Войны далёкой отголосок

     В радиоприёмнике звучали пронзительные строки Твардовского –
«Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.…».

 Разговор шёл о строительстве Ржевского мемориала …
В  памяти всплыла  история непосредственно связанная с городом Ржев. Часто рассказывал о тех событиях близким и друзьям. понял, что пришло  время познакомить и читателей.

         Морозный денёчек в  январе восьмидесятых. Начало отпуска.  В те времена добраться железной дорогой было сложно. Поезда двигались и днем, и ночью по просторам многонациональной державы. А вот с приобретением билетов случались трудности. (Не было тогда компьютеров – что поделать).

Билеты покупали только в кассах железнодорожных вокзалов. Бывало и так, что сам на вокзале и поезд пришёл по расписанию, а билетов нет.
      Тогда,  мне не повезло – на прямой поезд билетов не досталось. Пришлось взять на проходящий Мариинск - Белый Яр до станции Тайга. Через неё проходят все поезда Транссибирской магистрали, и шансы приобрести билет до родного Омска увеличиваются . Пару часиков в жёстком вагоне с запахами пота, табачного и водочного перегара, оглушительными звуками хлопающих дверей тамбуров и состав медленно подплывает к зданию вокзала.

 Боковое место у выхода, на сей раз, стало преимуществом.  Первым оказался в переполненном и гудящем как улей зале. У воинской кассы очередь, но не сравнить с остальными. Занял за белобрысым  капитаном.

- В отпуск, танкист? - поинтересовался тот и с улыбкой добавил–  «     На  дворе январь холодный в отпуск едет Ванька взводный».
- В отпуск.   Давно не взводный, но Ванька – пожизненный, хотя зовут Андреем. Но  больше подходит прибаутка – «Злой и грязный, позже всех в отпуск едет зампотех».
- Серёга – представился он - «Нос в грязи, а сзади ветка - ползёт глубинная разведка»- протянул руку
 - Куришь? Может, пойдём, подымим, а то без сигарет уши опухли. В начальной стадии бросания - свои курить бросил - уточнил со смехом.
- Курю, но только «Приму», если устроит.
- В госпитале врачи сказали - никаких болгарских сигарет! А про «Приму» ни слова.

Постояли на заснеженном перроне, подымили, вспоминая весёлые случаи из армейской жизни,  насмеялись и двинулись к кассам.
Взять бы билеты, да ещё в один вагон! С таким весёлым попутчиком ехать одно удовольствие, но не судьба. По одной дороге двигаться, оба в отпуск, но в разные стороны.
-Слышь, разведка, если ты ехал с Москвы, как здесь  оказался? Понятно я, из Томска на московский билетов не было. А ты-то как?
- Понимаешь, Андрей! Остановку на сутки сделал, но на поезд опоздал. Вчера должен был ехать. Не получилось. Другу слово дал, что в гости к его бабушке заеду.
Недалеко отсюда в двух часах езды в Кемеровской области одна в селе живет.  Заехал. Собирались вместе в отпуске у неё побывать и на лыжах покататься. Вот и встретились, но походить не удалось.

Меня в госпиталь на два месяца, а Лёху бортом в цинковом ящике сразу же домой, к бабушке. С ним вместе с первого курса…. И за речку вместе. Не мог мимо проехать...
Серёга помолчал. Снял шапку, На виске прядь седая…И лицо серое, и взгляд суровый…- Ладно пошли, а то очередь проморгаем.

 Перед нами - пять – шесть человек, а там, глядишь, и повезёт с билетом. Подошла бабушка в старом пуховом платке поверх ситцевого цветастого платочка и потрепанном  пальтишке.  Обветренное лицо, покрытое сеточкой морщинок, натруженные с распухшими венами крестьянские руки. Прижимала к груди старую кожаную сумку и узелок с продуктами. В синих как небо глазах читалась неуверенность, испуг и некоторая настороженность.

-Люди добрые! Ради всего святого помогите  старой и бестолковой. Из глаз  текли слёзы,  тихим голосом продолжила: " Первый раз из села выбралась. Как родилась, так всю жисть там проработала и дояркой, и скотником. Дальше райцентра то никуда не ездила, а тут край - головушка  надоть!"
Подскажите чего делать, где энтот билет покупать. В справочно окошко простояла - там девонька на бумажку номер поезда и написала. Сказала, через полчасика подходящий будет, а следующий тока завтрева! А народу-то сколько везде! И чо  стара - дура с рассвета сюда не пошла, али со вчерашняго  вечера. А  надоть! Ой, как надоть!

Помогите робята бабке старой. Ведь  мужика свово нашла - Феденьку. И потекли по щекам слёзы. Окружающие, глядя на неё разулыбались.

-Становись бабуля. Вот солдатик отойдёт - подходи, бери билет.
- А что это  так долго суженого  искала? До таких пор заневестилась. пошли безобидные подколы  юмористов…
-Да что вы! - засмеялась она - мужнина жена с 1937 года. Ушёл в сорок первом. Да так и не дождалась – пропал без вести под энтим самым Ржевом. А тут отыскали  и ещё шешнадцать человек и в братску могилу подхоронили. Дочь померла. Одна осталась. Кто знат, сколь на роду написано. Вот и решила съездить, поклониться. У него через пять дён именины. Вот и хочу успеть. До Твери через Москву поездом, потом автобусом до деревеньки, где отыскался. Поклонюсь и назад.

Тут уже после её слов не до смеха. Совестно стало перед старенькой и беззащитной стоять. Хотелось на колени стать, шапку снять и в пояс поклониться…

-Товарищи военнослужащие, попрошу посторониться. Дайте дорогу! - к кассе протиснулся лощёный полковник в новенькой шинели и каракулевой папахе.
- Расступись молодёжь! Разрешите билет взять.
-Товарищ полковник, пусть бабуля возьмет. Пропустите,  пожалуйста!
-А что это Вы здесь бабуля делаете. Вон видите те кассы. А эта для военнослужащих. Вверху написано «Воинская». Товарищ милиционер, подойдите, пожалуйста - позвал он стража порядка стоящего неподалёку - Проводите бабулю!

Вывалившийся из рук старушки узелок упал на пол. Она достала из кармана платочек и приложила к глазам.
- А что это Вы тут командуете. Воинская касса и для членов семей военнослужащих - загудели вокруг - пусть бабушка билет купит.
- Ой, да что хотите, то и делайте. Хоть свой билет дарите! Видите что там написано - «Преимущественным правом при приобретении билетов пользуются…адмиралы, генералы, капитаны первого ранга, полковники»…
После меня…можно бабушку, внучку, жучку… Адмиралов здесь не вижу – и ядовито засмеялся.

Так стало на душе мерзопакостно и стыдно за этот спектакль.

Неожиданно Серёга подошёл к самому окну. Встал между бабушкой и полковником.
- Я в том списке тоже есть и очередь отдаю ей, А после этого сможете взять и Вы.
-Чего- то я в том списке капитанов не наблюдал. Или это такая теперь форма контр адмиралов? А может полный кавалер ордена Славы?- Тогда, пожалуйста!

Серёга психанул, и расстегнул шинель. На груди ярко сверкнула золотая звезда Героя Советского Союза. Достал из внутреннего кармана удостоверение к медали и развернул перед носом полковника.

Покрывшийся пятнами льготник, молча, подхватил  чемодан и куда-то рванул. (Совесть есть в каждом человеке. Бывает, исчезает на время, но нет-нет и снова проснётся).

-А ты чего Серёга сразу без очереди не взял?
- Неудобно. Не инвалид - могу и постоять. А насчёт героя – кто знает. Может друг Лёшка больше  этого звания достоин, или Федор, пропавший без вести под Ржевом, или бабушка, которая ждала его все эти годы… Как знать…



 Колёса монотонно отстукивали песню по стыкам рельсов. В теплом вагоне у окна, сидела в стареньком тёплом халате баба Нюра. Смотрела в окно. Вспоминала, …вспоминала. На столике лежало пожелтевшее от времени читаное, перечитанное, единственное письмо от мужа. Помнила  наизусть. Синие глаза смотрели за окно, а губы неслышно шептали как молитву…

«Здравствуй милая  жёнушка Нюра!  Как Вы там с дочей  Варюхой? Знаю, как  достаётся. Весь мир держится нынче  на  бабьих плечах. Коровку кормилицу жаль.  Победим фрицев, вернусь домой, и всё наладится. Жаль, что письма  не дошли. Что делать - война! Передо мной в нескольких саженях две берёзоньки, стоят в обнимку как ты с Варюхой. Точь в точь, как  у нас за тыном возле огорода деда Егория. Смотрю на  израненные берёзки, а вспоминаю вас и дом родной. Два месяца ужо за них и воюю. Не одного фрица к ним не подпущу. Знай, милая моя - здеся останусь, но в обиду не дам. Держитесь там! Твой любящий супруг  Фёдор
 3 января 1943г.»

  Вспомнила о берёзах... Лет пять назад пришёл сосед и сказал: « Баба Нюся! Как  посмотришь, если  берёзы спилю. От них пол огорода в тени. Половину тебе на дрова»?
 Она, тогда молча, достала письмо и дала прочитать соседу.

-Ты Василий на бестолковую, старую не обижайся. Хочешь, забери мою половину огорода, что на солнце, а я твою, что в тени. Мне одной он считай и вовсе не нужен.
-Прости. баба Нюра. - не знал. Не беспокойся,  никто не тронет берёзки.- Обнял и вышел.

Растут белоствольные до сих пор живые и невредимые.

Потом  вспомнила молодых ребят в военной форме, что помогли  с билетом.
Слёзы текли из усталых синих глаз. Сколько людей добрых на белом свете! Дай им Господи здоровья! Облегчённо вздохнула и прилегла на подушку.