понапрасну.

— Не беспокойся, — Олег уже начинал обретать уверенность и даже азарт, — и не в таких передрягах бывали. Ты тоже подтягивай своих как можно быстрее. А я попытаюсь пока найти Руслана.

И он, махнув рукой, начал спускаться вниз по ржавым перекладинам лестницы.

— Олег! — Услышал он сверху, — если увидишь там Дорожного, передай ему, чтобы шёл на х...

Грохот стены, которую, наконец, опустил Кот, заглушил последнее слово. Олег, улыбнувшись, спустился вниз в мокрый коллектор. О, он-то передаст, он обязательно передаст эти слова президенту. И ещё добавит кое-что от себя...

Коллектор оказался коротким и неожиданно тёплым. Долгое время Олег, видя перед собой тёмный конец коридора, думал, что это — просто поворот. Но когда он дошёл до него, то чуть не сорвался в бездонную, огромных размеров пропасть. Прямо перед ним в нескольких метрах из самых недр Земли вырастала громадная железная башня удивительной асимметричной архитектуры, которую люди метко окрестили грозным, полностью подходящим ей словом — Цитадель.