Счастливый день

 

               

            В начале каникул отец пообещал, если мы сделаем саманы для строительства крольчатника, то он перед школой свозит нас в зоопарк.
           Пришлось стараться изо всех сил. С вечера в специальной яме мы замачивали, а потом босыми ногам месили вязкую желтую глину с соломой. С восходом солнца начиналось наше трудовое утро:  плотно, чтобы не было пустот,  руками набивали  тяжелой массой саманный станок – прямоугольный деревянный ящик с перегородками, предварительно смоченный водой и посыпанный пеком.

          Потом, помогая друг другу, за веревку мы тащили его от ямы на полянку, где на траве уже сохли готовые кирпичики. 
          Но притащить ящик – это только  полдела. Главное –  осторожно выбить из него три ровных мокрых самана. Выбить так, чтоб ни один "кирпич" не развалился на кусочки, чтоб каждый его уголок, каждая  сторона  были ровненькими и  гладкими.
          Подсохшие саманы мы складывали в пирамидку "с окошечками", чтоб они дошли до кондиции на солнце да на ветерке, а  потом готовую продукцию подносили строителям.

          Работа занимала много времени и сил, на наших руках и ногах красовались цыпки, носы облупились под палящим солнцем, рыжие волосы стали огненно красными и  торчали в разные стороны неуправляемыми пружинками, но мы не обращали на такие пустяки внимания, ведь  впереди нас ждала удивительная награда – поездка в город! А там: газ-вода, мороженое, и, главное, -  зоопарк!
      
           Предстоящая поездка была главной темой всех наших разговоров. Мы так мечтали о ней, что порой уже казалось, что где-то в  далеком городе, в прохладных вольерах звери уже ждут нас…
       И вот, наконец, сарай готов, в нем установлены клетки, в которых поселились маленькие  пушистые обитатели -   кролики.


         - Папа, до школы остается всего три дня! Когда же мы поедем в зоопарк? - я начинаю наступление по предварительному сговору  с братом и сестренкой, - Ты же обещал нам!
         - У меня выходной! До города на автобусе трястись сто восемьдесят шесть километров! Дорога разбитая, сплошные объезды… Какой там зоопарк… Баловство это всё! Ваш зоопарк теперь в крольчатнике!
         - Папа, нам было трудно, но мы выполнили свое обещание, теперь ты выполняй свое!- с энтузиазмом, но без всякой надежды, поддержал меня Коcтик, - Мы же ни разу в жизни небыли в зоопарке!
         - Так и  детство пройдет…- вздыхает  Олька, она в этом году станет первоклассницей.
         - Следующим летом поедем… - как от назойливых мух отмахивается от нас отец.
         - Каждый год в школе мы пишем сочинение на тему: «Как я провел лето». Все будут рассказывать о том, как отдыхали в пионерском лагере, гостили у  бабушки, или побывали где-нибудь на экскурсии… - Я пускаю в ход тяжелую артиллерию.  - Вот я возьму и  напишу, что ты пообещал  нам поездку в зоопарк, а сам обманул нас! Имей ввиду, мои сочинения  учительница всегда читает вслух перед классом!
         - И я тоже напишу!-  у Костика от обиды звенит голос. - Пусть все знают!
         - Ну,  язви вас в душу… - не устоял перед «шантажом» и неожиданно сдался отец, - Ладно! Завтра подъем в пять утра! Если  проспите – никуда  не поедем!


      - Держитесь вместе, если кто-нибудь из вас потеряется, искать не буду! - при входе  в зоопарк «кратенько проинструктировал» нас родитель и мы, не веря своему счастью, примкнули к одной из экскурсионных групп. 
        

          Люди, гуляющие в зеленом зоопарке с ровными дорожками, были нарядно одеты, ни у кого из  детей не было  красных цыпок на руках и ногах,  а так же облезших носов. Им, наверняка, не пришлось все лето делать саманы, чтобы попасть сюда. 
         
         Группа вначале неодобрительно оглядывалась на трех «краснокожих индейцев», примкнувших к экскурсии без оплаты, но потом интересный рассказ пожилого экскурсовода так увлек всех, что нас просто перестали замечать.   

        Плечо к плечу, с горящими  от любопытства  глазами, мы неотступно, буквально по пятам, следовали за экскурсантами. Я старательно простым карандашом  записывала в новую тетрадку интересную информацию, которая потом может мне пригодиться  для сочинения.
   
         Организовав, таким образом,  для нас экскурсию, папа держался чуть в стороне и всем своим видом показывал, что к «индейцам» он никакого отношения не имеет.

     Впервые в жизни не на картинке, а в живую, мы видели настоящего пятнистого жирафа,  австралийского кенгуру, гривастого царя зверей – льва…

  -«Вот он..., белокурый медведь!!!» - застыла у клетки  Олька.
         Но белый медведь оказался совсем не белым, а грязно-желтым, изнывающим от жары в вольере у маленького бассейна с зеленовато-мутной водой.

         Высунув язык и вытянувшись во всю длину, тяжело дыша,  страдала от жары полосатая тигрица – самая крупная и сильная кошка на свете.
         
         Всех развеселила огромная мама-обезьяна, которая, не обращая ни на кого внимания, старательно искала блох в густой шерсти своего беспокойного детеныша.
       - Гориллы миролюбивы, они питаются только растительной пищей,  принадлежат к семейству приматов.- Рассказывал старичок – экскурсовод, который, оказался ученым зоологом, подрабатывающим в зоопарке консультациями и экскурсиями. - Приматы – самые умные среди всех животных! К ним относятся различные виды обезьян и люди…
 
       -  И… л ю ди ? – ахнул наш папа, - Язви  их в душу!..- он теперь держался поближе к экскурсоводу  и время от времени  о чем-то шепотом   расспрашивал старичка.

        - А это - молодой индийский  слон Джонни! -  экскурсия остановилась у вольера с одиноким животным.  – Он – артист цирка, приехал в наш город на гастроли из Бомбея! Его хозяин -  дрессировщик заболел и сейчас находится в больнице на излечении. Скоро он поправится и  Джонни опять вернется на манеж!
 
          Джони, словно понимая, что речь идет о нем, приблизился к решетке и стал кланяться нам своей огромной головой. Колыхались его огромные шелковистые серые уши с темными прожилками и редкой щетинкой, длинный гофрированный хобот касался земли, а в маленьких влажных глазках  светилось озорство. Все зааплодировали артисту цирка.

  - В слоновьем хоботе около сорока тысяч мышц, - продолжал экскурсовод, -  Он им пользуется как рукой, а заодно и дышит,  и пьёт, и нюхает, и трубит!
         
          Неожиданно Джонни просунул свою руку-нос сквозь решетку и стал обнюхивать нашего отца, который стоял ближе всех к вольеру. Все замерли.
 
    - Притворитесь покойником! - посоветовала ему толстая тетка  из группы.
        - Не волнуйтесь, - сказал ученый – экскурсовод. - Маленькими шагами отступайте назад…
          Но растерявшийся экскурсант не мог двинуться с места. Мы не успели моргнуть глазом, как артист забрался своим хоботом в нашу черную брезентовую сумку, которая была  в руках у остолбеневшего папы, пошарил в ней всеми  сорока тысячами мышц, достал  большое красное  яблоко и ловким движением отправил его в свой в маленький клыкастый ротик… И вновь потянулся к сумке!
     
          Все смеялись и аплодировали,  глядя как Джонни  поедает  наш фруктовый обед на четыре персоны.  Опустошив сумку, артист  поднялся на задние ноги, демонстрируя нам свое слоновье величие,  и громко затрубил…
   
          Экскурсовод что-то тихо говорил нашему, ошалевшему от всеобщего внимания, отцу, а тот потрясенно  качал голой:
    - Ах, язви ж его в душу!...  Ах, язви…

    
         Уставшие, голодные, но вполне счастливые, едва успев на последний рейс,  мы возвращались  домой,  трясясь в стареньком  пыльном, переполненном автобусе. Место нам досталось только одно – отцу. Но что такое  три часа стояния  на ногах, по сравнению с  новыми ошеломляющими впечатлениями,  украсившими этот незабываемо счастливый   день нашего детства!

    Папа подробно рассказывал сидящему рядом с ним красноносому мужику про Джони, сосед  молча и сосредоточенно кивал.
      - Вот... как ты думаешь, какого размера у слона…- папа наклонился и что-то доверительно зашептал соседу на ухо.
      - Ну, наверняка,  сантиметров пятьдесят – шестьдесят? - встряхнулся   мужик.
      - Эх, ты, дурило! Слон же самое большое сухопутное животное на земном шаре! – блеснул эрудицией рассказчик,  и заговорщически подмигнул нам.
      - Ну... Тогда … может…  метр?
      - Не-а! В рабочем состоянии у него… - наш родитель сделал паузу и многозначительно понизил голос,  - пол-то-ра  метра!
      - Не может быть! – ошарашено икнул сосед.
      - Может…  Язви его!